Персональный демон-хранитель

      Ночь. Фонари освещали улицу своим тусклым желтым светом. По ней уманы ходили редко. За пару часов тьмы прошли от силы две группы, спокойно разговаривая о чем-то и немного смеясь. Рагга был рад такому раскладу.       Найти заброшенную недостройку было большой удачей, с того момента, как он прибыл сюда. Обустроить верхний этаж не составило большого труда. Все, что ему требовалось, лежало никому не нужным на свалке. Уманы выкидывали все, даже то, что относительно можно починить. Так охотник нашел потрепанные одеяла, целый обогреватель с разгрызанным проводом, много тряпок и сломанные металлические вещи. Одно одеяло он приспособил как ткань для своего рода подушки, которую набил тряпками и грубо заштопал. Обогреватель прицепил к аккумулятору на батарейках напрямую, который соорудил до этого совсем недавно. Припаивал на небольшом костре где-то за домом. Остальное он принес из предыдущего убежища.       Рагга привык таскать на себе небольшую сумку со всем необходимым барахлом, которое только можно было унести. Несколько инструментов, типа пары ножей для разделывания добычи, выделки и мездрения кожи, щипцы, игла, посеребренный кусок стекла. Немного уманских лекарств, типа местного антисептика, обезболивающего, успокоительного, на редкий случай и против инфекции. Еще разных мелочей, типа бинтов и нити. В этот раз Рагга подготовился, взяв на запас чуть-чуть мяса. Сразу начать убивать на новом месте было рискованно и глупо.       И вот, спустя несколько дней, он разведывал в очередной раз район, чтобы понаблюдать за местными жителями и, может, приметить для себя нескольких в качестве будущей пищи. Он не трогал прохожих, а терпеливо ждал, когда появятся какие-нибудь особи с девиантным поведением. Таких обычно никому не жалко. После стольких лет он уже примерно понимал, какое поведение для уманов норма, а какое нет. Последний раз ему попался прокуренный насквозь грабитель, который решил, что будет отлично наставить огнестрельное оружие на слабую самку в обмен на жалкие бумажки. Как же они их любят… Не самое вкусное мясо, но выбирать не приходится.       Остановившись на крыше малоэтажного дома, напротив которого располагалась точка снабжения необходимым, что уманы звали просто «магозайн», Рагга присел и решил просто насладиться запахом, который появлялся только в ночное время. Сняв респиратор, он втянул в себя воздух и медленно выдохнул.       Как долго он здесь? Сто дней? Тысячу? Может десять тысяч? Рагга давно перестал считать, понимая, что это просто бесполезно. Давно… он здесь очень давно. Даже слишком.       До сих пор помнил тряску в капсуле и как она врезалась в твердую землю, разлетевшись на куски. Охотник чувствовал сильный холод и слабость. А ведь его скинули именно туда потому что шанс выжить почти равнялся нулю. Усеянные снегом поля, жуткая метель и он, грубо говоря, в одних трусах… Повезло, что рядом находились уманы. Глупцы подумали, что он уже мертв, потеряли бдительность и дорого за это заплатили. Жизнями и своими шубами. Самые страшные годы этой «новой жизни».       Никто из его сородичей не желал его казнить. Хотя Рагга просил, специально лез на рожон, делал все, чтобы его просто убили, но в итоге лишь приписали неадекватность и опасность вследствии травм. И просто отправили умирать от холода, не ожидая, что охотник окажется очень живучим. Но зачем он старался выжить и почему до сих пор живет, оставалось неразгаданной загадкой. Его что-то тянуло жить дальше, несмотря на периодически возникающее желание вспороть себе брюхо.       Жить одному на чужой планете с постоянным чувством, что любое неправильное действие приведет к его гибели, сводило с ума. Засыпать, понимая, что есть реальный шанс вообще не проснуться, реагировать на любые потемнения кожи и странные ощущение, думая об очередной труднопереносимой инфекции… Рагга привык так жить и даже стал считать это вполне нормальным, но иногда случались припадки то ли паники, то ли злобы, в глазах темнело и первым делом хотелось схватиться за нож и занести над кем-то, а то и полоснуть самого себя по горлу.       Возможно, он живет ради чувства самой жизни. Даже «запах ночи» — одна из прелестей, которые успокаивают и приводят его в себя.       Его мысли прервал звук быстрого приближения. Кто-то бежал. Охотник повернул голову в сторону бежащего и взглянул вниз. Самка. Худая, будто бы покалеченная совсем недавно. Немытые волосы облепили заплаканное распухшее лицо. Бежала недолго, пока не остановилась между домами, слева от того, на котором находился Рагга. Тот заметил, что она держала что-то теплое в руках, завернутое в ткань.       Оглядевшись, самка зашла в неширокий образованный из-за домов коридор, как всегда засранный мусором. Придерживая неведомый кулек, открыла крышку мусорного контейнера и медленно опустила эту вещь туда. После чего закрыла крышку и, испуганно озираясь, пошла дальше по улице. Вновь наступила тишина. Нет, Рагга часто видел, как уманы выкидывают мусор, но то, что он увидел именно сейчас, оставило много вопросов. Он встряхнул дредами, прерывая себя. Его не касалось, что там вытворяли уманы. Просто самка выбросила что-то. Будет он еще это рассматривать. Сейчас не то время, чтобы шастать по помойкам.       Уже собравшись уходить, охотник поднялся на ноги и прошел к противоположному краю крыши. Но внезапно замер. До его слуха донесся плач. Оттуда же, куда заходила уманка. Рагга развернулся и снова заглянул через край со стороны мусорного бака. Плачь глухо доносился из закрытой крышки бака. Какого…       Не думая, Рагга спрыгнул вниз рядом с баком. Действительно, кто-то издавал мычащие звуки с прерываниями, чтобы вдохнуть воздуху. Охотник поднял крышку.       Бак оказался заполнен наполовину всяким, грубо говоря, дерьмом. И поверх всего этого лежал тот самый кулек. Извивающийся источник плача. У Рагги возникли смутные мысли, даже страшные, учитывая его прошлое. Потому, потянувшись к кульку, он очень надеялся, что ошибся.       Поддев когтем край ткани у, предположительно, головы, охотник отогнул его и… он не ошибся. Перед ним лежал уманский детеныш. Не новорожденный, но явно не очень давний. Скорчивший мордочку и открыв беззубый рот, что издавал эти не очень приятные звуки.       Рагга мысленно выругался. Вокруг не было никого, кто бы обратил внимание на плач детеныша, кроме него самого. Возможно поэтому самка тут то его и оставила. Чтобы он умер от холода и голода. Слишком мучительно для беззащитного существа.       И что теперь ему делать с этим… недоразумением? Охотник ругал себя за огромное любопытство, но еще больше за свои гребанные принципы. Не стоит вмешиваться в естественный отбор. Если самка выкинула детеныша просто так, значит посчитала его неспособным к жизни. Самки его расы бы просто сразу убили детеныша, если малыш совсем плох. Но как крайний случай, когда совсем нет никаких искр надежды. А так… их бы самих казнили за подобные дела, беря в пример историю о старой самке, скидывающей своих детей в пропасть. Но там хотя бы мгновенная смерть, а здесь этот крохотный мягкий мешочек с костями просто будет мучиться. Хотя такое от уманов за столь большое время Рагга видел впервые.       Попал он сюда, вроде как, к концу масштабной войны. Почти везде, где он был, стояла разруха и каждый выживал как мог, но цеплялись за своих детенышей, как за единственное спасение будущего. Не удивительно. Это логично, особенно после войны. Те детеныши уже давно выросли и дали жизнь своим детенышам, заметно двигая прогресс вперед. За этим даже интересно было наблюдать.       Рагга не отрицал, что есть индивиды, которые не так ценят детенышей, как остальные. Правда они поступали гуманно: отдавали туда, где о них бы позаботились. А тут что? Самое настоящее зверство.       Пока Рагга пялился на мелкое уродство, оно начало плакать громче. Охотник закрыл крышку и отошел от бака, рыча себе под жвала. Надо уйти. Просто уйти. Его это не касается.       Рука рефлекторно потянулась к шее. Прикосновение к ожерелью, столь ценному для охотника, вызвало болезненное воспоминание. Ему почудились крики и плачь детенышей. Особенно громким был визг самого маленького, толком не умевшего даже ходить. Иллюзия смешалась с настоящим плачем и Рагга отчего-то подскочил к баку, вновь заглянув туда. Все тот же уманский детеныш, не его…       Учащенно задышав, Рагга потянулся к нему. Остановился, стараясь себя перебороть. Но после продолжал тянуться. А затем вовсе отпрянул снова от бака. Крышка с грохотом упала и детеныш закричал, испугавшись. Рагга вздрогнул от чего-то, бездумно вернулся и, нагнувшись к детенышу, зашипел. Но не предупреждающе, не агрессивно, а спокойно. Он когда-то видел, как это делали уманы. Успокаивали шипением. Детеныш заметно затих, но от плача охотника не избавил. Делая глубокий вдох, охотник взвесил все «за» и «против» внутри самого себя, после принял окончательное решение. Он не может оставить детеныша просто так. Найдет взрослых уманов, кто по его мнению сможет помочь мелочи, и забудет об этом со спокойной душой.       Притащив мелкое хныкающее существо к себе в убежище, Рагга уложил его на одну из расстеленных тканей, своего рода подстилки. Ощупал ткани, в которые был обернут детеныш, и понял, что они немного влажные, а еще крайне грязные. Пришлось размотать весь кулек. Малыш был в какой-то детской одежонке. Охотника удивило телосложение. Нижняя часть тела выглядела более… пышной и на ощупь мягче. Плач не утихал, даже когда Рагга шипел на мелочь. И чтобы он не замерз, завернул в сухую, относительно чистую, тряпку и включил обогреватель.       Детеныш, пригревшись, уснул, а Рагга сел рядом и рассматривал его, склонив голову набок. Чувствовалась усталость из-за всего произошедшего. За последние годы охотнику мало приходилось прибегать к такому сложному выбору. Любой уман в первую очередь дичь и тут уже отнюдь не спортивный интерес, а вопрос в выживании.       А почему он, собственно, ест уманов? На планете так много разной съедобной живности, в особенно той, которую сами уманы разводят в больших количествах для собственного пропитания. Вопрос скорее в быстром и более безопасном способе получения нужного количества пропитания. Такие животные не на каждом шагу водятся и убийство хотя бы одной привело бы к большим подозрениям. А уманы давно стали доминирующим видом и их здесь та-ак много, что отпадает всякая необходимость жрать что-то другое. Уманы умирают каждый день и смерть одного как капелька в море. Ну… если это не кто-то высокий.       Есть абсолютно всех не особо правильно со стороны безопасности собственного организма. Рагга уже как-то с голодухи съел одного, грубо выражаясь по-умански, бомжа. И подхватил паразитов. Долго пришлось их выводить. Ошибся еще несколько раз с мыслью, а вдруг в тот раз просто «повезло», но нет. Примерно тот же результат. Поэтому, Рагга уже старался разбираться в жертве. Одного умана хватало на дней шесть-восемь.       Охотник вздохнул, прилег недалеко от детеныша и задремал.       Его разбудил резко начавшийся плач. Настолько это было непривычно, что охотник подскочил. Детеныш снова извивался и выглядел как огромный опарыш. Неприятное зрелище. Рагга снова на него зашипел, но оно только громче заплакало. Охотник подумал, что наверное детеныш проголодался. Достал из припасов немного мяса, когтями настругал что-то вроде фарша и стал пихать малявке в рот. Тот сразу отвернулся и разрыдался еще больше. Даже не принюхался, а уже вертел носом.       Тогда Рагга ничего лучше не придумал, как сбегать поискать необходимое питание в точке снабжения. Но не оставлять же детеныша одного. Припомнилось, как самки носили детей на груди, при этом не придерживая особо руками. Их держало тканью. Охотник порвал одну подстилку и связал на плече похожий держатель и уложил детеныша туда. А после вышел на поверхность. Только-только начало светлеть. Хорошее время, но стоило поторопиться.       Придерживая рукой неугомонную мелкотню, охотник понесся по крышам, пока не вернулся к тому же месту, где и нашел это недоразумение. Точка снабжения была закрыта на замок, но это никак не останавливало. Сбив замок, Рагга зашел внутрь и быстро стал ходить меж полок и присматриваться. Он выискивал любое упоминание слова «дети». Но первым делом увидел что-то с изображением умана, держащего детеныша. Что-то мягкое, но ладно. Взял одну пачку. Далее, где-то недалеко от стоек с алкоголем, еще какие-то маленькие баночки с изображением детеныша. Повертев, нашел слово «питание». Сойдет. Забрал побольше. Сам детеныш испуганно плакал, реагируя на гул сигнализации. Рагга и так не очень был сосредоточен, тут еще и это мешало. Перерыл все, больше ничего особо важного не видел. Напоследок взял бутылку водки и смылся, пока не сбежались уманы.       Промыв руки, Рагга открыл одну из банок. Какое-то пюре, приятное на запах. Просто так из банки детеныш не мог есть, заливать в него рискованно — запачкает, подавится. Решено было засунуть в банку палец и поднести детенышу. Тот примкнул губами к пальцу, обхватил фалангу и слизал пюре, затихнув. Охотник терпеливо повторял снова и снова, даже не корчась. Отвращения он никакого не чувствовал, скорее облегчение, ведь мелочь больше не плакала. Зато его напрягало, как она смотрит на него. Хлопает глазенками, смотрит с таким же интересом. А когда пюре закончилось, детеныш даже немного улыбнулся и что-то пропищал.       Долго держать его у себя охотник не мог и уже этой ночью собирался искать кандидатов в родители. А зачем? Подкинул бы кому под дверь, ничего. Но нет. Что-то ему подсказывало, что стоит поискать, чем просто так кому-то подкидывать.       В середине дня Рагга почуял запах… дерьма. И исходило точно от мелкотни. Рыча себе под жвала, он подошел к дитю и развернул ткани. На удивление чисто. И одежонка чистая. Детеныш хныкал, немного напрягшись. Запах усилился. Черт…       Охотник нашел, где можно аккуратно снять одежду и, сняв, понял, отчего ж у мелочи такое странное телосложение. На нем все это время были какие-то полувоздушные трусы. Весьма толстоватые и явно не пропускающие жидкость. Уманы хорошо придумали, однако. Оторвав держатели, Рагга открыл себе все «прекрасное» зрелище детского дерьма… одним словом какой-то кошмар.       Встряхнул от отвращения дредами и злобно стрекоча, он поднял детеныша за ноги, убрал воздушку в сторону, смочил водой одну из тряпок и вытер ею мелкую задницу малыша. Выкинул туда же. При быстром осмотре, охотник пришел к выводу, что это самка. Дабы не держать ее долго верх ногами, уложил на ткань обратно. Вспомнил о странной находке в точке снабжения. Открыл. Там лежали такие же воздушные трусы. Все ясно…       Долго пришлось повозиться, чтобы точно разобраться, как и что работает. Пару раз даже ошибся и пришлось разрывать и выкидывать. Но когда закончил, запеленал ребенка обратно и отошел к сумке. На респираторе как раз закончился фильтр. Их он делал сам и всегда с большим запасом, так как не всегда находил необходимые компоненты. Маленькая самка издала какой-то визг, после которого Рагга живо вернулся к ней. Та так и лежала, хлопая глазками.       Охотник вздохнул и снял с себя респиратор, чтобы сменить фильтр. Малышка от чего-то рассмеялась. Рагга с непониманием перевел взгляд на нее и заинтересованно склонил голову набок, немного пошевелив жвалами. Та опять рассмеялась. Ей что, нравятся его жвала?       Чтобы это проверить, Рагга изобразил оскал, растопырив жвала, после сложил их обратно. Детеныш радостно взвизгнул и поизвивался в кульке. Быстро заменив фильтр, Рагга подполз к малышке ближе, распеленал ее и поднял до уровня своих глаз. Она снова улыбнулась и по-детски похихикала. Одной ручкой пыталась достать до морды Рагги, видимо из интереса. Он поднес ее ближе к себе и она сумела схватиться за его верхнюю левую жвалу. Немного дергала, рассматривала. Потом отпустила и прикоснулась к перепонке. Ее маленькие глазки смотрели прямо на два разных по цвету глаза охотника: голубой и зеленый. Оба ярко выделяющиеся на черных склерах. Глаза убийцы, людоеда, чужого существа для этой планеты, но полные непониманием и… болью.       Рагга сразу вернул малышку в пеленку и оставил ее развлекать саму себя до конца дня, периодически подкармливая. К вечеру, он взял ее с собой на разведку. Пришлось отправиться в более благоприятный район, чем этот. Малышка грелась о тело охотника и сидела тихо, иногда выдавая непонятные звуки. А потом и вовсе уснула, поскольку Рагга не носился по крышам всю ночь, а устроился на одной с хорошим обзором и ждал. Присматривался, прислушивался и ничего. Никакой потенциальной устоявшей пары. Одиночки, пьяницы и тому подобное. Неудачно…       В убежище, охотник снова уложил малышку на ткани поближе к обогревателю, а сам лег подальше. Но уснуть не получилось.       Все тело внезапно застыло на несколько секунд. Рагга широко открыл глаза. Паника. Паника!       Все также резко остолбенение прошло и охотник подскочил с места. В глазах все плыло и менялось. Исчезли недостроенные стены, серый грязный пол, все удобства. Вокруг материя приобрела темные оттенки, нависла над головой и покрылась металлом. Пол заменился мягкими на ощупь шкурами. Где-то виднелись следы зеленой светящейся крови. Они тянулись от самого входа до лежащего внутри всей комнаты тела. Самка его вида. Лежала, поджав ноги и сжимая руками тяжелую рану, откуда и сочилась кровь, не останавливаясь. Рагга подошел ближе и в этот момент самка открыла глаза. По меркам его народа, прекрасная телом, запахом. По его мнению — взглядом. Глаза, которые одаривали его теплом на протяжении многих лет, сейчас говорящие лишь об одном желании. Она хочет смерти. Ее тонкие жвалки шевелились, изо рта пытался вырваться не то стон, не то слова. Но не хватало сил. Она в мучениях угасала и умоляла одним лишь взглядом закончить ее мучения и отправить на суд к Черному воину. Ее дни сочтены, как и всех, кто пал в столь подлом и омерзительном рейде Гнилой крови.       В какой-то момент она сумела отцепить от раны руку и дотянуться до его плеча. От бессилия та соскользнула, оставив кровавый след. Лишь позже Рагга заметил, как она сжимает в объятьях маленькое искалеченное тельце, деформированное от сильного удара. Рагга не глядя потянулся за ножом, спрятанным в скрытых ножнах на наголеннике. Поднес к груди самки и приготовился подарить ей покой.       И замер. Пришло резкое осознание, что это уже было, это лишь иллюзия и ничего от этого не изменится. Но эти пронзительные глаза, молящие о смерти, требовали совершить столь благородный поступок.       Нет… это неправильно. Не сейчас…       С усилием Рагга заставил себя опустить нож и резко кинулся в сторону, будто слепой нащупывая заветную бутылку. Вот она! В руках казалось пусто, но ладони ощущали прикосновения прохладного стекла. Вылетела пробка. Неведомая жидкость обожгла горло охотника, а резкий спиртной запах привел наконец в чувства. Паника закончилась… Вновь недостроенные стены, ткани на полу, работающий обогреватель и тихое сопение маленькой самки. Рагга выпил еще немного из бутылки и лег на спину, с облегчением выдохнув, что все закончилось. И лишь на утро он обнаружил, что нож лежал в паре сантиметров от спящего детеныша…       Надо срочно искать ей дом… Рагга четко поставил сам себе указ, чтобы это не обдумывалось и не подвергалось сомнению. Такой малышке опасно быть рядом с ним, а ему не выгодно всюду с ней таскаться.       Покормив и сменив непромокаемые воздушные трусы, охотник выудил из сумки скрепленные нитями неровные листы пергамента. Делал Рагга их из кожи, записывал важное и складывал в целые книги. Такими вещами его раса давно не пользовалась, но здесь, на чужой планете, несколько иные условия. И чтобы окончательно не сойти с ума, Рагга писал. Все, что видел, думал и ощущал. Описывал каждый припадок, перечитывая старые на предмет сходства. Сейчас, по ходу письма, решил упомянуть и малышку. Тут же возникло желание дать ей имя…       Но какое он мог дать детенышу умана… их всех поголовно называли мягким мясом, дичью, и никого не волновали их настоящие имена и названия. Будь она его расы… он бы назвал ее Стеблем. Такие имена давали самкам, указывая сразу на две стороны. С одной стебель может оказаться хрупким и переломится, с другой — твердым и стойким. Хрупкий… да…       «Хрупкий стебель» — написал Рагга на пергаменте когтем, используя немного вязкую субстанцию багрового цвета. Казалось бы, не очень позитивное имя. Но часто их давали, имея ввиду ровно противоположное значение. Детеныш существо беззащитное, но эта малышка не боялась его и испытывала большое любопытство, что говорило о храбрости в ее сердце. Да… это идеальное имя.       Вечером он снова отправился с малышкой на разведку и остановился недалеко от потенциального медцентра. Сегодня маленькая самка похныкивала и ее приходилось периодически покачивать — это отчего-то ее успокаивало. Шли долгие часы, прежде чем на глаза попались пара интересных уманов.       Самец, приобняв самку, вывел ее из медцентра. Самка выглядела какой-то подавленной. Охотник спустился немного ниже и прислушался. Они говорили достаточно громко, а вокруг стоянки машин никого в такое время не оказалось. Самка выражала свое недовольство из-за того, что у нее не может быть своих детей. Чуть ли не плача, она опускается на землю и начинает выть. Самец поспешил к ней и приобнял, подбадривая партнершу. Говорил, что не стоит опускать нос, хотя Рагга все еще не понимал, как они могут опускать нос и что это могло означать. Но, видимо, на самку хорошо подействовало. Перед тем, как тронутся с места, самец пообещал, что они найдут себе детеныша от другой самки.       Этого-то Рагга и ждал…       Ему пришлось проследить за их машиной и точно понять, где они живут. Их собственный дом располагался подальше от центра, севернее убежища охотника. После того, как они зашли, Рагга подождал около часа, затем спустился на землю. Подойдя к порогу, охотник взглянул на спящую малышку еще раз. Прошло не больше двух суток с их встречи, а Рагга почувствовал, как ему трудно отпустить такое странное создание. Глядя на нее, охотник чувствовал впервые за много времени самое настоящее спокойствие. Но припомнив предыдущую ночь, быстро отмахнулся от всего. Он проявил милосердие к уманскому детенышу, не переступая через свои же правила. Дальше не его дело. Конец! Его полномочия тут все. Он всецело передает малышку в руки тех, кто о ней точно позаботится… будто какой-то прощальный ритуал. А ведь времени совсем немного.       Подстелив ткани, Рагга уложил малышку на порог, поставив все неиспользованные банки с едой и открытую пачку непромокаемых воздушных трусов. Затем громко постучал в дверь, отчего маленькая даже проснулась и захныкала. В последний раз взглянув на нее, Рагга залез на крышу дома и замер.       Уманы вышли за дверь и стали издавать странные звуки, похожие на протяжный вздох. А что им оставалось делать. У них на пороге лежал настоящий ребенок. Самка тут же схватила его и живо унесла в дом, причитая, что мелочь может замерзнуть. Самец собрал все другие вещи и что-то бормотал, пока осматривал улицу вокруг. Видимо, чтобы найти того, кто принес детеныша. После пожал плечами и ушел. Охотник глубоко вдохнул воздух и выдохнул так, будто с плеч свалилась целая гора…       На втором этаже дома новоиспеченные родители оборудовали спальню для юной девочки. Спустя пару месяцев они с большой радостью могли назвать ее своей дочерью. Мать внесла малышку в комнату и уложила на кроватку, что стояла недалеко от окна.       — Теперь, все у нас будет хорошо, — произнесла она.       — Вот видишь, милая, — муж женщины приобнял ее за плечо и показал вставленный в рамку сертификат, показывающий, что они по праву теперь родители. — Я говорил, что бог нас слышит. Наверняка, это ангел-хранитель нам сделал такой подарок.       — Да, — блаженно протянула женщина. — Хочу в это верить. Ну, а сейчас, пожелаем ей спокойной ночи.       Оба родители наклонились и заглянули в кроватку.       — Спокойной ночи, Диана, — прошептали они поочередно. Женщина поцеловала малышку в лоб, а мужчина только еще больше разулыбался.       Когда они покинули комнату, настала тишина. Малышка что-то еще мямлила на своем, рассматривала раскрашенный в интересные узоры кусок потолка, постепенно стремясь отойти ко сну.       Внезапно окно в комнату открылось и что-то будто бы запрыгнуло внутрь. Но тихо, без грохота. Девочка заерзала, не понимая, что происходит.       Над ее кроваткой нависло существо, не видное во тьме. Оно было огромных размеров, издавало стрекочаще-рычащие звуки и крутило головой. Больше всего выделялись яркие разноцветные глаза. Один голубой, другой зеленый. Приблизив морду еще больше, существо ненадолго замерло, а затем вытянуло свою когтистую лапищу и мягко погладило внешней стороной пальца щечку малышки. Она заулыбалась, потянув ручки к существу. Вокруг воздух завибрировал от мягкого урчания и девочка тихинько засмеялась. После существо отпрянуло, издавая урчание, будто пума. Это ей понравилось.       Она бы была рада еще полюбоваться на странного гостя, но усталость накрыла с головой. Зевнув, она закрыла глазки и сразу же уснула…