***
Апокалипсис
***
Прорванные трубы на холодной и серой улочке истекали явно не чистой водой, что заставляло каждый раз при наступлении содрогаться большим угольно-чёрным лапам котяры в маске, тихо и мирно идущего по улочке… Но всегда ли мирно? По крайней мере — «тихо» правдой было всегда. Белые тряпки, которые он носил вместо одежды порядком износились, а кое-где были даже в тёмно-красных пятнах… Но с тех пор, как правительство пало, а в некогда мирном городке воцарилась анархия всем было глубоко плевать на окружающих, а пятна крови не всегда говорили о делах котов. Вендетта или же Вэ был крупным чёрным котом с больничной маской на лице, обёрнутый в старые тряпки и с необычной гетерохромией — красный и зелёный неплохо отражали его сущность. Это довольно сложно описать, но его взгляд сам по себе веял безысходностью и циничностью. Впрочем, сейчас это не так уж и важно, ведь в книжном магазинчике зазвенел колокольчик на двери. Продавец с большой ухмылкой вышел к коту и протянул ему положенную сумму с небольшой платой сверху. — За заказ, — улыбчиво отозвался кот, чьё имя было неизвестно никому со скрытым за шляпой с длинными концами мордой и грязно-коричневой шерстью, из морды которого было лишь смутно видно улыбку. Вэ принялся пересчитывать деньги, после чего кивнул головой и вышел, направляясь в пропахший его (и не только) мерзкими делами, переулок. Тот залез в бак и принялся ждать, когда из мелкого магазинчика рядом выйдет тот самый котёнок… Идти ему было некуда — и Вендетта это знал. Выжидая, глядя в приоткрытую лапами щель, исполин думал о своей жизни, о родителях, о. Огне. Гордились бы они им сейчас? Разумеется нет, и Вэ, конечно, знал это. Вообще они были единственными, кто имел для него значение, иначе бы он давным-давно лишился хоть каких-то чувств к кому-либо и уж тем более забил на состояние мира. Правда он ещё не понимал своего отношения ко всему бытию — всё стало слишком рутинно и обыденно. Его не волновала нравственность и этика. Он мыслил просто — всё живое умирает, а он лишь ускорял неизбежный процесс. И вот эта мысль не распространялась только на его родителей, коих давным-давно не было в живых. Когда-то благоустроенная семья с улыбчивым и прекрасным сынишкой, имеющая немало ресурсов даже с учётом апокалипсиса вокруг. Но ему была другая дорога… Он уже никогда не отмоет руки, да и сам Вэ не особо-то и хотел этого. Наконец, от мыслей его отвлёк скрип двери рядом. От доброй хозяйки лавочки вышел маленький слепой котёнок с палочкой, неуверенно ковыляющий к площадке. Вендетта знал, что он не вернётся в эту ночь домой из-за злого на него отца и что котёнку было страшно, холодно и одиноко… Что ж, он был готов согреть его… Ненадолго. Тот взял пару конфет из кармана проделанного в тряпках и пошёл за малышом. — Хэй, мальчик, — начал он самым добродушным тоном, какой только мог выдать, — Чего сидишь здесь? Тут опасно оставаться, всякие ходят. На лице серого котёнка застыло недоумение, а в жёлтых слепых глазах мелькнул страх. — Я знаю, сэр, — сказал он, сглотнув ком неприятных ощущений в горле. Малыш задрожал — то ли от страха, то ли от холода... то ли от всего вместе. — Тогда чего сидишь здесь? — Вэ притворно удивился, — Пойдем ко мне! Я наварю тебе чаю и дам конфеток, — улыбка кота блеснула в ночном сумраке, — Опасно быть здесь в такое время, куда родители смотрят-то? Не переживай, ты можешь мне доверять! — Вэ играл на самых больных темах, точно зная как котёнку плохо от этого. Говорил кот это с такой интонацией, что волей-неволей поверишь и пойдёшь, коль на нужные рычаги надавить. С неохотой и страхом котёнок нащупал свою палочку и доверился незнакомцу, зная, что идти ему некуда и отец его точно убьёт если он вернётся… Буквально. Вендетта довёл его до тупика, уже сам поверив своим утешительным словам и тому, что он представляет из себя хорошего кота, а не какой-то отброс общества. Серый комочек уже почувствовал неладное, но Вэ попросту отнял у него палку и повалил на землю, доставая из кармана верную бритву со следами крови разных типов и приложил её к горлу котёнка. От прикосновения холодной стали он окоченел от ужаса и хотел уж было закричать, однако убийца зажал ему пасть. — Не переживай… Наши с тобой жизни всё равно ни гроша не стоят, так что ты бы кончил как и я, — безумно прошептал Вэ, — Рано или поздно с твоим-то папашей. — Самым что ни на есть снисходительным тоном пояснил кот и провёл поперёк лезвием. Котёнок почти перестал шевелиться и тот поднёс его крошечную, сжимающуюся в последних конвульсиях лапку и отсыпал в неё горсть конфет. — Угощайся, друг… Это было последним звуком, который уловили его ушки и привычная для слепого темнота по-новому застлала большие жёлтые глаза, отключив его от мира…