Двое в машине, не считая собаки

      Брайан привалился к машине и смотрел на усыпанное звездами небо. План, который предложила ему Трейси, граничил с безумием, но лучшего он придумать не мог. В принципе, они просчитали все риски, все отклонения, у них четыре запасных плана Б, но по какой-то неведомой ему причине, он нервничал, как никогда. – Все готово, твой выход, – она бросила баллончик в раскрытую сумку, лежавшую на багажнике. – Уверена, что сработает? – охотник поднял тяжелую лопату. – Конечно, это ее территория. Не переживай, – Трейси убрала сумку в машину, на ее лице появилась предвкушающая довольная улыбка, – Если что-то пойдет не так, просто убьем ее. Копай уже!       Лопата врезалась в щебень в центре перекрестка. Потратив от силы полминуты, Брайан наткнулся на старую шкатулку. Он стряхнул с нее землю и мелкие камушки. Внутри лежала фотография пожилой дамы, из личных вещей лишь клочок бумаги, на котором написано имя. Принадлежало ли оно ей или же кому-то другому – неизвестно. Как и то, сколько эта фотография здесь лежала. Возможно, адские псы уже давно растерзали ее тушку.       Брайан вынул из шкатулки все вещи и бросил их в вырытую яму. Вряд ли старушка уже вернется за своей фотографией. Он вложил туда свое фото. Как только последняя горсть земли вернулась на свое законное место, сзади послышалось шуршание нарочито острожных шагов. Охотник обернулся.       Босая девушка в молочном струящемся платье, как мраморная скульптура, стояла, чуть покачиваясь в такт собственной тихой песенки, слова которой были неразборчивы и больше похожи на шелест ветра, и не сводила лиловых глаз с охотников. – Привет, – она кротко заправила русый локон за ухо, в волнистых волосах мерцали маленькие блестки, – Охотники ко мне еще не приходили. Брайан, – она слегка наклонила голову в бок, в своеобразном приветствии, – Трейси. – Здравствуй, Изабель, – Трейси села на капот своей машины, не сводя глаз с этого, что ни есть, ведения. – Приятно знать, что вы слышали мое имя, – она улыбнулась, опустив на мгновение глаза, будто в смущении, но вновь посмотрела на них уже иным, холодным, пробирающим до дрожи взглядом. Но опять же, лишь на мгновение, – Что же два полуночных путника хотят получить?

***

      Хавьер вздрагивает всем телом, резко открыв глаза. Присниться же такое. Вчера было явное перенасыщение супергероикой. Он потряс головой, прогоняя сонливость и этот идиотский сон, но даже после холодного душа от него он так и не избавился – образ его как Супермена ни в какую не хотел покидать сознание. Честно признаться, ему понравилось быть супергероем, особенно испытывать чувство полета. Но вот концовка, от которой он, собственно, и проснулся, совсем ему не понравилась. Хавьер спустился на первый этаж, стараясь больше о сне не думать.       Машинально включив маленький телевизор, что стоял у них на холодильнике вместо радио, он принялся готовить завтрак. Попал он на утренние новости, как шумовой фон для готовки – почему бы и нет.       «… в студию поступила информация… срочные новости!.. известного писателя, Стиви Квинка, нашли сегодня мертвым в собственном доме. Причина смерти пока неизвестна…полиция не прокомментировала…»       Хавьер оторвался от уже аппетитно-пахнущего омлета в поисках пульта, чтобы прибавить звук, картинка как раз переключилось на репортера с места событий. Скорая, полиция, все оцеплено и толком ничего непонятно. Сам ведущий повторяет одно и то же, явно сказывается недостаток проверенной информации, а свидетеля полиция держит при себе.       Стало как-то грустно. Хавьер следил за творчеством Стиви Квинка. У него даже есть коллекционное издание серии самых лучших его работ в шикарном кожаном переплете – подарок от Трейси на двадцатилетие. Сама личность автора не вызывало такого интереса, как его книги. Стиви Квинк был затворником, очень редко подпускал к себе журналистов, фан-встречи не устраивал, был тем еще параноиком, по словам людей, которые с ним работали. В общем, весь набор, чтобы обратить интерес общественности к нему в максимально нездоровую форму.       Охотнику все никак не давала покоя трансляция. Слишком много полиции, что-то здесь явно не так. Картинка снова переключилась на ведущего новостей: «Только что стали известны новые подробности. Анонимный источник сообщил, что писателя лишили глаз…».       Запахло жаренным. «Твою ж!» – он снял сковороду с огня. Спалил корочку, придется заморочиться, чтобы аккуратно срезать горелое, а так блюдо в целом не пострадало. Он аккуратно выложил на две тарелки то, что можно было спасти. Юзу спустился, когда Хавьер замаскировывал неровные моменты беконом. – О, ты проснулся. Отлично. Я нашел нам дело, – Хавьер пододвинул одну из тарелок к фамильяру и поставил стакан апельсинового сока.       Юзу неуверенно посмотрел на содержимое тарелки, потом на охотника, что успел заглотить половину своей порции: – Не припомню, чтобы ты готовил… – он рискнул попробовать маленький кусочек. В принципе очень даже неплохо, – Что за дело? – Стиви Квинк. – Хавьер развернулся, указывая на экран телевизора вилкой, – Найден мертвым в собственном доме. Полиция мутит воду. Если бы доходяга просто сторчался, они об этом уже объявили. По ящику сказали, что у него нет глаз, это определенно наше дело. Если поедем сейчас, на месте будем к обеду, – охотник закинул в рот остатки омлета и поморщился. Кажется, он все же пропустил горелый участок во время оформления своего кулинарного шедевра. Он схватился за сок, – Как ты думаешь, может, ангелы? – Может, надо посмотреть, – Юзуру подпер щеку рукой, наблюдая за новостями на экране. Он был слегка расстроен, что работу придется снова отложить в долгий ящик, но когда-нибудь он ее дорисует, правда, не факт, что в этой жизни. Кажется, в новостях говорилось что-то еще, но его больше волновал Хавьер. Юзу чувствовал его взгляд на себе. И что Хави так странно на него уставился? Его это начинало раздражать. В какой-то момент он не выдержал: – В чем проблема?!       Хавьер в ответ тут же ощетинился: – На лице твоем проблема, Чучело! Вот веду подсчет твоим прыщам. – Поздравляю, ты умеешь считать, – Юзу встал, больше не желая с ним разговаривать, тем более нужно собираться. И какая муха его укусила?..       Это был не ангел. Глаза хоть и отсутствовали, но точно не были выжжены вместе с остальными внутренностями – остальное-то как раз было на месте. Ну, или частично, но это уже детали. Не так Хавьер представлял встречу со своим кумиром. Он холодно осмотрел костлявого писателя, лежавшего на металлическом столе. Мистер Квинк выглядел так, будто его неделю глодали очень голодные грызуны, и если учесть, что он действительно умер неделю назад, как показывает экспертиза, возможно, так оно все и было. По всему телу были отметины от зубов, где-то больше, где-то меньше, но максимально пострадали грудная клетка и голова. Глаза писатель выцарапал себе сам. Остальное, как полагают эксперты, все сделали крысы. – Он точно умер от разрыва сердца? – недоверчиво переспросил Хавьер, взглянув на врача, – Судя по картине в целом, здесь что угодно, но не разрыв сердца. Он писал ужасы и умер от страха. У меня нет слов. – Удивительно, агент Картер, что же вы тогда не затыкаетесь на протяжении всего осмотра, – безучастным голосом произнес Юзуру, рассматривая что-то на левой ноге писателя, – А это что? – спросил он и, разворачивая ступню писателя и безуспешно пытаясь скрыть дрожь в собственных руках, демонстрирует аккуратный ровный порез на щиколотке.       Дама оторвалась от заполнения бумаг и скучающе взглянула на указанный порез через толстые стекла очков: – Просто порез, не имеющий связи со всем… – она обвела костлявым пальцем всего писателя, – остальным. Может, случайно поранился, когда стриг свой газон, кто его знает.       Юзуру отстранился от стола, снимая перчатки: – Хорошо, думаю, мы закончили. – Крысы сожрали писателя, опробовав при этом его мозги на вкус, – хмыкнул Хавьер, хлопнув дверью машины и шурша пакетом из магазинчика через дорогу. Не удивительно, что большинство полицейских в этом участке такие пончики, когда тут совсем рядом такая замечательная кондитерская, – Чувствую себя героем сериала «Zoo», – продолжил он, но в ответ на это лишь тишина. Охотник повернулся в сторону притихшего фамильяра: Юзу довольно успешно игнорировал его во время всей поездки до того момента, как они подъехали к местному отделению полиции. Хавьер виновато вздохнул, копаясь в пакете, – Хватит играть со мной в молчанку, Бука. Держи.       Хавьер протянул цветастую коробочку со сладостью. Юзуру заинтересовано скосил взгляд: – Я не играю с тобой в молчанку, Хавьер, – он вернулся к прежнему занятию – пока ждал Хавьера в машине, он успел ответить на парочку сообщений, но теперь просто листал новостную ленту и как бы невзначай добавил, – Просто не хочу нарваться на очередную грубость. – Послушай… – охотник запнулся, не найдя нужных слов, поэтому просто более настойчиво протянул коробку с десертом, – Это в качестве извинений. – Грустный смайлик? – хихикнул Юзу, рассматривая пирожное. – Это смайлик, вымаливающий прощение. Ты только посмотри в его большие, полные раскаяния глаза, – Хавьер изобразил очень похожее выражение лица, вызывая этим действием еще больше смеха. – Ладно, – сдался Юзу, все-таки не выдержав жалостливого взгляда теплых карих глаз, – Думаю, смайлик может быть прощен. *пятью минутами ранее*       Тяжелые низкие рыжеватые стены, освещенные тусклыми желтыми лампами, давили своей массивностью и грозились вот-вот обрушиться на голову. Из-за низкого потолка холодный камень ощущается чуть ли не физически. Отличная комната для переговоров с демонами.       Призрачно-мерцающая фигура напряженно застыла в болезненном свете подрагивающих ламп. Она определенно пришла в сознание и замерла, прислушиваясь к внешнему миру через темный мешок, надетый на голову. Слева раздался шорох, и она бы уже бросилась на звук, но с раздосадованным рыком она дернулась обратно, чуть позвякивая цепями о металлический стул. Где-то со спины раздался тихий смех. Мешок резко сорвали с головы. Она склонила голову набок, с интересом рассматривая собственные оковы. – Щекотно, – произнесла она, прислушиваясь к дыханию охотницы за спиной.       Трейси присела совсем рядом, сбоку от нее, фокусируя ее взгляд на себе, и коснулась металлического ремешка с выгравированными символами: – Добавила туда щепотку соли. Нравятся ощущения, прелесть?       Губы демоницы растянулись в лукавой улыбке: – Если хотели провести со мной время в более приватной обстановке, могли бы сказать прямо. Для подобных встреч я знаю места получше. – Не сомневаюсь, – Трейси поднялась и облокотилась на спинку стула, к которому была прикована демоница. Теперь охотница смотрела на нее сверху. Она поправила ее выбившиеся русые пряди, – Но мне тут нравится, весьма атмосферно и все под рукой. Представляешь, сколько бы трудов потребовалось только поднять на поверхность стул, на котором ты сидишь, – касаясь щекой волнистых волос, она, как бы по секрету, шептала ей все это на ушко. Трейси отстранилась, нежно касаясь волос. Она невесомо переместила руки на плечи, после чего с силой, но по-своему трепетно, прижала демоницу к спинке стула, – Чувствуешь? Не один демон сгорел на этом стуле. Но мы ведь этого не хотим, правда? Лучший демон перекрестка не может погибнуть от рук охотников в каком-то грязном подвале. Это же так низко для твоего уровня, Изабель. – Я спляшу на твоих костях. Прелесть. *получасом позже*       Джип остановился у одинокого, теперь еще и оцепленного желтой лентой, дома писателя Стиви Квинка. Дом, с претензией называться виллой, помимо желтой ленты был обнесенным высоким забором, что было тем еще кощунством – огораживаться от вида на один из крупных парков города.