The X-pressure

      Сюмина трясло. Не от картинки, кровавым пятном растекающейся перед его глазами. От взгляда. Взгляда человека по ту сторону стекла: тихого, неприметного, тёплого, родного. Опасного, расчётливого, хладнокровного в минуты между жизнью и смертью. Взрывного и неконтролируемого — в ярости. Такого, каким он его знал всю свою жизнь. С самого их рождения и до падения на чёртову Землю, где всё пошло наперекосяк.       Сквозь мутную пелену стенок контейнера его очертания были почти не видны, а через секунду и вовсе исчезли. Сюмин выкрутился в очередной раз на стальных верёвках, но результат был неутешителен. Плечи разразила боль, и он яростно стиснул зубы, дёргаясь ещё и ещё. Боролся с дурацкими путами, которые бы его, прежнего, не остановили бы никогда. Кожа на запястьях треснула, и кровь густыми каплями разбилась об идеально начищенный пол. Но пальцы не чувствовали привычного холода, а сила, высосанная до последней капли, серебристыми переливами плескалась на дне шара за прочным стеклом красного куба слева от него. Он прикусил губу и уставился на восемь разноцветных сфер. Их сфер. Его, как будто специально, оставили здесь, прямо перед ним, единственным, кто не сможет украсть.       За стеклом снова проскользнула тень. Сюмин, заметивший её краем глаза, вернул всё внимание на контейнер. Красные волосы мелькнули за стеклом, и в него впечаталось тело. Спина Сухо распласталась по всей поверхности, заставляя Сюмина задержать дыхание.       — Нет.       Сердце сковало льдом: совсем иным, колючим, болезненным. Сюмин как в замедленной съемке видел, как безвольное тело сползает по стеклу, оставляя за собой след в тон своим собственным волосам. Неизвестная рука по ту сторону подняла его на ноги и под замершим от ужаса взглядом подняла за шею наверх. Сухо дёрнулся и с размаху вдарил своему противнику ногой куда-то в живот, исчез из поля зрения и с новой силой был кинут в стекло. Пальцы Сюмина задрожали в такт пошатнувшемуся стеклу.       — Нет, во имя всего святого, нет!       Зубы стучали: то ли от холода, то ли от страха. Сухо больше не шевелился, замирая ровно посреди кровавого пятна, размытого ударами о поверхность. Сюмин распахнул рот и зарычал, дёргая руки изо всех сил. Плевать, он восстановится, нужно только добраться до сфер. Плевать, что запястья раздирает до мяса, плевать, что ноги больше не держат. Нужно было всего лишь спасти себя, и Сюмин планировал это сделать любой ценой.       — Не больно?       Издевательские нотки скользнули по сердцу острым ножом. Сюмин вскинул голову и столкнулся с совершенно непрошибаемым стальным взглядом. Клон на секунду замер в коридоре, опираясь о косяк, а затем оттолкнулся и демонстративно провёл языком по окровавленным пальцам. Сюмин даже думать не смел о том, кому она принадлежит, но инстинктивно дёрнул свой взгляд к товарищу напротив за стеклом. Клон с усмешкой поймал этот жест и вытер пальцы о валяющийся на столе кусок ткани.       — Я не желаю тебя слушать.       — Это не я, — он поднял руки в извиняющемся жесте и искривил губы так знакомо, что у Сюмина внутри всё перевернулось. — Кажется, его отделал Сехун. Наш Сехун.       Сюмин тряхнул отросшей чёлкой, прилипшей к взмокшему лбу, и скрипнул зубами.       — Ты заплатишь за это.       Едкая ухмылка скользнула по родным губам. Тварь. Точная копия резала по больному хуже своей собственной. Сюмин думал, что проходит через человеческий Ад, и сделал бы всё, лишь бы вновь заморозить своё сердце навек. Но то, что сделала эта жалкая подделка дальше, заставила его усомниться в собственных мыслях.       — Эй, я тебе подарок принёс.       Клон исчез за поворотом, а через мгновение заставил кровь в теле Сюмина в буквальном смысле застыть.       Чен еле дышал. Хриплые вздохи доносились из его груди, и он уже не имел сил сопротивляться властной руке собственного клона, волочащего его за волосы по полу. Сюмин остекленелым взглядом скользнул по разбитым в чёрти что пальцам, выбитым коленям и явно сломанным рёбрам, которые не позволяли нормально дышать. Раны от выдранной из губы и уха цепочки запеклись, а разодранный пиджак почти окаменел от обилия крови. Клон Чена силой швырнул его под ноги заледеневшему Сюмину, и несопротивляющееся тело замерло в нескольких сантиметрах от его ног.       Легендарные посланники планеты валялись в ногах подделок словно тряпичные куклы. Со сломанными конечностями, пробитой головой и разодранными в кровь руками. Сюмин дёрнул рукой вниз, пытаясь хоть кончиком пальца коснуться хрипящего Чена, но не мог достать, как бы не рвался. Путы сковали его по рукам и ногам, заставляя безвольно повиснуть в воздухе над… Нет, он не мог позволить себе этих мыслей. Нельзя.       — Я могу оставить его умирать перед тобой, хочешь? — клон Чена присел на корточки и перевернул свою настоящую копию, на спину, а затем надавил на грудную клетку. Чен зажмурил глаза, а Сюмин своим рычанием перекрыл его болезненный стон.       — Не трогай его. Убей меня, но не трогай его.       Если он не сможет добраться до сфер, они трупы. Все девять. Но шанс был, пусть и призрачный. Сухо ещё дышал, был жив. Он чувствовал его ускользающую тонкую ниточку сознания, равно как и Чена, и от этого было то ли радостно, то ли до смертельной агонии больно. И жутко страшно, хотя он никогда не позволял себе бояться.       — Благородство к лицу только людям, — клон с улыбкой провёл пальцами по приоткрытым губам хрипящего Чена и слегка облизал свои. — Какой-то он неживой, надо его взбодрить.       Сюмин в ужасе распахнул глаза, вникая в смысл сказанного. И не успел выкрикнуть первый слог, как их обоих прошиб электрический ток. Чена — в прямом смысле, а Сюмина — от выгнутого перед собой тела, из которого вырвался нечеловеческий крик. В глазах застыли секундные слёзы и градом покатились по тёплым щекам ещё живого Сюмина. Сознание Чена ускользало. Ещё одну такую пытку он не переживёт. Сюмин тоже не сможет.       — Не трогай, оставь его. Не трогай, — Сюмин с тяжёлым сердцем опустил взгляд, и новый поток слёз хлынул из глаз. — Не трогай его.       Фальшивый Чен, явно удовлетворённый реакцией, кивнул в сторону сфер.       — Верните нам последнего, и мы вас отпустим. Где Сердце?       Не отпустят они их. Только если на тот свет. Сюмин запрокинул голову назад и громко всхлипнул, дёргаясь с новой силой, а затем безвольно обмяк и рухнул на путах. Он жалел только об одном: о том, что кровь с его запястий пачкает щёки лежащего под ним Чена.       — Не смей…       Хриплый голос заставил Сюмина распахнуть глаза. Сердце впервые за эти минуты почувствовало себя спокойно: ожило, забилось чаще. Чен приоткрыл глаз и стиснул зубы, а затем повторил сказанную фразу. Его голосовые связки еле работали, но он ещё умудрялся при этом улыбаться. Что за идиот.       — Ты очень живучий.       Клон хладнокровно поднял едва сопротивляющегося Чена и под отчаянный вопль Сюмина с размаху бросил его в стекло. А затем резко развернулся и опасно осмотрел бьющегося в холодной ярости Сюмина.       — Так где, говоришь, ваше Сердце?       Из-под держащегося на грани смерти тела донеслось тихое «Мин». Сюмин в ответ стиснул зубы, всем видом показывая, что не уступит ни Сердце, ни себя, ни Чена.       — Как пожелаешь.       Чен медленно разлепил глаза и очнулся, когда истошный вопль напротив нарушил без того напряжённую тишину лаборатории. Чен устало уронил голову на пол и сквозь белёсые ресницы расплывчато задержал свой взгляд на кровавых струйках, которые бурным потоком рвались из разорванных запястий Сюмина. А затем провалился в небытие.