* * *
Родион, услышав звонок домофона, быстро выбрался из постели. — Спи, — прошептал он заворочавшемуся Семёну и, поправив на нём одеяло, вышел из спальни. — Сиди пока, — бросил на ходу с надеждой посматривающему на него Егорке и поспешил к дверям. Наконец-то пришёл долгожданный заказ! Вовремя, до Нового года оставалось всего ничего, и Родион переживал, что не получится порадовать его Сёмушку. Он уже давно перестал задавать себе дурацкий вопрос, чем же Семён зацепил его. Просто он именно тот, кого тайно и так долго ждал Родион, не признаваясь в этом даже себе. Они совпали как пазлы, составив небольшую, но очень гармоничную картинку. Но пока она присутствовала только в его воображении, а хотелось, чтобы и наглядное подтверждение было. Родион давно искал через знакомых и в интернете, кто может осуществить его задумку, и несколько месяцев назад ему улыбнулась удача. Правда, пришлось долго объяснять, чего же он хочет в конечном итоге, и вот — наконец-то! — курьер вручил ему долгожданную посылку. Родион, спрятавшись у себя в комнате, осторожно открыл коробку и с придирчивостью осмотрел содержимое. На мягкой подкладке лежал большой снежный шар. За толстым стеклом была не совсем обычная группа фигурок: лысый доктор — точь-в-точь как Семён при первой их встрече — вместо Снегурочки, бравый пожарный, изображающий Деда Мороза, а оленей заменили улыбающиеся енот и пёс. Родион аккуратно достал шар из коробки и встряхнул его. Переливающиеся блестящие снежинки закружили в весёлом хороводе, плавно оседая. Да, без сомнений, это то, что он и хотел. И Семёну обязательно понравится. Когда-то он признался, как мечтал в детстве о таком подарке, но желание так и не исполнилось, и теперь Родион каждый Новый год дарил ему снежные шары. И хоть собралась их уже немаленькая коллекция, этому предстоит быть особенным — он будет оберегать их счастье. Родиону так хочется, а когда хочется очень сильно — обязательно так и будет.Часть 5
25 декабря 2019 г. в 01:54
Семён стоял у зеркала в одном полотенце и с остервенением рвал волосы расчёской. А как хорошо было раньше: прошёлся бритвой по черепушке, и всё — опять красавец! Всё Родька — уговорил-таки, стервец, отрастить волосы.
— Ну хоть немножко, — ныл он, пока Семён не сдался — он вообще не мог ни в чём Родиону отказать.
Тот его безотказностью пользовался не часто. Да что там, это был, пожалуй, единственный случай, когда он что-то выпросил. И теперь у него было два фетиша: пальцы Семёна, к которым он с самого начала испытывал какой-то нездоровой интерес, и волосы.
А нет, был ещё один: когда они были в постели, Родька просил не закрывать глаза.
— Они у тебя такие, такие… утонуть можно, — твердил он постоянно.
Семён же, сколько ни разглядывал, ничего особенного не видел. Глаза как глаза. Ну, голубые, да, и всё, больше ничего. Родион же утверждал, что чистые, как у ребёнка. Конечно, чистые — Семён каждое утро умывается всё-таки. А то, что детские, так тут он мог бы поспорить. Мог бы, но не спорил, на самом деле ему очень нравилось и самому смотреть Родиону в глаза. Вот у кого действительно колдовской взгляд! Как там говорят? Тёмные омуты? Вот такие глаза и были у Родьки, а когда он возбуждался или злился, казалось, что вот-вот полыхнут огнём — сжигающим или ласкающим.
— Опять ты дерёшь! — прервал раздумья и экзекуцию вошедший в ванную Родион. — Присядь, я сам!
Семён и не думал спорить: у Родьки, в отличие от него, получалось без труда разобрать густую гриву кудрей и уложить их в подобии порядка. Ну и приятно было, чего уж.
— Такая красота, а ты её рвёшь, — приговаривал Родион, пальцами расчёсывая волосы и заодно массируя голову. — Вот так, а это сюда, — посмеивался он.
Это была привычная утренняя рутина, но как же Семён её ждал. И хоть и ворчал каждый раз, что сбреет всё к чёртовой матери, делать этого не собирался. Взаимное удовольствие, почти оргазм — не дурак он лишать себя и Родиона радости. Ну, а что волосы не слушаются хозяина, так у него есть свой личный стилист. Только его и ничей больше!
— Ну вот, красавчик! — Родион закончил с волосами и наклонился к лицу Семёна, почти дышал в губы. — Мне полагается награда!
Вкус зубной пасты смешался с горьковатым привкусом кофе — тоже привычно, но как же здорово. Без этого Семён уже и не мыслил себя. Как только жил до знакомства с Родионом?! Нет, не жил — существовал.
Родька… Семён не верил, что выйдет у них что-то. Во-первых, сказывались предыдущие неудачные отношения, во-вторых, слишком разные они были. Да и сейчас разные, но вот держатся же столько лет. Всякое было. У Семёна, как оказалось, был довольно тяжёлый характер, он и сам об этом не подозревал, а Родион, как настоящий пожарный, тушил все конфликты. Собственно, ему для этого и надо было совсем немного — знал он один секретик…
— Сёмушка, счастье моё! — Семён расплылся бы в довольной улыбке, если бы это не прозвучало так ехидно. — Не спи — замёрзнешь! — Нет, только не с Родионом. — Я ничего против твоего вида не имею, но не будем провоцировать Егора Семёновича, — засмеялся он, подавая Семёну домашние штаны.
Было дело. Как-то Семён не потрудился одеться после душа, и любопытный Егорка тут же стянул с него полотенце. То, что он увидел под ним, очень его заинтересовало, хорошо, что Родька был начеку и спас немаловажную часть тела от цепких, а главное, острых коготков. Больше никто из них такой ошибки не совершал, когда Егор свободно разгуливал по квартире, но воспоминания остались.
Семён в ответ кинул в Родиона полотенцем и быстро натянул и штаны, и футболку. От ношения нижнего белья дома тот отучил его быстро, на деле показав, как это практично. Да много чему научил. Стыдно сказать, но до встречи с Родионом Семён был почти невинным. Секс воспринимал как приятную необходимость, не более, целоваться не умел и, наверное, поэтому не любил. Зато сейчас мог бы открыть школу поцелуев, но на первом же занятии предупреждал бы учеников, что самое важное в этом деле — с кем целуешься…
— Да что с тобой сегодня? — встревоженно спросил Родион и прикоснулся губами ко лбу Семёна. — Говорил же вчера, не гуляйте долго, погода мерзкая!
— Да хорошо всё, Родь, правда, — успокаивающе улыбнулся Семён и, обняв его, прижался тесно.
Внутри и правда всё мелко дрожало, но не от простуды — от счастья, наверное. Или от того, что можно вот так просто стоять и ничего не бояться, можно вместе завтракать, гулять, смотреть кино, а можно разбежаться по разным комнатам, но при этом знать, что он рядом, не уйдёт…
Да, Родион иногда прятался в своей комнате. Не для того, чтобы позлить. Семён сразу понял, что время от времени Родиону нужно уединение, и не имел ничего против. Оттого, наверное, они и не съехались сразу. Но как же невыносимо долго тянулись часы, когда Родька уезжал к себе. Семён успевал надумать себе всякого и успокаивался, только когда в дверях проворачивался ключ и слышалось чуть хрипловатое «Я дома!».
Ещё и дежурства. Но тут приходил совсем другой страх. Семён прислушивался к звукам улицы: не раздастся ли вдалеке вой сирены, ведь это означало, что Родьке — его Родьке — грозит опасность. Вместе с ним переживал и Дымок. Да, он так и остался жить с ними, не смог Семён отдать пса. Да и не хотел, если честно. Но здравый смысл шептал, что для маленькой двухкомнатной квартирки слишком много жильцов, и придётся кем-то пожертвовать.
И однажды утром Семён, провожая Родиона на службу, скрепя сердце вручил ему поводок и сумку с лежанкой и игрушками Дымка. А сам отводил взгляд, не мог смотреть в глаза ни псу, ни еноту, ни Родиону. День как-то продержался, но всё в доме кричало о нехватке чего-то важного и родного. Утащенная Дымком за диван тапочка, забытая игрушка, комок шерсти в углу… Егорка тоже понял, что друга нет рядом, и обиженно жался в клетке, растеряв своё обычное любопытство. А вечером стало совсем тошно. Семён по привычке разделил ужин на двоих — для Дымка и Егорки, — а вспомнив, что теперь у него только один подопечный, долго стоял и смотрел в окно, пока Егор, сердито пыхтя, расправлялся со своей порцией. Уснуть тоже не получалось, и Семён не выдержал, взял телефон, набрал Родиона и заявил:
— Верни Дымка домой!
— Прямо сейчас? — засмеялся Родька. — До утра никак?
— Ладно, до утра пусть с тобой побудет, а потом домой! — И, немного подумав, добавил: — Оба!
— Так точно! — продолжал посмеиваться Родион. — Пойду обрадую его, а то он что-то невесел.
Наутро вернувшийся Дымок и обрадованный Егорка чуть не разнесли немногочисленную мебель в квартире в щепки, но Семён не ругался. Он и сам был счастлив: все тут, на месте, там, где и должны быть. А Родион, посмотрев на это безобразие, беззаботно махнул рукой и сказал:
— Новое купим.
Словно кто-то его услышал, и вскоре соседи Семёна выставили на продажу квартиру. На маленьком семейном совете было решено её покупать. До сих пор с ужасом вспоминалось, сколько им пришлось побегать, сначала оформляя кредит, потом документы для перестройки, но справились, выдержали, и теперь здесь мало что напоминало старую Семёнову двушку…
— Семён Эдуардович, ау! — Родион постучал по столу ножом. — Нет, ты всё-таки сегодня какой-то не такой. Не поделишься, о чём задумался? — спросил он с тщательно скрываемой тревогой.
Ревновал. Семён имел глупость рассказать, что почти со всеми своими бывшими знакомился на работе, правда, потом уточнил, что и было-то их всего трое, но этого хватило, чтобы Родион начал с подозрением относиться ко всем особям мужского пола, обращавшимся за помощью в лечебницу. Ещё и Светочку завербовал в добровольные осведомители втайне от неё же самой. Запросто мог позвонить и поинтересоваться, кто кого приводил и что при этом говорил и делал Семён Эдуардович. В общем, рушил так тщательно выстроенную Семёном конспирацию на корню. Благо Светочка была девушкой современной и умной, и дальше кабинета информация о личной жизни доктора не распространялась, но всё равно было немного тревожно.
Семён приходил домой рассерженный, высказывал Родиону в лицо, какой тот гад — подозревать его! — и замолкал, обиженно прячась на кухне.
И каждый раз Родион пускал в ход своё тайное оружие, тот самый секретик…
Семён помидоры не любил — кислые, потом во рту всё тянет и болит. Покупал их исключительно для Егорки, да и то не часто. Всё изменилось с переездом Родиона. Он их просто обожал, ел на завтрак, обед и ужин, ещё и перекусывал ими. Но какое же это было мучение для Семёна, смотреть как Родька их уничтожает. Никакого порно не надо!
Начиналось издевательство над выдержкой Семёна ещё в магазине, если они шли вместе закупаться. Родион тщательно выбирал каждый плод, легонько сжимал его, нюхал, гладил и только потом решал, брать или оставить на прилавке. Семён, словно он сам тот самый помидор, чувствовал каждое прикосновение шершавых пальцев и с трудом сдерживал желание отогнать Родиона от проклятущего овощного ряда. Потому что знал: дома пытка продолжится. Родион будет есть эти помидоры так, что Семён потеряет контроль и стыд.
Вот и сейчас Родион жестом фокусника непонятно откуда достал любимое лакомство и водрузил его на стол с хитрой усмешкой. Ярко-красный плод всем своим видом предупреждал Семёна о грозящем ему наказании, но он только смиренно вздохнул. Сам виноват — задумался, утонув в воспоминаниях. Стареет, что ли? Или это приближающийся Новый год виноват?
Вот, опять его понесло куда-то!
А Родион тем временем уже срезал верхушку у помидора, посыпал его сахаром и, облизываясь, готовился впиться зубами в мягкую плоть. Извращенец же, ну! Хотя спроси Семёна, кого он в данный момент относил к когорте товарищей со странностями, — не ответит. Наверное, всё-таки себя. Это же он возбуждается от простого, казалось бы, действия. Хотя какого простого? Это же…
Родион лизнул помидор, демонстративно не обращая внимания на застывшего Семёна, прикрыл глаза, показывая всю степень своего блаженства, и наконец сделал то, чего ждал Семён, затаив дыхание: откусил и присосался. У Семёна мгновенно заныли губы, на лбу выступил пот, и мысли все до единой покинули голову.
Его состояние не осталось незамеченным.
— Что? — спросил Родион, глядя на Семёна лукаво и вызывающе. — Тоже хочешь?
— М-м-м… — замотал головой Семён. Потом собрал остатки самообладания и прохрипел: — Поцеловать тебя хочу!
Странно, но у Родиона на губах помидоры приобретали совсем другой вкус: сладкий, манящий, возбуждающий. Не зря французы назвали помидор яблоком любви — уж они-то знают в этом толк!
— Я так понимаю, в магазин мы сегодня не едем? — спросил Родион, когда Семён отстранился, чтобы хватануть воздуха. И, не дожидаясь ответа, подтолкнул его в сторону двери, шепнув: — Иди в спальню, а я Егорку в клетку закину.
Семёну хотелось здесь и сейчас, но он не стал спорить. То, что должно произойти, не терпело свидетелей, пусть и бессловесных. Он щелчком пальцев отправил Дымка на место и пошёл в их с Родионом комнату. Пока тот будет ловить енота, Семён подготовится.
Тело горело, требовало прикосновений — поцелуй только раздразнил, но не удовлетворил. Сегодня главным будет Родион, хотя даже когда формально он был снизу, всё равно оставался ведущим. Семёну нравилась его властность в постели. Нравились шершавые огрубевшие ладони, оглаживающие его и по-хозяйски сжимающие. Нравились короткие жёсткие волосы с уже пробивающейся сединой, которые трудно удержать в кулаке, но так приятно перебирать их пальцами. Нравился весь Родион, без остатка и исключений.
— Ждёшь меня, Сёмушка? — обманчиво мягко спросил тот, входя в спальню и плотно закрывая дверь. — Готов?
Семён только кивнул, не в силах оторвать взгляда от гипнотизирующих его тёмных глаз.
Родион прижался к нему губами, лаская, покусывая, облизывая. От него шла волна томной неги, но Семёну нужно было другое, и он нетерпеливо дёрнулся, заваливая Родиона на себя. Видит бог, если он не поторопится, то Семён возьмёт всё в свои руки! Но Родион слишком хорошо его знал, и вот уже нежность сменилась напором, ласка — жёсткостью, а в голосе появились любимые Семёном командные нотки.
Родион по-собственнически грубо придавил Семёна к кровати, рукой пройдясь от шеи к животу, на мгновение задержал ладонь там, согревая, и наконец добрался до члена. Сжал его, большим пальцем огладив головку, оттянул мошонку, вызвав мучительно-сладостный стон Семёна, и двинулся дальше. Семён лишь шире развёл ноги, разрешая и предвкушая.
А дальше как в странном кино, в котором всё показывают рваными кадрами.
— Смотри на меня! — И Родион одним плавным движением входит в него и начинает осторожно двигаться.
— Не закрывай глаза! — И толчки из лёгких и размеренных становятся резкими и сильными.
— Не смей себя трогать! — И Родион ласкает пальцы Семёна губами, даря двойное наслаждение.
— Сёмушка-а-а… — Горячий выдох в ладонь, и Семён чувствует, как горячо становится внутри.
А потом опять обжигающая ладонь на члене, оргазм и темнота…