Код - Британия

Гарри Поттер оказался сиротой. Таким же, как и я сам. Но ему приходилось на порядок хуже — то, что у него не было защиты, и то, что он не мог сказать ни слова против, как будто оказывало на его родных дядю и тетю только стимулирующие к издевательствам действия. Они все сильнее и сильнее измывались над ним, большей частью играя на его чувствах, нередко прибегая и к банальным избиениям, причем били так, чтобы не оставлять никаких следов. Еще и еды вдоволь не давали, твари. Теперь мы часто пропадали вместе с ним — как только Гарри удавалось улизнуть из школы либо из-под бдительного ока Дурслей. Мы вместе с ним изучали пригород Лондона и сам Лондон. Дело в том, что Гарри обладал странными силами. По крайней мере, я, Лелуш-Джеймс не находил им никакого внятного объяснения. Гарри Поттер умел притягивать предметы взглядом, так же мог перемещаться в пространстве на небольшие расстояния, мог менять формы и цвета предметов. Но определенно — это была не Сила Королей, не Код Гиасса… Это я твердо и четко знал. *** Сам я, в то время, изучал его. Гарри нуждался в понимающим его человеке, и я это делал. Был тем, кто выслушивал его грустные истории, стирал слезы, лечил — когда было необходимо, поддерживал и ласкал. И мальчик полюбил меня… впрочем как и я его. Мы стали друзьями. Настоящими. *** Что-то внутри меня говорило о том, что мы с Гарри неспроста встретились друг у друга на жизненном пути. И уже с первой встречи я невольно стал учить его самоконтролю, логике и прочим нужным для жизни вещам. Гонял я его и в физическом плане — даже собой я был в этом отношении не очень-то доволен, и соответственно занимался вместе с ним. Даже учил той же грамоте — Дурсли не уделяли должного внимания учебе своего племянника. Они слепо любили только собственного сынка-борова, который даже складывал-то числа с трудом. Им было не важно, что говорили про их любимого сынка учителя, им было плевать на его низкие оценки, на плохое поведение и жалобы других родителей, над детьми которых издевался Дадли и его компания… Я за свою прошлую жизнь никогда не встречал подобную слепоту и глухоту в отношении «родной крови». Прямо-таки патологическую! *** Я всегда подсознательно знал, чего именно хочу. Но сейчас я находится как бы на перепутье двух дорог. Весь технический прогресс в эти годы только-только начинался, ярых войн за владычество или наоборот — за освобождение от гнета не было, и я решительно не понимал, чем мне именно заниматься. Единственное, в чем я видел пока смысл, это был Гарри, который был пока неокрепшим, слабым, не имевшим своего мнения и совсем не храбрым. Мои силы помогут ему выстоять в противостоянии со взрослыми, и, возможно, заставят наконец поверить в себя, чего Дурсли допустить решительно не могли. Политикой я пока только интересовался на уровне чтения — не стоило делать это пока рьяно, привлекая внимание к своей скромной персоне, это чревато неприятностями, а я ценил покой. Гарри меня очень любил и уважал, и мы друг для друга стали словно двое братьев, хоть и неродных по крови. Кое-что произошло спустя полгода. Ко мне пришли. *** Я старательно занимался математикой, выводя формулы и считая суммы и разность чисел, когда ко мне постучались. Я коротко крикнул: «Да, войдите, » — не отвлекаясь от своего листка, но при первых же звуках голоса чужого голоса, обернулся. В дверях стояла наша директриса приюта и с ней — женщина в странном балахоне. Директриса выглядела как пьяная, что было совсем не типично для нее, и пробормотав что-то оставила меня с незнакомкой. Та представилась профессором МакГонагалл, и начала объяснять мне… *** Объяснения подвергли меня в крайний шок. Оказывается, я, Джеймс Смит, волшебник. И первого сентября еду в школу магии Хогвартс! Она приехала чтобы сопровождать меня в Косую аллею за учебниками и школьными принадлежностями. Поверил я не сразу, но все-таки пошел за женщиной. Та, возможно нарочно, несколько раз воспользовалась своей волшебной палочкой, чтобы продемонстрировать мне возможности магии. Мы приехали с ней в Лондон, где много раз бродили с Гарри. Оказались в местечке с баром «Дырявый котел», где и оказался проход в волшебный мир. Итак, стенки-кирпичики от ее прикосновения кончика волшебной палочки начинают двигаться, и я оказываюсь в самом настоящем волшебном переулке. *** Всю дорогу до Лондона я аккуратно расспрашивал волшебницу (или колдунью) о природе волшебной силы. Что-то внутри меня говорило о том, что и я и Гарри владеем, как статься, одним и тем же. И, возможно, он тоже волшебник, потому что МакГонагалл описала мне так называемые магические выбросы, и их описание полностью сошлось со странностями Гарри. Они у него проявлялись ярче чем у меня, а у меня, напротив, это было только один раз, и то — только когда я был в крайней степени опасности. Да и то — я принял это за активацию Гиасса. Вообще Сила Королей реагировала на этот мир очень странно, но я не терял надежды, что разберусь с этим. Тем более, из-за того, что Гиасс был у меня здесь изначально, и я был еще пока ребенком, я по максимуму контролировал себя как никогда. А уж что выйдет из сочетания «магии» и Кода, я и предположить не мог в своих самых смелых фантазиях. А пока мы с профессором шли по типичной средневековой улочке, и я не знал, что игра судьбы уже началась… *** Маги жили в средневековье. Это, пожалуй, их самая точная характеристика. Я с потрясением и неким удивлением смотрел на пестрое сборище, и в глубине души понимал, что этим… магам срочно нужна интеграция в немагический, обычный мир. На мои робкие вопросы о том, почему маги такие, МакГонагалл отвечала холодно — у них принят статус Секретности, и за нарушение этого статуса карают по всей строгости магического законодательства. У меня загорелись глаза от предвкушения — это же непаханое поле! Я мог попытаться изменить жизнь здешних волшебников и колдуний к лучшему, начать их взаимодействие с обычными людьми! Сделать и здесь идеальный мир… Начать все сначала. Может, именно для этого меня закинула сюда судьба?.. *** Мне объяснили, что в Хогвартсе существует фонд помощи таким как я, и дали мешочек со странными деньгами — галлеонами. Я, конечно, не мог купить все новое, но меня устраивало и то, что подержанные книги тоже хороши. Насчет одежды и прочего я не заморачивался, и поэтому сейчас, стоя в книжном магазине, преспокойно выбирал учебники на стойке подержанных книг, согласно списку, данному мне профессором. Так же я выбрал еще и пару книг — введение в магическое законодательство (нужно же было узнать здешние законы!) и привлекшую мое внимание книгу по истории волшебного сообщества. Расплатившись за книги, мы пошли в лавку-аптеку ингредиентов и приспособлений для зелий. Затем навестили магазин мантий, где мне категорически не понравилось, а потом пошли за волшебной палочкой. Именно посещение лавки Олливандера оставило на мне неизгладимое впечатление. Старик оказался странным, но, как бы это сказать, по-волшебному странным. Волшебную палочку пришлось выбирать очень долго, и в итоге мне подошла едва ли не самая старая из его сделанных волшебных палочек. Но наконец-то мы с профессором вышли на свежий воздух. И я очень настойчиво настоял на том, что я уеду в приют самостоятельно. Что же — профессору пришлось капитулировать, и она, вручив мне билеты на поезд, объяснив как найти вокзал Кингз-Кросс, исчезла. *** Весь оставшийся день я провел в Косом переулке, тщательнейшим образом собирая крупицы сведений о мире волшебников. И имя моего друга замелькало у магов на устах. И то, что я узнал о Гарри Поттере, мне жутко не понравилось. Его возвели в ранг героя, якобы он во младенчестве победил величайшего темного волшебника, имя которого тут боялись даже произносить! Какая мерзость. Маги, что, не могут осознать, что сам Гарри был тогда младенцем? Что он, тогда «технически» не мог ничего этого сотворить, так как был новорожденным?! Это так сложно логически понять… Но самое главное — его родители были мертвы. Это станет для Гарри сильным ударом. И я обязан рассказать ему обо всем этом, так как первые выводы о магическом мире я уже сделал. И они мне решительно не нравятся, хотя колдовство привлекало меня как еще одна ступенька для пути наверх.