Сдвигая ладонью стены

- Что ж, мы плавно подходим к вашему официальному вступлению в брак. Расскажите мне эту историю и опишите роль вашего отца в ней. Мы уже добрых полгода жили вместе. Я всё чаще начал замечать грусть Сакуры и даже научился понимать её причины. Мы ни разу не ссорились, потому что она избрала для себя позицию вечного компромисса жертвы. Сначала мне было плевать, я думал, что раз она не спорит - для неё это не принципиально. Позже меня это начало сильно раздражать. К примеру, её перчатки. Она хранила их в ящике в своём шкафу, но одни, самые уродливые и старые, всё же повесила на видном месте в нашей комнате. Она связала их тонкой чёрной ниткой и, прибив маленький гвоздь посреди стены между двумя достаточно дорогими картинами, поместила их туда. Я никогда не углублялся в суть истории об этих перчатках и считал их глупейшим предметом для нежных чувств, выглядели они ужасно, будто их по очереди пережевала стая собак, но с неделю я хмуро смотрел на них и старался не обращать внимания. Однако моё эстетическое терпение лопнуло и я начал протестовать. - Эти перчатки ужасны и сюда не вписываются, убери их в ящик, - сказал я, когда мы, лёжа на кровати напротив, игнорировали друг друга, уткнувшись в свои книги. - Больше недели тебя это не волновало, а сейчас вдруг начало? - спокойно спросила она, не отрываясь от книги. - Моё терпение не оправдывает убогий вид этой вещи. Я не смотрел на неё, но будто чётко видел её широко раскрытые глаза и страдальчески согнутые брови. Повторюсь, я никогда особо не вникал в эту историю, пусть и знал её размытые очертания, и не думал, что мои слова станут одной из причиной нашего развода спустя много лет. Сакура поднялась с кровати, сняла со стены перчатки и вышла из комнаты. Обратно она не вернулась - когда мы ссорились, она всегда ночевала в бывшей комнате Итачи. Утром она ушла раньше, а так как мы тогда уже работали в больнице, там она старалась не попадаться мне на глаза, что в принципе было не сложно, учитывая мою работу в подвале и её работу на одном из верхних этажей. Домой она пришла позже и снова заперлась в комнате моего брата. Так прошла почти неделя. Мне казалось, что она, как и в своей любви к перчаткам, слишком драматизирует. Я лишь высказал своё мнение о вещи и попросил её убрать. Короче говоря, её молчание меня не сильно напрягало и я просто ждал, когда она успокоится и снова со мной заговорит. Но в дом внезапно явился катализатор наших отношений. Мой отец, с которым я напрямую не виделся года с два, пришёл домой. Я даже обрадовался, что в этот период Сакура работала допоздна. Пришёл он, разумеется, не из-за нежных чувств и дикой любви к сыновьям. Этот старый осёл даже не знал, что старший сын уже с полгода как переехал. Я угостил его чаем и разговор начался. - Убедительно прошу тебя пропустить прелюдия и начать сразу с цели твоего прихода, - холодно произнёс я. - Твоё желание для меня - закон, - ответил отец, отхлёбывая из чашки. - А давно Итачи переехал? - С полгода. - Что ж, понятно, - он сильно нахмурился и если бы я его не знал, то подумал бы, что выглядит он взволновано. - Саске, у меня к тебе есть дело. Зная тебя, своего сына, я уверен, что ты отнесёшься к этому, как к прекрасной возможности. - Ближе к сути. - У либералов новый лидер. Молодая, энергичная особа и у меня с этой особой общие цели. - Зовешь меня на вашу энергичную свадьбу? - презрительно скривился я. - Нет, к сожалению, она слишком молода, - отец пожал плечами и взглянул на меня хорошо знакомым холодным взглядом, не терпящим возражений. - Общественность наречёт меня старым развратником, а скоро выборы и мой имидж должен быть чист. А вот для тебя как раз. Старше лет на пять-семь, но выглядит прекрасно. В эти выходные во дворце будет приём, я вас познакомлю. - Чисто из любопытства спрошу: а почему ты выбрал для этой благородной цели не Итачи? Он подходит по возрасту, к тому же старший сын, наследник твоего барахла. Отец скривился и, отодвинув чашку, поднялся. - Сам у него узнаешь. Я пришлю два приглашения, возьми с собой Наруто. Присутствие сына бывшего президента благоприятно повлияет на всё это. - Какая прелесть, - ухмыльнулся я. - Не провожай, - бросил отец и удалился. Я в тот же момент отправился к ящику с перчатками, схватил одну из них и направился в самый дорогой ювелирный магазин в городе. Чтобы купить самое дорогое, самое безвкусное кольцо, с самыми огромными камнями. Такое кольцо, о котором вся Япония гудела бы с месяц. Я достаточно быстро нашёл его - огромный рубин, размером с вишню, окружённый бриллиантами поменьше. Выглядело настолько ужасно, насколько дорого. Я расплатился отцовскими деньгами и спокойно вернулся домой. До назначенного дня оставалось всего-ничего и мне стояло поговорить об этом с Сакурой. Её, к слову, дома всё ещё не было. Ждать я не стал, просто лёг спать. Такой режим жизни продержался вплоть до пятницы и я уже был не уверен, живём ли мы всё ещё вместе. Об её присутствии свидетельствовали только сдвинутые вещи и легкий запах цветов. Благо, тело своей девушки за это время я изучил лучше, чем пальцы. Я самостоятельно отправился в магазин, чтобы купить ей вычурное платье, вычурные туфли, вычурные украшения. Пригласил в наш дом визажиста и парикмахера, которые должны были прийти в субботу в час дня. Короче говоря, я похлопотал, чтобы лишний раз не объясняться. Субботним утром Сакура валялась в комнате у Итачи и пока ещё не выходила. Спала часов до десяти, потом долго кисла в ванной, и выползать из своего убежища собиралась, наверное, ближе к двенадцати. Я оставил у её двери красивую коробку с платьем, туфлями и всем остальным, написал записку, в которой извинялся за случай с перчатками и объяснял, куда мы идём и кто к ней придёт в час дня. А после смылся по своим делам. Вернувшись домой, я обнаружил свою будущую жену в просто восхитительном настроении и в не менее восхитительном внешнем виде. Она просто сияла в длинном золотом платье на одно плечо. Парикмахер, видимо, волосами занялся вплотную - он осветлил их до пепельно розового цвета и теперь-то они, чёрт возьми, выглядели идеально; прикрыл её широченный лоб и небольшой, но глубокий шрам на нём, чёлкой; в итоге он просто выровнял, но выглядела эта незамысловатая причёска очень уместно. Единственным недостатком наряда оказался разрез на платье - он открывал её правую изуродованную в ночь аварии ногу. В сочетании с изящными чёрными босоножками шрам этот, тянувшийся от колена по всему периметру почти до начала лодыжки. Она заметно пыталась спрятать его, но лично мне было плевать на шрам. - А ты умеешь извиняться, Учиха, - улыбнулась она. - И выбирать всё самое красивое, - прислонившись к стене и рассматривая её, ответил я. - Так куда мы идём? - Во дворец! - я театрально приподнял руку и Сакура разразилась хохотом. - Мой папочка устраивает какой-то там приём в какую-то там честь. И я хочу наконец вас познакомить. - Что ж, я с удовольствием с ним познакомлюсь, - произнесла она, расцветая на глазах. Она была ужасно счастлива в этом платье, в этих туфлях, с этой причёской, в этой машине. Тогда я не понимал, что счастлива она не из-за дорогих вещей, а из-за того, что я старался ради неё. Как она ежедневно старалась для меня. На приёме было очень много прессы. Сакура заметно волновалась, да и я уже отвык от этих вспышек, последний раз отец вытаскивал меня на подобные вечеринки, когда я ещё учился в школе. Помимо прочего, репортёры заметно уделяли внимание правой ноге Сакуры и она начинала чувствовать себя совсем плохо. - Наличие изъяна определяет уникальность вещи, - прошептал я ей на ухо и снова заметил молниеносную перемену настроения - Сакура больше даже не пыталась прикрыть свою ногу. Мы вошли в шикарный зал с шикарно одетыми богатыми людьми, всеми знатными политиками и членами императорской семьи. Надо сказать, смотрели на нас с нескрываемым интересом. Но лицо моего отца в момент, когда его глаза встретились с моими, мне хотелось запомнить на всю жизнь. Хотелось пригласить лучшего художника мира, чтобы он нарисовал это лицо и повесить его на видном месте в доме. Хотелось сфотографировать его и сделать из этого фото открытку. Я, улыбаясь так широко, как никогда в жизни, отпустил ладонь Сакуры, раскинул руки в стороны и демонстративно обнял папашу. Я никогда в жизни не чувствовал такого удовлетворения. На нас были направлены все камеры и я знал, официальная часть приёма будет транслироваться по всей стране. Это был момент моего триумфа. - Отец, позволь мне представить Сакуру Харуно, - я деловито отстранился и, повернулся к робеющей девушке. Отец натянуто улыбнулся, протянул ей руку и поцеловал тыльную сторону её ладони. Все с интересом наблюдали за происходящим и из толпы я выхватил ошарашенное лицо почти молодой девушки с медными волосами и в очках - она стояла за спиной отца и, очевидно, и должна была стать моей женой. - Мне необычайно приятно, - произнёс мой родитель. - Мне тоже очень приятно, - ответила Харуно. - Весьма удачно, что мы здесь все собрались, - громко произнёс я. - Господа, вы мне почти семья, я провёл в вашем окружении всё детство и хотел бы задать волнующий меня вопрос перед вашими глазами и, разумеется, перед твоими, мой дорогой отец. - я опустился на одно колено, открыл небольшую коробочку и спросил. - Ты станешь моей женой? Стоит ли мне описывать реакцию всех присутствующих? Почти звериный отцовский оскал. Каменное лицо моей бывшей потенциальной супруги. Ликующих журналистов. И рыдающую Сакуру, которая протянула мне свою руку, чтобы я навсегда сделал её своей. Мы провели на приёме еще час. Принимали поздравления, рассказывали историю нашего сближения в ночь аварии и выслушивая тупые фразы вроде "этот шрам - символ вашей любви!"; мы танцевали, смеялись; я - опьянённый триумфом, и Сакура - опьянённая верой в то, что всё изменится. Отец сделал всё, чтобы казаться счастливым родителем и куда-то исчез, а без его глаз играть этот спектакль было не в радость. Я предложил Сакуре вернуться домой и та охотно согласилась - она предпочитала меня толпе. В доме нас, однако, ждал ещё один сюрприз. У Итачи, конечно же, всё ещё были ключи и он ждал нас в гостиной в самой неожиданной компании - Наруто и Хинаты. Те выглядели виноватыми, но радость за нас победила эту черту и они просто бросали в нас конфетти, попутно с грохотом открывая бутылки шампанского. Это был очередной прекрасный вечер в этой прекрасной компании. Кстати говоря, тогда я и понял, что Сакура с Хинатой общаться не переставала и, видимо, о моём нежелании вступить в брак она тоже догадывалась. - Так а почему отец не позвал тебя на приём? - спросил я у Итачи, пока остальные говорили о чём-то другом. - Он звал, - пожал плечами брат. - И мы оба знаем, зачем. Саске, скажи мне, что ты сделал это не из-за отца. - Нет, - ответил я, - Стал бы я гробить свою жизнь на зло какому-то старому ослу. Итачи поверил этой фразе, но не ситуации в целом - в моё искреннее желание жениться он не веровал. Однако спорить не стал и мы вернулись к общей беседе. А касалась она того уродливого кольца, на которое я смотреть не мог. Да и Сакура, пережив волну эйфории и взглянув на него оценивающим взглядом, так же оценивающе и непонимающе взглянула на меня. - Нет, ну ты не поскупился, - смеялся Наруто. - Тебе придётся носить его редко, лишь по особым случаям, - сказала Хината, - Оно слишком огромное и тяжёлое. Обручальные кольца купите удобные, ничего страшного. - Да, носить придётся редко. Боюсь, что случайно собью им кого-то мимо проходящего, - улыбнулась она и недоверчиво на меня взглянула. Бывает и такое, но некоторые женщины не дуры. Как раз такая мне и досталась. Она, прекрасно зная меня, мои нелестные короткие отзывы об отце и об публичной жизни, зная мой вкус, ощущала огромный подвох, о котором старалась не думать. Это кольцо стало ещё одной причиной нашего развода спустя много лет. В общем и целом, она была счастлива от одной простой вещи, которую я ранее озвучил Итачи, и которую она сама обо мне прекрасно знала: я никогда в жизни не испортил бы себе жизнь браком, если бы не хотел провести с ней остаток жизни. Наши отношения продержались так долго лишь потому, все пробелы моего поведения жена объясняла спецификой характера, который видела с самого начала и тогда же приняла. Она была слишком умна, чтобы протестовать против того, с чем согласилась в начале. - И вы совершили ряд ошибок, которой спецификой характера объяснить не удалось, что и привело к разводу. - Справедливости ради, слишком много вещей она пыталась квалифицировать под это. - Вы уже начинаете это понимать? - Замечаю, вспоминая всё детально. Катастрофа между нами уже тогда витала в воздухе. - Саске, отойдя от темы, вы жалеете, что женились на ней? Ведь изначально брак не входил в ваши планы. - Было лишь два момента, когда я действительно пожалел о том, что мы поженились. - А что вы чувствуете сейчас? Жалеете о чём-то? - О многом. Но больше всего - об этих моментах. Начинаю видеть свою вину. Начинаю видеть её во всём. - Расскажите о свадьбе. А точнее, о некоторых волнующих меня вопросах. Первый - как далее вёл себя ваш отец, пришёл ли он на свадьбу? И второй - ранее вы упоминали Неджи, вы сказали, что он явился в день вашей свадьбы. Остановитесь, пожалуйста, и на этом моменте. День нашей свадьбы пришёл очень быстро. Быстрее, чем я надеялся. Над всем хлопотали Итачи, Наруто, Хината и Сакура, а я лишь изредка появлялся, светил недовольным лицом и, устав от бесконечных видов салфеток и лент, скрывался где-то подальше. Отец благополучно исчез из нашей жизни и на свадьбу он, кстати, тоже не пришёл, сославшись на заграничную политическую командировку. Мы с Итачи радостно перекрестились и предвкушали большую пьянку. Честно говоря, я действительно предвкушал этот день и в какие-то моменты даже чувствовал себя абсолютным идиотом. Утром, находясь в небольшой светлой комнате, которую приготовили для меня и моих друзей, я ужасно хотел посмотреть на Сакуру в её платье. Я хотел быть первым, кто её увидит, а не ждать, пока её отец отведёт мою уже почти жену к алтарю. Итачи сиял от счастья, глядя на то, как я глупо хожу из угла в угол и слушаю тираду Наруто о том, что видеть невесту до свадьбы - плохая примета. Я ужасно волновался, вспотел и заявил, что иду на балкон - проветриться. В комнату как раз вошёл ведущий и хотел задать мне какой-то вопрос, дабы узнать моё мнение. Я демонстративно смылся и краем уха услышал, как Наруто объясняет моё поведение ведущему тем, что это они с Итачи тут всё решают. Я даже рассмеялся, услышав его шутливый тон. Короче говоря, между моим балконом и балконом Сакуры было не слишком большое пространство. Это был десятый этаж элитного отела в центре Токио и при большом желании и осторожности, вполне можно было перелезть на другой балкон, держась за выступающие кирпичи. Я до сих пор считаю это самым тупым поступком в моей жизни. Ну, я это сделал. Мне даже не было страшно - слабоумие и отвага триумфально захватили все действующие мозговые клетки и спустя минуты три я уже стоял на её балконе, готовый войти в отворённую дверь. Но услышал голоса. Сами понимаете, чьи. Я не заглядывал в стеклянные двери, чтобы увидеть ситуацию целиком. Просто стоял у края и внимательно слушал. - Ты прав на этот счёт, - спокойно говорила моя будущая жена. - И вообще, ты прав абсолютно во всём насчёт него и насчёт нас. Я признаю это. Но Неджи, это мой осознанный шаг. Да, я влюблена в него, но под венец меня ведёт не любовь, я чёткое знание того, к чему я иду и что за этим последует. И я принимаю это. Я принимаю его таким, какой он есть. - Он никогда не будет любить тебя так, как я, - холодно произнёс её собеседник. - А я никогда не любила тебя так, как его, - ответила она. - Мне жаль. Но будь я с тобой, или будь с кем-либо другим, да с кем угодно, всё, что я принесу в отношения, будет ложью. А мы оба видели, что ложь с нами сделала. Так что лучше я буду с тем, с кем моё сердце, пусть порой он причиняет мне боль... Но это моё место. Моё место рядом с ним, я это знаю, я это чувствую. Построить семью в принципе непросто... Но вместе мы её как-нибудь построим. Мы уже взрослые. Мы должны помогать друг другу выживать, а не мешать. Дальше я не слушал - полез обратно на свой балкон. Спустя несколько минут я увидел выходящего из отеля Неджи. - Что вы почувствовали, услышав её слова? - Гордость.