Дети

- Что же ты не сказала? - прошептал д’Артаньян, нежно обнимая прижавшуюся к нему девушку… то есть, уже несколько минут как женщину. - Я бы был аккуратнее… - О таком разве говорят? - тихо спросила она. - Да, а как же… На самом деле, парень понятия не имел, говорят ли о таком или нет. У него до этого вечера никогда ещё не было непорочных девиц… Ни среди горничных, ни среди их хорошеньких хозяек, ни на далёкой солнечной родине, ни в Париже. “Чёрт возьми, - только и мог думать он, - не спрашивать же её: “Сударыня, зачем вы отдались мне и почему именно мне?” Неужели правда… Любит?” Впервые в жизни двадцатидвухлетний гасконец испытывал некоторое недоумение, сжимая в объятиях красотку. Но он скорее бы умер, чем дал бы ей возможность заподозрить это. “Вот дьявол, она ведь может и понести теперь, она ведь ничего не знает… Это надо же было так попасть!” - д’Артаньян прикрыл глаза свободной ладонью. - Вы смеётесь, господин д’Артаньян? - Нет, просто зеваю. Знаешь, я ужасно устал сегодня. Ты не будешь против немного поспать? Он повернулся к ней, крепче прижал к себе, почувствовал, как она судорожно вздохнула. - Ваш батюшка не хватится вас дома? - через минуту спросил он шёпотом. - Нет, - ответила она так же тихонько. - Батюшка думает, что я уехала с тётушкой в гости до завтра. - А тётушка?.. - А тётушка отпустила меня до утра к двоюродной сестре. Которая, на самом деле, ещё утром уехала в Ланс… - Великолепно, - проговорил д’Артаньян, на самом деле зевнув. “Умничка Кристина… Ладно, утро вечера мудренее. По крайней мере, мне самые удачные мысли приходят в голову именно по утрам…”. С этой мыслью гасконец уснул и проспал восемь часов, как будто его больше ничего не волновало в жизни. *** Это случилось. Она сидела перед ним, прямая и отстранённая, белые руки её неподвижно покоились на складках юбки, и глаза её были сухи и холодны. Как будто ещё совсем недавно эти руки не обвивали его шею, а эти глаза не горели желанием и любовью… - Простите меня, сударь. Я должна была думать о последствиях своего поведения. Я приму любое ваше решение… Если вы женитесь на мне, я клянусь, что всю жизнь буду благословлять вас и хранить вам верность. Д’Артаньян стоял напротив её кресла и смотрел в окно за её спиной. За окном на крыше соседнего дома грелся на солнышке огромный кот. Гасконец почему-то потом очень долго помнил этого кота. Силуэт его казался чёрным на фоне яркого неба... - Если вы решите, что больше не хотите меня видеть, я уеду, - продолжала мадемуазель. - Меня увезут из Парижа, и вы больше никогда не узнаете, что со мной стало. И прошу ещё раз, простите меня... Она замолчала и опустила голову, смиренно ожидая своей участи. Своего приговора. У д’Артаньяна голова шла кругом. «Увезут из Парижа? Куда? Зачем? Главное - кто? Нет, девочка моя милая, не увезут тебя из Парижа. Вместо этого твой почтенный батюшка пошлёт за этим подлецом д’Артаньяном, обесчестившим его целомудренную доченьку, и потребует от него взять в жёны соблазнённую им бедняжку… Кто знает, быть может, нападение и в этом эндшпиле окажется лучшей стратегией защиты… Если не ошибаюсь, вы, господин приближённый Её Величества королевы-матери, приготовили для своей единственной и обожаемой дочери недурное приданое? Дом на одной из парижских набережных и какое-то количество ливров? Кажется, какой-то более или менее приличный чин, лучше, чем мой сейчас, там не выгорит... Хотя, в будущем, кто знает... По крайней мере, такое перспективное положение куда лучше моего нынешнего... Друг мой д’Артаньян, всегда надо быть порядочным. Особенно с племянницей члена парижского парламента. К тому же, взгляни на неё! Она очаровательна, юна, нежна и любит тебя»... Д’Артаньян опустился на колени перед Кристиной, заглянул в её глаза, сжал её ледяную руку. - Милая моя девочка… Вы всерьёз просите прощения за то, что забеременели от меня? Хоть вы и считаете себя полностью виновной во всём, что произошло, я тоже признаю, что был вашим соучастником в преступлении, которое мы оба совершили… Кристина подняла на него удивлённый взгляд. Д’Артаньян улыбнулся и продолжал: - И предлагаю вам разделить наказание за это преступление на двоих… Мадемуазель де Мерарг, вы будете моей женой?