No More Lonely Nights

Где-то в середине ночи Микки почувствовал, как его обволакивают длинные конечности. Сначала это были руки, обхватившие его грудь в защитном жесте, затем появились ноги, переплетающиеся с его собственными и притягивающие к себе еще сильнее. — Я люблю тебя, — прошептал Йен, и его голос был полон искренности. Предыдущие часы были напряженными: Йен избегал спальни, а Микки — Йена, не зная, что сказать, чтобы успокоить его ярость. Дело было не в том, что он не понимал, что происходит, в конце концов, он тоже много раз боролся с ревностью. Однако реакция парня была чрезмерной, даже для него. Он хотел спросить, чувствует ли тот себя немного неуравновешенно, но знал, что это лишь подольет масла в огонь. Итак, вместо этого он решил, что ему нужно уделить больше внимания поведению рыжего и следить за знаками. Микки повернулся лицом к мужу и положил ладонь ему на щеку. — Какого хуя все это было? — спросил он с явным беспокойством в голосе. — Я… — начал Йен, закрыв глаза, чтобы собраться с мыслями, вертевшимися у него в голове, но ни одна из них не была достаточно понятной, чтобы произнести ее. — Я не могу думать о тебе с ним. — А с какой стати тебе это делать? — усмехнулся брюнет, нахмурив брови и прищурившись. — Мы, блядь, женаты, Йен. — Знаю, но это не значит, что ты не решишь, что выбрать меня было ошибкой, — мягко сказал рыжий. — А почему ты, вообще … — начал Микки, тяжело вздохнув и разочарованно потирая лоб. — С чего ты, вообще, это взял? — Потому что я сложный человек… — Так и есть, — подтвердил Микки.  — И так много всего, над чем нужно поработать. — Ага. — И он действительно горяч, — продолжил Йен с гримасой на лице. Он подумал, что ему было бы легче, если бы не считал Джейка привлекательным, если бы он не понимал, что Микки в нем нашел. — Ммхмм, — промычал Микки, щелкая пальцем по ноздре: он знал, что отрицать это бесполезно. — И у него хорошая работа, — добавил Йен. — Да. — Он может написать тебе рекомендацию… А я не могу сделать для тебя ничего подобного, — поражение было отчетливо видно в его глазах. — Ты прав, — произнес деловито Микки, потянувшись к левой руке Йена, чтобы провести пальцем по его кольцу. — Что-нибудь еще? — Ты говорил, что он был хорош для тебя, — ответил парень, с трудом переводя дыхание. — Так оно и было, — согласился Микки, запустив пальцы в волосы мужа и глядя ему прямо в глаза. — Но он — не ты, — от страсти, прозвучавшей в словах Микки, Йен облегченно выдохнул. — Только ты подходишь для меня, мужик. — Бля, меня убивает, что у него был ты, — признался рыжий. Каждый раз, когда его мучили мысли о том, что Микки трахался с Джейком, он чувствовал невероятную тошноту. — Ты думаешь, мне нравится знать, что ты собирался выйти замуж за папочку Уорбакса, Энни? — парировал брюнет, взъерошив волосы Йена. (Генерал Оливер Уорбакс по прозвищу «Папочка». Свои 36,2 миллиарда он заработал на торговле артиллерийскими снарядами, осколочными бомбами и кошачьей едой. Большинству он известен по мюзиклу «Энни», где он выступает в роли приемного отца главной героини) — Он ее удочерил. Они не трахались, и ей было 8 лет, — сообщил ему Йен с улыбкой на губах. — Да, похуй… в этом, блядь, весь смысл? А что, если бы мне пришлось отсидеть пятнашку? — усмехнулся Микки. — К тому времени, как я бы вышел, ты уже был бы замужем, с кучей маленьких детишек-азиатов и блядским золотым сортиром. — Я бы тебя обязательно нашел… мы бы нашли друг друга. Ты — любовь всей моей жизни. Я бы не смог не быть с тобой, — рассуждал Йен, закрывая крошечную щель между их лицами и прижимаясь губами к губам брюнета. — Ты бы бросил своего мужа? — скептически спросил Микки, отстраняясь от поцелуя. — Своих детей? — Почему мы, вообще, говорим об этом? — нахмурился Йен, не желая позволять своим мыслям вернуться к этому периоду его прошлого. Мысль о том, чтобы прожить свою жизнь без Микки, была непостижима. Даже когда они были далеко друг от друга, и казалось, что это навсегда, каким-то образом в глубине души он знал, что это не так. Он никогда не простит себя за то, что не поддерживал Микки, пока тот был в тюрьме. Он должен был быть там каждые выходные, каждый праздник. Оставить его, когда все стало лишь сложнее, а затем повернуться к нему спиной, когда он нуждался в нем больше всего, стало душевной мукой, для которой он никогда не сможет найти облегчения. — Потому что именно об этом дерьме я и думаю. Ты думаешь о своем тупом дерьме, а я о своем, — произнес Микки, кусая нижнюю губу. — Я не смог бы жить без тебя, — прошептал Йен. — А ты не думаешь, что я чувствую то же самое, Йен? — Знаю, что и ты тоже, — он снова придвинулся и нежно прикусил нижнюю губу мужа. — Может быть, мы слишком сильно любим друг друга, — предположил он, прежде чем скользнуть языком в рот парня и страстно поцеловать его. Микки нетерпеливо ответил тем же, подняв руки вверх, чтобы обнять слегка веснушчатые щеки. — Ты нужен мне, — выдохнул Йен, толкая Микки в бедро, чтобы тот повернулся на бок, отвернувшись от него. — Покажи мне, как сильно, — прохрипел брюнет, стягивая нижнее белье, когда Йен сделал то же самое, отчаянно желая почувствовать их связь. Эмоции давались им с трудом, но секс был легким делом. Когда они были моложе, их тела были связаны задолго до того, как это произошло с их сердцами. В те моменты, когда все становилось непреодолимым, самый эффективный способ справиться с этим состоял в том, чтобы слиться воедино и позволить своим телам потеряться в движении, растворяясь в этих чувствах. Йен облизал два пальца, сделав их влажными, прежде чем опустить руку вниз, чтобы проверить готовность Микки. Он пробормотал что-то в знак признательности, когда понял, что тот все еще довольно растянут после той взбучки, которую он устроил ему несколько часов назад. Рыжий придвинулся к нему как можно ближе, опустил губы ему на плечо и прижался грудью к спине, медленно разрабатывая его вход пальцами. Хриплые стоны, вырывавшиеся изо рта Микки, доводили его до безумия. Ничто не заставляло Йена любить их дерьмовую квартиру больше, чем звуки, которые издавал брюнет, когда они трахались. В своем пространстве они могли быть свободны во всем, что касалось их тел так, как у них никогда не было возможности, когда они были подростками. Хотя его муж обычно был очень громким в постели, со всеми этими грязными разговорчиками и похотливыми стонами, сейчас, в неподвижной темноте их спальни он был тихим и хриплым. Когда Йен вошел в него почти полностью, Микки выдохнул и откинул голову назад, чтобы положить затылок на плечо Йена. — Черт, я люблю тебя, Йен, ты же знаешь, блядь, как сильно я тебя люблю, да? — его слова прерывались серией тихих стонов и хрипов, когда Йен вошел максимально глубоко, растягивая и наполняя его. — Знаю, — заверил его Йен, протягивая руку, чтобы он мог схватить его за противоположное плечо, образуя щит, пока толкался бедрами в него. — Ебаный Боже, — простонал он, когда Микки сжался вокруг него. — Я знаю. — Я никогда не причиню тебе вреда, — пообещал брюнет, протягивая руку назад, чтобы схватить Йена за затылок и притянуть вниз. Рыжий вытянул шею, чтобы поймать губы Микки, и задохнулся, когда тот втянул его язык и начал двигать ртом, как будто отсасывая. Он чувствовал, как глубоко внутри него дергается и пульсирует член его мужа, однако, нуждаясь в большем, брюнет переплел свой язык с языком Йена, страстно целуя его. — Люблю тебя. И мне повезло, что ты меня любишь, — пробормотал рыжий, когда они, задыхаясь, разомкнули губы. Он опустил голову, чтобы можно было небрежно лизать и целовать шею Микки, продолжая двигаться в нем. Наклонив подбородок в сторону, чтобы обеспечить мужу больший доступ, Микки положил свою руку на его, сжимая ладонь так, чтобы они лежали вместе у него на плече, в то время как Йен опустил свободную руку на набухший член Микки и начал дрочить его в том же медленном темпе, в котором он трахал его. — Наполни меня, чувак, — заскулил брюнет, крепко зажмурившись, когда почувствовал, что близок к освобождению. — Ты готов? — Йен застонал, ощущая как знакомая дрожь пробежала по его ногам, а яйца напряглись сильнее. — Дай мне его глубже. Я хочу почувствовать это всем телом, — промурлыкал Микки, наслаждаясь тем, насколько их тела стали липкими от пота, словно превращающегося в клей, который удерживал их вместе. — Такой идеальный для меня, — похвалил Йен, погружая член глубже в своего мужа, и чувствуя, как его лобковые волосы касаются полных ягодиц. Он несколько раз толкнулся в простату, заставив все тело Микки задрожать, а его дыхание участиться. Брюнет крепче сжал руку мужа, когда тот застонал и выпустил в него горячие струи. Несмотря на свою разрядку, Йен продолжал двигаться, пробиваясь сквозь собственный оргазм, чтобы выдоить всю сперму из своего мужа. — Срань господня, — простонал Микки, когда достиг кульминации, раскрашивая простыни и ковер внизу белой жидкостью. Они лежали вот так, словно нагроможденная, вздымающаяся груда конечностей, купаясь в остаточных ощущениях своего блаженства. — Это было чертовски хорошо, Галлагер, — произнес он, поворачиваясь лицом к своему запыхавшемуся мужу. — Милкович, — поправил Йен с ухмылкой. — Твой. — Мой, — подтвердил Микки, нежно целуя его. — Прикури одну. Йен потянулся к прикроватному столику и зажег сигарету, зажав ее между губами Микки. Он смотрел, как щеки брюнета втянулись, а из носа повалил дым. — Итак, каковы шансы, что ты получишь это… — он старался подобрать нужное слово, но не смог найти его, чувствуя себя паршиво из-за того, что ревность не позволила ему уделить новостям то внимание, которого они заслуживали. — Досрочное прекращение условно-досрочного освобождения, — вставил Микки, передавая сигарету Йену. — Джин, кажется, думает, что это может получиться. Мне нужно получить рекомендательное письмо от Луки и, ну ты знаешь, Джейка. Йен кивнул. — Да, именно так. Все, что может помочь. Микки протянул руку, чтобы взъерошить волосы Йена. — Ты ведь меня понял, да? Никто и ничто никогда не испортит то, что между нами, — заверил он его. — Даже я? — спросил Йен, передавая сигарету обратно Микки, чтобы иметь возможность прижаться лицом к изгибу его шеи и обхватить рукой обнаженную грудь. — Неа, ты же знаешь, что я могу справиться с твоей задницей, — сказал Микки с ухмылкой, игриво сжимая ягодицу Йена. — Держу тебя под контролем. — Ненавижу, когда мы ссоримся, — мягко сказал рыжий, проводя пальцами вверх и вниз по коже мужа. — Черт бы тебя побрал, рыжий лобок, — рассмеялся Микки. — Тебе нравится заводить свою драматичную задницу, чтобы иметь повод взбеситься и трахнуть меня, как животное. — Да пошел ты, — беззлобно парировал он. — Трахаю тебя точно так же, даже когда я не злюсь. Ты жалуешься? — Конечно, я не жалуюсь, — ответил Микки. — Только факты. — О да. -Мхм, — промычал Микки, прекрасно понимая, что он его провоцирует. — Собираюсь трахнуть тебя так же прямо завтра, напоминая тебе, что мне не нужно злиться. — Как скажешь, Милкович, — беззаботно ответил Микки, но улыбка на его лице выдала его с потрохами.