За пятьдесят шесть дней до

      Если бы кто-то решил написать книгу про жизнь господина Тая Хилла, у него вышло бы очень скучное чтиво. Рассказывая о жизни этого человека, можно упомянуть только два стоящих события — его рождение и смерть. То, что было в промежутке мало кого интересует, но я всё-таки поведаю об этом.       Тай Хилл впервые огласил младенческим воем стены роддома захолустного американского городка в октябре 1876 года. Родители, работающие на заводе, чтобы прокормить большую семью с шестью детьми, не особенно интересовались, какое имя выбрать очередному ребёнку. Этим занималась бабушка, пока мать с отцом пропадали на работе. Особыми талантами мальчик не обладал, в отличии от его сестры-художницы или брата-певца. Тай учился на отлично благодаря зубрёжке, не был гонимым в классе, но и близких друзей не имел. Одноклассники впоследствии запомнили его как человека, который поможет тебе, даже если ты побил его вчера. Не будем, впрочем, задерживаться.       Семья Тая была очень религиозной. Все эти невзрачные люди были католиками до мозга костей; дети переняли веру от родителей. После окончания школы, Тай Хилл начал работать в церкви.       Рассказ о том, что происходило при его жизни, выйдет недолгим. Никогда не менял работу, став священником, был женат, имел троих детей и занимался благотворительностью. Простил жену, когда она ушла от него вместе с детьми. Был дружен с несколькими людьми, но всегда оставался одинок. Был убит (именно убит) в 1932 году. Убийца неизвестен по сей день, просто потому, что никто не расследовал это дело.

На этом моменте я перестану вещать тоном учебника, рассказывающего несчастным школьникам о каких-то странных людях. Потому что история, наконец, становится более интересной.

      Стоит ли говорить, что после смерти Тай Хилл без суда и следствия попал в Рай? Стоит, наверное. Сам по себе Рай даже на тот момент был местом достаточно пустынным. Используя принцип, что одна малейшая ошибка будет решать, куда попадёт умерший, обеспечила Рай тоннами свободного места. Несправедливо вышло. Ошибок не совершают лишь совершенства и такие вот невзрачные товарищи, как господин Хилл. Последние, кстати, чаще всего проживают жизнь безошибочно случайно. Просто потому, что боятся, будто из-за ошибок их скучное существование станет ещё хуже. Сам Тай свою жизнь скучной не считал, поскольку ему было не с чем сравнивать. Да и само существование зла как такового отрицал. Ну, или по мере своих скромных возможностей старался держаться от него подальше. Собственное сознание говорило ему, что стоит совершить любой грех — и всё пойдёт наперекосяк, не только у него самого, но и во всём мире, небеса разверзнутся, с небес высунется гигантский кулак с фигой и начнёт карать всех направо и налево. Этот дурацкий воображаемый кулак и обеспечил Таю Хиллу билет в Рай. Такую себе путёвку на курорт, полный пансионат на девяносто лет. А прежде, чем я объясню, при чём здесь девяносто лет, небольшой рассказ о Рае.       Говоря о втором типе попавших в Рай, забываем упомянуть про первый. Совершенства, как правило, всех бесят. Ещё больше они бесят себе подобных, а посему начинается сражение, совершенное настолько, что два совершенства выясняют, кто из них более совершенен в своём совершенстве. Остальные же либо ничего особо не понимают, поскольку воздух в Раю является сильным наркотиком, либо тоже совершенны и не пытаются доказать другим совершенствам своё совершенство. К этому моменту у большинства начинает кипеть мозг, и я продолжаю рассказывать свою бесконечную историю самой себе уже в который раз. Те, кто дослушивают до конца, делают вывод, что в Аду веселее, а Рай такой себе перекрёстный филиал приюта безумных и дома престарелых, и уходят грешить. Желательно, в масштабах Аластора, чтобы наверняка. Я всё же не могу говорить наверняка. Вроде, жителям Рая всё нравится, хотя их город представляет собой местечко весьма унылое. Безлюдное, высокомерное, вылизанное и блестящее, до отвращения идеальное. Те, кто в Раю был рождён, обычно ещё хуже, чем те, кто туда эмигрировал. И если в этом месте становится совсем невыносимо, можно записаться в отряд истребителей. Это те самые милые люди, устраивающие грандиозный праздник, когда на площади в Аду обнуляется счётчик. Истребители даже гирлянды развешивают для красоты парада — из кишок демонов. В тематике Ада смотрится миленько. Но я отвлекаюсь.       Спустя девяносто лет продолжения скуки, но уже на небесах, Тай Хилл, при жизни и после смерти придерживающийся правила, что грех и любое зло — есть плохо, внезапно убивает человека. Убивает случайно, пытаясь разнять двух господ-совершенств, которые плюнули на правило «люби ближнего своего». И когда самым логичным действием с его стороны было бы испугаться и начинать пытаться искупить свой грех, Тай внезапно понимает, что ему понравилось. Праздное начальство закрывает на его выходки глаза, а сам Хилл продолжает под покровом серебристых сумерек, что всегда царят в Раю, творить так называемое зло. Тут убийство, там пара искушений, здесь случайная оргия, за поворотом кража, повсюду ложь — директор пансионата вежливо просит собрать вещички и валить в Ад, пока не поздно. Доигрался. Вот он, твой дурацкий небесный кулак. Чемодан на пороге.       Будучи максималистом, каких свет не видывал, по приезде на новое жилище (начальство любезно выделило бывшему ангелу квартиру в третьем округе и небольшой запас денег, попросив никогда не возвращаться) Тай Хилл решительно отбросил все свои убеждения. Точнее, отразил их зеркально. Теперь, решил он, всё, что хорошо — то плохо, а всё что плохо — то хорошо. Эта наивная и почти детская концепция помогла ему прожить в Аду первые несколько дней, прежде чем он понял, что даже тут местами проскальзывает какое-то сострадание. Тай был в ужасе. Подумал и решил, что вместо того, чтобы впустую возмущаться, можно заняться такими полезными делами, как набор соратников. Или свержением Люцифера, например.