No More Lonely Nights

Микки нервно расхаживал взад-вперед по ковру в гостиной их дерьмовой квартирки. Какая-то неразумная часть его души жалела, что он не попросил Йена задержаться немного, прежде чем отправиться в спортзал Роберта и остаться с ним для разговора, но он также знал, что лучше если его там не будет. При первом же стуке он распахнул дверь и впустил Светлану с Евгением. — Это место не самое милое, — констатировала Светлана, оглядываясь вокруг с совершенно безразличным выражением лица. — И ты тоже, — прошипел Евгений, похлопав маму по локтю. Микки не понимал, как им удалось заполучить такого чуткого и милого ребенка. Генетика по полной облажалась. — Вот как мы поступим, — просто сказала Светлана, присаживаясь на краешек дивана, в то время как Микки бросил Евгению бутылку «Гаторейд» и посмотрел на нее, приподняв брови. Она отмахнулась от него, показывая, что ей это неинтересно, и он взял бутылку для себя, после чего сел на стул посреди гостиной. Все трое смотрели друг на друга в неловком молчании, пока Светлана не прокашлялась. — Мы хотели подождать, пока ты немного подрастешь, чтобы рассказать тебе это, — начала она. — Или, блядь, не говорить тебе вообще, — проворчал Микки, бросив на Светлану злобный взгляд. Он был почти уверен, что этот разговор станет первой главой книги «Как испортить жизнь своему ребенку». — Американцы слишком хрупкие, — вздрогнула она в ответ. — Это отвратительно. Евгений не будет таким деликатным. — Ты думаешь, что я мягкий? — с вызовом спросил Микки, враждебно облизывая губы. Светлана пожала плечами. — Этот вопрос скорее к твоему мужу, — легкая ухмылка приподняла уголок ее рта. Прищелкнув языком, Микки раздраженно вздохнул, прежде чем повернуться к Евгению, который выжидающе смотрел на него. — Помнишь, я говорил тебе, что мой отец не был хорошим парнем… ну, он был настоящим куском дерьма. Он наткнулся на меня с Йеном, — брюнет сделал паузу, пытаясь придумать, как это выразить. — Целующихся и всякое такое дерьмо, — неловко фыркнул Микки. — Он начал избивать Йена, а затем меня, — его сердце бешено колотилось, и он вытер вспотевшие ладони о баскетбольные шорты. Девять лет назад он и представить себе не мог, что ему снова придется говорить о том дне, к тому же своему сыну. Голубые глаза Евгения были широко раскрыты, как блюдца: — Только потому, что вы, ребята, геи? — его голос источал изумление. — Ммхмм, — подтвердил Микки, покусывая нижнюю губу и глядя на Светлану, чтобы продолжить. Не было никакого другого способа, которым он смог бы объяснить ее прежнюю профессию их ребенку. — Отец твоего отца попросил, чтобы я занялась с ним сексом, потому что он думал, что это заставит его любить женщин, — сказала она, поджав губы и взглянув на Микки, который кивнул головой, показывая, что ему понравилось, как она это сказала. — Твой отец не хотел, но он сделал это, потому что его отец требовал, чтобы он сделал это. — Но это не сработало… — медленно произнес Евгений. Микки покачал головой. — Я вышел замуж за Йена, так что нет… ничего не вышло. — Через несколько недель после того, как мы занимались сексом, я узнала, что беременна. Твой папа женился на мне, потому что хотел сделать для тебя все правильно, хотя и не любил меня. — Потому что ты любил Йена, — уточнил Евгений. — Очень сильно, — подтвердил он, постучав костяшками пальцев по ноздрям. — А Йен, э-э, он действительно чертовски любил тебя. — Йен любил меня? — спросил мальчик, скептически подняв брови. — Да, я понимаю, — он встал и схватил фотографию, которую положил на кухонный стол ранее в тот день. Она стала помятой и слегка рваной за годы, проведенные в кармане тюремной робы. Микки расправил ее и опустился на колени рядом с сыном, сидевшим на диване. — Он выглядел точно так же, как сейчас, — сказал Евгений, глядя на фотографию Йена, держащего в воздухе маленького белокурого ребенка и с любовью смотрящего ему в глаза. — А вот ты — нет, здоровяк. Что ты сделал со своими светлыми волосами? — спросил он, протягивая руку, чтобы взъерошить темные локоны мальчугана. — Значит, Йен заботился обо мне, когда я был маленьким? — усмехнулся Евгений, и его щеки порозовели. — Да, — ответила Светлана, проглотив остаток истории, в которую ей не хотелось вдаваться. Этого было достаточно. — Он первым полюбил тебя. Мне тогда было тяжело из-за всего этого дерьма, но он научил меня любить тебя, — брюнет посмотрел прямо в глаза сыну, желая, чтобы тот понял всю серьезность его заявления. — И я сделал это, Евгений. Хорошо? Я люблю тебя. Мальчик мгновенно обнял Микки за шею и крепко прижал к себе. — Просто мне было нелегко, малыш, — объяснил он, обнимая его в ответ. — До Йена мне никто и никогда не говорил об этом. Я не знал, как все это дерьмо работает. — Разве твоя мама никогда не говорила тебе, что любит тебя? — Возможно, и так. Не помню. Светлана съежилась и покачала головой, не понимая, как мужчина мог стать настолько любящим, изначально не имея никакой любви. — Я люблю тебя, — сказал ему Евгений, заставив Микки проглотить подступивший к горлу комок. — Можно мне оставить это себе? — добавил он, держа в руке потрепанную фотографию. Застигнутый врасплох этой просьбой, Микки согласно кивнул головой, наблюдая, как сын еще раз взглянул на нее и сунул в задний карман для сохранности. Повернувшись к матери, младший Милкович спросил: — Можно мне немного остаться здесь и поиграть в Doom? — Это решать твоему отцу, — ответила Светлана, вставая и расправляя юбку. — Через несколько часов мне на работу, но я его приведу, — сказал Микки, поднимаясь с колен и усаживаясь рядом с Евгением на диван. — А сейчас я собираюсь надрать тебе задницу. — Никаких шансов, — возразил Евгений, поднимая один контроллер и бросая другой Микки. — У Йена гораздо больше возможностей победить меня. — Ах, вот как это будет теперь? — со смехом спросил Микки. Светлана улыбнулась этой глупой перепалке и вышла из квартиры. Когда час спустя Йен вернулся домой, стол в гостиной был полон всякой нездоровой пищи, а Евгений и Микки были полностью поглощены игрой. — Кто выигрывает? — спросил он, скидывая вьетнамки и оставляя их у входной двери. — А ты как думаешь? — поддразнил Микки, высунув язык в сторону и не отрывая взгляда от экрана. — Определенно, Ев, — ответил Йен, вызвав смех у Евгения и получив средний палец от мужа. Он зашел за диван, чтобы поцеловать Микки в щеку, а потом уселся на стул. — Уже близко, — сообщил ему Евгений, оторвавшись от игры, чтобы посмотреть на Йена. Рыжий только усмехнулся ему в ответ, когда парень задержал свой взгляд на несколько мгновений дольше, чем это было необходимо. Это был заметный отход от его типичного отвращения к зрительному контакту. — Как все прошло с… — начал Микки, игнорируя имя парня. — С Робертом. Все прошло хорошо. Встречался с ним и его мужем. Они действительно хорошие ребята, — ответил Йен. — И они предложили мне эту работу. — Ни хрена себе, — Микки остановил игру и посмотрел на Йена. — Ты согласился? — Я думаю, мы можем поговорить об этом. — А что ты будешь делать? — спросил Евгений, застигнув рыжего врасплох. — Я бы присматривал за детьми в спортзале в Нордсайде, пока их родители тренируются. Это было бы довольно круто, потому что парни, которые управляют этим местом, заплатили бы за меня, чтобы я получил сертификат персонального тренера, так что в конечном итоге я бы помогал людям восстанавливать форму или набираться сил. — Не мог бы ты помочь мне подкачаться? — поинтересовался Ев, заставив Йена улыбнуться. — Какого хрена тебе это надо? — с ухмылкой спросил Микки. — Чтобы я выбил все дерьмо из Спенсера, — ответил он как ни в чем не бывало. — Не обязательно иметь мускулы, чтобы нанести удар, как я тебя учил. — Все равно, не помешает, — пожав плечами, ответил мальчик. — Я помогу тебе, — заверил его Йен, подмигнув, отчего Евгений кивнул и опустил глаза, явно смущенный своим вопросом, но довольный результатом. — Похоже, тебе это нравится, Галлагер. Ты должен начать свои две недели отработки сегодня вечером, — предложил Микки. — Зарплата такая же? — Я бы зарабатывал на три доллара в час больше, и они дали бы мне медицинскую страховку, пенсионные начисления, неограниченный доступ в спортзал и заплатили бы за обучение, которое позволит мне зарабатывать 40 000 долларов в год для начала, — он сделал паузу, когда широкая улыбка осветила его лицо. — Плюс бесплатные смузи. — Ни хрена себе. Нужно было начать с гребаных смузи, чувак. Ты должен согласиться, — сказал Микки, улыбаясь ему в ответ. Он хотел повалить своего мужа на пол от возбуждения, но сдержался из уважения к своему ребенку, который, вероятно, счел бы это не совсем подобающим. Они посмотрели друг на друга с блеском в глазах, зная, что эта работа имеет для них большое значение и потенциал, наряду с возможным повышением Микки, чтобы сделать денежные заботы делом прошлого. — А смузи действительно так хороши, или типа того? — спросил Евгений, совершенно не понимая глубины момента, который разворачивался на его глазах. — Сегодня я пил бананово-ягодный, и он был очень хорош, — подтвердил Йен. — Тогда тебе, наверное, стоит принять предложение, — просто сказал мальчик. — Может быть, папа возьмет меня с собой, и мы как-нибудь попробуем тоже. — Я думаю, мы можем это решить, — ответил Микки, вставая с дивана. — Но сейчас мне нужно отвезти тебя домой. Мы должны работать сегодня вечером, — он поднял стонущего Евгения с дивана и повел его к двери. Прежде чем уйти, брюнет подошел к Йену и положил руку ему на щеку. — Все прошло нормально? — тихо спросил он, когда Микки нежно поцеловал его в губы. — Мхм, — промурлыкал он. — Я расскажу тебе обо всем, когда вернусь, — он снова поцеловал его и посмотрел прямо в изумрудно-зеленые глаза. — Пиздец как рад за тебя, чувак. — А я рад за нас, — ответил Йен, нежно щекоча бок Микки. Он взглянул на Евгения, который смотрел на них со странным выражением благоговения на лице, и снова повернулся к Микки. — Скоро увидимся. Рыжий смотрел, как отец и сын покидают квартиру, в то время как рука мальчика с любопытством покоилась на его заднем кармане.