abandon

Стены и пол просторного кабинета выполнены в белых тонах, остальные же детали были представлены тем сдержанным черным, который кричит о важности и величии человека, работающего здесь. Когда проходишь внутрь, сразу обращаешь внимание на, довольно-таки, большой стол, который явно сделан из черного дерева и завален папками с кричащим «Дело…» на обложке, и ноутбуком последней модели. Справа от двери большое окно с жалюзи, которые расправленными так, чтобы солнечные лучи освещали собой все помещение с книжными стеллажами, занявший полностью противоположенную стену от окна, заполненными различными книгами, папками и той фотографией в рамке, где разместились женщина и маленький мальчик около 7 лет, что смотрели с особой любовью на того, кто находился за камерой, так же в кабинете был небольшой диванчик на два человека и кресло, перед которыми был журнальный столик. Находясь в этом кабинете перед мужчиной лет тридцати, парень чувствовал себя явно некомфортно, и только доносящиеся голоса и трель входящих звонков через открытую дверь хоть как-то смягчали обстановку. — Все, что я помню, я уже рассказал, — произнес Тэхен. — С прошлого моего визита, ничего не изменилось, — немного с раздражением договаривает молодой человек, потому что слишком часто его просят посетить этот кабинет, настолько, что это начинает входить в привычку, которую приобретать не хочется. — Ты точно больше ничего не помнишь? — следователь давно перешел на неформальный вид общения, а прямые вопросы были частью его работы, которые стали неотъемлемой частью самой личности. Ким Намджун — один из лучших следователей, который специализируется, в основном, на серийных убийствах. На его счету множества раскрытых дел, за что он и носит данный статус, но открытым из них остается лишь одно. С одной стороны, это плюс, что никаких новых убийств — нет, с другой — это единственное дело, совершенное одним человеком, в котором написано о совершенном тройном убийстве с единственным выжившим, чье тело хранит на себе довольно глубокий порез после случившегося. — Абсолютно, — выходит вымученно, и старший Ким, решив больше не наседать на парня, ведь только он может примерно описать того, за кем идет охота в течение двух лет, а давление не лучший способ, и, к счастью для всех, следователь имеет терпение и готов вновь задать вопросы в другой раз. — Мы с тобой надолго не попрощаемся, Тэхен. Если будет что-то новое, до нашей встречи, дай знать, — дежурно улыбнулся следователь. — Вы действительно еще рассчитываете на возможность того, что я вспомню? — устало произносит младший, ведь каждый раз все заканчивается одинаково: вопросы одни и те же, ответы на них не меняются, пустая трата времени и энергии. — Да, — отвечает ему Ким с утверждающей интонацией. — Почему? — Я умею ждать. К сожалению, мы даже не знаем, какой мотив был у человека, что убил твоих друзей и чуть не лишил жизни тебя. Может быть в твоей памяти что-нибудь всплывет и это поможет нам сдвинуться с мертвой точки, — объяснил старший, придавая лицу нейтральный оттенок. — Только ты являешься живой зацепкой, а таких ошибок убийцы обычно не допускают. И здесь не нужно переспрашивать, каких именно ошибок, все и так понятно. Он должен быть там же, где и его друзья, в деревянной коробке под землей, но на «память» с того дня на уровне сердца остался лишь шрам длиной в 3 сантиметра. Тэхен постоянно его трогает, как будто он горит, и каждый раз, когда рука касается груди, у него только один вопрос к нему. «Почему ты остановился?» — Раз на этом всё, я пойду, — никак не реагируя на слова следователя, Тэхен встает со стула и направляется к двери. — До встречи, — уже погрузившись в очередную папку, отвечает Намджун. Тэхен выходит из кабинета, кинув через плечо стандартизированное «до свидания», очень надеясь на то, что это очередное и последнее обращение.