О терновых кустах, дружбе и подслушанных разговорах
Задумавшись над двояким смыслом фразы «Слава Богу!», я потеряла бдительность и неудачно материализовалась точно в центре густых зарослей терновника (ух, колется-то как). «Какой дурак придумал озеленять Эдем такими монстрами?» — ругалась я, застряв в капкане из острейших шипов, пока не вспомнила, что пенять-то нужно на себя. И только-только я решила испепелить впивающийся в тело куст, как до моих божественных ушей донесся странный разговор. — Еще разок. Ну не упрямься, дорогой! Давай изменим позу… — Да сколько можно, ангел! Ты просто ненасытный… Я уже устал! — О! Да! Так… и изогнись немного влево… еще чуть-чуть… Сомнений нет, это Азирафаэль и Кроули занимались… Вот только чем? Плотная зеленая завеса лучше всякой ширмы скрывала от моих очей происходящее по ту сторону раскидистых ветвей. Решив повременить с испепелением монстра, иначе ангел с демоном насторожатся, почувствовав сверхъестественное вмешательство, я, исколов все руки, сумела-таки бесшумно раздвинуть упорно не желающие расцепляться ветви. Да знаю, знаю — подглядывать нехорошо, но как тут удержаться. Будем считать, что любопытство не порок. Посреди уютной лужайки, свернувшись в затейливый узел, лежал гигантский Змий, а Азирафаэль, устроившись с этюдником в теньке, вдохновенно водил мелком по холсту, пытаясь запечатлеть плавность змеиных изгибов и игру солнечных бликов на глянце чешуйчатой шкуры. — Чудесно! Добавим пару штрихов… — Мелок в ловких пальцах ангела так и порхал над полотном. — Готово, мой дорогой, — удовлетворенно улыбнулся он. — Иди сюда, по-моему, замечательно получилось. — Легко сказать — иди… — пробурчал Кроули, извиваясь каждым сантиметром своего тела в попытке распутать замысловатые петли, в которые он, с подачи ангела, опрометчиво завязался. — Это все ты виноват: «Свернись… изогнись…» — бубнил он себе под нос, катаясь по траве. — Сам бы попробовал за один день научиться управлять этой ипостасью. Я — демон, а не Гарри Гудини… — Наконец его усилия увенчались успехом. — Слава Вселенной! — облегченно выдохнул демон, принимая человеческий облик. — И как тебе не противно… — он подошел к этюднику, разглядывая из-за плеча Азирафаэля законченную работу, — рисовать мерзкую змеюку. Что бы там демон не ворчал, но я видела, что ему было приятно позировать ангелу, и он восхищен его талантом. — Не наговаривай на себя! — возмущенно воскликнул Азирафаэль. — Посмотри, ты же прекрасен! — горячо добавил он, попеременно разглядывая то свое творение, то модель. — С чего мне должно быть противно? Кстати, вдруг ты еще не понял, мне очень нравятся змеи! — В чистосердечии слов ангела нельзя было усомниться. — А сейчас, если ты не против, я хотел бы написать маслом твой портрет в человеческом обличии. Ты даже не представляешь, как волшебно и гармонично сочетаются цвет твоих глаз и локонов: топленый мед, впитавший силу солнца и расплавленная бронза. Фантастика! — в порыве вдохновения выпалил Азирафаэль и затих, смутившись своих пылких слов. — Фс-с-с, ангел, — растерянно прошипел Кроули. — Ну что ты несешь! — На смуглых скулах демона проступил слабый румянец. — Ты еще скажи, что тебе нравится мое новое приобретение! — со смесью горечи и отчаяния прошептал он, распахивая крылья. Я затаила дыхание в ожидании ответа. Почему-то принято считать, что Бог обязан знать все наперед. Поверьте, это заблуждение. Какой интерес в создании жизни, если заранее знаешь, во что выльется любой поступок, чем закончится каждый диалог или встреча? То-то и оно! Жизнь должна быть полной сюрпризов. Таких, например, как приземление в терновый куст. — Дорогой… — На лице ангела не появилось ни капли отвращения, ожидаемого демоном. — Они похожи на грозовое небо… — Он благоговейно провел кончиками пальцев по жестким сизо-черным перьям. — Такие темные, мрачные… и мне так жаль, так жаль… — с искренней печалью произнес Азирафаэль, беря Кроули за руку. — Ты заслуживаешь лучшей участи. — Пухлая ладошка сжала смуглые пальцы. Ай да Азирафаэль! Только истинное дитя Божие, преисполненное доброты и благодати, способно разглядеть красоту в демоне. Сегодня я вдосталь насмотрелась, как остальные мои чада воротят свои божественные носы от павших собратьев. Ни один из них не проявил к пострадавшей стороне ни капли сочувствия и милосердия, не говоря уже о том, чтобы поддержать. — Не нужно сожалений, ведь ничего уже не исправишь. Сам виноват — не то время, не та компания. — Кроули накрыл другой ладонью руку Азирафаэля. — Но все равно, спасибо… Я думал, ты сразу отвернешься. Все отвернулись. — Я — не все. Мы же с тобою вместе с первого дня Сотворения. Теперь, конечно, будут сложности… — Вот тут ты прав. Мы вроде как врагами стать должны… — Но я не чувствую к тебе вражды, — словно прислушиваясь к своим ощущениям, задумчиво заметил Азирафаэль. — И я не чувствую, — согласился с ним Кроули. Пусть терновник весьма неприятное место для засады и слежки, но этот разговор стоил исколотых ладоней и порванного хитона. Когда бы мне еще выпал случай узнать, о чем говорят и думают мои дети, пока меня нет рядом. А Азирафаэль и Кроули все стояли, трогательно соединив руки. — Должно быть, мы неправильные ангел и демон… — Должно быть. Главное, чтоб не пронюхали об этом Вельзевул и Люцифер. Да и в твоей Конторе по благодати не погладят. Ну, я-то демон, солгу, если начнутся расспросы, а вот что делать тебе? Вам лгать запрещено. Согласна, вряд ли Гавриил и Люцифер сумели бы понять, что некоторые привязанности не зависят от цвета крыльев. — Ты прав, я изучил должностную инструкцию вдоль и поперек и вроде бы нашел лазейку. Солгать в глаза нельзя, но там ни слова нет о «умолчании», «увиливании» и «недоговаривании». Ой хитрец! Хотя мне ли осуждать ангела за желание обойти правила должностных инструкций, навязанных сверху? Сама только этим и занималась в последние сутки. — Это ты хорошо придумал, — оценил находчивость Азирафаэля демон. — Тупые инструкции и идиотский план! — План… адский, спору нет. Но меня сейчас больше беспокоит стирание памяти у людей. Какую историю мы потом расскажем вместо реально произошедших событий? Гавриил, отправляя меня в Эдем, настаивал, чтобы смертные не помнили о промахе ангелов. — Люцифер тоже приказал, чтобы о поносе, сломанной ноге, шашлыке из Бяшки и голосовании даже речи не шло. Ему, видите ли, статус не позволяет выставлять себя в дурацком свете. Он как-никак теперь Князь Ада. «Сочини, — говорит, — что-нибудь кошмарное, чтобы смертные дрожали от ужаса при упоминании моего имени». — Идеи есть? — Ни одной! — развел руками Кроули. — Ты ж демон… — Вот именно что демон и лучший садовник в Эдеме, а не п’зд’б’л, ну, то есть сторителлер… — Беда! — Что будем делать? — Послушай, мой дорогой, — вдруг оживился Азирафаэль, — а если попросить нам помощи у человека? Ты помнишь, как Адам заливал Всевышней про космос, корабли и ускорение? С фантазией у него явно полный порядок… — А если он откажет нам? — Ну-у-у, пригрози ему… — Какие «светлые» мысли, достойные самой Вельзевул, крутятся в твоей благочестивой голове, мой с-сладкий, — рассмеялся Кроули. — Ну знаешь! Я хоть что-то предлагаю, — надулся Азирафаэль, — а ты… — Да ладно, ладно… — Кроули подхватил ангела под локоток. — Прости меня. Понимаю, сейчас не до шуток. Пойдем, попробуем уговорить… — Он потянул Азирафаэля в сторону человеческого жилья.О человеческих фантазиях
Наконец-то мне можно покинуть свое негостеприимное убежище. Оставляя на хищных колючках клочки хитона, я выбралась наружу. Распылять растение смысла не было, оно не виновато, что его создали именно таким. А урон, нанесенный одежде, я исправила одним щелчком пальцев и поспешила вслед за удаляющимися Азирафаэлем и Кроули. К тростниковому навесу мы подошли почти одновременно. Адам, развалившись на циновке, лениво жевал травинку. Ева хлопотала по хозяйству. — О-о-о, родственнички прикатили, — вальяжно поприветствовал Адам ангела и демона. — Какие мы тебе родственники, дерзкий смертный? — мгновенно вскипел Кроули. — И то верно, нафига родня такая, лучше буду сиротой… — подлил масла в огонь человек. — Фс-с-с, — рассерженным чайником фыркнул демон, демонстрируя раздвоенный кончик языка. — Ой, да не вызмеивайся… После шапочки из жабы и дерьмомух — твой сплит языка* уже не пробирает… — Молись, с-смертный, чтобы Вельзевул не узнала о дерьмомухах. Иначе будешь с-с-скворчать на с-с-сковородке в Аду. Если бы у меня было лишнее время, я бы с удовольствием посмотрела, кто кого «переговорит»: Кроули, прославившийся среди ангелов своей язвительностью, или наглый Адам, знающий о неприкосновенности своей персоны. — Салют, мамуля! — заметил меня Адам, приподнимаясь с лежанки и отвешивая шутовской поклон. Он явно был в ударе. — Мир этому дому, — поздоровалась я. — Не ссорьтесь, дети! — Приветствуем, Всевышняя, — узрев меня, принялись расшаркиваться ангел и демон. — Не ожидали мы здесь повстречать тебя, но счастливы безмерно… — Все. Все! Довольно церемоний! — остановила я поток любезностей. — Тут все свои. — Ага, одна большая дружная семья: два сводных брата, теща и свекровь в одном флаконе, — подколол Адам. — Ну, судя по твоему настроению, сын мой, — я решила не реагировать на его выпады и провокации, — ты уже в курсе, зачем мы тут сегодня собрались… — Еще бы! Забегали с утреца к нам Вельзевул, Лигур и Хастур предупредить о вынесенном на Суде решении (читай: приговоре). — Значит, повторяться не буду. Что скажешь? — А что тут говорить… Возмутительно! Но если выбирать между развоплощением и стиранием знаний, само собой, мы выберем последний вариант. — Знание — дело наживное, — примирительно сказала я. — Меня интересует лишь одно, — раздался голос Евы за моей спиной. — Буду ли я помнить Адама? — Конечно, дочь моя. Все ваши отношения останутся как есть. Да, кстати, негоже жить в гражданском браке. Официально объявляю вас мужем и женой! — Спасибо, Господи. Все остальное, ты права, приложится со временем, — рассудительно заметила Ева. — Чего тянуть, стирай, готовы мы… — Адам и Ева крепко зажмурили глаза. — Э-э-э, прошу прощения, но не готовы мы, — извиняющимся тоном произнес Азирафаэль. Адам открыл сначала левый глаз, затем правый и уставился на ангела: — В смысле не готовы? Чего еще вам нужно? — Я очень извиняюсь, смертный, — Азирафаэлю было неловко, — но прежде чем что-нибудь стирать, придумать нужно нам, чем заменить позорную историю о Бяшке в ваших воспоминаниях. Ад и Рай особенно настаивали на соблюдении этого условия. — Так придумывайте! Мы-то с Евой тут при чем? — отрезал Адам. Ну-ка, ну-ка, посмотрим, какие дипломаты из ангела и демона. — Есть некоторые нюансы… — осторожно выбирая выражения, заговорил ангел. — Я, собственно, был Стражем Восточных Врат, и в придачу не умею лгать, а он… — Азирафаэль покосился на Кроули, — ухаживал за Садом. Так что с фантазией у нас… проблема. Но, зная, что ты проявлял поистине недюжинную смекалку, мы просим оказать нам помощь в сочинении легенды. — С каждым произнесенным словом ангел смущался и краснел все больше. — Какая прелесть… Честный сторож и садовник в отставке, обделенные воображением, просят смертного придумать байку о изгнании его же самого из Эдема. Да вы ребята, пф-пфк… — Адам издал невнятный звук и захохотал. Отсмеявшись и утерев набежавшие от смеха слезы, он хитро прищурился и заявил: — Не можете сами, попросите у мамули. Уверен, у не фантазии поболее, чем у меня… — Э нет! Меня не втягивайте! — поспешно ретировалась я. — План ваш, ошибки ваши, и вам с придуманной легендой жить. Так что разбирайтесь сами. — Хорошо, — сказал Адам. — С одним условием… — И чего же ты желаешь, сын мой? — Равноправия! Если уж забывать о произошедшем — то всем, а не только мне с Евой. Не хочу, чтобы в будущем люди узнали о моем участии в этом фарсе. Гавриилу и Люциферу я не доверяю. Проболтаются когда-нибудь. А не они, так другие. Со всех-то подписку о неразглашении не возьмешь, — заметил практичный Адам. — Это осуществимо. Будет тебе равноправие. Я краем глаза увидела, как неосознанно взялись за руки и заметно побледнели ангел и демон. Оказывается, не только люди боялись забыть друг друга. Что ж, если их отношения истинны, то пройдут и через это испытание, а я понаблюдаю, чем у них там дело закончится. — Рассказывай, что придумал, мы с-слушаем… — поторопил Адама Кроули. — Только помни о пожеланиях Ада и Рая: никаких поносов и шашлыков! — Значит, так, — неспешно начал Адам, — акт первый: когда мамуля создала людей и приказала старшим братьям заботиться о них, ангел Люцифер и его свита взбунтовались (уж больно не по вкусу им пришлась новая родня), за что были подвергнуты суровому родительскому наказанию: черные крылья, Ад и далее по списку. Красок и драмы пусть маман добавит по своему усмотрению. — Восстание — это с-славно, — прошипел Кроули. — В характере Люцифера. Ему понравится. Теперь придумай, за что изгнали вас… — Не перебивай! Я еще не закончил, — прервал рассуждения демона Адам. — Слушайте дальше! На черных крыльях и Аде мамуля не остановилась и, дабы научить бунтарей почитать слово Божие и любить ближних, заставила их охранять в Эдеме Древо Познания, чтобы младшенькие ненароком не отведали Запретных Плодов… — С-сомневаюсь, что Люцифер оценит эту часть. Демоны сторожат Древо Познания? Очень с-сомневаюсь… — Да помолчи ты! — цыкнул вошедший в роль рассказчика Адам. — Здесь начинается второй акт, где на сцене появляются люди… — Он выставил вперед одну ногу, гордо вскинул голову и с пафосом продекламировал:Уж сколько раз твердили миру, Что в бабском языке — таинственная сила, Что льстивых женских слов поток, И в сердце демона отыщет уголок. У Змея было четкое задание: Он, выполняя свыше указание, На яблоне, не ведая хлопот, Стерег от жителей Эдема Знаний Плод. Вниз головой свисая с ветки, Окрестности Змей чутко озирал. И все бы было гладко, Кабы Запретный Плод в зубах он не держал. В тот злополучный час у Древа, Не зная, чем себя занять, слонялась Ева. Вид яблока ее остановил, А проще говоря, до глубины души пленил. Плутовка к дереву на цыпочках подходит; Виляет бедрами, со Змея глаз не сводит И говорит так сладко, чуть дыша: «Змея, ты дивно хороша! Что за извивы, что за глазки! Ты прямо создана для ласки! Гламурные чешуйки! И юркий язычок! И, верно, оперный быть должен голосок! Спой, дорогая, не стыдись! Слух услади мой сказкой, Ведь я уверена, при красоте такой Должна ты петь, как Коля Басков!» У демона с похвал вскружилась голова, От радости в зобу дыханье сперло, — И на приветливые Евины слова Змей зашипел во все змеючье горло: Плод выпал — с ним была плутовка такова.
— Ну, а дальше, все как в первом акте: маман в гневе изгоняет прочь людей, обманувших Змея и вкусивших Запретный плод… — закончил декламировать Адам и раскланялся. — Браво! Браво! — восторженно захлопал в ладоши Азирафаэль. — Какая драма! — Ш-што ты несешь, ангел! — взорвался Кроули. — Это же полный бред! Где здесь ужас? Человек соблазнил демона! Адского Змия! Да с чего мне вестись на чужих жен, когда я люблю… Когда у меня есть… И кто вообще такой этот Коля Басков?! — Он задохнулся от возмущения. Ого! А история-то набирает обороты. И чувства Кроули к Азирафаэлю, по-видимому, не совсем дружеские. Он едва-едва не проболтался. Вот уж совсем не ожидала такого поворота. Глупые дети, раньше надо было думать… Теперь все действительно станет намного сложнее. — Если не нравится, — обиделся тем временем Адам, — придумывайте сами! Кстати, понятия не имею, кто такой Коля Басков. В рифму просто легло! — А ну-ка прекратите скандалить! — вмешалась я. — Нормальная история. Сейчас роли у персонажей поменяем, и все станет замечательно. Демоны не охраняли Древо, а хитростью пробрались в сад. И Ева не обманывала Змия. Это Змий ее соблазнил! Да словами, словами соблазнил, — успокоила я Адама, ревниво сжавшего кулаки. — Он просто уговорил ее отведать яблока и мужа угостить. За это люди были изгнаны из Эдема. Такой вариант устраивает? — Если между Змием и моей женой интима не было — то меня все устраивает, — буркнул Адам. — Замечательно! Значит, бунт оставляем. Жутких подробностей и красок я прибавлю. И часть про Древо и искушение Евы тоже используем. Вы всем довольны? — поинтересовалась я у ангела и демона. — Мы полагаемся на твою мудрость, Всевышняя, — ответил за себя и Кроули Азирафаэль. — Достойный ответ! Теперь я вас покину. Мне, как никак, опять работы привалило: целых полгода жизни Вселенной нужно переписать с учетом ваших пожеланий и фантазий. — Так может, заодно ты перепишешь злополучный План? — осведомился ангел. — Нет уж. Свой План расхлебывайте сами. У вас есть шесть тысяч лет и колонтитулы в придачу. Имеющие разум, разберутся что к чему. Ну, хватит болтовни. Приступим к изменениям… — Мы готовы, Всевышняя! — хором промолвили люди, ангел и демон. Адам и Ева опять зажмурились, а Кроули незаметно (заметно!) надел на мизинец Азирафаэля кольцо, и тот плотно сжал ладонь в кулак, словно боясь потерять нежданный подарок…***
Что ж, я играю со Вселенной не в кости. Я веду сложную игру, собственного изобретения… Щелчок пальцев… И я с вами не прощаюсь, ибо пути мои неисповедимы…