Фантастический октябрь

      — Зачем тебе все это? — спросила Ырша, отвлеченно рассматривая через окно мох. Сочно-зеленый. Поедающий стену здания администрации комплекса напротив. — Для потомков, — Ишым не был раздражен. Он был готов раз за разом объяснять свои действия любому и знал, что объяснять придется. Потому что однажды все изменилось и теперь нужны новые объяснения для многого. — Каких потомков? — она резко повернулась к нему, как будто в ней проснулся дух раздора и потребовал жертвоприношения. — Нас всего десять. Профессор говорит, что шансы на выживание ничтожны. — Профессор говорит, что для восстановления популяции необходимо перебрать все доступные пары. Это позволит обеспечить максимальную вариабельность для следующего поколения при наличии всего двух женщин, — он был знаком с этим ее духом, знал, куда ведет разговор и прибил себя к кресту покорности гвоздями терпения. Решиться на такой разговор для нее — поступок.       — Слово-то какое — «вариабельность». Мне нужно переспать со всеми мужиками и родить от каждого по ребенку. А лучше по два. — Ты уже беременна, — с этими словами он оторвал взгляд от ткани, на которую закончил переносить иероглифы из учебника истории, и посмотрел на нее, — одну галочку в таблице профессора мы уже поставили. — От тебя. И мне этого достаточно. Моя мама спала с одним мужчиной. У моего папы оба ребенка были от одной женщины. — Во-первых, спать с другими мужчинами не надо, есть искусственное оплодотворение. Во вторых, никто нам не запрещает жить вместе и растить всех детей как своих, — он поджал в себе ревность, воспитанную обществом, приметился, и ткнул в ткань кисточкой. Туда, где должно быть солнце на оставленном для рисунка месте. Ырша проследила за движением, с которым он вонзил в ткань кисть и поняла, что зацепила, в ее голосе появился красный цвет революции: — Только каждый из них будет знать, что он не твой. А потом, всю жизнь, как и мы, будет подчиняться этой таблице. — Да, будет. И я сделаю все, чтобы это не причиняло им боли, — Ишым вывел круг на ткани и нашел доводы. Она не подозревала, но он уже понял, что ответить и на следующий ее выпад. Раньше у него не было этих ответов и он сбегал, пользуясь словами профессора про «надо дать шанс человечеству».       — Йамбет, вон, сказал, что все его дети будут от него. Уперся. Шана его поддерживает, — она привела контрольный аргумент. Обычно после этого муж приводил довод, что если они будут верны друг другу, а их дети будут избегать кровосмешения, то все их внуки будут братьями и сестрами. Старая мораль приведет их к катастрофе. На что она говорила, что в таблицах профессора и так заложено кровосмешение по линии отца или матери. Хотя бы понятие верности останется незыблемым. Патовая ситуация. Но само наличие выбора, который он не может опровергнуть, ее устраивало. Она уже начала отворачиваться обратно ко мху. — Его ревность и трусость, — вдруг сказал Ишым и она снова повернулась к нему лицом, — мешает ему. Нам придется отказаться от старой морали. Мы или решаем всё сейчас и прошлое общество оставляем в прошлом, или это придется делать нашим детям. Я предпочитаю решать свои вопросы сам. Мне помнится, ты тоже. Если Йамбет с женой не согласятся с таблицами, то мы потеряем часть генетического разнообразия — шесть генетических цепочек мужчин не получат должного продолжения в новом человечестве. Получится перекос в генетическом материале. Это сильно снижает наши шансы. Но главное, что мы заложим в новое общество — конфликт. Часть детей будет от одинаковых родителей, а часть от разных. — Ну и что? — она уже почувствовала смысл нового довода, но еще не признала. — Они потратят время на конфликт, вместо того, чтобы контролировать, передавать и сохранять знания. Это отбросит их далеко назад. Еще и переубивают друг друга. Одни, вон, уже переубивали, — кивнул он за окно. У нее не было доводов прямо сейчас, расхотелось смотреть на мох и она полезла за вязанием, показывая что разговор иссякает. — Нам надо смириться со сложившейся ситуацией, — сказал он вслух, чтобы не заканчивать разговора на печальной ноте. Про себя подумал, что с этим доводом можно и к Йамбету сходить.       Принялся рисовать какого-то египетского бога, держащего солнце на ладонях и поясняющего столбцы иероглифов. Совсем недавно он нашел метод консервации ткани в их скромной библиотеке на этой северной станции и обзавелся всеми необходимыми материалами. Жаль, что не для бумаги. Он исписал, нарезал и законсервировал в банках с ингибитором уже кучу посланий потомкам. Беспилотник разносил эти консервы знаний, когда производил разведку и запасался провиантом в ближайших пустых мегаполисах. Туда еще долго не будет дороги живым.       Ишым надеялся, чтобы будущие поколения будут использовать его консервы как экспонаты в музеях, а не учиться по ним с нуля.