Из огня да в полымя
* * *
...Бесшумно подкрадываясь к зазевавшемуся детёнышу сурка, пума практически сливалась с пожухлой травой и желтоватой галькой. За миллионы лет эволюции физиология этого опасного хищника не претерпела изменений - искусная мастерица мать-природа сотворила из плоти и крови машину смерти, превосходно приспособленную к засадной охоте, выслеживанию, загону и безжалостному убийству неосторожных жертв. Напружинившись и изготовившись для броска, кошка уже готовилась мгновенно атаковать добычу, но не прошло и полусекунды, как ей самой пережала шею мощная, ловкая и цепкая лапа... точнее, рука существа ещё более смертоносного, чем всё, что когда-либо лепила из жалкой слабой органики зашоренная и впавшая в маразм старуха-природа. Повезло маленькому сурку: едва не лишившаяся дитятка мамаша поспешила схватить его за загривок и уволочь в нору. Терминатор безэмоционально свернул пуме голову и понёс её к бивуаку возле прибоя, где ещё спала, ворочаясь в хламиде из искусственного меха, приболевшая художница. Он по-мясницки, без всякого пиетета содрал с тяжёлой туши шкуру, дабы позже смастерить шубку потеплее, выпотрошил, наколол куски свежего парного мяса на палку и положил поперёк костра. Вскоре аппетитный запах прожаренной кошатины забрался девушке в ноздри, и она, разлепив глаза и кашлянув, высунула из-под пледа любопытный нос. - Недоброе, но утро, - дождавшись, пока Марина потянется, зевнёт и сядет, Артур вручил ей шашлык. Она прочихалась, посмотрела сначала на огонь, затем на подрумяненный деликатес. Туманно-молочная дымка, подсвеченная восходящим солнцем, переливалась над рябью на воде загадочным перламутром, делая утро вполне добрым, но не для неё. У неё от прибрежной прохлады свело пальцы на ногах. - Мне приснилось странное, - отстраненно уставилась она в небо. - Мексиканская дева, похожая на миниатюрного Че Гевару без усов, и боевитая престарелая леди. Они меня ругали и осуждали. Обвиняли в том, что я не борец, что веду себя как юродивая... и безрассудно доверилась машине вместо того, чтобы лечь костьми за выживание человечества, - она подула на мясо и откусила кусочек. - А ещё я видела необычного терминатора. Его внешнее покрытие состояло из жидкого пластичного металла... и он раздваивался... а потом соединялся обратно. - Че Гевара без усов? Оригинально, - кривовато улыбнулся Артур, промедлив с ответом, - и жидкий металл весьма интригует. Насколько я знаю, мимикрирующие полисплавы ещё не испытаны на поле боя. - Серьёзно? - моргнула девушка. - У Скайнета есть и такое? - Да, но пока в разработке. Вот чего нет - так это раздвоения. Как оно происходило-то - эндоскелет расчленялся? - Нет, эндоскелет и текучая масса двигались автономно. Представь, что твоя оболочка, не теряя формы... и шарма... слезла с корпуса и пошла гулять, - хихикнула Марина, распробовав кошатину и вгрызшись в шашлык. Образ без пояснительных иллюстраций был несуразным, как, наверное, и сон. Зигмунд Фрейд тоже постиг во сне сенсационную истину, что банан велик, а кожура ещё больше. В конце концов, сновидения почти всегда абсурдны, хоть порой и многозначны, и какой-нибудь сопротивленец, зацикленный на насущном, отмахнулся бы от фантазёрки, услышав подобное. Артур же, поразмыслив, подтвердил: - Это реализуемо, но потребуются две скоординированные между собой нейросети с общим ядром. Такие проекты есть, разве что действующих боевых единиц на их основе не создано - слишком очевидна точка уязвимости. А ты сможешь по памяти зарисовать женских персонажей? Если не затруднит. - Попробую, - охотно согласилась Марина, доев мясо и выбросив палку в костер. Она подтащила к себе тубу, достала относительно чистые листы. Помусолив во рту ссохшийся грифель карандаша, она в течении часа набросала два скетча. Лица получились немного плосковато и небрежно, но узнаваемо. - Ого, это же Сара Коннор, - буквально сразу же отреагировал Артур на изображение старшей женщины. Он взял у Марины рисунок и вдумчиво пробуравил его взглядом, сопоставив с фотографиями в базе данных. - Ха, одного Коннора я знаю, - повела бровью художница, - частенько вещает по радио. - О нём и речь, это его мамашка. Она здесь такая... старая! Лет шестьдесят, не меньше. - Ну да. Почему это тебя удивляет? - Она скопытилась задолго до войны, не дожив и до сорока, - Артур с усмешкой отдал листок, - а он наградил бы тебя за её портрет. - Правда? Купил бы его, например, за двойной паёк? - Пожалуй, купил бы и дороже. Он очень любил мать, считал её своей главной наставницей... такова информация из его досье. Поставил бы тебя на довольствие и припахал бы, скажем, к раскраске маскхалатов. Муторно, но зато непыльно и стабильно. Если хочешь, провожу тебя до его штаба. Где-то с неделю пути пешком. - Пф-ф, не хочу разбазаривать талант на что-то столь примитивное, - поморщилась девушка и надменно выпятила тощую грудку. - А юная мамзель тоже реальна? - Конечно, - мельком глянул киборг на вторую половину рисунка: - Даниэлла Рамос, стихийный лидер локальной коммуны Сопротивления в Мексике. Формально подчиняется Коннору, но гнёт свою линию. Если его мать и знала её, то могла лишь застать в ясельном возрасте. Пойми правильно, я не спорю с тобой и не отрицаю того, что тебе снилось, но эти двое никак не связаны друг с другом. Что же до осуждения... кто они такие, чтобы указывать тебе, как жить, чем заниматься, кому доверять? Есть хорошая поговорка: куда ночь - туда и сон. - Резонно. Я вообще не знаю этих особ, никогда не встречала их раньше. Ай, ладно... мне постоянно снится всякая небывальщина, но людям неинтересны чужие сны, да и у терминаторов своих глюков хватает, - кое-как она встала и доковыляла до воды, чтобы наскоро умыться и прогнать дрёму.* * *
Будучи предгорным водоёмом, питающимся от многочисленных речушек и ручейков, озеро Моно имело округлые очертания. Если обходить его с востока на запад, то вначале придётся следовать вдоль побережья. Руководствуясь тем, что на южном рельеф сложный и пересечённый, Артур настоял на северном. Марине тоже не хотелось скачек по камням - побаливали колени и ступни. Побаливало всё. Поев, она взбодрилась и некоторое время пребывала в уверенности, что хандра побеждена, но уже спустя час ходьбы ощутила недомогание. Через каждые полчаса она садилась на землю, чтобы восстановить сбитое дыхание. Артур её не погонял и не понукал. Наоборот, он ждал, пока она продышится, и заслонял от палящих лучей своей тенью, становясь против солнца и подавая бутылку с водой. Периодически он окидывал девушку бдительным взглядом, что нервировало её, но задать праздный вопрос она не решалась. Её нет-нет да и тянуло опереться на его локоть, но мешали отголоски стеснения. Да будь он хоть трижды богатырь, она не настолько больна, чтобы виснуть! Она сама. Она выдержит. Она спра... Споткнувшись об утопший в песке булыжник, Марина потеряла равновесие. Артур не дал ей повалиться лицом и животом на мелкие камешки и она вцепилась ему в плащ. Колени подгибались и вернуть баланс было непросто. - Тебя мутит? - спросил он, заглянув в её опущенные глаза. - Шатает. Интересно, как так может быть одновременно холодно и жарко? Обычные шаги вытягивали имевшуюся энергию, как марафонский бег. Будто из неё вытащили все кости. Перед глазами плыло и желание было лишь одно - даже не сесть, а лечь... и беспробудно уснуть. - Если я тебя понесу, мы быстрее доберёмся до подножий, а там и до лесов всего-ничего, - после небольшой паузы предложил Артур. Опротестовать его инициативу не удалось, силы истаяли. Присев, он подхватил изнемогшую Марину так, что она от безвыходности волей-неволей уселась на его согнутую левую руку - правую он оставил свободной для оружия - и обхватила его за шею. Щёки её зарделись, но в своей правоте он её убедил. Без необходимости подстраиваться под еле ползущего человека он шёл быстро и твёрдо, не нуждаясь в привалах или передышках. Весила она сорок четыре килограмма и он этого не чувствовал, будто нёс бесплотное привиденьице. Смущение зашкаливало, но его рыжий хвостище оказался в прямой досягаемости её побелевших пальчиков, и, поддавшись давнему соблазну, она принялась перебирать ими густые жестковатые волосы. Невозбранно. - М-м-м... в лесах точно никого нет? - запоздало поинтересовалась она, смежив веки. - Я говорил, что нет, потому что на скайнетовских картах эти территории помечены как необитаемые. У меня нет сведений, но если верить скитальцам и ордынским нюхачам, то там прописались какие-то мирные изоляционисты. Так, стоп, - Артур стремительно развернулся куда-то направо, - опять люди. С транспортом. Марина прищурилась. Да, она видела клубы пыли, которые довольно быстро приближались. А ещё она прекрасно помнила натужный рык этих моторов. Джипы. На её памяти только одна группировка пользовалась джипами. - Не было печали... - проворчала девушка, уколотая горечью и обидой. У терминатора, как ни парадоксально, мнение было иным. Обладая телескопическим зрением, он вдвое увеличил картинку, идентифицировал средства передвижения как три добротных внедорожника, заодно вычислил скорость и расстояние. Развевающиеся на ветру стяги с грозным клювастым грифом, несущим в лапах "венерино зеркало", могли принадлежать только Стервятницам. - Взяли встречный курс, - сказал Артур, заметив на капоте одного из джипов вперёдсмотрящую с биноклем, - но вероятность атаки меньше пяти процентов. - Они и не атакуют сразу. Сначала оценивают, не огребут ли, - уныло бормотнула Марина, спрятав лицо.* * *
Специализируясь на угоне всего ездящего и отжиме всего ценного или просто съедобного, амазонки пустошей не вступают в конфронтацию в первые минуты. Сперва вперёдсмотрящие издалека изучают незадачливых чужаков, а затем группа взвешивает свои силы. Если соотношение в пользу Стервятниц - они налетают, как ураган, сшибают длинными шипастыми жердями пеших и ослепляют дымовухами водителей. При этом женщин они стараются по возможности не травмировать, дабы после заварухи взять в плен и заагитировать в свои ряды, тогда как мужчин пускают в расход, не разбирая, кто есть кто. Минует эта участь исключительно скитальцев, сработавшихся с ними в меновой торговле и разделяющих ненависть к Конкистадорам и Орде. Судя по тому, что подъезжали джипы как-то размеренно, без спешки и ускорения, нападения в планах Стервятниц не значилось. Машинной зоркостью Марина похвалиться не могла и молила всех известных ей богов о том, чтобы этот разведотряд оказался не из того клана, в который её не так давно занёс ветер прерии, но действительность не была столь щедра. Когда увешанные костями и утыканные пернатыми древками внедорожники, дымя выхлопами, резко затормозили в десяти шагах от неё и Артура, она увидела и вспомнила знакомые физиономии. - Эйслинг, снова здорово! - вместо приветствия зычно окликнула её воительница в кожаной броне и с вихрастым "ирокезом" от лба до затылка. Чизз, одна из подручных атаманки. - Угу, - глухо отозвалась Марина. У неё болело горло. Надрываться и повышать голос, чтобы отчётливее долетало, было бы непосильно. Сто лет бы ей ещё не видеть таких как Чизз. Эта задира ни с кем не уживалась без склок, вечно подзуживала, не желая знать, что у других людей есть личные границы. Марину она больно тыкала в рёбра, обзывая суповым набором, а когда художница посмела возмутиться, уличила в нелюдимости. - Подстелилась, да? Ясно, почему до сих пор не загнулась, саскино мясо, - вперившись прищуренным взглядом в Артура, без какой-либо дежурной учтивости брякнула Чизз. Она и её товарки были предельно напряжены, и если бы глаза их брызгались кислотой, плоть и одежда на нём были бы уже разъедены. Ни один мужчина либо тот, кто выглядит как оный, не был застрахован от безальтернативной злобы падальщиц. - Эй, патлач! Ты кто и откуда? - А кем мне назваться, чтобы вам расхотелось бычить на мою спутницу? Правду сказать, что ли... - провокационно ответил киборг. Марина внутренне сжалась. Не лучший вариант, ох, не лучший. - Не дерзи мне, ущербный! - тут же парировала леди-панк. - Я-то думала, рохля Эйслинг ножевой бой освоила, раз не сдохла, а она в походно-полевые жёны подалась. Девки, не зря мы её дропнули! - Ф-фу-у-у, подсоска! - Сосайка! - Позорница! Марина смолчала. Лебезить и оправдываться перед гуртом хабалистых гопниц она не собиралась. Только тайком погладила Артура между лопаток, как бы сообщая, что не хочет эскалации. Но было поздно. Не успели Стервятницы доорать первые обзывательства, как он, аккуратно поставив её на иссушенную охристую почву, выхватил и демонстративно снял с предохранителей оба своих ствола. Дуло пистолета было нацелено в лоб Чизз, автомат - на прочих. Вызвав у них оторопь, он ровным, спокойным тоном произнёс: - Или вы катитесь восвояси - или я сливаю вас в компост. На губах его проскользнула холодная, как блик на острие ножа, улыбка. Глаза на какую-то долю секунды мигнули ярким оранжевым огнём. Он подал знак - и знак был понят верно: шарахнувшись и выматерившись, Стервятницы ощетинились всем имевшимся в кабинах огнестрелом. - Не подходи, чугун! - дрогнув и вмиг покрывшись потом, гаркнула Чизз. - Не поздоровится тебе, гербом клянусь! - Картохой закидаете? - Артур просмотрел рентгеновским зрением все три джипа и узрел лишь безобидный хлам, запчасти да мешки с овощами. Блеф не удался, но на мгновение Марина струхнула. Артуру, по сути, могло навредить только что-то вроде базуки, но всё же Стервятницы особым умом не блистали и, в упор открыв огонь по Т-850, могли изрешетить и её. Это не вчерашние сопротивленцы, посчитавшие неразумным связываться с тем, что не вписывалось в шаблон. В глубине души она, тем не менее, увлеклась наблюдением и терялась в догадках: что же дальше? - А ну стоять! - вскричала Чизз, жестом просигналив подчинённым, дабы те опустили винтовки. - Девки, Скайнет шедевр отваял! Оно хамит и залупается, как заправское мужло! Она подбадривала себя, как и девки, не сводившие с Артура прицелов и смятённых взглядов. Гонор хлестал через край, но их расширившиеся зрачки и пупырышки на коже с потрохами выдавали сильнейший страх. Между тем киборг шагнул к ближайшему внедорожнику, что заставило их вновь ругнуться в унисон. Он сокращал дистанцию. Младших лихорадило, в то время как Чизз и три её сверстницы пока что подавляли заячий ужас, полагаясь, скорее всего, на тяжёлые слонобои и обычные, не электромагнитные, гранаты. Марина пыталась понять, что замыслил её друг, если не расстрелял их сразу, но он намеренно избегал предсказуемых ходов и не давал им сориентироваться. Когда до джипа осталось метра три, он кивком скомандовал ей скрыться и не высовываться, и она, надеясь, что до бойни не дойдёт, съёжилась у него за спиной. Иных нычек поблизости, увы, не нашлось, так что всё было логично, но Стервятниц перекосило. Когда заворчали движками два джипа чуть поодаль, экипаж первого уже вовсю исходил на нервы, но без отмашки командирши водительница могла только матюкаться под нос. Чизз, в свою очередь, отрывисто переводила взгляд то с терминатора на старую знакомую, то обратно. Для противостояния с ходячим танком в человеческой шкуре её лёгкий тактический полуавтомат не годился, однако и борзотою её жизнь не обделила. Бравируя, она высунулась из кабины и, придержавшись за рогообразный декор на крыше, прицелилась Артуру в лоб: - Ещё шаг - и я тебе так фасад расхерачу, что все легенды по пизде пойдут! - Побереги патроны, - посоветовал он, застыв на месте, но маньяцкой лыбы не убрал. - Чего вам надо от Марины Эйслинг? Непохож ваш интерес на тоску по приятельнице. К такому квесту Чизз не готовилась. Нельзя балабонить с терминаторами, как с людьми, в любом их слове кроется дьявольская уловка! Она сглотнула вздор, который вот-вот покинул бы её рот, но боязливой злости это не убавило: - Хотели полюбопытствовать, как она коньки не отбросила, но и так уже допёрли, - на миг её голос приглушили хохотки соратниц. - Сила? Гордость? Самодостаточность? Не, не слышала! Мариночка у нас персик, ей подавай не щит, но защитничка, а уж мясного или шарнирного - не важно. Ты сама-то себе не противна, малевайка? Марина прикусила губу и опустила голову. Как они смели порицать её после того, как сами же её и бросили, умыв руки и открестившись от её возможной гибели? Они ничем не лучше тех, с кем борются. Да, она признавала, что заручилась компанией киборга, но что в этом преступного или порочного? По крайней мере она никого не грабила, не убивала по половому признаку и не ломала об колено себя ради гармонии с их политикой. Да, она не отвергала помощь Артура, но он не злоупотреблял её зависимостью, и не столько инстинкт выживания привязал её к нему, сколько то, что он сам по себе ей попросту нравился. Нравилось общение с ним, доброе и равноправное несмотря на все разительные различия, нравилась безопасность, которой не ощущалось даже в сугубо женских группах... и он ни разу ни в чём её не упрекнул. Не грубил, не смеялся над её творчеством и не самоутверждался за её счёт. - Чего молчишь, рыба-прилипала? Стыдоба грызёт? Или до того распанькалась, что дружеского подтрунивания не вывозишь? - не удовлетворённая бессловесной реакцией Марины Чизз продолжила наезжать на неё и залихватски куражиться перед не столь храброй публикой, но на сей раз ожидания не сбылись. В подёрнутые азартным дурманом глаза дикарки бесцеремонно заглянула чёрная бездна автоматного дула. Едва не сковырнувшись с подножки из-за трясучки в коленях, она отшатнулась, а восстановив равновесие, поняла, что все сёстры пялятся на неё с замиранием сердец. Чизз не спасовала перед терминатором! Дрогнула, но не отступила! И, вдохновлённая чужим вдохновением, забылась... - Выкуси! - разъярённо рявкнула она и нажала на спусковой крючок. Выстрел бахнул. Пуля звонко дзинькнула о металл, расплющилась и отрикошетила в пустыню. По рассечённому виску Артура лениво поползла струйка крови, но он безумно ухмыльнулся - и выстрелил... По одному из передних колёс джипа. Марина заткнула уши. Пальба пугала её, тем более в общей панике утративших самообладание Стервятниц, вдруг превратившихся в стадо переполошённых куропаток. Из автомобиля доносилось жалобное подвывание и торчали, хаотично дрыгаясь, обутые в плетёные сандалеты конечности Чизз. Затем воцарилась мертвенная тишь и шофёрка со снайпершей соизволили переместиться в другой джип, под локти перетащив с собой шокированную подругу. - Где же ваши гордость и самодостаточность? - плюнул презрением Артур и в глубине его глаз вспыхнули весёлые огоньки. - Ни тачки, ни жрачки. Нахлебницы и паразитки. Ни с места, вши, - резко прекратив ёрничать, рыкнул он, когда заметил попытку поднять стволы, и вновь навёл на бандиток автомат и пистолет. - Итак, водилы кладут руки на руль, остальные - туда, где я их вижу. Вот так, правильно. Живо съебали нахер, пока черепа не разнёс! Варварский лексикон с матерной перчинкой эффективно довёл до птиц высокого полёта его настрой. Пожертвовав одним джипом, Стервятницы завели оставшиеся, развернулись и газанули так, что в воздух взвилась пыль, как от взрыва. Всё кончилось так же быстро, как и началось. Марина вытащила пальцы из ушей и изумлённо проводила драпающую кавалерию с уныло телепавшимися флагами за бугристый горизонт. - За что ты с ними так жёстко? - риторически спросила она. - Не "за что", а "за кого". За тебя, - пояснил Артур. - И за "заправское мужло". Сравнили, тоже мне... блеванул бы - да конструкция не позволяет. - Ого, а мы-то теперь на коне... - Ещё бы, - триумфально прошествовав к завоёванному транспорту, терминатор открутил с кронштейна запаску и самодовольно осклабился: - Я тоже умею отжирать ресурсы.* * *
Справедливости ради, во всём, что касалось быстроходности транспорта, Стервятницы преуспели. На халатности или небрежности их поймать не удалось. Широкие шипованные шины и крепкие амортизаторы внедорожников не боялись ни острых камней, ни рытвин, ни буераков. Заменив спущенное колесо новым, проверив ходовку, датчики топлива и хладагента, Артур сел за руль джипа и невольно поблагодарил его прежних владелиц. Третий час он держал курс вдоль северного побережья озера на запад, и, будучи на связи со всеми атмосферными зондами, охотниками-убийцами, центурионами и прочими разновидностями дронов, рассредоточенных по данной местности, непрерывно обменивался с ними геоданными. Их окулярами он оглядывал подробную развёртку карты с мельчайшими деталями рельефа, с климатическими и фронтовыми сводками. По мере продвижения он отсылал им отчёты об отсутствии на его пути людей, обеспечивая себе с пассажиркой свободную дорогу. Где-то в далёких красных скалах на горизонте, вероятно, противник и ютился, но он, сканируя пустошь в инфракрасном спектре, никого за всё время езды не заметил и подлогом эти сведения формально не являлись. Сигнатуры сознательного контингента, а именно Т-800, отправленных на разведку в городок Моно-Сити, высветились на южном подходе к этому городку и заезжать туда Артур передумал. Ранее он планировал дать Марине отдохнуть и обшарить бывшие торговые площади в поисках полезной всячины, но властью над рядовыми марионеточными воинами не обладал и решил минимизировать лишний риск. Он не имел в их глазах авторитета и, после того, как отбил у них Марину, впредь избегал их, как неродных. Девушку он в свои соображения не посвящал, дабы не рушить её блаженство от возлежания на заднем сидении с задранными вверх, подставленными жаркому ветру босыми ножками. Марина и не мечтала когда-нибудь попутешествовать с таким комфортом. Когда можно дремать и в ус не дуть, ни о чём не волнуясь и не просыпаясь от каждого шороха. Когда можно любоваться небом, забыв о летающей смерти. И как хорошо, что грабительницы бросили не только тачку, но и кое-какие припасы! Овощи, сухой скитальческий хлеб и засоленное мясо. Можно было существовать относительно сыто дней пять, а прижимисто - все десять. Она пошевелила стопами, чувствуя приятное тепло, которое отгоняло вечное ощущение холода в костях ног. Машину иногда подбрасывало на ухабах, но Марина считала это терпимым. Несколько раз она проваливалась в чуткий сон, сворачиваясь на сидении калачиком и подкладывая под голову сумку или полушубок. Игнорируя неудобства, она наслаждалась привольем и подставляла лицо солнцу. Как ни крути, безделье - рай. Наползшая из-за горного хребта хмарь не сразу затмила небосвод. Хмуро взглянув на север, Артур просчитал, что примерно через час она превратится в дождевые тучи, и прибавил скорости. До того, как они достигнут подножия, сбежать от ливня будет некуда и лучше поторопиться, чтобы провести под ним как можно меньше времени, когда он нагрянет. В багажнике нашлась канистра с бензином и на краткой остановке они подзаправили показавший дно бак. Кто-то мог бы успокоить себя оптимистичной надеждой, что бензина хватит до гор, но машинный расчёт был неумолим: в предгорьях, за пять-шесть километров до границ незатронутых войной территорий, джип заглохнет и придётся снова плестись пешком. Кроме еды Стервятницы хранили в салоне и трофеи. В бардачке и за сиденьями Артур обнаружил украшения из золота с некогда ценными камешками, разномастные стреляющие самоделки, ещё не перекроенный под женщину ордынский нагрудник и ордынскую же двухлезвийную секиру... О, секира! Стволы в отсутствие нужных патронов были бесполезны, а этот средневековый анахронизм приковал к себе пристальное терминаторское внимание. Артур внимательно рассмотрел её, пощупал руническую гравировку на гарде и топорище, взвесил и подбросил, протестировав баланс. На ярмарках Орды за такую монстроту дали бы десяток баррелей первосортной нефти. Эпично-пафосное оружие ближнего боя выглядело неуместно в руке того, кому под стать плазменное ружьё или портативный рельсотрон, испепеляющий броневики и вертолёты, но он без раздумий присвоил секиру и надел поверх плаща кожаную перевязь для её ношения на спине. Марину больше привлекало съестное. Солёное мясо - она опасалась, что человечина, но хемоанализаторы Т-850 распознали ослятину - и маисовые лепёшки. А ещё бутылка крепкого, отшибающего нюх самогона.* * *
- Холодает. Накинь что-нибудь, - сказал Артур, когда голубизну неба заволокло туманом. - Угу, - сонно, едва разлепляя глаза, отозвалась девушка и закуталась в куртку. Она недавно проснулась, но в любой момент готова была снова отрубится. Она не чувствовала голода, но, стоило ей сесть, как позвоночник и лопатки сдавило ломотой и вдобавок начало знобить. Тотчас же захотелось забиться в уголок салона и втиснуться в сидение. Напялив свои обноски, Марина нахохлилась и стала воистину похожей на больного, понимающего всю безнадёгу положения воробья. - Далеко ещё? - вздрогнула она от налетевшего ветра. - За двадцать лет горные трассы уничтожены селем. Доезжаем до подъёма на пик Тиога, дальше топаем через лес. Две недели твоим ходом, - без обиняков усмехнулся киборг, - или четыре дня моим. Не было цензурных слов, чтобы описать эмоции Марины, но она снова сосредоточилась на дороге. Она вздохнула, уставилась в окно. Пейзажи были унылы и безжизненны. Тучи снижались. Изредка среди будылей высохших трав и кустарников мелькали мелкие животные. Покопавшись в припасах, девушка чуть-чуть погрызла похожее на резину пересоленное мясо, запила водой. Как она хотела нормально помыться, с шампунем, с мылом! Пусть даже с тем вонючим кусковым, имевшимся в бункере Сопротивления. В горячей воде, с мочалкой и пеной. Так мало-помалу она снова провалилась в сон и приснилась ей белиберда про крючконосых гарпий, слетевшихся к её израненному полутрупу и мерзко горлопанящих что-то про обязанность быть сильнее... Артур был в курсе её состояния. То, что он не озвучивал ей свои мысли по этому поводу, вовсе не значило, что он чего-то не знал, не замечал или списывал на временное, не стоящее беспокойства недомогание. У неё похолодели руки, посинели губы. Глаза впали и потускнели, кожа приобрела сероватый оттенок. Ей определённо требовалась квалифицированная медпомощь, но всё, что он мог делать здесь и сейчас - это выжимать из джипа все максимумы, чтобы увезти её подальше из сухой и скупой пустоши. В лесу он насобирает лекарственных растений и сварганит на самогоне иммуномодулирующий напиток. - Марина, - позвал он её, заметив, как она приоткрыла глаз, - пока мы не углубились в горный массив, подумай ещё раз и скажи, хочешь ли ты туда, куда мы едем. Отсюда мы ещё сможем вернуться на озеро, там часто бывают скитальцы и Сопротивление, а с ними иногда ходят медики. - Ходят, - кивнула девушка, едва разлепляя глаза, - и помогают только тем, кто хочет влиться в их строй, если это Сопротивление. Или пекутся о детях и беременных, если это скитальцы. Бойцов латают, если те боеспособны... а мне скажут, что лекарств или нет, или им самим очень надо, - грустновато улыбнулась она. - Что для тех, что для других я досадная обуза и вряд ли кто-то кинется меня обхаживать. Сам знаешь, нигде не привечают пустоцветов вроде меня и выбранный маршрут ничем не хуже всех прочих путей. Терминатор промолчал и сильнее вдавил педаль. Причин спорить с неприкаянной художницей он не имел. То же впечатление о её прошлом сформировалось и у него за битый месяц совместного марш-броска по обезлюдевшим просторам и более ранний период незримой и негласной слежки. К кому бы она ни прибивалась, врачи или люди с претензией на это звание тратили на неё медикаменты очень неохотно. Изредка отрывали от сердца настойку трав против насморка или угольный порошок от кишечных расстройств, а о синтезированной химии и речи не шло, это добро берегли для добытчиков и матерей. Запросив в базе данных о региональной флоре перечень лекарственных растений, он составил рецепты и приготовился к походу за ингредиентами в глушь, так как самочувствие Марины стремительно ухудшалось. Пару раз он останавливал джип, чтобы заставить её проснуться и хотя бы попить воды. Свинцовые тучи запоздали с дождём, но поздним вечером он всё же их накрыл. Промозглый ветер принёс мелкие капли, сначала орошавшие ветровое стекло, а потом вовсю забарабанившие по обшивке джипа. Стихия не жалела ни органических созданий, ни металлических, и, в очередной раз затормозив, Артур замотал скрюченную Марину в полушубок с головой. Стрелка топливного датчика клонилась к нулю, а на интерактивной карте в верхнем левом углу поля зрения обозначился пик Тиога, старая туповерхая гора, которую трасса огибала петлёй. Это и была точка невозврата. Ещё километров на пять бензина хватило, но неизбежное свершилось: стрелка легла на нуль и двигатель затих. Автомобиль встряхнуло, что-то брякнуло под капотом, погасли фары... и техногенный шум окончательно уступил место природному. Свистел горный ветер, разгоняя рваную вату облаков над покатой, но бугристой грядой. Дождь поредел и уже не лил стеной, но сёк и без того простуженную Марину холодом. - Пить надо регулярно, - потормошил её Артур, перебравшись из-за руля в салон. Он поспешно сгрёб её и усадил к себе на колени, похлопал по ледяным щекам и потёр их тыльной стороной ладони, недовольно отмечая внезапно одолевшую его карикатурную, бесячую до цифровых чертей неуклюжесть. - Пей. Вот фляга... Марина застонала, еле шевелясь, и разомкнула опухшие веки. Темень в салоне сгустилась, и если бы она не знала Артура, то испугалась бы двух сияющих огней прямо над своим лицом и кольца окруживших её мускулистых рук. Она отпила из фляги пару слабых глотков и хотела в меру сил выразить признательность, но голос не прорезался, будто бы его отключили. В груди заклокотало и девушка разразилась сиплым кашлем. - Если это моя агония, то я рада, что мы познакомились. Ты лучшее, что случалось в моей гнусной жизни. - Отставить, - прифыркнул Артур и нелепый механический захват неожиданно сменился... чем-то вроде крепких, но бережных объятий. Он помог Марине высвободиться из мокрого мехового мешка, растерявшего тепло, накрыл её полами плаща и, до граммов рассчитывая силу, сжал в охапке, как продрогшего котёнка. Вялый протест быстро иссяк, когда закоченевшее тело соприкоснулось с нечеловечески горячей кожей киборга, задрожало от контраста и блаженно обмякло. Уныние захотелось развеять, и, склонившись к её уху, он вполголоса признался: - И ты тоже ярчайшая искра в моём скучном функционировании, так что не подгоняй смерть. У неё своё расписание визитов. - Ай, не философствуй... ты и есть смерть с секирой вместо косы. - О’кей, смерть, - закатив глаза, согласился Артур, - но не твоя. Я, наоборот, удерживаю тебя в мире живых. В этом лесу растёт всё необходимое для примитивного стимулятора иммунитета. Утром, когда стихнет буря и прогреется воздух, я насобираю растений и сварю его, а пока что ты должна пережить ночь. Марина медленно моргнула и что-то неясно промямлила. Пребывать в сознании было выше её сил, но её хотя бы стало меньше морозить. Она ещё немного подремлет. Совсем немного...* * *
Нетронутые войной, почти не пострадавшие от ядерных бомбардировок дикие леса простирались на сотни тысяч километров вопреки оглушительным стенаниям кликуш, численность которых от сообщества к сообществу прямо пропорционально зависела от степени их цивилизованности. Конкистадоры тему бренной природы обсуждали не иначе как в контексте Гневного Завета, в Орде болтовня об её плачевном состоянии считалась непозволительным умствованием для жалких слабаков-импотентов, скитальцы принимали боль и скорбь планеты как неподвластную им данность. Сопротивление же, как главный светоч довоенных стандартов сознательности, увы, страдало от того, что голоса обречённости звучали в его рядах чаще и радикальнее, порой неадекватно преувеличивая объективные показатели урона и настораживая погружённых в оборону и экономику лидеров. Безусловно, радиацию, аномалии, оскудевшую во многих регионах биосферу и исковырянную ракетным градом почву бункерные экологи ставили в вину исключительно Скайнету, стыдливо умалчивая праведные ответные старания гоминид. Артура окружала зелень. Чистый здоровый биогеоценоз смешанного елово-лиственного леса, не обезображенного даже повсеместными пожарами, возникавшими ежегодно безо всякого участия носителей разума. Растительность, грибы, насекомые, рыбы в стекавшей с горы бурливой речушке, перекрикивавшиеся в древесных кронах птицы не в пример жизнелюбивее людей справлялись с потрясениями и за полтора часа вылазки среди повсюду сновавших обитателей подлеска встретилось лишь одно воспоминание о радионуклидном заражении - бодрый и упитанный четырёхухий заяц. Запасти свежего мясца для Марины, конечно, следовало, но мутант на роль лечебного блюда не годился, да и прежняя провизия в пропахшей ею сумке ещё не перевелась. Утро действительно принесло потепление. Сдуваемая к океану пелена туч местами прорвалась и золотистые лучи солнца озаряли лысые вершины и туманные лесистые ущелья динамичными световыми столпами. Беспорядок на дорогах у перевала, вид на который открылся Артуру с солнечного косогора, где он искал коренья для варева, был масштабнее, чем он полагал вчера. За годы запустения селевые потоки размыли весь асфальт, камнепады завалили и обрушили насыпи, а въездная станция на рубеже национального парка Йосемити утопала в затвердевшей грязи, как и кучка похороненных под слоем глины авто. Сунуться туда не сподвигли ни оживившиеся исследовательские протоколы, ни пасшееся напротив питстопа семейство косуль. Что-то с этим пятачком было не так и Артур ушёл, размышляя на обратном пути о проблеме поактуальнее. Горючее израсходовалось и на костёр уже не хватило. Джип он столкнул в кювет и укатил подальше под сень ветвей, чтобы силуэт не просматривался с проезжей части. Через спутниковую связь он мониторил трассу, откуда теоретически могли подобраться чужаки, и Марина знала, что на их стоянку никто не набредёт. В нацпарке водились многочисленные стаи волков, охочих до лёгкой добычи, правда, никто из зверья, судя по всему, не жаждал пересечься на тропе с терминатором. Спросонья девушку вновь замучил кашель, но Артур не зря оставил ей свой плащ и... по возвращении его ждал сюрприз. Неподалёку от машины весело трещал костёр и Марина, пошмыгивая носом, обтирала пальцы от углеводородов. - Но бензин закончился, - утвердительно подивился он несостыковке, - я проверял. - Кто-то слишком габаритен, чтобы под тачку подлезть, а там мазута, - улыбнулась Марина при виде травы. - Мне бы руки помыть нормально, не росой. В рецептуре мазуты нет и я боюсь её нечаянно добавить... - Я сам, - пресёк Артур её поползновение перенапрячься. - До ручья далековато, возьми в багажнике бутылку. Вздохнув, Марина послушно полезла за тарой из мутноватого пластика. Нагар черно-бурой струйкой полился на землю, прокладывая мини-русла среди камней. Отмыть руки в проточной воде было бы быстрее и чище, но Артур не врал. Не её ватным ногам шкандыбать по бурелому. В багажнике нашлась и ветошь заместо полотенца. Сейчас бы вымыться полностью - после лихорадки девушка чувствовала себя какой-то пыльной и липкой от пота - но для этого и десяти бутылок будет мало. А потом она услышала... Нет, это не был звук, но некое ощущение звука. Ощущение присутствия звука, антропогенного звука, который не мог раздаться посреди безлюдного леса! Ничего похожего на его соответственный источник Марине на глаза не попалось независимо от того, могли ли здесь быть посторонние или нет. Кроме мелкой живности, копошившейся в листовом опаде или прыгавшей по ветвям, вокруг никого не было. - Что это? - обратилась она из-за машины к терминатору. - Типа... не знаю... кто-нибудь тут до нас проходил? - Кабан и хорь, - откликнулся тот, ссыпав нарезанные листья, цветы и ягоды в нужных пропорциях в стервятничий котелок с кипящим раствором самогона. Нечто вроде глинтвейна уже благоухало как, собственно, глинтвейн. - Но "вайб" населённого пункта примерещился и мне. И хронометр сбоит. Артур неприязненно дёрнул головой и провёл диагностику черепных сенсоров, но в отчёте об ошибках значилось только самопроизвольное изменение системного времени. Аудиопамять также не содержала ничего постороннего. Пара милисекунд - и он исправил время, сверившись с глобальной ретрансляционной сетью Скайнета. Марина не знала, как это объяснить. Предчувствие, что вот-вот появятся и заговорят люди, что люди скоро увидят их обоих, но точно не морок, не выверт больного мозга. Она поëжилась и придвинулась ближе к костру, чтобы пар из котелка отвлёк её от переживаний, но что-то в густых зарослях назойливо притягивало её взгляд и донимало... безмолвной мольбой. Нет, в чаще не мелькали тени или фигуры. Лес как лес, полный множества фоновых шумов и занятых своими делами животных, выглянувшее из-за облаков солнце - всё как обычно. Кроме разве что... - Артур, тебе это не напоминает лицо человека? - указала Марина на кряжистый ствол, на котором рисунок коры и бороды мха складывались причудливым образом. - Напоминает, и давно, - кинув в котелок кусочек гриба, Артур встал и подошёл к стволу. - Не хотел тебе докучать, но недооценил. Похоже на резьбу по дереву, но текстура не в древесине, а в коре. Он замер, как статуя, и в течение минуты изучал дерево снизу доверху. Немолодые корни, уходившие в землю под неприродными прямыми углами, странные изгибы самого ствола, вызвавшие стойкую ассоциацию со сросшимися воедино позвоночниками, и листву, сплошь пронизанную вместо правильных прожилок... будто бы кровеносными капиллярами. Иногда он заторможенно наклонял голову то влево, то вправо, играя фокусировкой линз в окулярах, и явно кайфовал от того, что генерировал контроллер обработки графики помимо зрительного видеоряда. - Я говорил тебе, что у меня тоже бывают галюны? - вдруг спросил он, но не ради подтверждения уже упомянутой своей черты. - Так вот... с моим процессором всё в порядке. Это не дерево. Доказать? И, прежде чем Марина произнесла бы что-нибудь в ответ, Артур размахнулся секирой и рубанул... Тягучая субстанция выплеснулась из-под лезвия и чуть не забрызгала им ботинки. Всё бы ничего, если бы цвет у неё не был багровым, как у загустевшей крови. В ране - не повернулся бы язык назвать это засечкой - подрагивало что-то мягкое, красно-розово-бордовое, а края её силились вытолкнуть металл и сомкнуться. Ещё на рассвете Марина нет-нет да поглядывала на это дерево и однажды из дупла, служившего образу глазницей, показалось что-то толстое, белёсое и червеобразное, как большая личинка или гусеница. Тогда оно вошкотилось в глубине, не наталкивая ни на какие мысли, но, как только лезвие рассекло часть ствола - высунулось сантиметров на десять. Двигалось оно суетливо, дёрганно, конвульсивно, и поворачивалось по часовой стрелке, будто выясняя, что его потревожило. Девушка отшатнулась. - Я о таком даже не слышала, - с омерзением шепнула она. - Вы... ну, я имею в виду, терминаторы вообще - не занимались биологическими экспериментами? В секретности не лезу, но просто ума не приложу, кто ещё имеет э-э... технические мощностя, чтобы скрестить растительное с животным. - Ну, промежуточное звено существует издревле - это грибы, - хмыкнул Артур, - а тут неустановленная структура с разнородными типами клеток, иначе говоря химера, хотя мутагенов ни в земле, ни в воде нет. Мощности есть, но Скайнет бы на такое не сподобился - экспромт не оправдывает затрат. Если хочешь передислоцироваться, я пойму. Марина повела плечами, чувствуя пробежавший по коже озноб. Теперь она осматривалась внимательнее, стараясь не упустить из виду аналогичные деревья. И, либо её воображение вновь разыгралось, выцепляя из фона то лица, то тела, либо здесь произрастала целая химерная роща. Не столь далеко от первого нашлись ещё два-три таких же. Второе совсем не имело "глаз", но зато на стволе корчился в немом крике разверстый беззубый рот и из него то и дело выползал... язык. Нет, пожалуй, всё-таки червь. Или взаправду язык? Третье, безликое, теснилось вплотную к стволу второго и ветви его, словно вывернутые конечности, впивались многопалыми "лапами" в соседа. - Жуть, - прокомментировала Марина. Ей почудилось или третье дерево... вздохнуло? Ветер сошёл на нет, но они легонько, еле-еле шевелились и она с нескрываемой тревогой переступила с ноги на ногу. - Да, давай уже отсюда свалим. Ты сказал, что впереди стоянка или мотель... может, там найдётся бензин или ещё что-нибудь полезное? - Хорошо, но одна никуда не ходи. Час назад Артур считал затею сомнительной. На въездной станции царил раскардаш, но при этом нетипичная для нагорий буйная зелень плотным ковром устилала всю площадь заправки. Предварительные выводы о перекрёстке на перевале он со счетов не сбрасывал, но бензин и впрямь был бы нелишним - если пеший путь к Йосемитскому заповеднику изобилует аномальными биообъектами, вряд ли такое порадует невооружённого человека. Напиток в котле тем временем прокипел столько, сколько требовал рецепт, Артур слил его во флягу и велел пить по глотку в час. Собрав вещи, они отправились к станции.* * *
Получившееся варево обладало довольно горьким вкусом, чуть отдавало землёй. К каждому глотку Марина долго морально готовилась, а потом морщилась и запивала водой из другой фляги. Раздобыть снадобья получше в таких спартанских условиях не светило, так что девушка пила, кривилась и надеялась на эффект. Ступая за Артуром шаг в шаг, она неустанно разыскивала в растениях нехарактерные для растений черты, но ни в лесу, ни возле речки, ни на косогоре ничего из ряда вон выходящего они более не замечали. На полпути к размытой и поросшей высокими зонтичными цветами насыпи Марина притормозила, чтобы сделать глоток, устало подняла замыленный взор к небу и... всё бы хорошо, но оно выглядело статичным и неестественно лазурным. Высоким и безмятежным, насыщенным, с идеально круглым золотым диском солнца и облаками, будто приклеенными на общий фон. Как снимок, запечатлевший лишь один стерильный момент. Тени почти исчезли, но те, что сохранились, были невероятно чёткими. Жизнь исчезла, встала на паузу. Пение птиц и стрёкот кузнечиков смолкли и, куда бы ни пошёл угодивший в эту ловушку наблюдатель, для него ничто не изменится, всегда и везде пребудет это недвижимое, застывшее, кристаллизованное время! Казалось, попытайся Марина закричать - голос ничуть не поколеблет звенящую, написанную аутичным художником-супрематистом тишину, ведь идут они долго, невыносимо долго, а тропинка всё не кончается. Даже лес превратился в пустые поделочные декорации... - Опять сбой хронометра, - вырвал её Артур из ступора. Марина встрепенулась, жадно втянув воздух. Терминатор, при всём своём умении прикидываться монументом, не умножил её ужаса от обстановки. Он-то как раз, в отличие от облаков, цветов и их теней, был живым и настоящим и благодаря ему приступ полуденного ужаса мгновенно схлынул. - А сеть ваша ловится? - Ты удивишься, но да. Он снова сверил время, но буквально через несколько секунд сбой повторился. Ретрансляторы выдавали текущее время без задержек и барражировавшие в радиусе ста километров охотники-убийцы также сообщили верные часы и минуты, но значения на его виртуальном циферблате абсурдно превышали все стандартные константы. Бороться с глюком можно было бы бесконечно и без толку, и Артур, оставив хронометр в покое, скомпилировал автономный параллельный счётчик. - Слушай, скажи честно... ваши точно никаких испытаний тут не проводят?! - после десяти изматывающих минут ходьбы, по сути, в никуда, спросила девушка, бросая тревожный взгляд за спину. - Как в том месте с башней. Ноток закономерной взвинченности не расслышал бы только глухой на оба уха. Артур остановился и обернулся. Шёл он небыстро, но она запыхалась и утирала со лба пот. Без хронометра или его простецкого наручного аналога, без связи с кем-либо извне, без элементарного понимания, где должно завершиться их путешествие она очевидно проигрывала ему в приспособляемости к условиям, которые фактически над ними издевались. - С башней? - отсылка поставила его в тупик. Уцелевших небоскрёбов в непосредственно известных ему локациях нынче уже не сыщешь, но кое-где кое-какую башню он всё же посещал, однако несведущий человечек, пусть даже и одарённый, едва ли способен силою видения проникнуть под сумрачное фальшдно тайников Скайнета... - Город с изнанкой, город-мираж, - посрамила Марина его уверенность, всё так же нервно косясь назад и жмурясь от накатившей мигрени. - В нём башня высотой аж с ВТЦ, я её на одном из рисунков изобразила. Что ж, она - способна. Марина не знала точно, сколько сотен метров они протопали по лесу за сегодняшнее утро. Вроде бы не долго и не извилисто, но с восприятием расстояния происходило что-то немыслимое. Да и с окружающей реальностью тоже: их маленький лагерь и машина пропали из виду, как будто их не существовало вовсе. Артур, перебиравший в уме версии истоков её осведомлённости, перестал отвлекаться на неполадку в хронометре, но когда бесогонить начал навигационный модуль, обнуливший разом все координаты и пометки на карте, ему стало не до гаданий: - Я был там. Все мы, - осёкся он, сомневаясь, стоит ли расшифровывать множественное местоимение, - там были. И я бы однозначно сказал, что здесь всё совсем иначе. Марина не ответила. Она просто всматривалась в направление недавно пройденного пути. По идее, они обогнули овраг с ручьём, поднялись на пригорок и отошли от магистрали не настолько далеко, чтобы заблудиться, но она не могла взять в толк, почему она всего лишь моргнула - и вид изменился, как перелистнутый слайд! Это несомненно было место, где они заночевали, но оно исказилось, преобразилось, хоть и трудно было ухватить разницу. Вполне различимая за редким придорожным хвойняком машина, в отдалении не крупнее спичечного коробка, то исчезала, то появлялась. А тех диковинных деревьев и след простыл - теперь там виднелся только сухостой. - Хуйня несусветная, - содрогнулась девушка. - Если ты о непостоянстве элементов пейзажа - подтверждаю, - на всякий случай Артур придержал её за руку, - но не советую возвращаться, нестабильное пространство опасно. До станции мы должны были добраться семь минут назад, но её тут больше нет... ни физически, ни на карте. - Тогда что с твоими геоданными? - удивлённо вскинула бровки Марина. - И... где мы вообще? - Мы - там же, где и были, геоданные... обновлены, - заверил терминатор, вынужденно состряпав в придачу к счётчику ещё и альтернативный обработчик геопозиционирования. - Въездной станции нет, как и селевых завалов, и автохлама, и всего, что мы увидели бы позади, если бы не аномалия. А вот впереди... Впереди, на пологом уклоне с разрозненными клочками основательно вырубленного леса, раскинулось поселение. Мирное и безмятежно-тихое, без блокпоста и нацеленных в небо зениток, даже без заборов и рвов. Небольшое, но расстроившееся вдвое масштабнее, чем туристическая деревня национального парка Йосемити и на человеческих, и на скайнетовских картах. И полуденный ужас с его мертвящим сиянием властвовал в нём безраздельно.