***
Когти, царапающие каменистую брусчатку. Хруст пористых костей под давлением мощных челюстей. Острые, как бритва, клыки, созданные терзать, рвать жилы, дробить рёбра, отдирать мягкую плоть. Машина для убийства работает на крови. Утробное рычание – это гул внутри смертоносного механизма. Кап. Кап. Кровь, бензин – не всё ли равно, что бежит по венам и артериям, разгоняя бесчисленные шестерёнки тела, скоординированные в одну замкнутую систему. Что является отправной точкой, что запускает этот невероятно сложный процесс? Электрический импульс. Жизненная искра. Одного вздоха, лёгкого дуновения ветерка вполне достаточно, чтобы заставить живительный всполох угаснуть навсегда. Это и называется дыханием смерти. А после ничего не останется: лишь тонкая струйка чёрного дыма, змеящегося над только что потухшей свечой. Лишь тьма. Когда мир был молод и окутан густым, непроглядным мраком, словно новорождённый младенец пеленой, ещё не было таких понятий, как добро и зло. Благодатные времена - правда, отчего-то никто из ныне живущих не спешит вернуться в столь давнее прошлое. Смерть шутит иногда, что он неисправимый романтик и появился на этом свете не в то время. Порыв ветра и хруст со скрежетом снова возмутили слух. Пакет из-под чипсов лихо кувыркнулся, гонимый потоком воздуха, и осторожно, как бы заигрывающе, коснулся лодыжки распластавшегося на земле человека. Отпрянул, мол: «Догонишь меня?», коснулся ещё раз для верности и, словно перекати-поле, с шуршанием покатился по своим делам в противоположном направлении. Сандальфон поморщился от неприятного звука и спазма в конечностях. Холодный асфальт всё-таки предназначен для чего угодно, но не для сна: люди не просто так придумали кровати и сопутствующие им бесчисленные постельные принадлежности. Потребовалось некоторое время, чтобы разомкнуть отяжелевшие веки и плавно перетечь в сидячее положение. Мозг, как бюджетная модель компьютера начала двухтысячных, не мог вот так сходу приняться за работу по выстраиванию причинно-следственных связей без предварительной перезагрузки. А подумать было над чем: архангел Небес, одетый в довольно приличный костюм - по Земным меркам, конечно же, - сидящий среди угрюмых портовых зданий, железных контейнеров и мусорных баков - явление не такое уж и частое. Кап-кап-кап. Барабанили капли конденсата из какого-то прибора по крышке контейнера. Издали доносилось низкое гудение моторов и птичий галдёж. Ангел потёр лицо широкой ладонью. Мысли, как плохая паства, не спешили собираться под единым сводом затуманенного разума: всё же существо эфирное при всех своих преимуществах перед смертными явно уступает им в вопросах, касающихся телесности. Просыпаться всегда тяжело, что уж говорить о тех, кто делает это от силы пару раз за тысячелетие? Вообще потребность во сне является довольно непрактичной особенностью человеческого тела. Подумать только: почти половину жизни среднестатистический смертный проводит в обездвиженном состоянии – беззащитный, доступный для хищников и, что ещё хуже, искусителей, так и норовящих посеять в его душе семена праздности и лени. Ангелам сон совершенно без надобности: это очередной пунктик в непостижимом плане, который очень хотелось бы отнести к категории «бесполезного», да чувство уважения к замыслу Творца не позволяет. Со стороны человека такое отношение вполне может сойти за лицемерие и надменность, но что может понимать смертная душа в вопросах, касающихся нравственности в высших её проявлениях? Это в компетенции эфирных существ, коим, как известно, ни лицемерие, ни надменность не свойственны. По крайней мере, пока вера ангела в свою непорочность не пошатнётся. Или кто-то со стороны не пошатнет её. Сандальфон бессознательно пошарил руками вокруг себя, ища точку опоры, чтобы встать. Внезапно одну из кистей его человеческой оболочки пронзила адская боль: ангел отпрянул - умное тело быстро отреагировало на раздражитель, смирившись с отсутствием руководства со стороны сонного мозга, и перешло в режим «ручного управления». На мыслительные способности боль подействовала отрезвляюще. Беглый взгляд на кончики пальцев правой руки, что какое-то мгновение назад были в полном порядке, не обнаружил ничего хорошего: кожа покрылась саднящими беловатыми волдырями, а попытка залечить ранение не увенчалась успехом. Обычно у ангелов не возникает проблем с исцелением. За тем редким исключением, когда… «Проклятый клинок» - Подумал Сандальфон и мысленно чертыхнулся. Действительно, демоническое оружие лежало совсем рядом, отражая начищенным лезвием серое британское небо. Не тот ли это меч, что выпал из дрожащих рук перепуганного беса во время вчерашней стычки? Наверное, он самый: не помнилось, чтобы кто-то ещё из нападавших был вооружен. Поражение проклятым предметом оказывает на ангела действие, равное влиянию на него адского огня - или святой воды на демонов: то есть приводит не просто к физическому развоплощению, а к полному распаду эфирной сущности. Раны, нанесённые подобным оружием, невозможно исцелить с помощью чуда, да и смена оболочки не всегда помогает. Сандальфону крайне повезло, что он отделался лишь лёгким ожогом пальцев - след-то теперь мог остаться на всю вечность. Немало душевных сил потребовалось, чтобы сдержать гнев и в сердцах не пнуть ногой треклятый меч, но все же ему хватило выдержки. И чувства самосохранения. Что, ради всего святого, здесь произошло? Логично было бы предположить, что вчера кто-то решил опрокинуть по паре кружек пива в честь лёгкой победы и несколько увлёкся. Правда, банальная попойка всё же не объясняла того факта, почему архангел отключился прямо посреди улицы - да ещё на том же месте, где произошло столкновение с силами зла. Уриил определённо придётся многое ему объяснить при встрече. Сандальфон одернул полы пиджака и отряхнулся, приводя себя в порядок. Кстати об этом… Где Уриил? Ох, как же это на неё похоже: напоить - а в том, что инициатором пьянки была именно подруга, Сандальфон нисколько не сомневался, - а затем по-тихому убраться восвояси, чтобы потом, когда настанет черёд отчитываться перед Михаил, сделать невинное лицо и перевести все стрелки на него. Для ангела Уриил отличалась недюжинным коварством: отчаянно бросаясь на выручку в критические моменты, в обычной жизни она могла повести себя как самый настоящий демон. Но чтобы вот так… Бросить его одного на Земле посреди улицы, как какого-то подпитого голодранца – это уже ни в какие ворота! Сандальфон недовольно бубнил себе под нос, на ходу потирая виски и пытаясь уловить присутствие своей боевой подруги в миру. Но её эфирная суть не ощущалась в окрестностях Солнечной системы - значит, уже успела смыться на Небеса, плутовка. Она уже вернулась домой… Миновав груду железных контейнеров, за которыми не далее, как вчера вечером прятались они с Уриил, архангел пытался сообразить, каким образом он собирается оправдать свой провал: ведь кучка демонят – это явно была не та мишень, которая требовала вмешательства целых двух боевых единиц их звания. Рядовые ангелы, а уж тем более при поддержке отлично тренированных херувимов вполне могли самостоятельно отразить такое нападение и не отразили только по причине… собственной дурости, не иначе! Было ясно как день – бесы всего лишь исполнители чьей-то злой воли, что толкает их на убийства людей. Самостоятельно они могли лишь мелко пакостить и не очень культурно проводить время, свободное от работы. Но вот чей именно приказ направлял их, выяснить так и не удалось. Захваченный старшина куда-то запропастился, а это означало полный провал миссии. Гавриил будет недоволен. Глубоко погруженный в свои размышления, Сандальфон не сразу натолкнулся рассеянным взглядом на виднеющиеся за кучей чёрных мусорных мешков очертания до боли знакомых рыжих балморалов. Усмехнувшись, он поймал себя на мысли, что люди совсем распоясались – хорошо живут, значит, раз позволяют себе выбрасывать такую дорогую обувь. Почти новую… Разве что немного перепачканную чем-то буровато-красным, но разве это проблема в век многообразия чистящих средств?... Дурное предчувствие заставило внутренности сжаться. Мир, словно на мгновение замер, сконцентрировавшись в одной точке. Время остановилось. Кап. Кап. Звуки падающих капель ощущались как щелчки маятника метронома. Лишь они позволяли не терять связи с реальностью в этой звенящей тишине. К виду крови нетрудно привыкнуть, когда ты спроектирован боевой машиной, безжалостно карающей врагов Божьих. Но не в том случае, когда эта самая кровь приливает к знакомому лицу, к щекам, заставляя их зардеться румянцем, еле заметным на коже цвета тёмного ореха. Не когда она поддерживает жизнь самого дорогого тебе существа. Есть вещи, к которым невозможно привыкнуть. Сандальфон вздрогнул. Перед ним в луже собственной крови лежало неестественно изогнувшееся тело в рыжих ботинках, серых брюках и некогда белоснежной майке-борцовке. - Боже милостивый!!! Уриил… Архангел закрыл себе рот рукой, совершенно забыв про болезненные волдыри, которые от души костерил несколькими минутами ранее. Ноги стали ватными. Голову повело. Он опёрся рукой о ящик, стараясь сохранить равновесие, а затем сделал несколько опасливых шагов в сторону неподвижного тела, желая и вместе с тем опасаясь удостовериться для самого себя, что это действительно была его подруга. Но одного взгляда в остекленевшие карие глаза было вполне достаточно, чтобы убедиться. Это она. На своем веку Сандальфону пришлось повидать немало смертей как человеческих, так и ангельских. Он сам пару раз прошёл через повреждение физической оболочки, да и его друзья не раз бывали ранены. В конце-то концов, он принимал непосредственное участие в боевых действиях, отстаивал честь Господа во времена Восстания. Да и судьба двух печально известных городов Содома и Гоморры была полностью его заслугой, поэтому вид окоченевшего тела уже давно не вызывал в нём почти никаких эмоций. За долгую историю существования всего живого он как-то пообвыкся перекидываться приветственными кивками со Смертью в те моменты, когда они пересекались по долгу службы. Ничего личного. Только работа. Но видеть, как некогда улыбчивое и оскорбительно жизнерадостное лицо его лучшей подруги застыло в мучительной агонии, было болезненно невыносимо. Рациональная часть его разума пыталась докричаться, что на самом деле с ней всё в порядке, что она сейчас на Небесах. Не умерла, не исчезла, а просто развоплотилась, но её тело не разрушилось по какой-то неизвестной причине. Сандальфон попытался унять беспричинную дрожь в своём теле. Надо взять себя в руки. Ничего страшного просто не могло произойти. Это всего лишь развоплощение, так? Одно из сотен и сотен, что им обоим пришлось пережить. Они встретятся, обсудят события минувшей ночи и потом вместе хорошенько посмеются над его доверчивостью. Вот только почему же не разрушилось тело... Он сел на корточки рядом с сосудом, что некогда нёс в себе дух Уриил. Кто мог нанести ей такие страшные раны? В области груди зияло сквозное отверстие, доходящее до живота, обнажая внутренности. Края раны обрамляла чёрная корка. Струпья кожи были обуглены, словно кто-то поджёг их, хотя не было сомнений, что причиной смерти был металл, а не пламя. Значит нападение демонов всё-таки произошло. Почему тогда он этого не помнит? Архангел закрыл широко распахнутые глаза своей верной соратницы, потому что смотреть в них было просто невозможно. А рассуждать здраво при этом - тем более. Он осторожно приподнял её голову. Тёмные завитки волос слиплись от спёкшейся крови: похоже, как следствие удара затылком при падении. Свободной рукой Сандальфон сделал несколько пассов над усопшей, пытаясь установить нынешнее местоположение её духа. - Ну же, Уриил, будь умницей, помоги мне найти тебя… Мысок его ботинка нечаянно прошёлся по разлившемуся океану крови, перепачкавшись в ней, но ангел даже не заметил этого. Несмотря на все старания, обнаружить присутствие духа коллеги где бы то ни было у него никак не выходило, и это было пугающе странно. Мало того, что подобный контакт является среди ангелов вещью простой и вполне обыденной, так ещё и сильная связь на эмоциональном уровне, что существовала между ним и Уриил с незапамятных времён, должна была служить дополнительным проводником. Прежде они всегда довольно чётко ощущали присутствие друг друга. Но сейчас что-то изменилось. Архангел неосознанно прижался губами к её заледеневшему лбу, вновь содрогаясь от того, как это ощущение отличается от привычно тёплой кожи. Паника против воли подступала к горлу. Не своим голосом он сказал: - Возьми себя в руки. Что могло пойти не так? Она в Раю. Надо просто подняться наверх и проверить.* * *
«... быть может, осенью птицы получают некий знак, предупреждение. Надвигается зима. Многим из них суждено погибнуть. И они ведут себя совсем как люди, которые в предчувствии близкой смерти с головой уходят в работу или кидаются в разгул»
Дафна дю Морье – Птицы
«Погода портится...» - Сокрушённо подумал Азирафель, вслушиваясь в барабанную дробь дождя. Ветер бесился и шумно вздыхал за окном уже несколько часов кряду, нахально отвлекая от попыток прочесть хоть строчку из лежащей на коленях книги. Или же бывший страж Восточных Врат просто находился в том настроении, когда очень хочется найти подходящий повод, чтобы отвлечь себя от всего, включая томик из коллекции русской классики - и окончательно разошедшийся климат отлично подходил для этой цели. Вот уже несколько дней ангел беспрестанно томился от раздражения. Возможно, виной тому была погода: дождь и слякоть - вечные спутники столицы Великобритании, но сегодняшний день отличался особенной мрачностью. Будто в подтверждение его мыслей, мимо окна пролетел чей-то зонтик, чиркнув металлическим наконечником по стеклу. Хотя, возможно, Азирафелю всё-таки стоило признать, что его весьма расстроила досадная заминка с документами, из-за которой им с Кроули теперь придётся выплатить неустойку риелтору. Вполне вероятно, что он даже немного злился на него за эту историю: ведь именно демон отвечал за добычу всей необходимой документации. Нет, разумеется, Азирафель не позволил бы себе взвалить на Кроули всю ответственность за случившееся. Тот ведь делает так много, чтобы устроить их совместную жизнь в Уэльсе лучшим образом, работает почти круглые сутки с невиданной для демонов самоотдачей. Но то, как халатно его друг обошёлся с корреспонденцией, просто выбило ангела из колеи. Подумать только: случайно перепутать важные бумаги с рекламными брошюрами и скормить их ненасытному чреву шредера! Это ведь ещё умудриться нужно! Они так и не поговорили толком после того инцидента, но Азирафель и сам понял, что нужно взять на себя часть работы – он, конечно, мало разбирался в устройстве современной бюрократической машины, но Энтони явно взвалил на свои плечи слишком много обязательств, что по итогу и привело к столь досадной оплошности. Поэтому его первостепенной задачей, как друга, должна была стать посильная помощь: упаковку книг и отправку вещей стоило отложить на второй план на какое-то время. Весь сегодняшний день ангел провёл в телефонных разговорах и малопродуктивных попытках разобраться с новым интерфейсом электронной почты. По сути, за несколько часов мучений он не сделал ровным счётом ничего, но вымотался настолько, словно самолично перетащил всю свою библиотеку из магазина в Ньюпорт и обратно - и поэтому вечер в компании хорошей книги в качестве компенсации за напрасно потраченное время показался ему замечательной идеей. Но стоило заварить какао, устроиться поудобнее на излюбленном диване, укутать ноги клетчатым пледом и открыть книгу, с переводом которой давно хотелось ознакомиться, как мысли стали цепляться за всё, что угодно, кроме букв. Азирафель честно пытался погрузиться в экзистенциальные поиски господина Достоевского, но довольно скоро понял, что его ум занимают совершенно другие вещи. Например, всё нарастающий шум пресловутого дождя или вид Кроули, сидящего на другом конце дивана, в целом неподвижного, но с нервно двигающимися желваками: пожалуй, единственная деталь, что выдавала его напряжение. У ангела было достаточно времени, чтобы научиться читать язык тела своего друга, и этого навыка вполне хватало, чтобы понять – Достоевскому (пусть и в таком хорошем переводе) придется подождать своего часа ещё немного. - Как прошёл твой день? – Будто бы невзначай бросил Азирафель. Понимая, что разговор не ограничится парой фраз, он было потянулся за закладкой, что лежала на кофейном столике, но решил не врать себе: книга определённо заслуживала большего внимания, чем он в состоянии ей уделить в обозримом будущем. Кроули с явным остервенением пару раз тыкнул большим пальцем в экран своего смартфона и деловито поправил тёмные очки. - Просто великолепно, спасибо что спросил, кстати! Знаешь, всегда мечтал весь выходной провести, протирая штаны в гигантской очереди… - Полагаю, не очень хорошо. – Азирафель старался придать своему голосу бодрости, так как он прекрасно знал, что Кроули не выносит сочувствия, а уж тем более жалости в свой адрес, но, судя по всему, вышло у него как всегда паршиво. - Нет, что ты! Говорю же, я чудесно провёл время: разжигал ненависть между футбольными болельщиками, подталкивал старушек к политическим дебатам, искушал впереди сидящих плюнуть на всё и махнуть в Таиланд… - Демон загибал пальцы, размахивая руками во все стороны и, кажется, готовясь прямо с места улететь на Луну на тяге собственного раздражения. - Вижу, ты времени даром не терял. - О, будь уверен, я не потратил зря ни минуты из тех четырёх с половиной часов, что проторчал в Миграционной службе! Знаешь, ангел, у меня иногда складывается впечатление, что люди не просто смирились с необходимостью скармливать бюрократической машине всё своё время и деньги, но даже научились получать сомнительное мазохистическое удовольствие от самого процесса! Серьёзно, зачем было изобретать высокоскоростной интернет, электронную почту и прочие удобства, если тебе всё равно приходится сидеть в очередях и собирать бесконечные подписи и штампы? Но стоит только подумать, что всё, твои страдания подходят к концу, как какая-то расфуфыренная особа сообщит, что тебе не хватает ещё одной справки! И так снова и снова… Демон даже не пытался задрапировать свой язвительный тон. Лишь небрежным движением костлявой кисти швырнул телефон куда-то на сиденье и закинул руку за спинку дивана, пытаясь казаться расслабленным и уверенным – таким, каким он является обычно: однако на деле он выглядел понурым и нервным, и Азирафелю было по-настоящему жаль своего друга. Он уже успел забыть про то, каким может быть Эдемский Змий в минуты уныния. За прошедший год от него ни разу не было слышно жалоб по поводу того, какими изощрёнными способами ему приходится добывать нужные документы. К слову, ангел особо и не спрашивал. Просто ставил перед фактом: «Кроули, для заключения договора нам нужная такая-то и такая-то справка, а ещё паспорта» - и через некоторое время получал на руки всё необходимое. Как есть, настоящие демонические чудеса! В самом начале переезд казался им обоим чем-то удивительно естественным и невесомым, словно они сами до конца не могли поверить, что все их проблемы остались в далёком прошлом вместе с начальством, отчётами, Армагеддоном и прочим. И сейчас, столкнувшись с трудностями, несоизмеримо малыми по сравнению с предотвращением конца света, Азирафель чувствовал себя жертвой какого-то дешёвого розыгрыша - словно человек, который сколотил огромное состояние непосильным трудом, и умер, подавившись оливкой из мартини, плавая в своем дорогущем бассейне. Сколько же ещё испытаний должно выпасть на долю двух бессмертных существ, чтобы они могли заслужить спокойную размеренную жизнь в своё удовольствие? Или это исключительно человечья привилегия, бонус за короткий век их земного существования? Дождь тем временем перешёл в настоящий ливень. Теперь нельзя было отличить отдельных звуков падения капель – все они слились в единый шум, отдалённо напоминающий рёв морской волны во время шторма. Азирафель не хотел думать о плохом, но мысли вели с ним коварную игру. С одной стороны, он прекрасно понимал – всё, что происходит с ними сейчас, вполне естественно. Тот факт, что они не являются людьми, ещё не даёт им особых преимуществ в решении повседневных вопросов, скорее наоборот – приходится тратить уйму времени на понимание того, что передается людям вместе с молоком матери из поколения в поколение. С другой, ангел серьёзно опасался, что как раз мелочи, подобные тем, с которыми они уже успели столкнуться, возымеют накопительный эффект и в конце концов выльются во что-то неприятное. Что если кому-то из них рано или поздно надоест играть в заботливых соседей по комнате? Что тогда? Двенадцать лет назад они впервые всерьёз задумались о перспективах, что сулил грядущий Апокалипсис. Больше всего волновала неопределённость, непроглядной тучей нависшая над их головами, то, как сложатся судьбы в дальнейшем без всех этих милых вещиц: книг, вина, людей и их компании. Они слишком сильно привыкли к обществу друг друга, в конце концов. А теперь, когда всё позади и реальная опасность миновала, кто гарантирует, что они не разрушат с таким трудом отвоеванный мир без постороннего вмешательства? Шум за окном всё набирал силу. Молчание как-то слишком затянулось. Азирафель уже успел подумать, что зря вообще затеял весь этот разговор, но вдруг ощутил на себе пристальный немигающий взгляд из-за тёмных очков. - Кхм… я пока там в очередях торчал, успел набросать планировку гостиной. Знаю, что мы уже все детали обсудили с дизайнером, но мне всё равно больше нечем было заняться, так что… Не столь важно, с чего вдруг Кроули пошел на попятную (а ведь ещё минуту назад сочился ядом, под стать своей змеиной сущности) – главное, что он также искренне хотел этого переезда, даже несмотря на усталость и нервозность последних дней. Стоило ему заговорить про планировку, ангел моментально уловил домашние нотки в его голосе. Внутри всё отозвалось и согрелось. Он словно обещал: у них будет свой дом, несмотря на все эти мелкие неурядицы. А ещё этот извиняющийся тон: то ли из-за утерянной сметы, то ли из-за минутной слабости, которую тот в кои-то веки себе позволил. Азирафель так и не понял, но непременно простил – за всё и сразу. Единственное, что ему действительно важно было знать – старый уставший Змий хоть и срывается порой на злобное шипение, но по-прежнему продолжает вить себе гнездо, соответствующее всем требованиям комфортного проживания. А вообще змеям свойственно вить гнезда, как птицам? Или они копают норы? Ангел не был уверен. Но если и нет, то ему попался во всех смыслах исключительный экземпляр. - Ох, Кроули! – Азирафель не в силах был сдержать нахлынувшее на него умиление, хотя Бог видит, он старался. - Не смотри на меня так, словно я тебе денег должен! – Пробурчал демон и повёл затёкшими от неудобной позы плечами. - Мой дорогой, у нас общий бюджет, ты знаешь. Но я думаю, ты просто обязан мне показать, что ты там изобразил. - Ничего особенного, просто набросок. – Равнодушно сказал Энтони, но при этом без малейших возражений уже принялся искать соответствующую папку на экране своего мобильного. Азирафель примостился рядом. Ангел и демон быстро вошли во вкус: с бурного обсуждения обустройства гостиной, когда в ней уже не осталось места благодаря богатой фантазии одного и хозяйственной жилке другого, они плавно перешли к планировке других комнат их будущего дома. За разговором никто из них совершенно не обратил внимания, в какой момент края старенького персидского ковра, что небрежно лежал прямо напротив, окаймил яркий голубовато-белый свет. В процессе объяснений того, как именно в его представлении должна выглядеть настоящая оранжерея, демон на мгновение оторвал взгляд от экрана, покосился на свечение, а затем снова уставился в телефон. Мозг, даже принадлежащий бессмертному существу, обработал увиденное далеко не сразу: когда осознание пришло, Энтони так и подпрыгнул на месте. - Что это за херня?! - Кроули, следи за языком! - Ангел, я серьёзно… У тебя ковёр светится. В доказательство своих слов он указал пальцем в центр комнаты. Из-под ковра, что служил цели не столько эстетической, сколько практической - прикрывал собой круг связи, который всё не доходили руки стереть, от любопытных глаз смертных, - сейчас валил столп голубоватого мерцающего света. - О Боже мой, нет… Только не это! Свет помигал, медленно набирая интенсивность свечения. Наконец из него раздался голос, перебиваемый помехами: - ХЕРУВИМ, СТРАЖ ВОСТОЧНЫХ ВРАТ САДА ЭДЕМСКОГО, ВНЕМЛИ ЗОВУ МОЕМУ И… - Дело дрянь! – пробормотал Кроули, замерев на месте. - И ТЕБЕ ДОБРОГО ВЕЧЕРА, ДЕМОН! НЕ ДУМАЮ, ЧТО КОГДА-ЛИБО ПОЗВОНЮ ВНОВЬ, НО ВСЁ ЖЕ, АЗИРАФЕЛЬ, ПРИУЧИ СВОЕГО РУЧНОГО ПИТОНА К БАНАЛЬНЫМ ПРАВИЛАМ ВЕЖЛИВОСТИ. ОНИ ЕЩЁ НИКОМУ НЕ ПОМЕШАЛИ. - С кем я говорю? – Осторожно подал голос ангел, лицо которого сейчас было белее воротничка его рубашки. - РЯДОВОЙ АНГЕЛ СИЦИНЕР, ЕСЛИ ТЕБЕ УГОДНО. НЕ СМЕЮ ДАЖЕ НАДЕЯТЬСЯ, ЧТО ТЫ РАД МЕНЯ СЛЫШАТЬ, В СВЯЗИ СО ВСЕЙ ЭТОЙ СИТУАЦИЕЙ: НЕСАНКЦИОНИРОВАННЫМ ВМЕШАТЕЛЬСТВОМ В ИСПОЛНЕНИЕ БОЖЕСТВЕННОГО ПЛАНА И ТВОИМ ПРЕДАТЕЛЬСТВОМ... - Я никого не предавал! – Херувим сурово свёл брови в одну линию. - Предательство и расхождение с линией Рая слишком разные вещи, чтобы их путать. Между прочим, вы и сами... - ДА, ДА, РАЗУМЕЕТСЯ. Я ДЕЙСТВИТЕЛЬНО ХОТЕЛ БЫ ПОБОЛТАТЬ ОБО ВСЕМ ЭТОМ, НО НИ ПРИ НЫНЕШНИХ ОБСТОЯТЕЛЬСТВАХ. – Скороговоркой произнёс голос того, кто представился Сицинером, за какие-то секунды от ироничного переключившись на по-небесному деловой тон. - ДЕЛО СЛИШКОМ СЕРЬЁЗНОЕ, ЧТОБЫ Я МОГ ПОЗВОЛИТЬ СЕБЕ ИСПОЛЬЗОВАТЬ ОФИЦИАЛЬНЫЙ КАНАЛ СВЯЗИ СЛИШКОМ ДОЛГО. - Настолько серьёзное, что ты решил связаться со мной? Что-то случилось? - АЗИРАФЕЛЬ, НЕ ЗНАЮ, ЧТО ИМЕННО ТЫ ЗАДУМАЛ И КАК ДАЛЕКО ЗАШЁЛ, НО БОГУ БЫЛО УГОДНО СОХРАНИТЬ ТЕБЯ АНГЕЛОМ, А ЗНАЧИТ, В МОЕЙ ОБЯЗАННОСТИ ДОНЕСТИ ДО ТЕБЯ ЭТО ПОСЛАНИЕ НАРАВНЕ С ОСТАЛЬНЫМИ. НЕЗАВИСИМО ОТ ТОГО В КАКИХ ОТНОШЕНИЯХ ТЫ СЕЙЧАС НАХОДИШЬСЯ С РАЕМ.ВЧЕРА ВЕЧЕРОМ ВСЛЕДСТВИЕ НАПАДЕНИЯ ДЕМОНИЧЕСКОЙ ГРУППИРОВКИ ПРОИЗОШЛО УМЕРЩВЛЕНИЕ ФИЗИЧЕСКОГО ТЕЛА АРХАНГЕЛА УРИИЛ С ПОСЛЕДУЮЩИМ ПОЛНЫМ И НЕОБРАТИМЫМ РАСПАДОМ ЭФИРНОЙ СУЩНОСТИ. ЗАВТРА НА НИЖНЕЙ СФЕРЕ СОСТОИТСЯ ЦЕРЕМОНИЯ ОПЛАКИВАНИЯ, НА КОТОРОЙ ОБЯЗАНЫ ПРИСУТСТВОВАТЬ АНГЕЛЫ ВСЕХ ЧИНОВ И ЗВАНИЙ.
- Не может быть… - Азирафель так и застыл на месте. То, что он сейчас услышал, укладывалось в голове с большим трудом. - Ты хочешь сказать, что она… - УМЕРЛА, ДА. – Подтвердил Сицинер. Тембр довольно сильно искажался связью, но даже с учётом этого грусть в голосе ощущалась вполне явно. На некоторое время в зале книжного магазина повисло молчание. - От чего? – Кроули не мог не спросить. Всё-таки смерть существа, которое по всем вселенским законам умереть не может - событие нешуточное и происходит не так уж часто. Строго говоря, такого вообще ещё не случалось на его памяти (за исключением, разве что, Лигура). - ВЧЕРА В ОДНОМ ИЗ ПОРТОВЫХ РАЙОНОВ ЛОНДОНА ПРИБЛИЗИТЕЛЬНО МЕЖДУ ОДИННАДЦАТЬЮ И ДВЕНАДЦАТЬЮ ЧАСАМИ ВЕЧЕРА ВО ВРЕМЯ ПРОВЕДЕНИЯ СЛУЖЕБНОЙ ОПЕРАЦИИ НА АРХАНГЕЛОВ УРИИЛ И САНДАЛЬФОНА БЫЛО ПРОИЗВЕДЕНО НАПАДЕНИЕ. НАСКОЛЬКО Я ЗНАЮ, ДЕМОНОВ БЫЛО ДОВОЛЬНО МНОГО. БОЛЬШЕ МНЕ НИЧЕГО НЕ ИЗВЕСТНО. - Лондона? Они были в Лондоне? - Подожди, Сандальфон тоже там присутствовал? С ним всё в порядке? - Демон фыркнул, глядя на обеспокоенное лицо ангела: тот укоризненно покосился на него, но ничего не сказал. - ДА, ОН ЦЕЛ И НЕВРЕДИМ. - Странно это всё, черт побери… Почему тогда он не помог отбиться, раз уж их вместе послали на задание? Ну или рядом бы лёг, раз уж такое дело… - А что с физическим телом? - ОНО СИЛЬНО ПОВРЕЖДЕНО, НО НЕ РАСПАЛОСЬ. ПОЭТОМУ И СДЕЛАЛИ ВЫВОД О ЕЁ СМЕРТИ. - А можно объяснить это как-то иначе? То, что тело осталось, а дух исчез. Может быть, эфирная составляющая застряла где-нибудь на пути к Раю, такое бывает? – Азирафель никак не хотел верить в то, что услышал: слишком невероятно было представить, что целый архангел мог вот так внезапно погибнуть. И не на войне, а в обычной драке с демонами… - НИКТО НЕ ЗНАЕТ. РАНЬШЕ ТОЧНО НЕ БЫЛО. ЭФИРНОЕ ТЕЛО НЕ ОЩУЩАЕТСЯ НИКЕМ ИЗ АРХАНГЕЛОВ, А ПОИСКИ ТАК НИ К ЧЕМУ И НЕ ПРИВЕЛИ. СЕЙЧАС ПРОВОДИТСЯ САМАЯ МАСШТАБНАЯ ПРОВЕРКА НА МОЕЙ ПАМЯТИ, ЕСЛИ ТАК НИЧЕГО И НЕ НАЙДУТ, ЗНАЧИТ, В ЖИВЫХ ЕЁ НЕТ ТОЧНО. ПОТОМ БУДЕТ РАССЛЕДОВАНИЕ, ТАК ЧТО, ДУМАЮ, РАНО ИЛИ ПОЗДНО РАЗБЕРУТСЯ, ЧТО КОНКРЕТНО ПРОИЗОШЛО ТЕМ ВЕЧЕРОМ. - Я тебя понял. Только нужно уточнить кое-что… Ты бы не стал звонить, чтобы сообщить об этом, по собственному желанию, правильно? Тебя об этом попросили. Значит, ты наверняка должен знать: на прощании мне не будут чинить какие-либо препятствия? – Ангел постарался проигнорировать многозначительные взгляды, полные искреннего негодования, со стороны Кроули. Тот даже снял очки для пущей ясности, но даже эта отчаянная мера вразумления не подействовала. - МОЁ ДЕЛО ПЕРЕДАТЬ РАСПОРЯЖЕНИЕ АРХАНГЕЛА МИХАИЛ. А ЧТО НАСЧЁТ ТВОЕЙ БЕЗОПАСНОСТИ, ТО НЕ МОГУ ДАТЬ НИКАКИХ ГАРАНТИЙ. ВРОДЕ БЫ НИКТО НИ О КАКОЙ ОПЕРАЦИИ ПО ТВОЕМУ ЗАДЕРЖАНИЮ НЕ ПРЕДУПРЕЖДАЛ. ХОТЯ, ЕСЛИ БЫ ТАК И БЫЛО, ТО МЫ БЫ СЕЙЧАС С ТОБОЙ НЕ РАЗГОВАРИВАЛИ. ИДТИ ИЛИ НЕТ – ДЕЛО ТОЛЬКО ТВОЁ. ЕСЛИ ОТКАЖЕШЬСЯ, ТЕБЯ ПОЙМУТ, А МОЖЕТ, И ВООБЩЕ НЕ ЗАМЕТЯТ ТВОЕГО ОТСУТСТВИЯ. НА ЭТОМ ВСЁ. МНЕ ПОРА. - Подожди… Пусть этот звонок и не был твоей инициативой – всё равно спасибо. И знай ещё кое-что. – Азирафель выдохнул и кивнул головой, сцепив руки в замок. - Я приду на церемонию. - ТАК ТОМУ И БЫТЬ. ПРИЯТНО БЫЛО СНОВА УСЛЫШАТЬСЯ, ЖАЛЬ, ЧТО ПРИ ТАКИХ ОБСТОЯТЕЛЬСТВАХ… - На той стороне раздался треск. Интенсивность свечения круга стала уменьшаться, и в конце концов он погас полностью, будто ничего и не было. Кроули поправил ковёр, мысленно пообещав себе все-таки стереть грёбанный круг от греха подальше, выпрямился и развернулся к другу. Лицо его выражало крайнюю степень негодования. - Ангел, какого чёрта ты творишь?! - Дорогой, я не думаю… - Я уже понял, что не думаешь! И очень даже зря, но я с твоего позволения напомню: Рай – это тебе не курорт, а с недавнего времени даже не место работы, где самое страшное из того, что может случиться с тобой – это годовой отчёт, зажеванный принтером! Мало тебе было в прошлый раз приключений на задницу, захотел ещё раз испытать судьбу?! Пойти прямо туда и сдаться в их загребущие руки! Иногда я просто не понимаю тебя, Азирафель! Где твой инстинкт самосохранения? – Демон нарезал круги по комнате, неистово размахивая руками. Эмоции на его лице менялись ежесекундно, он то и дело открывал рот, будто собираясь что-то сказать, но слова застревали в глотке на полпути к тому, чтобы быть произнесёнными вслух. - Ладно… Пусть так. Всё в порядке. – В конце концов демон смог хоть как-то обуздать нахлынувшие на него эмоции и постарался во что бы то ни стало убедить себя, что ситуация по-прежнему находится под его контролем. - Они считают тебя предателем, так? Поэтому твои обещания для них пустой звук. Ты просто никуда не пойдёшь. Мы ненадолго уедем из Лондона для надёжности, поживём в коттедже, у меня есть знакомые в Саунт-Даунсе. Какое-то время переждём там. Небесные пусть разбираются со своими проблемами сами, как хотят, но тебя впутывать во всё это дерьмо снова я не позволю. Всё будет хорошо… - Это моё окончательное решение. Независимо от твоего отношения я должен завтра быть там. Это мой долг. Я обещал. – Прервал его ангел. В конце концов, Сицинер был прав, он всё ещё по сути своей принадлежит Небесам, и даже у самого близкого существа во Вселенной нет права запрещать ему там появиться. Да, заявиться туда в качестве коллеги, заскочившего в гости с тортиком под предлогом внезапного порыва ностальгии – и правда было бы верхом легкомыслия, но сейчас... Ситуация во всех отношениях внештатная. - Что ты только что сказал? – Просипел Кроули, который уже всё решил для себя относительно собственной и ангельской судьбы, но слова Азирафеля вернули его в реальность, словно обдали ушатом холодной воды. - Ты прекрасно меня слышал! Если, по твоему мнению, я не осознаю риски, то ты глубоко ошибаешься. Подумай сам: на Небесах сейчас траур, архангелы с головой вовлечены в расследование, да и не только они. В конце концов, это была их близкая подруга, разборки на похоронах они бы точно не посмели устроить. Никому не будет дела до какого-то одного жалкого херувима… Да и если бы они хотели что-то сделать со мной, то почему не месяц, два, полгода назад? Зачем было столько ждать? - С каких пор ты стал таким доверчивым, ангел? «Она была их подругой», «они не посмеют», «не на прощальной церемонии»… - Глумился демон, отплёвываясь желчными комментариями. - Тебя почему-то макнуть головой в Адский огонь просто так было можно, а, видите ли, на чьих-то там похоронах уже совесть не позволяет. Какие сердобольные у тебя коллеги, однако! Только ты упускаешь из вида совершенное отсутствие гарантий, что всё это по итогу не окажется ловушкой для такого доверчивого простофили вроде тебя. Ты об этом подумал? - Ловушкой? Ты серьёзно? - А почему нет? Этот товарищ передал тебе приказ Михаил, выступил её ручным голубем. Больше никто тебе не позвонит, они уверены в этом, и узнать о вранье тебе попросту неоткуда. Что если всю эту историю с погибшим архангелом придумали специально? Идеально сработанный план! Под стать вашей шарашке! Неужели ты думаешь, что они простили? Предательство не прощают, кому как не мне это знать! – В словах демона определённо было рациональное зерно. Да, если задуматься, всё это действительно могло быть ловушкой, а Сицинер, возможно, и правда выступал лишь частью изощрённого плана. Но всё же… Азирафель вспомнил те редкие моменты, когда он поднимался на Небеса. Архангелы всегда были далеки от него, это верно: но даже ему, невхожему в их маленький круг избранных, по случайно услышанным словам и увиденным жестам во время минутных столкновений с этой четвёркой было очевидно - они близки друг другу. Азирафель тоже знал кое-что… Например, каково приходится тем, кто лишился кого-то очень важного, пусть это и не сравнить со смертью, но все же. - Знаю, они способны на многое, порой даже на нечто ужасное, но такими словами они бы точно не разбрасывались! Не про одного из «своих», по крайней мере. Это слишком даже для них. Думаю… Что-то действительно произошло. Я чувствовал это: скорбь и тоска окутали всё вокруг, но до меня не сразу дошло, в чём кроется причина. Повторюсь, я не строю иллюзий, что буду там желанным гостем, но представить, что они могли выдумать что-то подобное или заковать меня в кандалы во время прощания с умершей… Нет, этого не будет. И к тому же Сицинер… - Сицинер, значит. – Проворчал демон, скрестив на груди руки и нахмурившись. Казалось, аргументы, предлагаемые другом, нисколько его не убедили: скорее наоборот, заставляли нервничать ещё сильней. А в его мысленном списке подозрительных личностей только что появилось на одно имя больше. - Кто это вообще такой? - Мы были в приятельских отношениях. – Ангел не стал вдаваться в подробности. - Очень давно, ещё до того, как меня приставили к охране сада. - Хорош «приятель»! – Фыркнул Кроули: ему, похоже, этот парень с самого начала не понравился. - Что-то я не видел его на твоей казни. До неё, кстати тоже. И не слышал от тебя о нём ни слова. - Мы перестали общаться уже много тысяч лет назад. - Но когда-то же вы дружили? А тут пожалуйста…тебя собираются казнить, а от него – тишина! Даже поганое смс написать не удосужился: «Азирафель, друг, у тебя реально большие проблемы»! И после всего этого стоит ему ни с того ни с сего позвонить, как ты сразу распетушился и вообразил из себя рыцаря в сияющих доспехах. - Кроули… - А что, не так, что ли? Зато стоит мне сказать что-то против, чтобы тебя же, дурака, сберечь, как ты на попятную: «Я, значит, обещал», «Это мой долг»! - Азирафель давно не видел своего друга таким: обычно, даже если ему не нравились какие-то ангельские действия, реакция была менее резкой. На фоне всего этого обиды из-за потерянной сметы казались не более чем детскими капризами. - В гробу я видел твои обещания и твоих друзей-архангелов. Да и кстати, кто знает, с чего это вдруг целая Уриил взяла, да и окочурилась? Может, Бог наконец заметил, что его подопечные малость подобнаглели?! - Достаточно! – Ангел не выдержал: от криков уже начинала болеть голова. В дальнейших пререканиях не было смысла, по-хорошему сперва стоило всё как следует обдумать и переварить столь неожиданно навалившиеся новости. А в таком состоянии они все равно не придут к консенсусу, ещё чего доброго наговорят гадостей в адрес друг друга, а этого Азирафель как раз хотел бы избежать. - Я принял решение, и оно останется таковым. Если ты считаешь необходимым обсудить что-то ещё, то это вполне может подождать до утра, время уже позднее. Я хочу лечь пораньше. Кроули подорвался с дивана, отшвырнул плед на пол и, демонстративно хлопнув дверью, скрылся на кухне.* * *
Эрик начал что-то подозревать, когда значительная часть его подчинённых стала периодически пропадать непонятно куда в самый разгар рабочего дня. Вообще-то для того, чтобы собрать бесов в одном помещении, а уж тем более, заставить их работать, требуется не дюжая выдержка и крепкие голосовые связки. Конечно же, у новоиспечённого шефа пока не хватало ни того, ни другого, зато он с лихвой компенсировал отсутствие лидерских качеств умением добывать из шелухи слухов по-настоящему ценную информацию. Так, например, благодаря своему таланту и плановым корпоративам он узнал, что нечто подобное происходит и в других отделах. Каждый начальник решал проблему как мог: одни (и их было большинство) просто закрывали глаза на такое положение дел, тогда как другие провозглашали диктатуру и тоталитарный режим, обещаясь превратить существование своих подчинённых в настоящий Ад (можно подумать, они где-нибудь на Мальдивах загорают, потягивая коктейли)*. Эрик старался открыто ни с кем не конфликтовать, но по-тихому наводил справки – не от большого любопытства или (упаси Сатана) беспокойства за сохранность задниц своих подопечных. Просто в должности он находился не так давно, и потому его отчёты, прикреплённые к плановым донесениям Хастура, пока ещё не успели приесться госпоже Вельзевул: она тщательно изучала их. По долгу службы Эрику приходилось знать все обо всём, что так или иначе затрагивало работу его отдела: вплоть до количества скрепок (в штуках) и взаимоотношений между сотрудниками. Естественно, что такие подробности не обладали особой информативностью, но ничто не могло застраховать простого беса от заскоков проверяющих: кто знает, что взбредёт им в голову во время внепланового «налёта». Понятное дело, что на бездействие адской элиты начальство могло никак не отреагировать – но с низшими слоями иерархии Преисподней всё было не так, и для них последствия могли быть очень и очень серьезными, вплоть до полного уничтожения. Эрик, понятное дело, не спешил расставаться со своей шкурой, а уж тем более по вине каких-то идиотов, которые не пойми с какой радости зачастили сбегать на Землю, отлынивая от работы. Совсем распустились. Так ладно, если бы они проворачивали свои тёмные делишки как-нибудь незаметно, по-хитрому – разве ж кто против? Эрик и сам выходец из рядовых, чего греха таить: в свое время так же, как и все остальные, бегал на Землю за выпивкой да за доступными женщинами. Среди чертей вообще существовало негласное правило, которое очень облегчало жизнь в жестоких условиях их существования: «Не стучи, да не застукан будешь». Пока одни веселятся, другие прикрывают их спины. Придерживаться такой стратегии было выгодно всем – хоть какая-то гарантия спокойствия в мире, где по идее должны царить лишь непроглядный мрак и хаос. Но с чего бы Эрику защищать своим начальственным словом подчинённых, когда он, сидя в непривычно пустом кабинете, узнает от какого-то звероподобного демона, что они – и не двое-трое, а с десяток - лишились тел? А после повергшей его в негодование информации, что они все как один наотрез отказались подавать заявки на новые воплощения, ссылаясь на какие-то совершенно нелепые причины - что ещё оставалось ему делать, кроме как пойти и самолично во всём разобраться? Стоило Эрику покинуть кабинет, как он угодил прямиком в толпу, несущуюся бурным течением куда-то в направлении резиденций демонического дворянства. На его памяти ещё не было в Аду такого столпотворения: мешанина из бесов, низших демонов и других жутких тварей металась из стороны в сторону. Из разрозненных перешептываний Эрик уловил только две основные мысли – «кого-то убили» и «Вельзевул в ярости». Беса совершенно не интересовало, что за важная шишка там почила с миром: он сам прошёл через смерть и, видите, не жалуется, а вот перспектива держать ответ за своих нерадивых коллег перед взбешённым боссом пугала по-настоящему. В определённый момент поток инфернальных сущностей, движущихся во всех направлениях, резко перетёк в плотно сбившуюся шумную толпу: крик и гам достигли здесь такой силы, что Эрик едва не оглох. Зажав уши руками, он попытался подпрыгнуть, чтобы над морем голов рассмотреть, что происходит, но не вышло. Всё вокруг шаталось и двигалось, от шума не было слышно даже собственных мыслей, и бес решил пойти на отчаянный шаг - повернувшись боком и кое-как вписавшись в еле заметное пространство между телами, он раздвинул локти и медленно, тяжело расталкивая всех, начал прорываться вперёд. К цели он мог попасть всего двумя коридорами: по прямой и направо или свернуть сразу и пройти к двери по другому рукаву. Но оба этих пути сейчас были намертво блокированы огромным количеством демонов, которых, казалось, удерживала и не пускала дальше невидимая плотина. В толпе было много тех, кто, очевидно, понимал не больше Эрика, но пытался во что бы то ни стало докопаться до истины (вопреки распространенному мнению, Ад не так уж и богат на события). Все они пихались, налегали друг на друга, чтобы прорваться вперёд, и бес так отвлёкся на всё это, что даже не заметил, как в какой-то момент вывалился из демонической массы прямиком к заграждению. Внешний вид этого чуда адского стройпрома соответствовал известному земному выражению "из дерьма и палок" - и Эрик не поручился бы за переносный его смысл применительно к этой ситуации. От падения на баррикаду чёрта спасла рука, внезапно ухватившая за шиворот. И каково было его удивление, когда обладателем этой руки оказался никто иной, как герцог Хастур. - Чё тут забыл? - А чего толпа? - Спросил бес, очень надеясь отделаться легким испугом и отправкой куда-либо в словесной форме. Хастур без сигареты, такой, как сейчас, вызывал втрое больше ужаса, поскольку был ещё более непредсказуем, чем обычно. - На что все смотрят? - Песочить будут тех, кто курицу замочил. А что, потянуло потрещать? Неожиданно. Впрочем, для Эрика это не стало новостью: в толпе он уже успел понабраться обрывков слухов и пресудов – сдалась ему цельная картина, когда собственная безопасность висит на волоске. - Кажется, я вижу там своих подчинённых. Может, я... На лице герцога отразилась тяжёлая умственная деятельность: Эрик боялся предположить, какие варианты рассматривает старший демон относительно того, как именно стоит распорядиться жалким куском плоти, что висел в его руке на манер пакета с продуктами. Хастур минут пять пялился то на бейджик, то в лицо беса - сличает, что ли? - а затем, размахнувшись, швырнул его через баррикаду в пустую часть коридора. - На счет мелких приказов не поступало. - Пояснил он скорее сам себе, нежели кому-то другому, и Эрик, не дожидаясь дальнейших умозаключений со стороны полоумного шефа, кое-как отскрёб себя от пола и зашагал прямиком к кабинету. - Что здесь происходит? - С прохода напустился он на Шестьдесят Третьего, развалившегося на лавке и флегматично крутившего в руках блестящую пуговицу. - За что вас вызвали? Куда вы убегали всё время? Это связано с тем ангелом, которого убили? - Врать всё равно нет смысла, так что да, это так. - Шестьдесят Третий кивнул головой в знак подтверждения. Было такое равнодушие показным или нет, но оно совершенно не вязалось с предстоящим объяснением перед начальством. Либо бесёнок уже успел смириться с тем фактом, что, вполне возможно, это будет последний нагоняй в его жизни, либо он надеялся, что Эрик, как всегда, найдёт способ всех отмазать. - Здесь все, кто с ней дрался. Там, правда, ещё один небесный был... - Придурки! - Эрик схватился за голову. - Идиоты! Имбецилы! Какого...Что в ваши дегенератские головы ударило, что вы на ангелов с кулаками полезли, а?! Нафига, я вас спрашиваю? Что вы вообще на Земле забыли, опять пьянствовали небось! Вы вообще хоть понимаете, во что вляпались?! - Слушай, не ори, ладно? И так тошно. – Шестьдесят третий нервно передёрнул плечами. Волнуется всё-таки чёртов флегматик. Ещё бы, не каждый день тебя обвиняют в нарушении древнейших договорённостей. - Этот ещё воет, никак заткнуться не может... - Какой? - Тринадцатый! - Чёрт сплюнул, мотнув головой в сторону коллеги, скорчившегося на полу возле лавки. - Совсем перепугался, сидит только всех напрягает. Иди уйми его, что ли... - Охренел приказывать? Я твой начальник, если ты успел забыть! - Эрик отвесил зазнавшемуся подчинённому подзатыльник. - Тыкает он мне тут...Ладно, щас разберёмся. Эй, мелкий, ты чего? Он подошёл к свернувшемуся в клубок Тринадцатому и осторожно потормошил за плечо. Никакой реакции. Подёргал за рожки, но дождался только новой серии тихих всхлипов и вздохов. - Ты чего? - Повторил Эрик, ткнув его локтем в бок. - Соберись давай! Ты бес или кто? Чего ноешь? - Она меня убьёт, - Пискнул Тринадцатый, поднимая на старшего покрасневшие глаза. - Если она узнает...А она уже знает...Эрик, она меня убьёт! - Да с чего ты это взял? - С того! Я не справляюсь с работой, у меня ничего не получается, она мне в прошлый раз так и сказала: ты, мол, задание моё провалил, ещё одно замечание - пеняй на себя. А тут такое, погиб чёртов архангел!! У меня просто нет шансов… - Ну не ты же её приложил... может, отделаешься карцером? - Какой тут карцер...В лучшем случае Яма! На месяц, а то и на два. А там, говорят, даже у герцогов начинает крыша протекать... Что уж говорить обо мне... - Ну представься кем-то другим. Мы ж все одинаковые, свали всё вон на Двадцатого или ещё на кого. Потом проставишься за неудобства ящиком спирта, будто ты первый, кто так делает! - Не могу я! Я и здесь сижу, ничего не соображаю, а если зайду к ней... - Беса снова затрясло: он закрыл лицо руками. - Всё, не жить мне... - Так, - Эрик схватил перепуганного подчинённого за рукав и с силой дёрнул вверх, поднимая на ноги. - Так, пошли со мной. Да быстрее ты! Сопли подбери, не позорься перед коллегами! - Куда это мы? Зачем? - Спросил Тринадцатый, когда начальник толкнул его за угол и, вертя головой во все стороны, прижал к стене. - Рот закрой и соображай быстрее, - Эрик сорвал со своей груди бейджик и прицепил его на шарф Тринадцатому. - Ты сейчас успокаиваешься и выходишь через кордон, идёшь в кабинет. Там берёшь ведро и стоишь держишь, кому-нибудь прикажи вытереть лужу, только нормальным голосом, не как сейчас! Ну понял ты меня? - П-понял, кажется...Спасибо... - Бог демонов не спасает, дебил. Отучайся так говорить. Всё, зубы в кулак и пошёл отсюда. Не дожидаясь потока благодарностей, Эрик вернулся обратно к лавке, показательно хлюпая носом, и сел в сторонке на место Тринадцатого. Тридцать Пятый из соседнего отдела сочувственно покосился на него, но, кажется, ничего не заподозрил, как и остальные. Вдруг раздался гул включающегося мегафона, а затем слова, произнесенные противным гнусавым голосом: "Ожидающие приёма Князя Девятого Круга Вельзевул, Повелителя Мух, просьба заходить в кабинет в порядке живой очереди или по приглашению". Бесы переполошились, словно стайка поднятых охотником птиц, кто-то побелел и схватился за стенку, ища точку опоры из-за ног, в один миг потерявших устойчивость. Эрик тоже сымитировал на лице ужас - впрочем, ситуация была таковой, что всякая имитация была ни к чему: страшно было вполне себе по-настоящему. Дагон, очевидно, уставшая стоять на пороге, распахнула дверь и рявкнула что-то в духе "Долго нам ещё ждать?!". Черти, дабы не провоцировать, единой бесформенной массой ввалились внутрь. В кабинете самой Вельзевул Эрик был впервые. От рабочего места Хастура, под началом которого бесу выпала доля служить, оно отличалось кардинально: если полусгнивший от вечной подвальной сырости герцогский стол был завален бумажками, окурками и прочим хламом, то куда менее хлипкий на вид стол княгини отличался идеальной чистотой. На нём не было ровным счётом ничего, кроме пары чистых листов и пера с чернильницей - и эта почти медицинская стерильность навевала мысли о пытках и нечеловеческих страданиях, заставляя сердце конвульсивно сжиматься, пропуская по несколько ударов. И, похоже, не только Эрик оказался впечатлительным: в хвосте процессии уже зарождалась истерика, Шестьдесят Третий рядом был белее поганок, что торчат из некоторых углов особо сырых помещений последнего круга, двое позади них схватились за руки и тряслись в общем синхронном ритме, словно их прошибло мощным электрическим разрядом. Вельзевул медленно окинула их взглядом, одного за другим. И это молчание пугало больше любых криков и угроз. Буря обещала разразиться в любую минуту, и перепуганные бесы старались не дышать, в надежде, что это хоть как-то поможет отдалить их незавидную участь. Наконец она задала первый вопрос. - Так. Где вы находилис-з-з-зь прошлой ночью? - Ну, мы... - Брякнул Эрик и тут же смолк: для успешного исхода всей этой авантюры, в которую он ввязался на свою голову, было необходимо отвести от себя любые подозрения. Точнее, отвести подозрения от Тринадцатого, что в сложившейся ситуации значило одно и то же. Он не знал ровным счётом ничего кроме печального исхода бесовской вылазки, поэтому нужно было бросать бессвязные реплики, подобные этой, чтобы создать хоть какую-то иллюзию причастности. - Мы с Тридцать Пятым в карты играли, выпили немножко....ну и...До утра, понимаете... - Начал придумывать кто-то из чертей. Его товарищ закивал головой в знак подтверждения, да так сильно, что Эрик удивился, как она не отвалилась. Остальные, поддавшим единодушному порыву, также наперебой стали предлагать отмазки, одна другой глупее, и Вельзевул с минуту слушала галдеж этого курятника молча и бесстрастно - а затем со всей дури бахнула кулаком по столу, отчего подпрыгнула даже верная Дагон. - Вы, блядь, уродцы! - Закричала она под гул всполошившихся мух страшным изменившимся голосом. - Вы совсем охренели?! Думаете, перед вами тупица сидит, да? За дуру меня держ-ж-жать вздумали?!! Вельзевул в порыве ярости взмахнула рукой: всполохи огня окружили бесят, отчего те с визгом попадали на пол, цепляясь друг за друга. Крики заполнили кабинет, отчего Вельзевул только сильнее разозлилась. Адский огонь – не под стать тому, в котором обычно грели кости демоны после особенно тяжелой рабочей недели – неистово ревел и по-собачьи лаял, выпуская всполохи искр и облизывая ступни ошалевших бесов, которые совершенно потерялись в ощущениях, что хуже: боль от ожогов или безграничный страх перед кроваво-красными глазами Князя Преисподней. Всё стихло так же внезапно, как и началось. Взгляды всех присутствующих переместились на единственного, кто даже не присел, чтобы защититься от огненного вихря. На Эрика. Бес ощущал всем телом, как его дырявят взглядом десятки пар глаз: восторженно, с долей почитания даже. В одно мгновение он стал героем, не испугавшимся «жаркого» приёма самой Повелительницы Мух. Кто бы знал, что на деле за видимым проявлением мужества стоял страх, по силе своей, возможно, больший, чем у всех собравшихся здесь бесов вместе взятых. А настоящей причиной его «храбрости» являлось не что иное, как обычный ступор. В этом плане его так хорошо подковал Хастур, а точнее, буйный и совершенно непредсказуемый нрав оного. За все годы служения герцогу Эрик извлёк несколько важных уроков: один из них заключался в том, что страх – как хороший наркотик или выпивка, которого чем больше получаешь, тем больше хочется. И единственное, что было в силах жалкого слабого беса перед более могущественным существом – это прикрыть видимое проявление своего ужаса, чтобы не распалить обидчика ещё больше. Можно сказать, что герцогский подход к ведению дел выработал в Эрике условный рефлекс на пугающие ситуации в виде ступора. Но сейчас, когда огонь затих, он не был уверен, применима ли эта схема к Вельзевул тоже. То, как она пронизывала его насквозь свирепым взглядом, лишь сильнее укрепляло его подозрения. - Ты. - Он поднял глаза и увидел, что Князь обращается к нему. - Твой номер. - Н-номер? – «Не выходи из роли»: Эрик напомнил себе, что попал в этот кабинет не ради любопытства, и внутренне собрался. - Я..эм...я..Пят...нет, тринадцатый. Да, точно, я тринадцатый! Я и на проходной Тринадцатым записался, можете проверить! - Совсем дебил? - Вклинилась Дагон. - Думаешь, мы на это поведёмся? Хоть бы отрепетировал получше, если хотел представиться чужим именем! А ну-ка быстро, номер, и чтобы начистоту! - Ну...я....Пятнадцатый я. - Эрик добавил в свой голос некоторый градус обречённости: трюк сработал! Теперь Тринадцатый в безопасности, ведь все уверены, что его именем представился другой, а сам он не при чём. С Пятнадцатым-то будет легко договориться: ну повысят его до полноценного демона чуть позже, главное – не забыть поставить бедолаге ящик водки в качестве компенсации. - Яс-з-зно. - Вельзевул покосилась на помощницу, затем окинула беса нечитаемым взглядом и наклонилась вперёд, опираясь руками на стол. - И что ты можешь рассказать о вчерашней ночи, Пятнадцатый? - Рассказать...Ну, было темно... - Эрик бросал панические взгляды на товарищей по несчастью, надеясь, что им придёт в голову мысль помочь ему. И оказался прав. - Великий Князь, он стесняется вам признаться, что развоплотился первым. - Хихикнул с долей искренней весёлости, хоть и нервно, Шестьдесят Третий. - Он у проёма был, эти как вломились, так сразу и пришибли. - Какие – «эти»? - Ну архангелы... - Теперь бесёнок уже жалел, что открыл рот: Вельзевул переключила на него своё внимание. - Они с прохода нас разносить начали. Я тоже быстро слился. - А ну давайте сначала, вашу мать, как там оказались и что делали, по порядку! Бесы хором сбивчиво рассказывали ей о событиях минувшей ночи с самого начала: как поступил приказ разыскать и убить смертного, что долгое время без толку кружились по городу в поисках цели, как обнаружили нужного человека в том злосчастном порту и только хотели сделать дело - столкнулись с архангелами. Смертный сбежал, а их по одному вывели из строя. - Меня тот лысый поймал, - Рассказывал последний бесёнок, запинаясь и сжимая дрожащими пальцами подол куртки. - Он меня схватил и держал, пока бил других. А потом... - Что было потом? - Уточнила Вельзевул. - Ну, он затормозил на секунду, как будто увидел что-то или...Не знаю, просто встал и стоял столбом, но недолго, пару секунд всего, словно задумался о чем-то. А потом продолжил мечом махать, как ни в чём не бывало. Когда остальных они на пару с той другой развоплотили, он просто взял и прикончил меня! Зачем держал - непонятно... - А вторая? Которая погибла? - Да не видел никто ничего. Я же говорю, меня развоплотили последним, и она точно была ещё жива. Что-то даже ему говорила, как сейчас помню. А что случилось потом - откуда ж нам знать...Может, к ней пристал кто-то из ребят, успевших сбежать? - Так, с этим разобрались. - Князь прервала бесёнка взмахом руки. – Но какого вообще хрена вам понадобилось грохнуть смертного? - Так говорю, приказали нам. Не могли же мы...Да и зачем... - Заткнись уже, а?! - Рявкнула Вельзевул. - Плевать мне, что вы там могли или не могли. От кого приказ поступил? - От герцога Хастура. - Кого-о?! - Не выдержав, влезла Дагон: скептическая ухмылка проступила на её лице. – Этот придурок на свет появился уже напрочь лишённый свободной воли, а вы мне хотите сказать, что он непонятно зачем направил вас делать то, что противоречит всем возможным соглашениям? Да на кой хрен... - Помолчи, Дагон. - Вельзевул остановила верную помощницу: та повиновалась, но приказ не распространялся на мимику, ведь так? И Дагон даже не старалась зажевать кривого оскала, разрезавшего её лицо. - И сколько времени вы уже этим всем занимаетесь? - Да где-то месяц. - Признался Тридцать Восьмой. - И за этот месяц вы успели убить...Скольких? - Нас больше было. Сильно больше. Ребята из других отделов тоже в деле, насколько я знаю. За каждым отделом закреплен свой регион. За нами числился север Европы и близлежащие острова… - Ага, а сколько убили - не помним. Но много, очень. - Со сбежавшими разберёмся... – Вельзевул сурово свела брови вместе, как бы обещая этим незатейливым жестом: именно так всё и будет. - А что касается других отделов, приказы тоже поступали от Хастура? - Не знаем, нам не сказали... - Не сказали. Понятно. – задумчиво произнесла Принц Ада. - И ещё кое-что: он лично отдал вам этот приказ? - Э-э... – Бесы взволнованно переглянулись между собой. - Вообще нет, он сам нас не вызывал. - Нам помощник его передал, скользкий такой. Как бишь его там?.. - Мальбор, кажется... - Да, точно! - Очень интересно… А по жертвам кто информацию давал: кого именно и в какое время нужно убрать? Не сами же вы, в конце концов, себе жертв выбирали? - Не-а. Он же, демон этот, нам все инструкции сразу в черепушки закачивал, говорил, что герцог полностью ему перепоручил с нами возиться, а самому то ли лень, то ли некогда. - Ладно. – Выдохнула Вельзевул, снова опускаясь на свой трон. -Выметайтесь отсюда! Как кого наказать, я потом решу. Ещё один прокол со стороны любого из вас - пойдёте на три месяца в Яму! Ты, с фингалом, составь полный список целей, что ликвидировал ваш отдел, а также всех тех, кого устранить вы ещё не успели – завтра отчитаешься. А я проверю. Наврёшь или не успеешь, убью на месте. Всем всё понятно? Черти побелели в который раз за сегодняшний день и синхронно закивали головами: Ямы не выдержал бы никто из них, и всем это было хорошо известно. Толкаясь и отпихивая соседей, они один за другим исчезли за дверным проемом, стремясь наконец-то покинуть это жуткое место. Эрик выходил последним, считая ниже своего достоинства протискиваться через толпу подчинённых. Пропустив всех вперёд себя, он шагнул в двери, мысленно обещая выпить за процветание Ада в честь своего скорого освобождения. Но голос Вельзевул, обратившийся к нему сзади, заставил всё внутри заледенеть от ужаса. - Если ты думаешь, что я купилась на твой трюк, то ты глубоко ошибаешься. - Я...В-вы... - Эрик заставил себя развернуться передом к начальству. - Я н-н-не п-понимаю... - Прекрати трястись. Мне совершенно плевать на то, кто где был на момент вчерашних событий, я узнала всё, что хотела. Но ещё раз я тебя застану за подобными фокусами - третьего шанса не дам, так и знай. Я эту вашу лавочку прикрою: будет плохо всем, включая тебя и твоего дружка, которого ты сейчас покрываешь. Всё ясно? Эрик кивнул. И, оказавшись за дверью, клятвенно пообещал себе сделать всё необходимое, чтобы никогда больше не попасть на приём к Великому Князю Тьмы. *Так как бесы по природе своей – это бывшие люди, то такие фигуры речи, как «пошёл к черту», «провалиться в тартарары» или «будь ты проклят» являются делом многолетней привычки и совершенно неизбежны. Причём последнее выражение в рамках Ада приобрело некое подобие комплимента - «некое», потому что никто в Аду в здравом или пошатнувшемся уме не будет расточать комплименты. По большей части этим грешат молодые бесы, недавно оправившиеся от оков смертности. Они просто ещё не успели свыкнуться с тем фактом, что успешно добрались до того самого адреса, куда им так старательно рекомендовали отправиться недоброжелатели при жизни. Правда, иной раз подобные фразочки бессознательно срываются с уст как старших бесов, так и демонов. Со стороны, наверное, выглядит забавно, но в Аду к сожалению, нет преподавателей по культуре речи, а если и есть - то за всеми этими бесконечными криками и стонами не слышно ровным счётом ничего.