Двое в машине, не считая собаки

– Я не собираюсь оставаться в мотеле, когда Юзу непонятно где и непонятно в каком состоянии! – подорвался с места Хавьер, оттолкнув от себя руки Брайана, но, зашипев, сел обратно. Несмотря на то, что мазь волшебная и залечивала глубокие раны в считанные часы, щипала она нещадно. Брайан невозмутимо закрыл крышку стеклянной баночки и отложил ее в сторону.       После того, как Брайан забрал Хавьера, они поехали в мотель на отшибе города, где они и сняли номер для экстренных случаев. Им повезло, что он находился близко с заброшенным ангаром. Но там никого не было, все вещи оставались нетронутыми. Все, что им известно – Юзуру сбила машина. Охотники не знали, забрал ли водитель фамильяра или оставил на дороге и уехал. Если оставил, перевертыши растерзали бы его или утащили к себе в логово, но подобных следов они не находили. Камер, к сожалению, на той дороге тоже не было. – Ляг и успокойся! Не до твоих истерик сейчас, – сказал Брайан, потирая виски, в надежде, что мазь, оставшаяся на пальцах, избавит его от головной боли. Хавьер всегда был невыносим в подобных ситуациях, когда кого-то из близких утаскивает существо, к примеру. Он импульсивен и не способен здраво рассуждать. Вечно ломится напролом, подвергая себя опасности, напрочь забывая, что мертвым он никому не поможет. Конечно, не могло не радовать, что после нескольких месяцев грызни, Хавьер с Юзуру стали друзьями, но сейчас Брайану в первую очередь нужен охотник, а не хороший друг. Он развернул бумажную карту, выводя тупым карандашом круги: – Здесь его сбили. Машина ехала в ту сторону, – он провел линию в противоположную сторону до первой развилки, – Я съезжу туда, посмотрю, есть ли там камеры. – Я с тобой, – засобирался Хавьер, но Брайан остановил его. – Нет, ты останешься. – Это еще почему? – На тот случай, если Юзу все-таки вернется, – Брайан сложил карту во внутренний карман куртки.       Хавьер бездумно переключал каналы один за другим в попытках найти хоть что-нибудь, что его отвлечет. Он дозвонился лишь до одной ветеринарной клиники и там было пусто, никто с раненной акитой к ним не заявлялся. В остальных двух он оставил письма на электронной почте, телефоны там все время были заняты. Раздался тихий скрежет, словно дверь царапали когтями. От этого звука Хавьер вздрогнул и подскочил с места. Он так хотел увидеть Юзу. Но на пороге стоял Лаки. – Какого черта ты тут забыл?! – Хавьером овладел до боли понятный гнев. Он втащил дрожащего перевертыша в номер и захлопнул дверь. Это все они, – Если ты думаешь, что я пощажу тебя и в этот раз, то ты сильно ошибаешься! – серебряное лезвие блеснуло в его руке. – Послушай! – взмолился перевертыш и в страхе отполз назад, сжимая в руке что-то знакомое. Хавьер остановился, понимая, что это была одна из подвесок Юзуру, что фамильяр часто крутил, когда задумывался о чем-то. Темный круглый камушек слегка покачивался на плотной нити. – Где ты это взял? – его голос сорвался на шепот. Охотник сделал шаг, потянувшись за подвеской, но перевертыш прижал руку к себе. – Юзуру отдал мне ее на случай, если все пойдет не по плану. Как обещание, что вы меня не тронете, – он прерывисто вздохнул, испуганно косясь на серебряный кинжал, – Он просил отдать это тебе, – Лаки разжал руку, протягивая подвеску. Хавьер выхватил ее, холодный черный камень ощутимо обжог ладонь. Охотник от неожиданности слегка поморщился, что не скрылось от перевертыша. Он осторожно поднялся, сильнее закутываясь в грязное рванье, что он, очевидно, украл у какого-то бездомного, – Жуткая штука. От нее веет таким холодом. – Мне нужно подышать, – Хавьер застегнул подвеску у себя на шее и спрятал под футболку. Он вышел из мотеля, не закрывая дверь, и бездумно потирал ужаленное место на ладони. Он дотронулся до бусины вновь через ткань, подвеска была тяжелее, чем казалась на первый взгляд, и тянула вниз.       Лаки тихонько подкрался к нему, хотя по сравнению с Юзу, он был до жути громкий – охотник слышал каждый его шаг. Он встал рядом с Хавьером и нервно жевал нижнюю губу. Перевертыш шумно втянул воздух и, отойдя на пару шагов, выпалил: – Юзуру забрал человек! – Ты был там? – вскинулся Хавьер, схватив хотевшего отойти еще на пару шагов перевертыша за ворот, – Ты там был и ничего не сделал? – Я ничего бы не изменил! Та машина… она… – Ты запомнил номера? – тряхнул его охотник. Перевертыш отрицательно замотал головой. Хавьер оттолкнул его и отвернулся, сжимая кулаки до побелевших костяшек.       Перевертыш мялся рядом. Он боялся охотника, но уходить от него не собирался, пока где-то в городе находились выжившие перевертыши. К несчастью, альфа мертв. Каким бы тираном он не был, он единственный, кто сдерживал настоящего безумца в их стае. Нужно предупредить охотников, но Лаки не мог произнести и слова. На него тяжелым грузом давили чувства вины и чего-то слишком призрачно-тонкого, чего он уловить не мог. Эмоции волнами исходили от Хавьера. И будь это настоящие волны, они бы с легкостью сбили Лаки с ног. Он редко прислушивался к кому-то, в стае за подобное можно было и получить, а людей он вообще слышать не хотел, боясь привязаться.       Глаза Лаки расширились, он чуть не произнес это вслух, когда понял, что это было. У них связь.       Аарон Скотт должен был присутствовать на собеседовании в небольшую строительную контору на должность менеджера три часа назад. Он ничего не понимал ни в строительстве, ни в управлении. Также он не понимал, зачем он сидит на неудобном жестком стуле, прижавшись спиной к холодной стене светло-оливкого цвета в ветклинике, которая больше походила на коморку для швабр. Не понимал, почему он переживает за сбитую собаку сильнее, чем за последствия, что возникнут у него из-за пропущенного собеседования.       Он посмотрел на кучку скомканных красных влажных салфеток, сжатых в кулаке. Вот только ему все равно их не хватило, чтобы оттереть руки полностью, а взять еще он постеснялся. Секретарь похоже был также кем-то вроде медбрата (Аарон не разбирался в их иерархии) и ушел вслед за докторшей, оставив его наедине с собой.       Аарон даже умудрился немного задремать, хотя на таком стуле, казалось, невозможно даже сидеть долго. Он открыл глаза, почувствовав прикосновение к своему плечу. Он резко встал, от чего в пояснице стрельнуло тупой болью и хотел было спросить, как все прошло, но так и не смог выдавить из себя и слова. – Ваш песик в полном порядке. Единственное, он проспит до вечера. Пришлось вколоть еще дозу – он приходил в себя во время операции, – женщина была в маске, но ее подбадривающая улыбка читалась в ее усталых глазах.       Правда, она не стала говорить об одной странности, произошедшей, когда пес очнулся, решив списать все, что ей почудилось, на сонливость. К ним чаще всего приезжали лишь поставить прививку, так что в ее планы точно не входила серьезная операция после ночной смены у постели своего больного сына. Но она никак не могла избавиться от жуткого чувства, что воздух тогда действительно словно накалился и потрескивал. – Это не моя собака. Я… сбил ее, – Аарон почувствовал ком в горле. Он нервно заламывал пальцы, боясь, что эта женщина его тут же осудит, хотя, конечно, и было за что, – Случайно, – поспешно добавил он, – Вы могли бы передать мой телефон его владельцу, когда тот отыщется и заберет питомца. Понимаете, для меня такие расходы… – Ох, извините, его придется забрать, – тут же остановила его миссис Бойд, как написано на ее бейдже, – У нас просто нет места для него, – она развела руками, показывая крошечное пространство вокруг, – Но вы можете оставить свой телефон. Мы с вами свяжемся, если хозяин объявится. – Стоп, погодите! Я не могу его забрать! Я… – возмутился Аарон. Животное в доме – еще чего не хватало! Жена его просто убьет, когда узнает, что он пропустил собеседование. А если он еще и причину этого самого пропуска домой притащит, она найдет способ прикончить его дважды. Да еще неизвестно, когда объявится горе-хозяин собаки, что оставил ее без присмотра, а содержать питомца слишком дорогое удовольствие. Тем более Аарон уже потратился на операцию и почкой чует, что эта дамочка разведет его и на лекарства. – Мистер Скотт, извините за прямолинейность, но это вы сбили пса, – холодно произнесла миссис Бойд, снимая и выбрасывая маску. Общение с людьми всегда давалось ей нелегко, а попавшийся экземпляр не упрощал ситуацию, – Значит, ответственность на вас, – она понимала, что ведет себя очень грубо, но у нее не было выхода. В клинике банально не было места для собаки. Она бы взяла ее к себе, если бы сама недавно не подобрала дога с улицы – совсем неизвестно, как он отреагирует на нового жильца, – Не переживайте, хозяин точно объявится. Собаки такой породы довольно дорогие.       Аарон Скотт сидел в машине и какое-то время бездумно смотрел на игрушки, разбросанные дочерью на лужайке перед домом. Похоже, малышка Энн снова закатила истерику и повыкидывала свои вещи на улицу – ей очень не нравился этот дом. К слову, Аарону этот дом тоже не нравился, но, к сожалению, им пришлось переехать в эту дыру из Нью-Йорка.       Этот полуразваленный шалаш с отваливающейся штукатуркой перешел в наследство его жене от дядюшки, которого она видела всего пару раз. Дом, больше похожий на декорацию к дешевому фильму ужасов, вгонял Аарона в депрессию. И он очень понимал Энн, что выдумала историю про злых гномов, живущих в доме. Он бы тоже придумал что угодно, лишь бы туда не возвращаться.       Но возвращаться приходится.       Аарон открыл заднюю дверь и на этом застрял, он не знал, как подойти к собаке. В клинике ему помогли перетащить ее в салон, предварительно постелив туда простынь, так как все заднее сиденье было испачкано. Плотно перевязанные бинты смотрелись на питомце до жути неправильно, от чего Аарона вновь укололо сожаление. Может, он бы и успел затормозить тогда раньше.       Держа собаку как можно аккуратнее, Аарон постучал в дверь носком ботинка. Дверь не открывали минут семь, несмотря на настойчивый стук, руки медленно начали затекать, да и песик был не таким легким, как это казалось на первый взгляд. – Джереми, почему так долго?! – возмутился он, как только дверь открыла его дочь. Почему она не в школе и где ее мать волновало его в последнюю очередь. Он поспешил пройти внутрь, чтобы скорее положить свою ношу. – Я не ждала тебя, – огрызнулась Джереми, – Это что, собака? – Как видишь. Не стой и принеси плед из спальни. – Ага, уже побежала. Мать выставит тебя с этим лохматым недоразумением на улицу. И вообще, что с ним такое? – Я сбил его. Случайно. – Еще б ты специально это сделал, – девушка аккуратно взяла в руки перебинтованную лапу и почти невесомо погладила ее, – Удивительно, что тебе хватило решимости не бросить беднягу и сбежать. Ты меня прям удивляешь. – Я тебя просил плед из спальни принести, Джер, – понизил голос Аарон. Ему сейчас не до скандалов. – А я тебя просила исчезнуть из моей жизни, но ты все еще здесь. Как видишь, мы оба не выполняем требования. И не смей меня так называть, Аарон, – прошипела Джереми и поднялась. Плед она все же принесет, но только ради несчастной собаки, – Поздравляю, ты перешел на новый уровень, теперь и животные страдают из-за тебя, папаша!       Мужчина обессилено сел на старое кресло и потер переносицу. Джереми как всегда в своем репертуаре. Ненавидеть у нее всегда получалось лучше всего. В этом она умудрилась переплюнуть даже свою мать. И как бы это не звучало, он к этому привык. Но вот от собственного имени из ее уст вместо слова «папа» его передергивает до сих пор.       Лили Скотт вернулась домой к вечеру. Она шла очень быстро, так, что маленькая Энн еле поспевала за ней. В этот раз девочка даже не стала канючить, что не хочет идти в этот дом, потому что мама была очень злой, а злая мама даже страшнее, чем плохие гномы, живущие в стенах. – Собачка! – воскликнула Энн как только забежала в гостиную и увидела спящую в дальнем углу рыжую собаку, закутанную по уши в мамин любимый плед. Она было уже понеслась к ней, забыв про усталость, как тяжелая подушка прилетела ей прямо в голову, от чего Энн даже упала. – Не подходи к нему, тупица. Он болеет, – старшая сестра с легкостью отбила нелепую ответную атаку Энн. – Джереми! – голос матери был как раскат грома, от чего Энн испугано застыла, а вот Джереми лишь закатила глаза, надевая наушники, – Какого?.. – она запнулась, подбирая выражения. Энн и так нахваталась достаточно, за что Лили отчитывают в саду чуть ли не каждый день, словно маленькую девочку, – Что здесь делает собака? – Аарон сбил его на дороге, – снисходительно ответила Джереми, попутно с кем-то переписываясь, – И теперь он будет жить здесь, пока этот осел, не умеющий водить, не найдет хозяина. – Не смей так говорить о своем отце! – Лили была в шоке от таких новостей. Теперь понятно, почему он пропустил собеседование, которое она позорно вымаливала у знакомых, что там работали. – После всего, что он сделал, он мне не отец! – Джереми! – строго прикрикнула Лили, но девушка ее уже не слушала. Она взяла за руку Энн и пошла наверх, говоря что-то о ловушках для гномов. Лили же осталась в гостиной одна. Потрясенная, она даже забыла отчитать Джер за очередной прогул, отвратительное поведение с учителями и плохие оценки. Причем, как выяснилось, тесты она заваливала специально. С какой целью, Лили в глубине души, может, и знала, но признавать этого она не хотела. Она села рядом с тихо сопящей собакой и немного нерешительно погладила ее по голове: – Ну, зверь, и для чего ты нам свалился такой?       Юзуру приходил в себя будто целую вечность. Шум и какие-то голоса откуда-то извне то накатывали, то снова исчезали, оставляя его одного.        У него вроде была какая-то цель? Какая-то цель…       «Хэй… привет, ты наконец-то очнулся… Не переживай, мы найдем твоего хозяина».       «Мой хозяин потерялся?» Он приоткрыл глаза. Рядом был кто-то с очень странным запахом. Каким-то очень грустным.       «Может ему нужно воды? Ты что, не спросил у доктора, как за ним ухаживать?!» Как громко… Он дернулся в сторону в попытке встать, но, кажется, вышло лишь только повернуть голову. Ему нужно идти. Он должен быть в другом месте. У него была какая-то цель!       Но… какая?..