Небеса Европы

— Мисс Айно, мне очень жаль, но болезнь начала прогрессировать. Пожилой седовласый мужчина старался не смотреть в глаза своей пациентке. Он нервным движением ослабил узел на галстуке и несколько раз зачем-то снял и надел очки. — Мы назначим вам новое лечение и будем надеяться, что оно… — Мистер Смит, — голос был на удивление ровный, ее губы даже слегка дрогнули в некоем подобие улыбки, — не надо. Лучше скажите, сколько у меня времени? Ей было даже жаль этого, пожилого джентльмена, измотанного работой. В конце концов, он не виноват, что ее сердце отказывалось работать. А приносить дурные вести не лучше, чем их получать. Мужчина запнулся. Вид его пациентки выражал полное спокойствие. Что ж, бывали и такие случаи в его практике. Хотя обычно, в подобной ситуации, все начиналось со стадии отрицания. Затем торг, агрессия, депрессия и наконец то принятие. А здесь, все наоборот. — Минако, позвольте вас так называть, — доктор старался подобрать нужные слова, ибо от принятия дальнейшего решения зависела жизнь человека. Если пациент злится, значит готов бороться. Реакция же девушки говорила о том, что бороться она явно устала. — Из любой ситуации есть выход. В данном случае, я бы порекомендовал как можно скорее провести операцию. Да, она сложная и дорогостоящая. Но в случае успешного лечения вы сможете прожить долгую и счастливую жизнь. — Как быстро я должна принять решение? — Мисс Айно, я обязан быть с вами честен. У вас нет времени на раздумья. Судя по вашим анализам, каждый приступ может стать последним. — Спасибо, доктор Смит. Я позвоню вам. Как только пациентка покинула кабинет, мужчина тут же вытянул из ящика стола смятую пачку сигарет. Бедная девочка... Немного поразмыслив, он решительно выбросил так и не распакованную пачку в мусорное ведро. Минако выбежала из кабинета и пришла в себя только на ступеньках у лифта. Лицо было белее мела, губы мелко дрожали. Держаться, держаться... Она повторяла себе это словно мантру и старалась хоть как-то сдержать прорывающиеся слезы. Кажется, она только сейчас в полной мере осознала слова, сказанные доктором. Все ее напускное спокойствие рассыпалось, едва она оказалась в замкнутой кабинке лифта. Сердце бешено забилось, и Мина в полной мере осознала, насколько сильно не хочет умирать. Не здесь, не сейчас, рано еще!

***

      Лондон в конце октября угнетал. Туманное утро сменилось дождливым серым днем, а холодный вечер тянул за собой не мене холодную ночь. При такой погоде иссякает воодушевление даже самого заядлого оптимиста. Что уже говорить о Минако Айно, которая за последний год превратилась из веселой и смешливой девчонки в болезненно исхудавшую и забитую жертву собственных страхов. Она малодушно вычеркнула из своей жизни всех друзей и подруг, рассталась с парнем и даже сменила работу. А ведь она их действительно любила. Любила свою прежнюю жизнь, шумную и яркую словно фейерверк. Ей нравилась та легкость, с которой она безмятежно шагала по жизни. Парила, летела, не разбирая дороги и не задумываясь над завтрашним днем. Она быстро забывала обиды и не помнила зла. Ее сердце всегда было преисполнено любовью ко всему окружающему. Вот оно и не выдержало... Всего какой-то год назад ее прежняя жизнь разлетелась на мелкие осколки, и словно разорвавшаяся граната ранила всех, кто находился в зоне боевых действий.       Мина с какой-то болезненной улыбкой вспоминала, с каким неприкрытым удивлением на нее смотрел доктор Смит. И как она спокойно отнеслась к неутешительным новостям. Из последних сил сохраняла лицо и чувство собственного достоинства. А так ли это на самом деле?       В первый раз было труднее всего. Невыносимо. Услышать страшный диагноз и понять, что больше твоя жизнь никогда не будет прежней. И это не укладывалось в голове. Мина бесконечно смотрела в зеркало и не могла поверить, что ее молодое и пышущее здоровьем тело вот-вот откажется ей подчиняться. Она прислушивалась к себе и отчетливо понимала, что каждый стук сердца может оказаться последним. И она не могла уже отделаться от этой мысли, навязчиво опутавшей ее разум и завладев ее чувствами. Страх липким комком поселился в душе, вытеснив оттуда другие эмоции и желание которыми до этого жила деятельная Минако Айно. Она лишилась любимой работы и сразу потеряла не только смысл жизни, но и желание бороться за нее. Ее обмороки участились и скрывать свое состояние она просто не могла при всем своем желании. Это было тяжело, но терять сознание на сцене, шокировать таким образом публику было для нее еще невыносимее. Как и рассказать родным и близким людям всю правду о себе. Видеть в глазах друзей и нежно любимого Ятена не восхищение, а сострадание. Жалость. Боль. Увядание. Она не была готова пройти через это. Мина признавала, что поступает как законченная эгоистка. Ей было стыдно за свой страх. Она боялась смерти и не хотела, чтобы ее страдания причиняли боль кому-то еще. Мина прекрасно понимала, Ятен никогда не оставит ее в беде. Будет до последнего сидеть у больничной кровати своей «солнечной девочки», сжимать ее руки и говорить, осипшим голосом, что они справится с любыми трудностями. И будет врать. И себе, и ей. Он просто не сможет ее бросить, даже если захочет. Благородство не позволит. А она не хотела быть в тягость. Минако не знала сколько может продлиться ее «не жизнь». Может год, а может пять. Так зачем мучить себя и его?       Она могла долго оправдывать себя, но в глубине души понимала, что просто струсила. Струсила и сбежала. А сейчас ее жизнь была слишком хрупкой и бесцветной чтобы за нее держаться. И смертным приговором ее не напугаешь. Она жила с ним уже целый год и была благодарна за это. Пусть этот год и не был самым счастливым в ее жизни, но она научилась ценить каждую минуту, ведь следующая может и не настать… — Чего нос повесила? — Луна бесцеремонно выхватила из рук Минако горячую чашку чая и сделала несколько глотков, — фууу, без сахара… Как ты это пьешь? — Вот именно пью, а не угощаю, — колко заметила блондинка, и выхватила у зазевавшейся подруги чашку. — Жадность тебя не красит, — скривилась Луна, но тут же приняла серьёзный вид и внимательно посмотрела на девушку. — Ну же, Мина! Ты целый день меня игнорируешь и уходишь от разговора, — темноволосая молодая женщина решительно скрестила руки на груди, давая понять, что от объяснений не ускользнуть.       Ну вот что ей сказать? Минако поежилась, с трудом представляя себе реакцию подруги. Она уже фактически смирилась со своим одиночеством, когда в ее жизни внезапно возникла Луна. Хотя возникла — это не то слово. Она буквально ворвалась, сметая на пути все личные границы и игнорируя все протесты самой Айно. Высокая бойкая девица, с копной черных как смоль волос и смешливо вздернутым носиком. Ее напору мог позавидовать экскаватор.       Они познакомились в тот день, когда Мина впервые пришла устраиваться на работу. Луна работала администратором клуба и сходу, определив в Минако родственную душу, без лишних проволочек взяла ее на должность бармена. Со временем они смогли подружиться. А еще через некоторое время Луна узнала о болезни. Мина не хотела раскрываться, но сейчас отчетливо понимала, что только благодаря заботам подруги смогла вернуться к жизни. Или хотя бы ее подобию.       Брюнетка не лезла к ней в душу и не пыталась утешить. В ее глазах Минако не видела той жалости, с которой на нее смотрели медсестры и врачи. И была за это бесконечно благодарна. Луна интересовалась ее делами и здоровьем не из праздного любопытства. Ее забота выражалась в конкретной помощи, на которую Айно совсем не рассчитывала. Однажды, она уже заплатила по счетам за лечение подруги игнорируя все ее протесты и возмущения. Она заставляла ее бороться даже когда у самой опускались руки. Делала и не ждала благодарности взамен. Просто считала это правильным и по-другому жить не могла. Только позже Мина узнала, что Луна потратила все свои сбережения и осталась без пенни за душой. И Айно, осознавая собственную беспомощность впервые за долгое время постыдно разревелась на плече у такой назойливой, но такой необходимой подруги.       А вот сейчас она должна сказать Луне что больше не может бороться. И страховая отказывается оплачивать дорогостоящую операцию. А сто тысяч фунтов слишком неподъемная сумма для почти что нищей барменши из занюханного клуба на окраине Лондона. Судьба уже неоднократно подшучивала над ней, давая надежду и тут же забирая обратно. Ну что девочка, выплывешь на этот раз? — Слуууушай, — когда Минако закончила, Луна неожиданно схватила блондинку за плечи и заглянула в ее опустошенные и уставшие глаза, — я знаю, что надо делать. Она лихорадочно вытащила из сумки визитницу и принялась выискивать заветный клочок бумаги. — Вот! — она с победным видом вручила совершенно сбитой с толку Мине свою находку, — план конечно рисковый, но может сработать. Да и что нам терять? — И кто это? — Айно тупо уставилась на маленький прямоугольник из плотного картона. С одной стороны на нем был изображен логотип банка, а с другой имя владельца визитной карточки — Кунсайт Блейк. — Это твой Гудвин*, у которого ты можешь попросить сердце, — фыркнула брюнетка и тут же прикусила язык, — прости, Мина. Я такая глупая и несдержанная. Идиотская шутка… Шутка и правда была на грани фола. Но обижаться было еще глупее, Луна действительно хотела помочь. — Ничего, я все понимаю, — блондинка не смогла сдержать улыбку глядя на то, как растерялась ее боевая подруга, и ободряюще подмигнула, — ну и кто этот маг чародей и волшебник? — Он тот, кто сможет дать займ на необходимую сумму. Если, конечно, захочет, — Луна задумчиво потеребила медальон, — но ты в любом случае должна ему позвонить. — Займ? Мне? — Да, тебе. Тебе же нужны деньги? — Откуда у тебя вообще такие связи? — девушка еще раз взглянула на подругу. — Это не мои, — неохотно протянула Луна и чуть сморщила носик, — Артемис как-то говорил, что связывался с ним по работе. Толковый мужик, хоть и с характером. Брюнетка не лукавила, просто решила не уточнять что ее драгоценный муж едва не свихнулся, пока работал с въедливым и неприступным мистером Блейком. Но работа была сделана и Арти даже остался доволен, хотя процесс сотрудничества оказался слишком выматывающим. — Ну же, Мина! Это шанс и его надо ловить, — Луна, подобно змею-искусителю, еще раз кивнула Айно на визитку, — в конце концов, чем ты рискуешь? Ты и так на дне. Минако задумчиво повертела в пальцах многострадальный прямоугольник и хмуро изрекла: — Я не на дне, я утонула.