Лорд Хайгардена

286 после З.Э.       Стоит закрыть глаза и можно вообразить, что ты только входишь в септу и ждёт тебя жених. Казалось, только вчера она родила Мейса и Лютор, радостный и неудержимый, безмерно обаятельный в своей импульсивности, носился по замку, требуя вина и приготовления к грандиозному пиру…       Оленна гневно всматривалась в отражение: сухонькое старое тельце когда-то первой красавицы Простора, а то и всего Вестероса. Она не ощущала себя на свой возраст. Скоро… шесть десятков лет, а ей все кажется, что молодость только-только уходит. Истинная леди Хайгардена не хотела думать о смерти, как и любой старый человек. Что произойдёт с ее семьей после смерти? Что будет с Домом? Она уже давно Тирелл, хоть и была в девичестве Редвин. Ее родной дом получил немало блага и привилегий, когда она стала леди Хайгардена. Ныне же два дома спаяны крепко, как тела юных любовников, неутомимых в своей страсти… только надолго ли? Знал ли Эйгон Невероятный, что его внук, Эйрис, будет последним королем из рода? Что со смертью Рейгара, его правнука, умрет и валирийская эпоха Семи Королевств? А что сказал бы Джейхейрис, отец Эйриса? — Я-то уж всяко постараюсь не повторить подобной ошибки, Ваше Величество, — усмехнулась Оленна. Она помнила Эйгона Пятого, короля, которого любили как простонародье, так и рыцари, и даже половина лордов. Нынче же ее внук невольно становился похожим на этого славного мертвеца…       Наследник радовал. В отличие от покойного мужа, гордого и вспыльчивого Лютора, и в отличие от ее сына, безмятежного и честолюбивого Мейса, который только и горазд, что на турнирах выступать и их устраивать, — Уиллас был умён и сдержан. Оленна поражалась ему: он взахлёб читал книги, буквально допрашивал мейстера и часто отправлял письма в Цитадель, своему кузену Медвику, семнадцатилетнему школяру, с различными вопросами об устройстве мира, а также об астрономии, истории и мифах. Тогда она впервые испугалась. Побоялась, что любимый внук захочет стать мейстером… да и Мейс начал ругаться на «книжного червя», как он презрительно называл наследника в ту пору, разгневанный на его скромные успехи в ратной учебе. К счастью, тревоги были напрасны.       Одним солнечным утром, Уиллас был обнаружен на реке Мандер, где он плавал против течения. Затем он начал бегать вокруг Хайгардена, сначала в бриджах и рубахе, а после — два-три месяца спустя, и в латах, подогнанных под его размеры. Часами он не уходил с тренировочной арены, изучая фехтовальные премудрости. И мало-помалу, его успехи стали лучше. Мейс стал относиться к нему с большей любовью, а рыцари Хайгардена — уважать.       Рядом с Уилласом почти всегда пребывала толпа из юнцов. Пока ещё маленькая, состоящая из сыновей домашних рыцарей, но через год-два… О, тогда Хайгарден наполнится наследниками и младшими сыновьями лордов и ленных рыцарей, жаждущих дружбы с будущим грандлордом.       Оленна внимательно следила за окружением наследника. Многие мелкие дома уже начали отправлять своих сыновей. К ее радости, внук тоже внимательно следил с кем и о чем говорит, кому стоит доверять, а кому — нет. Но были и тревожащие ее моменты… Уиллас не был достаточно твёрд со слугами. Он был вежлив и ласков с простолюдинами. А уж эта его идея организовать лазарет в предместье Хайгардена?! — Родильный дом! Что за вздор?! — негодующе потрясла она сухонькими кулачками. Мейстеры служат замкам! Мейстеры служат лордам и леди или же рыцарям-ленникам, но всегда замкам и крепостям, а не простонародью! Идеи внука были опасны, хоть и была в них здравая подоплека. Действительно, многие женщины умирали родами, а тысячи младенцев не доживали и до года… Уиллас сказал, что это может быть связано с неправильным нахождением плода в утробе… Ломис сильно обиделся. Надо бы поговорить с мейстером. Кто знает этих обряженных в балахоны книжных червей? Уиллас готов посягнуть на их незыблемое право, такое же, как и у него самого… лорду такое не простят ни те, ни свои. Грандлорду — тем более.       Истинная хозяйка Хайгардена прислушалась: непривычная тишина окутала древнюю твердыню. Лишь далеко снаружи слышались ржание лошадей и лязг стали упражняющихся в военном деле. С отъездом ее сына и невестки замок стал гораздо тише. Свита: менестрели, прихлебалы и нахлебники, как мотыльки тянущиеся к огню, последовали за лордом и леди Хайгардена.       Она вышла из покоев и неспешно, обдумывая предстоящий разговор, направилась в сторону арены, где в данный момент находились старшие внуки. Слуги приветствовали ее, уважительно кланяясь. Каждого она проверила, лично разговаривая. Конечно, все они были из Хайгардена. Они сами и их отцы с матерями, и их деды служили в сердце Простора. Тем не менее, она помнила Вариса и паранойю Эйриса. Она помнила и Бриндена Риверса… и она не доверяла никому, кроме семьи. Кто-то же должен заниматься всем этим, а ни Мейс, ни Алерия не подходили на эту роль. Оба живут в идеальном мире, так воспеваемом бардами. И им плевать на слуг, а между тем, слуги — одна из самых важных частей любого дома. Слуга-предатель может стать причиной гибели всего — как это случилось с лордом Кафференом и леди из дома Окхарт, когда Дорн ещё не был частью Семи Королевств. Все ведь помнят дорнийца Виля Вдоволюба: как он ворвался на свадьбу и оскопил жениха — лорда Кафферена, а затем на его же глазах изнасиловал невесту — девицу из дома Окхарт. Вопрос: как же ублюдочные дорнийцы попали на эту свадьбу? Предатель-слуга их впустил. За слугами всегда нужен контроль. И она их всегда контролирует, так что ни Паук, ни кто-либо еще никогда не узнают секреты Хайгардена… Младших ее невестка забрала с собой, в Старомест, к родным. Могущественные Хайтауэры владели самым старым городом Семи Королевств. Мейс был на Арборе, вместе с друзьями — Пакстером и Матисом. Хорошо, что и Рован теперь числится в друзьях ее сына. Мощь Хайгардена стала ещё больше…       Она вышла из Великого Чертога и не спеша, кивая приветствующим слугам, направилась в сторону близнецов, приставленных к внуку. Правый и Левый — в шутку называла их старая женщина. Самые преданные из слуг, чьи дед и бабушка пришли с ней из Арбора. Вот один из них сидел, небрежно играя кинжалом. Его брат сидел в отдалении, на другом конце арены, и также игрался с кинжалом. «Это у них, наверное, такая игра.» — подумала она весело.       Даже здесь чувствовалась рука Гарденеров. В других замках на тренировочной арене был песок или земля, а здесь росла мягкая и короткая трава, ограниченная межами. Уиллас почему-то упорно называет ее газоном. Вдоль них прямыми линиями стояли скамейки, на одну из которых она села и стала наблюдать. Сир Вортимер учил Уилласа: — Ставишь блок… и толкаешь! — он бросился корпусом на подопечного, заставив упасть. — Все! Ты — труп. Уиллас молча встал и кивнул: — Понятно. Теперь все стало намного понятней… Они встали в стойки. Уиллас был на голову ниже сира Пармена и уже в плечах коренастого мастера над оружием. — Нет, острие меча должно смотреть мне в голову! — покачал головой сир Крейн. — Ты не мой меч должен рубить, а мою голову… — Слишком медленно… сам понял, что хотел сделать-то?! Держи меч двумя руками! Я сказал: двумя! Как ты ставишь ноги?! Вот так, молодец! Вот здесь нужно взять рукой за эту часть клинка… не забывай сделать шаг… ну и протыкаешь — вот так… — Ну все, на сегодня достаточно, — сказал сир Крейн Уилласу и тут же рявкнул подбежавшему Гарлану, — я велел пробежать десять кругов, а не девять! Десятилетний Гарлан скривил своё обильно потеющее лицо, но все же послушался и продолжил свой бег. Оленна засмеялась, глядя как ее упитанный внук переставляет ноги точно новорожденный жеребец. — Я сказал бежать! Я что, говорил ковылять, а? Вроде бы нет, да? Нет! Нет! Именно бежать! Беж-жать!!! — кричал ему в спину мастер над оружием. Гарлан ускорился, отчего стал похож на бочку, катящуюся вперёд. — Моя леди, — с искренним уважением поклонился ей мастер над оружием, — приятно видеть вас. Оленна доброжелательно кивнула наставнику воинов. Кузен нынешнего лорда Крейна был верен, в первую очередь, Хайгардену. В свое время Королева Шипов хорошо постаралась, опутывая интригами одного из лучших, на тот момент, рыцарей Простора. Уиллас, тем временем, вручил меч слуге и начал, при помощи Правого, развязывать ремни доспехов. — Жарко? — спросила леди Оленна, вставая со скамьи, и подавая руку внуку. — Терпимо, — ответил он, — что-то случилось, бабушка? — Хочу украсть тебя на ближайший час. Хорошо ли ты знаешь историю Мерна Шестого? Уиллас приподнял брови, а затем весело рассмеялся. — Что же тебя так рассмешило? — спросила Оленна, чуть улыбаясь. — Ух, какие мы таинственные, бабушка! «Молодец.» — похвалила внука Оленна, но не стала говорить об этом внуку — боялась, что тот возгордится и повторит ошибки Мейса.       Они молча направились в старую часть замка, где плющ накрыл собой стены и камни. Близнецы следовали за ними, но при входе в галерею, остановились и уселись на скамьи. Воздух здесь был не столь сладок как в садах и не пах розами, как в аллеях. Не промолвив ни слова, старуха и мальчик дошли до длинного ряда статуй, одиноко стоявших посреди поляны, где росла лишь короткая трава: никто не подойдёт незамеченным. Никто ничего не услышит.       Здесь высились статуи королей Простора. От Гарта Зелёного до Мерна Девятого. Все короли династии Гарденеров, серыми безмолвными судьями взирающими на живых. У некоторых потрескались лица, у одного отвалилась рука, у третьего не было полголовы. Сразу видно — насколько искусен был каменщик, создававший эти статуи. У лучших мастеров статуи и по сей день стоят нетронутыми. — И теперь нас никто не подслушает, — развёл руки в стороны Уиллас и насмешливо улыбнулся. Место, где они находились, было создано после того, как Харлен Тирелл, первый лорд Хайгардена, сгинул в Красных горах, при попытке завоевания Дорна Эйгоном Завоевателем. Его сын, лорд Тео, перенёс сюда все статуи Гарденеров дабы не смущать напоминанием о прежних владыках буйные головы формальных, в ту неспокойную пору, вассалов, оспаривавших право его семьи на владение Хайгарденом и Простором, а затем созвал совет септонов и мейстеров, чтобы рассмотреть и, в конечном итоге, отклонить самые настойчивые притязания тех лордов, кто утверждал, будто право на владение Хайгарденом принадлежит им. — Это важно, Уиллас, — упрекнула его старая женщина, — то, что я скажу тебе сейчас — очень важно… Ее внук замолчал и сел на скамейку, напротив Гарта Златорукого. — Величайший из королей Гарденеров, — заметила она, садясь рядом, — победил королей Запада и Штормовых земель, а до этого, ещё мальчиком разбил войско Ферриса Фаулера, короля Камня и Неба. Кстати, где-то хранилась голова этого дорнийца… — В казне стоят три черепа, отлитые серебром, — ответил Уиллас, — одна из них Фаулера, только какая — никто не знает. — Твой любимый король, так? — улыбнулась леди. — Извёл Ломиса постоянными расспросами о Гарте Златоруком… это хорошо! Твой отец и дед боготворили Лео Длинного Шипа, который славен лишь победами в турнирах. — Деда я плохо помню… — Тем лучше. Хватит тебе и одного отца! — она помолчала, собираясь с мыслями и тщательно подбирая слова. — Что ты думаешь о роли и поражении Простора в Восстании Баратеона? Уиллас задумался. Взгляд его устремился на серую статую величайшего короля, а губы едва-едва, но дрогнули в улыбке. — Я бы сказал, что вы очень мудро посоветовали отцу сидеть под Штормовым Пределом целый год, — сказал он наконец. Оленна рассмеялась, а затем с любовью погладила внука по лицу. — Давно догадался? — спросила она. — Два года назад. Только… почему? — Нет, — помахала она указательным пальцем, — мне ответь — почему? — Наверное… все дело в том, что Эйрис сжёг Старков? Или в полном истреблении рода Дарклинов? Все были недовольны, что он не пощадил даже младенца… Или дело в том, что Флоренты и Хайтауэры не пришли под знамёна отца? Нет. Дело не только в этом… Эйрис удушил Брандона Старка, сжёг Рикарда Старка, велел казнить двести человек из свиты Старка, приказал отрубить головы Элберта Аррена, Кайла Ройса и Джеффори Маллистера… Ему было плевать кого казнить: наследники ли крупнейших лордов или великого лорда… или сам великий лорд… — А ещё? — спросила Оленна, довольно кивавшая головой. — Грейджой? Он ничего не предпринимал на тот момент, не считая его бессмысленной атаки на Арбор уже в конце. И Тайвин Ланнистер? Его бездействовавшая армия? — Великолепно! — захлопала она в ладоши. — Ты будешь способным лордом Хайгардена, когда придёт твоё время, Уиллас… если только не заиграешься в турниры, как твой отец… Кто знает — куда ударил бы Лев или точнее — по кому? Мальчик рассмеялся на это и уверил бабушку, что всему будет знать меру. — Все эти причины имели значение, но важнейшими были два факта: Эйрис безумен, а Тайвин жесток. — продолжила Оленна. — Безумному благодарность не свойственна. Жестокому чуждо милосердие. Эти двое стоили друг друга, недаром же были лучшими друзьями. Каждый может похвастаться тем, что на корню истребил могущественные дома: Дарклины и Рейны. Тарбеки для Тайвина были так, закуской… Конечно, Дарклины, Рейны и Тарбеки заслужили свою участь. Если однажды перед тобой встанет выбор, то не мешкай и просто уничтожь мятежников. Знаешь ли ты, что Эйрис Безумный в последние годы казнил направо и налево многих знатных людей? Бессмысленная жестокость… Ну, а Рейгар был таким же безумцем, как и его отец. Все витал в грезах, спал в руинах Летнего замка и тренькал на лютне! Тем более, Рейгар, женившись на принцессе Мартелл, стал не шибко популярной фигурой в Просторе. Сам ведь знаешь сколько длится эта вражда между нашими плодородными и щедрыми землями и пустынным, полуголодным Дорном. На брак между тобой и принцессой Рейнис мы даже не рассчитывали: Эйрис уже тогда говорил, что она станет женой одного из принцев Таргариенов. Как видишь, они сделали все, чтобы мы не спешили к ним на помощь… — А… дед? Я мало помню, но его слова о драконьих выродках… — Лютор был страшный гордец, — осуждающе покачала она головой, — он должен был жениться на принцессе Шейре Таргариен, но она сбежала и вышла замуж за Джейхейриса, который позже стал королем… ну, а я должна была выйти замуж за принца Дейрона, но он предпочёл мускулистую задницу своего друга, сира Джереми Норриджа, с которым служил оруженосцем здесь, в Хайгардене… — Вот же бедолага! — расхохотался Уиллас. Леди Оленна продолжила, после того как и сама посмеялась вместе с внуком: — Сама я не хотела замуж за этого слащавого блондинчика и лишь облегченно вздохнула, но вот твой дед был страшно обидчив и злопамятен… Лютор долго напоминал всем и каждому, что Таргариены не сдержали своё слово. «Уже второй раз» — добавлял он, говоря о Восстании Лионеля Баратеона… — Думаете, его смерть не случайна? — помрачнел Уиллас. — Кто знает, — пожала узкими плечами леди, — только вот Эйрис после его смерти был страшно довольный. Ходил, говорят, улыбаясь, почти месяц… Так что? Все ли причины ты назвал? — Вроде все… ну может войско восставших было закалено в битвах и один ветеран стоил двух. — Это тоже, — кивнула она. — но не забывай про выгоду! — Мы разве получили выгоду? — спросил Уиллас. — От поражения? Как ни крути, но поражение есть поражение… — В зависимости от обстоятельств, — усмехнулась Оленна, — наш сосед, горячий во всех смыслах, стал слишком силён… и нам пошло только на пользу, что десятитысячный дорнийский корпус был полностью уничтожен на Трезубце… — О! — как-то горько улыбнулся Уиллас, покачав головой. — С этой стороны я не думал… — Тебе же будет лучше! В этом мире все непостоянно, а уж мир с дорнийцами тем более! Когда ты станешь лордом Хайгардена и если! Если Дорн придёт с войной на твои земли, ты ещё скажешь спасибо Баратеону за десять тысяч мертвых дорнийских воинов… — Значит только это? — А что, по-твоему, ели бедные жители истерзанных Штормовых Земель после войны? У кого они закупали зерна? И что ели жители Королевских земель? — То, что продавали им мы, — вздохнул Уиллас. — Что? Не нравится? — проницательно заметила леди. — Как-то это все… отдаёт грязью… где же честь и благородство? Да и пользоваться бедственным положением… Ай?! — Уиллас, любовь моя, — она схватила его подбородок своими сухими костлявыми пальцами и приблизила его лицо к себе, — оставь честь и благородство, мечи и копья, турниры и славу своим братьям. Ты будущий лорд! Власть твоё благородство! Сила твоя честь! Думаешь, твой кумир, Гарт Златорукий, честью победил в трёх войнах? Или благородством установил столетний мир на Просторе? Мандерли и Пики были сильны ещё тогда, а положение юного короля было шатким! И что он сделал? Он поставил в авангарде воинов Мандерли и войско короля Фаулера хорошенько урезало мощь надменного тритона! А в Битве Трёх Воинств он поставил в авангарде воинство Пиков! Оба дома ослабли, а Гарт стал лишь сильнее! Это разве честь? Или когда он заставил наследных принцев Западных и Штормовых земель взять в жены его дочерей? Это — благородство? Нет, мой дорогой Уиллас… твой Гарт был тем ещё хитрецом, но люди помнят о нем! Поют о нем! Славят его даже тысячелетия спустя! — она отпустила его и поцеловала в лоб. — Я понял, бабушка, — тихо сказал Уиллас, — я услышал. И понял. — Не только Роберт Баратеон и Ланнистеры убили Таргариенов. Я, — усмехнулась Королева Шипов, — Оленна Редвин, стала косвенной убийцей драконьей династии. Всего одно мое письмо лично в руки твоего отца и Рейгар получил бы перед битвой на Трезубце вместо пятисот рыцарей и трёх тысяч солдат — двадцать-тридцать тысяч рыцарей Простора. Но зачем? Зачем ненужные жертвы во имя безумца? Он заварил эту кашу — пусть и расхлебывал бы сам. Мы были в беспроигрышном положении: победил бы принц Рейгар — войско твоего отца взяло бы Штормовой Предел — и что могли бы сделать жалкая тысчонка голодных уставших защитников?! А затем наша армия присоединилась бы к его победоносному войску, но победил Роберт и они также продолжали сидеть под твердыней Баратеонов, объедая запасы Штормовых Земель… — Страшно подумать, что было бы если вы стали женой Дейрона Таргариена, — усмехнулся Уиллас. — О, я бы не допустила никакого восстания, стала бы королевой Вестероса, а дом Редвин был бы Хранителем Юга и мои родичи стали бы Верховными лордами Простора! — она посмотрела на Уилласа, а затем оба рассмеялись. — Но в будущем, вероятно именно тебе или твоему сыну придётся столкнуться с угрозой… — Какой же? — нахмурился Уиллас. — Теперь, когда нет Таргариенов, в головах некоторых людей будет возникать одна и только одна мысль: Тиреллы не по праву владеют Хайгарденом и Простором, где помимо нашей власти, есть ещё два центра силы: Старомест и Ясноводный чертог. Хайтауэры и Флоренты. Не обманывайся тем, что твой дед — Хайтауэр. Лейтон даже не почесался, когда пал в Башне Радости Белый Бык, лорд-командующий Королевской Гвардии и его дядя. Будь осмотрителен, Уиллас. Ты должен помнить о своей ответственности. Таргариены объединили Вестерос. Где теперь Драконы? Побираются в Эссосе, являясь по сути бездомными попрошайками. Почему? Потому что забыли: ни у кого не может быть абсолютной власти и защиты. Это все миф, выдумка… — Король лишь первый среди равных, — промолвил Уиллас и вздохнул. — Хорошо сказано, — засмеялась старая леди. — именно так! А грандлорд тем более. Те же, кто забывает об этом — погибают. И забирают с собой в могилу наследие своих предков, разрушая все труды бесчисленных поколений. Учись властвовать, не попирая права влиятельных людей. Но и не сиди сиднем на троне предков, считая, что все будет хорошо. Жди удобного момента и воспользуйся шансом! Не действуй сгоряча. Изучай врага. Если есть чему поучиться у него — научись. Если кто-то допустил ошибку — воспользуйся. И что бы ты не делал — помни: все во благо Хайгардена! И не забывай: Редвины — опора Тиреллов. Когда-то опорой Таргариенов были Баратеоны… надеюсь, ты способен усвоить уроки прошлого?