Дни, которые дарят нам больше, чем мы предполагаем

Милли ощущала некое удивительное томление в груди каждый раз, когда видела Финна. Вроде бы ничего не случилось, что могло бы как-то повлиять на их отношения, но из раза в раз она чувствовала острую потребность прикоснуться к нему или лишний раз окинуть его – такого милого и родного – чуть более долгим взглядом. И если сначала только Ноа и Калеб ухмылялись, когда она быстро краснела, из-за того, что ее палили на месте преступления, то к этому теперь подключились еще и Сэди с Гейтеном. Ох, это было похоже на какое-то шоу, где она была мышкой, с дрожью смотрящая на большого черного кота, а зрители тихонько посмеивались на своих местах. Но не только она одна терялась во всех этих улыбочно-ухмылочных перипетиях. Финн отчетливо видел, какими глазами на него смотрели их друзья, и как они легко подтрунивали на тему Милли. Конечно, он не чувствовал ярости или злости по этому поводу, однако он все время начинал смущаться, как влюбленный подросток, лениво отмахиваясь от всех этих шуточек. И, наверное, ему даже было чуть-чуть приятно. Но вряд ли бы он себе в этом признался. Это все было как наваждение. Они оба наслаждались этим странным проявлением недодружбы и недовлюбленности. Не было никаких серьезных обещаний или особых вспышек безумной страсти, это все оставалось на каком-то интуитивном уровне, и они резвились будто дети, коими были всего каких-то четыре года назад. Они ловили каждый миг, проведенный вместе, возможно, даже сами не до конца осознавая, что становятся слишком очевидными для всех окружающих. Даже более старшие из каста, которые особо не интересовались любовными сплетнями, даже они присоединились к этому всеобщему безумному наблюдению. Но ведь они особо не контактировали у всех на виду! Другое дело, если бы они открыто прикасались друг к другу и даже больше – если бы постоянно разделяли поцелуи. Наверное, все дело состояло именно в этом: во всей невинности происходящего. Молодые люди настолько искренне относились друг к другу, без пошлости, без обязательств, что это всем напоминало чистейшие первые влюбленности. И это было самым прекрасным. Каждый раз Милли очень хотелось провести руками по спутанным со сна кудрям своего друга, когда они встречались по утрам около трейлеров, чтобы вместе отправиться на грим (если, конечно, у них стояла совместная смена). И она еле сдерживала этот порыв, хотя один раз она все же бросила вскользь об этом, превратив свои слова в шутку. А Вулфард ловил себя на мысли, что постоянно, при любом разговоре с девушкой, он старался смотреть ей в глаза, чтобы вновь увидеть эти игривые золотистые огоньки, и все тонул-тонул-тонул в них, не в силах оторваться от этой медовой сладости. Да и если честно, то не очень-то и хотелось выныривать из глубины этих глаз. И это было тем моментом, которого Финн с трепетом ожидал каждый день. Каждый из них по-своему переживал этот неожиданный этап развития их отношений, и оба они были, честно говоря, сконфужены, хоть им и было хорошо. Однако оба не могли понять, как вести себя дальше и какой шаг нужно сделать, чтобы все было правильно, чтобы не навредить, чтобы не испортить эту прекрасную тонкую связь. Милли боялась того, что в очередной раз может вызвать раздражение у Вулфарда, а Финн в свою очередь опасался того, что Браун не воспримет его действия или слова всерьез. Кажется, им нужна была помощь извне, и они это прекрасно осознавали. Когда съемочный день приблизился к концу, девушка со странным трепетом в груди, недолго думала, с кем ей можно пообщаться насчет того, что происходило. Выбор, очевидно, пал на ее лучшего и любимого друга Ноа. Не смотря на то, что он был самым младшим в их касте, она все же не зря называла его своим соулмейтом. Казалось, он мог понять все, о чем она тревожится за долю секунды, и дать ей кучу мудрых советов. Иногда Милли поражалась тому, сколько понимания таилось на дне его лучистых глаз. - Малыш, ты где сейчас? – ласково спросила девушка, набрав номер своего друга. - Я у себя. Ты хочешь потусить? – его голос звучал как всегда игриво, и Браун закусила щеку изнутри, чтобы смех не вырвался наружу. - Не то чтобы… Мне нужно с тобой поговорить кое о чем. - Что-то случилось? - Нет, нет! – быстро заговорила девушка, уже идя по направлению к трейлеру Шнаппа, - Просто ты же мудрец, и сейчас настал тот момент, когда ты можешь использовать весь свой ум на мне. - Во-о-оу, дело серьезное, - игривый тон Ноа тут же испарился, - Тогда беги ко мне. Жду тебя. - Буду через пять минут. Почему-то колени девушки начали дрожать от волнения, и она практически добежала до трейлера друга, не переставая думать о том, как сформулировать свои вопросы. В голове были практически одни «а что если?», а так же «что мне делать?». Но ведь нужно было просто описать свои чувства, а потом они вдвоем уж точно что-нибудь придумают. Ноа уже ее ждал, раскрыв дверь и выглядывая на улицу. Он широко улыбался, завидев свою подругу издали. После ее звонка он не то чтобы заволновался, но в голове засела мысль о том, что, кажется, она запуталась, и ей нужно было крепкое дружеское плечо и правильно указанный путь. Первое Шнапп мог предоставить с легкостью, а вот со вторым нужно было очень хорошо разобраться. Обнявшись и болтая ни о чем, ребята расположились на полу трейлера, потому что только там можно было ускользнуть от палящего летнего солнца. Милли ощущала, как она сильно нервничает, и сама не могла понять из-за чего. Рядом с ней сейчас находился самый ее любимый мальчик, которому она могла все высказать напрямую, но что-то ее сдерживало. Возможно, она просто боялась признаться самой себе в своих чувствах? Хотя это было странно, потому что она всегда старалась быть честной перед собой. - Я не давлю, но если ты и дальше будешь молчать, то моя мудрость ни к чему не приведет, - Ноа легонько сжал плечо Милли своей рукой и весело улыбнулся, - Неужели играешь в трусливую мышку? Браун обиженно буркнула в ответ: - Дай секундочку. Шнапп кивнул и чуть поерзал, устраиваясь поудобнее. Он предчувствовал, что разговор будет насыщенным. - На самом деле, я боюсь, - после долгого молчания голос Милли звучал совсем тихо, однако Ноа слышал в ее тоне слабые отголоски боли, - Я понимаю, что я чувствую. Это не просто симпатия, это откуда-то взявшаяся дурацкая влюбленность. И я, во-первых, не понимаю, почему именно сейчас, и, во-вторых, почему именно в него. - Может быть ты не будешь задумываться об этом, а просто попытаешься насладиться этими минутами? Браун грустно посмотрела на своего друга и, увидев, как он серьезен, опустила голову и покачала головой. - Я себе все мозги съела. Иногда я вижу, как Финн на меня смотрит, и мне так радостно от этого, что мне кажется, что я могу взорваться. А иногда он снова начинает меня сторониться. Я знаю, что я - не лучший его друг, и что я могу очень раздражать и бесить, и что я не самая идеальная кандидатура на роль его девушки, и что он очень скрытный, в особенности со мной, - Милли глубоко вздохнула, вдруг замолчав. Она не хотела плакать, да и не из-за чего было, однако в горле встал мерзкий ком саможаления. Кашлянув, она продолжила, - В общем, я очень боюсь, что испугаю его, оттолкну от себя и разрушу то, что между нами есть. Шнапп молча поглаживал голову своей подруги, невольно сетуя на всегда молчаливого Вулфарда. Конечно, он не был виноват в том, что у него такой характер, но в данной ситуации он не мог предугадать реакцию кудрявого. Хотя все наблюдения Ноа и Калеба говорили, нет, кричали о том, что ему безумно нравится Милли. Но, черт, он действительно может испугаться этого всего и невольно сделать ей больно. - Милли, - начал Шнапп, осторожно пропуская пряди волос девушки сквозь свою пятерню, - На твоем месте я бы сказал ему все, как есть. Тем более, что твои чувства не безответны. - Ты правда так считаешь? – Браун отстранилась от парня и взглянула на него тем самым горящим взглядом. Ноа сразу же разулыбался и начал активно кивать. - Господи, да вы двое слишком очевидные! Даже Дэвид уже начал с нами сплетничать по поводу вас. Просто вы оба трусите непонятно почему. Милли закрыла свое лицо руками, поглядывая на Ноа сквозь пальцы. На какой-то момент ей действительно стало стыдно за свои размышления. Ну, в самом деле. Ей уже девятнадцать, она далеко не маленькая девочка, она уже влюблялась прежде, но просто в этот раз эти чувства оказались намного ярче и мощнее, и слаще, и… Крепче? Да, как будто бы ее сердце заковали в стальные тиски, на которых было выгравировано «Финн Вулфард». - Слушай, я, конечно, люблю Финна, но иногда он адски тупит, поэтому советую тебе самой сделать первый шаг, - Ноа лукаво улыбался, смотря на свою подругу. Она выглядела так забавно: раскрасневшаяся, прижимающая ладони к своему лицу и такая умилительно влюбленно-несчастная, что хотелось запечатлеть эту картину в своей голове навсегда. - А если я его могу испугать своим поведением? Шнапп легко пожал плечами, снова приобнимая девушку. - Тогда он полнейший идиот. Милли, не выдержав, расхохоталась. Напряжение, державшее ее последние недели, начало медленно спадать. На душе стало легче, и ей действительно было непонятно, чего она боялась все это время. Ну, сделает она этот первый шаг, может, это все и к лучшему обернется? В конце концов она всегда была смелой в своих поступках, так что же ее может удержать на этот раз? - Шнаппстер, я тебя так люблю. Ноа счастливо рассмеялся, стискивая девушку в своих объятиях еще крепче. - Иди уже скажи это своему Финнли. Браун смущенно пихнула своего друга локтем в бок, от чего тот наигранно согнулся пополам. - Ох, ох, иди давай, признайся ему в любви, оставь меня совсем одного в этой жизни… - парень стонал, плаксиво растягивая слова. Милли хохотала, сидя рядом и откинув голову назад, опираясь затылком о диван. - Отстань, а то я сейчас позвоню твоей девушке и скажу ей, что ты жалуешься на свою жизнь в очередной раз. - Ты не посмеешь! – воскликнул Ноа, испугавшись, на что ему в ответ показали средний палец. *** Случай для первого шага предоставился сам собой. Они в очередной раз снимали сцену в той самой лаборатории Хоукинса, и из младшего каста на площадке остались только Финн и Милли, пока остальные вдалеке репетировали свои реплики. Сцена должна была быть насыщенной и достаточно сложной по игре, но у этих двоих в данном случае слов не было, и они просто бродили по площадке в ожидании, пока выставят свет. Режиссеры что-то обсуждали с помрежем, и они были предоставлены самим себе. Болтая о всякой чепухе и обсуждая прошедшие дубли, они оказались около застекленной кабины, в которой находился тот самый пульт управления. Сердце Милли вдруг сделало кульбит, а ее неуемная тяга ко всяким шуткам и мягким подколкам, сама сделала свое дело. План в ее голове созрел за доли секунды, и она, решив больше не откладывать это все, принялась за дело. Пока они все так же продолжали болтать, Милли ненавязчиво провела их в эту самую кабинку к стеклу и, резко оборвав Вулфарда на полуслове, от чего тот удивленно вскинул брови, подмигнула ему и просто сказала: - Стой здесь и никуда не уходи. Сейчас я тебе кое-что покажу. Финн недоуменно смотрел, как его подруга выходит из этой кабинки и подходит к ней извне, становясь напротив него самого. Глаза ее буквально мерцали лукавством, и в них снова порхали те самые огоньки. Они вдвоем находились так близко друг к другу, но единственной их преградой было стекло. Вулфард продолжал на нее смотреть, как вдруг девушка теснее приблизилась к их преграде и, чуть приподняв голову, мягко выдохнула на стекло. То вмиг запотело, и она продолжила покрывать его своим дыханием, увеличивая площадь сизого облачка. Финн почувствовал, как в его животе что-то вспорхнуло. Браун сейчас выглядела удивительно мило, она начала сосредоточенно что-то выводить на стекле. Я люблю Парень, не веря, уставился в стекло. Боже, его грудь сейчас была готова расколоться от бешеного стука его сердца. … твои руки Вулфард пораженно застыл, чувствуя, как его щеки стремительно краснеют, а рот приоткрывается от удивления. Однако девушка, завидев его реакцию, хитро на него взглянула, быстро стерла надпись, удостоверившись, что он успел ее прочесть, и снова начала выдыхать на стекло. Снова появились первые слова. У тебя Кровь гудела в ушах у парня, и ему хотелось срочно прижать эту безумную девушку к себе. Ну что она вытворяет с его сердцем? Разве это законно? … очень красивые Финн тяжело сглотнул, с трепетом ожидая, что же последует дальше за этими словами. Ему безумно нравилась эта игра, и он хотел, чтобы этот момент длился подольше, а лучше – никогда не заканчивался. … пальцы. Ты знал? Милли очаровательно засмеялась, стоя с обратной стороны стекла и прикрывая рот ладошкой. Реакция Вулфарда была поистине бесценной. С горящими щеками, лихорадочно блестящими глазами, весь какой-то взъерошенный от напряжения – он вызывал у нее небывалую нежность в груди. До боли хотелось его поцеловать, но для этого было еще слишком рано. Она аккуратно стерла рукавом все надписи со стекла и вновь взглянула на Финна. Он стоял, не шелохнувшись, но на его лице медленно расплывалась счастливая улыбка, от которой сердце Милли пропустило удар. Она мягко и чуть смущенно улыбнулась в ответ и, резко развернувшись, медленно пошла в сторону своих друзей. Кусая губы и изо всех сил сдерживаясь, чтобы не залиться хохотом от какого-то странного ощущения счастья, она никак не могла увидеть, что Финн дрожащими пальцами провел по стеклу и проводил ее очень долгим взглядом буквально почерневших от желания глаз.