***
Наступила уже ночь, а пир все продолжался. Что ж, отца можно было понять. Уилл не спешил становиться членом братства, хотя Зеленую Книгу, содержащую устав и порядки Ордена, писал по большей части именно он. Гарлан вышел из Великого Чертога, оставив за спиной шумный праздник, и направился посидеть возле фонтана Мерна Четвертого. По дороге его узнавали многочисленные юноши и девицы, сбежавшие из-под бдительных очей своих родителей. Кто-то громко поздравлял его, а кто-то стыдливо убегал. Тут и там он натыкался на арфистов и бардов, собравших вокруг себя слушателей. Они пели как старые песни, так и новые, вышедшие из-под пера Уилласа. Один юный бард как раз начинал петь новую песню: -Все начинается с любви… Твердят: «Вначале было слово…» А я провозглашаю снова: Все начинается с любви!.. Все начинается с любви: и озаренье, и работа, глаза цветов, глаза ребенка — все начинается с любви. Все начинается с любви, С любви! Я это точно знаю. Все, даже ненависть — родная и вечная сестра любви. Все начинается с любви: мечта и страх, триумф и крах. Трагедия, тоска и подвиг — все начинается с любви… Весна шепнет тебе: «Живи…» И ты от шепота качнешься. И выпрямишься. И начнешься. Все начинается с любви! Гарлан улыбнулся, услышав изумленные возгласы слушателей, и пошел дальше. Свернул в конце аллеи, ступил на тропинку, ведущую в другую тенистую аллею, где ночью не горели факелы. Темно было, хоть глаз выколи. Уже в другой аллее он услышал знакомый голос. В сторонке, в темной беседке, сидели две темные фигуры. Тут луна выглянула из-за туч и Гарлан увидел сира Имри Флорента, который пел, причем довольно-таки хорошо, старую песню. Гарлан с удивлением узнал в слушательнице молодую жену старого лорда Эшфорда… — Была моя любовь прекрасна, словно лето, И локоны ее, как солнца свет. Была моя любовь прекрасна, словно осень, И локоны ее, как золото листвы. Была моя любовь, как снег прекрасна, и волосы ее — как свет луны. — Ах, — молвила леди Эшфорд, — как прекрасно вы поете, сир Имри! — О да, сам Уиллас признает мой талант! — гордо отвечал ей Флорент. — Неужели? — с придыханием спросила та. — Разумеется! — громко воскликнул Имри. — Мы же… — Тише, прошу вас, сир! — беспокойно завертелась женщина. — Нас могут услышать… — Мы же друзья! — продолжил Имри, перейдя чуть ли не на шепот. — Мы даже придумали одну новую песню! — Ах! Так спойте же! — Ваше желание — закон, моя леди! Слушайте же… ведь она для вас… — Я в глазах твоих утону — Можно? Ведь в глазах твоих утонуть — счастье! Подойду и скажу — Здравствуй! Я люблю тебя очень — Сложно? Нет не сложно это, а трудно. Очень трудно любить — Веришь? Подойду я к обрыву крутому Падать буду — Поймать успеешь? Ну, а если… Гарлан молча покачал головой и оставил этих двоих наедине. Он, конечно, не собирался рассказывать лорду Эшфорду или кому-то еще о случившемся, но брату поведать стоило. Имри Флорент, племянник лорда Алестера, был ему зачем-то нужен… Он сел на каменный бортик фонтана и протянул ноги. Уже через день он направится на свое первое приключение… Гарлан фыркнул: искать драконьи яйца — вот так приключение! Все лучше, чем выискивать разбойников и грабителей, да вести на суд воров и пьяных идиотов, совершавших то или иное преступление из-за крепкого вина, ударившего в голову… — Гарлан? Тирелл резко вскочил и обернулся. — Я не услышал ваших шагов, миледи! — нахмурился Тирелл. — Моя ли в том вина? — усмехнулась Нимерия и встала рядом с ним. — Чем могу помочь, леди? — О, расслабься малыш Гар, — она положила свою руку на его грудь и медленно, с неожиданной нежностью, провела ладонь вниз. — Леди Ним! — Гарлан схватил ее руку, когда она достигла его пояса. — Во-первых, не называйте меня так! И уберите руку! Я не… мпгхм… Ее язык нагло ворвался в его рот и принялся шнырять по нему, сражаться с его собственным языком! Гарлан, ошеломленный, замер… а после отскочил от нее. — Что это вы себе позволяете?! — рыкнул он. Уилл предупреждал. Он говорил, что нельзя поддаваться на чары Нимерии. Нельзя давать им рычаг влияния… — О, тебе что, не понравилось? — искренне удивилась Песчаная Змейка. — Или ты предпочитаешь мужчин? — с ноткой веселья спросила она. Когда она начнет домогаться тебя, соври ей, что у тебя есть дама сердца. Начнет расспрашивать — убегай!— пронеслись в его мыслях наставления старшего брата. — Я уже влюблён! — чуть ли не выкрикнул Гарлан и, круто развернувшись, зашагал в другое место. — Какой же ты скучный, Тирелл! — раздраженно сказала ему в спину Сэнд.***
Боги несправедливы. Как и земли ее мужа… Она смотрела на обнаженное тело супруга, замершего у раскрытых окон. Мощная спина, покрытая тугими мускулами, отмеченная знаком ее страсти — многочисленными покрасневшими царапинами. Эта ночь была чудесной… Но не их отношения… — Ты все еще злишься. — сказала она. — Даже сейчас, когда твой брат стал Чемпионом Ордена, — ты злишься. Портишь настроение себе и другим… мне! Гнев поднимался в ее душе, медленно уничтожая остатки ее неги и томления после соития. — Ты никогда не понимал меня. Ты думаешь лишь о себе! Ты! Ты!.. — Хватит, Ари, прошу тебя, — устало вздохнул Уилл, — ты сама не устала от этих ссор? — Этих ссор не было бы, уважай ты традиции моего народа! Народа твоей жены! Я — Мартелл! Ее муж даже не обернулся и все продолжал смотреть на полную луну, что светила необычайно ярко. Арианна встала и потопала к нему, намереваясь заставить посмотреть на нее, но невольно остановилась, когда услышала: — Суперлуние… как давно это было… в прошлой жизни, с астрономами из Оксфорда… Вновь непонятные слова. Вновь секреты от нее! Мало ей было отца и его никчемных замыслов, так теперь всю жизнь терпеть и тайны ее мужа! В Пекло… Арианна сделала глубокий вдох. Выдохнула. Этот прием использовал ее муж, когда был необычайно зол. Он вдыхал и выдыхал, успокаивая себя. Арианна вдруг задумалась: как давно она видела его по-настоящему злым и разъяренным? Да. Тогда. Только один раз. За полгода до рождения Мейсона… и тот Уиллас Тирелл напугал ее до дрожи. Воспоминания той ссоры и пережитого унижения и страха вновь разожгли ее ярость и она невольно зашипела. И ее муж обернулся. — Как же я устал, — проговорил он, схватив ее за подбородок, — от твоих склок с моей бабушкой и Маргери, с дядей Гартом. И больше всего я устал от выкрутасов твоей кузины. Неужели то, что я запретил Обаре ступать на земли Хайгардена, не послужило уроком для Нимерии? — Ты не можешь! — впервые испугалась Арианна. Только не это! Ты лишаешь меня еще одной союзницы! Мало тебе было изгнать Обару! Ты хочешь лишить меня всех Песчаных Змеек! Ты хочешь лишить меня силы и воли… — Она всего лишь развлекалась… — Леди Ним переспала с сиром Аленом, а на следующую ночь с сиром Марселем. Эти идиоты сразились насмерть ради дырки твоей шлюхи-сестры… Арианна не выдержала и ударила его. Точнее попыталась. Муж перехватил ее руку и нахмурился: — Не делай хуже, жена моя! — неприкрытая угроза слышалась в его голосе. — Сир Ален погиб. Сир Марсель стал калекой на всю оставшуюся жизнь. Я потерял двух хороших мечников из-за похотливой натуры твоей кузины! Хуже того, мне лично пришлось убеждать их родичей, что моя жена, член моей семьи, непричастна к этой трагедии! Я всеми силами пытаюсь создать крепкий союз, пытаюсь объединить Юг ради нашего сына, а ты!.. Упоминание Мейсона немного охладило ее. Да. Ее сын… — Я стараюсь как проклятый, чтобы Мейсон в будущем был окружен абсолютно верными вассалами! Чтобы наш сын был беспрекословным властелином всего Юга! Чтобы даже твой брат и его дети не могли бы бросить ему вызов!.. Арианну словно окатили ледяной водой. Точно! Квентин! Ее брат уже украл у нее Дорн. Но в ее мечтах и мыслях она хотела, чтобы Дорном правил Мейсон… право первородства принадлежит ей и ее детям… — Я стараюсь устроить браки между сыновьями и дочерями наших лордов, чтобы когда придет очередная война, наш сын не разделил бы участи Элии, Рейнис и Эйгона!.. Да. Да, ее тетя, ее племянница, и кронпринц, которого она никогда не видела… — Я столько стараюсь… и что я получаю взамен?! Отвечай! — он встряхнул ее, словно маленькую девочку… Да такой она и была рядом с ним. Ее муж, высокий и ловкий, а она, маленькая и низкая… Она еле достигала его груди и теперь, не зная что ответить, молча смотрела на его грудь. — Зачем боги дали мужчинам соски? — попыталась она сменить тему разговора, как бывало прежде, не осмеливаясь смотреть ему в глаза. — Ари, — устало вздохнул Уилл и приподнял ее, словно пушинку, — пойми, ты и Ним, своими действиями, словами и поведением, подвергаете наш, и твой тоже, дом — опасности. Ты подвергаешь Мейсона опасности! — Прости меня, — прошептала она и поцеловала его. Он ответил на ее поцелуй, пусть и с запозданием. Муж целовал неохотно и зашагал к ложу, куда и кинул ее. Она обрадовалась было, предвкушая очередное сладостное соитие, но тут в дверь трижды постучали, вызвав разъяренное шипение Арианны: — Милорд! Позволите? — Да! Что такое, Аррик? — спросил ее муж вошедшего гвардейца. — Милорд, Эррик стоит у вашей светлицы вместе с вашим кузеном Медвиком и лордом Грейсфордом. Они просят вашей аудиенции… — Зачем? — нахмурился Уиллас. — Милорд, — осторожно ответил Аррик, нервно трогая свои длинные усы, и скосив взгляд на Арианну, — дело в Леди Ним… Уиллас замер и опустил голову. С десяток ударов сердца ее муж не двигался, а потом бросил телохранителю: — Я скоро подойду. Иди. Воин поклонился и вышел из покоев, а Арианна тут же схватила его за руку: — Милый, я… — Довольно! — прорычал Уилл, отдергивая руку. — Что посеешь, то и пожнешь, жена моя! Твоя кузина зашла слишком далеко! И когда ее муж вылетел из покоев, Арианна Мартелл впервые за долгое время заплакала.***
На следующий день гости стали разьезжаться по домам. Кивнув близнецам-телохранителям, Гарлан вошел в светлицу брата и нос к носу столкнулся с разьяренной Арианной. — Моя леди… — Дорогу! — прошипела она. Гарлан посмотрел вслед невестке и закрыл двери. В комнате помимо брата находился также и кузен, Медвик Тирелл, бросивший обучение в Цитадели. Кузен вяло поприветствовал его и нервно потеребил край своего плаща. — Что-то случилось? — осторожно спросил он брата. Уилл не отвечал ему, схватившись за голову и уставившись на исписанные бумаги, в беспорядке лежавшие на столе. — Медвик? — спросил Гарлан кузена. Тот вздрогнул и виновато посмотрел на Уилласа. — Пекло! — прорычал брат и крикнул в двери. — Аррик, проследи, чтобы никто даже близко не подходил! — тут он обернулся к их кузену и рявкнул: — Медвик, идиот, ты просрал свой шанс! Кузен вжал голову в плечи и опустил глаза вниз. — Представляешь, Гарлан, — процедил Уилл, успокаиваясь, — я тут бегаю, договариваюсь со старым лордом Грейсфордом, чтобы устроить помолвку его единственной дочери и наследницы с нашим любимым кузеном, а этот идиот вчера трахнул Нимерию! — Это она меня… — слабо запротестовал Медвик. — О, ну разумеется! — ядовито сказал Уилл. — Кто бы сомневался, что именно она тебя трахнула! — Прости… — едва слышно ответил Медвик. — Ты!.. ты!.. просто уйди, кузен, — устало махнул рукой Уиллас и прошел к окну. Медвик, промямлив очередные извинения, шаркающей походкой вышел из светлицы. Гарлан встал рядом с братом и принялся рассказывать об увиденном и услышанном ночью. Он рассказал ему про сира Имри Флорента и неверную леди Кайлу Эшфорд, а потом и про Леди Ним… — Она и меня хотела… того… — смущенно сказал Гарлан, — но я не дался ей. Уилл фыркнул, а затем рассмеялся. — Не смейся! — разозлился Гарлан. — Ты же сам сказал… — Прости-прости, брат! — примирительно ответил Уиллас. — Я просто не думал, что моя идея объединения Юга выльется в… это. Проклятые Мартеллы… — А Арианна… почему она в таком гневе? Брат нахмурился и сквозь зубы ответил: — Я изгоняю Леди Ним с земель Хайгардена. — О! — только и смог ответить Гарлан. — Сначала Обара, а теперь и Нимерия, Красный Змей не обрадуется… — Мнение Оберина совпадает с моим. Мы обговаривали ранее, что если его дочери позволят себе лишнее, то тут же будут изгнаны с Хайгардена. Одна вытерпела год, другая держалась паинькой три года, но, видимо, забылась… Нимерия трахает всех подряд, а эта уродливая стерва искалечила Реджинальда Орма в тренировочном, мать его, поединке! Гарлан вздохнул. Неприятность с Обарой и с сиром Ормом случилась два года назад, но горький осадок ощущался до сих пор. Ормы, владевшие замком Белая Роща, были рыцарским домом и одними из самых преданных вассалов. Потомки андальских искателей приключений, они всегда держали сторону Тиреллов, за что их прапрадед, сотню лет назад, одарил Ормов Белой Рощей, — бывшим замком Пиков. Не стоило тогда Пикам поддерживать Деймона Блекфаера, ох не стоило… Тем и опасна Игра Престолов: займешь не ту сторону и потеряешь все или почти все. Как потеряли Пики. — Мейстер Ломис сказал, что Реджинальд Орм больше не сможет махать мечом, как раньше. Раздроблены кости правой руки… — Может переучится? И с левой рукой… — В сорок шесть лет? — хмыкнул Уилл. — Он и раньше был не особенно хорошим мечником, а теперь и подавно… — Его сын ведь не держит на нас зла? — А что он может? На словах вроде как принял мои и этой дуры извинения, а на деле… — Их же всего трое… — осторожно сказал Гарлан. Уилл искоса глянул в ответ. — Да. Сир Реджинальд, глава дома. Его сын и наследник сир Рональд и их дядя, сир Карвен. Думаешь о том же, о чем и я? — Бабушка учила нас, что вассалы с сомнительной верностью подлежат… — Истреблению. Да. Только я не намерен в угоду дорнийской сучке избавляться от верных нашему роду вассалов. Нет. Мы сделаем по-другому… — Как? — подобрался Гарлан. — Белая Роща крепкий и большой замок, но у Ормов все средства уходят только на поддержание замка. И они рыцарский дом, понимаешь? — Ты хочешь сделать их лордами? — Не сейчас и не в Белой Роще. Раз кашу заварили дорнийцы, то и спрос будет с них. Мы обговорим это, когда приедет Марлон... — А где сейчас Вирвел? — Леди Кокшо все же родила сына… — Да ты что?! — обрадовался Гарлан за друга. — Значит, дом Кокшо приобрел наследника… что-то не так, брат? — спросил он, увидев, что Уиллас не разделяет его радость. Уилл устало закрыл глаза и ответил: — Она впала в горячку. Мейстер Ломис и мейстер замка Кокшо считают, что она не оправится… Гарлан вознес короткую молитву Матери за здоровье жены лорда Майлза Вирвела. — Это еще не все, — с болью произнес Уилл, — Бернард болен. Гарлан судорожно выдохнул: так вот почему Рованов не было на турнире… — Когда выезжаем, Уилл? — Сейчас, брат.