TRUE/IF/FALSE

      Я чувствую, как острые камни царапают мои ступни, сырая холодная одежда неприятно облепляет тело, но все это не имеет значения, мои мысли находятся далеко отсюда. Перед глазами все еще стоит бледное лицо Бэт, а в ушах звучит эхо ее голоса — подтверждение смерти моего брата.       Из последних сил выбираюсь на берег. С неба медленно опускается пепел. Я падаю на колени. Глаза жжет, скорее от лопнувших сосудов, чем от подступающих слез. Отрешенно чувствую, как теплая кровь течет по губам и подбородку. На то, чтобы перекрыть реку льдом, ушло слишком много сил.       Внутри — пустота.       Полное онемение.       Я вижу, как на берегу суетятся мои товарищи, складывая неизрасходованные боеприпасы, сворачивая орудия, готовясь увести спасенных в безопасное место. — Эдди?! — низкий, рыжеволосый Фред всегда выделяется среди окружающих не только внешне, но и не способностью держать язык за зубами, когда нервничает, — Твою мать, ты в порядке?! Выглядишь ужасно… Оно и понятно… Мы слышали о … мне реально очень жаль…       Я открываю рот, чтобы заставить его замолчать, но не могу произнести ни слова. Боль и осознание обрушиваются на меня, буквально придавливая к земле. -Заткнись, — говорит, подошедший так вовремя, Брин, — Не видишь, в каком она состоянии!       Я никогда не была так ему благодарна за отсрочку навязчивых вопросов. С запозданием замечаю, что земля перевернулась, а под животом твердое плечо, но мне сейчас все равно. Сознание медленно покидает меня, расплываясь чернильными пятнами перед глазами. *** — Эддалин?! — эхо знакомого голоса зовет меня.       Открываю глаза и тут же закрываю от неестественно яркого света. — Эддалин, ну же? — голос брата звучит совсем рядом.       Понимание ударяет меня словно разряд тока, рывком сажусь, оглядываюсь по сторонам. Черный песок, черные скалы и зеленые склоны за моей спиной, а впереди неестественно голубой океан. Белое небо и яркий свет заставляют меня щуриться. Но даже сквозь полуприкрытые глаза я могу точно определить, что Энди сидит рядом.       Он одет в ту же одежду, в которой я видела его последний раз, но чище. Светлые волосы взъерошены, словно от сильного порыва ветра, его лицо почти полная копия моего (В детстве мы часто пользовались этим и, притворяясь друг другом, доводили отца и других взрослых), только теперь в нем есть что-то от чего мне страшно. — Наконец-то! — улыбается брат. — Я умерла? — задерживаю дыхание… — Нет, слава богам! — Тогда где я?! — Выдыхаю. Хмурюсь. — Думаю, ты без сознания, но времени почти не осталось, — отвечает он, — мне… нам нужно идти дальше. — Нам?       Энди переводит взгляд куда-то мне за спину и, следуя за ним, я поворачиваюсь. Вдоль берега прогуливается одинокая фигура Бэт, даже отсюда я вижу, что уродливый шрам от травмы, лишившей ее глаза, исчез. И это кажется очень странным и непривычным. — Нам пора, — брат поднимается на ноги, отряхивает прилипший песок, — я передам привет отцу, и Мэтту. — Подожди …- пытаюсь остановить его, чтобы сказать, как мне жаль, но язык еле ворочается, и губы не слушаются.       Я вижу, как Энди спускается по пляжу и берет Бэт за руку. Они оба машут мне и улыбаются. Я хочу подняться, чтобы броситься за ними, но падаю лицом прямо в песок.       В глазах снова чернота, а песок больше похож на пыль бетонного пола убежища. Голоса вокруг взрываются громкой какофонией, причиняя боль барабанным перепонкам. Оглядываюсь. Слишком большое скопление людей, видимо все вышли увидеть своими глазами «героев», сказки о которых так долго рассказывал им мой отец. Пока на меня не обращают внимания, я пытаюсь сбежать. Тело ватное. На непослушных ногах мне удается незаметно выскользнуть в боковой коридор. Размытые видения пляжа с черным песком всплывают перед моим внутренним взором, но я не могу вспомнить, о чем они. В полу осознанном состоянии, на грани бреда, я блуждаю по переходам, пока ноги не приводят в мое «безопасное» место. ***       Яркий свет проникает сквозь решетчатые вентиляционные люки в потолке, рисуя на полу причудливые линии. Маленькая комната с низким потолком и множеством отверстий в стенах, в полу и потолке еще в детстве стала для нас с братом секретным местом. Я часто убегала сюда посмотреть на звезды, а Энди находил завораживающим то, как солнечный свет в течение дня путешествует по комнате, вычерчивая новые теневые рисунки. Мы выросли. И наши пути разошлись на долгие годы. И вот я одна в этой комнате, наполненной воспоминаниями вперемешку с сухим воздухом и пылью. — Я знала, что найду тебя здесь. Брин сказал тебе нужно в медотсек… — знакомый голос вырывает меня из кататонии, и я тут же ловлю ее встревоженный взгляд, — Боже твои глаза…       Мэл. Моя Мэл. Единственное, ради чего мне осталось жить. Наша история началась неправильно, и все же я всегда возвращаюсь к ней. Чувствую, как теплая рука касается моего лица, и поднимаю голову, сталкиваясь с пронзительным взглядом ее синих, как дикий аконит, глаз. Она знает. Осознание режет, словно битое стекло. Кажется, если бы знала только я, можно было бы притвориться что это не правда… — Эддалин, мне так жаль, — шепот Мэл, еле слышен.       Она садится рядом, пытается обнять, но только спустя несколько минут у меня получается расслабиться и позволить ей прижаться. — Это моя вина, — охрипшим голосом произношу я.       Мэл тут же поднимает голову от моего плеча, и, поймав мою ладонь, нежно прижимает ее к своей щеке. — Нет, — в ее голосе твердая уверенность, — если кого-то нужно винить, тогда вини меня, это я хотела, чтобы ты осталась.       Мне хочется улыбнуться от ее самоотверженности, но выходит лишь болезненная гримаса, и, если судить по морщинке между бровями, это ее беспокоит. — Это моя вина, — повторяю я и пальцем заглушаю протест на губах Мэл, — не только смерть Энди, но и смерть отца, а также смерть твоего мужа… Я могла бы отговорить их. Я могла бы пойти вместо Мэтта, и это я позволила тебе уговорить меня остаться и отправить вместо себя Энди.       Легкое прикосновение мягких губ к моему пальцу, побуждает меня убрать ладонь от ее лица, но ее рука сверху не дает это сделать. — Я плохой человек, если скажу, что не ношу траур из-за смерти Мэтта? — шепчет Мэл, — Он был замечательным мужчиной, смелым и добрым, но его смерть и вполовину не разбила мне сердце так, как разбила бы твоя, — в ее глазах появляется стальной блеск, — Поэтому, пожалуйста, никогда больше не говори об этом! — Прости, — выдыхаю я, — но… — Без «но»! Мне жаль, что их больше нет, и я сделаю все, чтобы помочь тебе, облегчить боль, — она нежно касается моей щеки, — Только, пожалуйста, не делай больше глупостей! Хмурюсь. — И я знаю, как ты относишься к чужакам, — продолжает она, — Но может они действительно смогут нам помочь? Они же смогли выбраться из купола, а значит смерть Энди, Бэт и остальных не была напрасной! Ее слова словно вновь подожгли мой внутренний фитиль. «Стальной человек говорил, что у их капитана всегда есть план…» — думаю я и встаю на ноги. — Эд, не надо… — настороженно произносит Мэл, так же поднимаясь, и я понимаю, что она знает меня возможно даже лучше, чем я думала, — Ты знаешь правила! Не надо давать Иггану лишний повод для наказания, пожалуйста. — Мне нужно знать! — отвечаю я резче, чем планировала, и тут же жалею, — Мне нужно знать, — повторяю я чуть мягче, подкрепляя свои слова нежным прикосновением к ее руке, — Игган ничего не сделает, слишком труслив. Куда он их поселил? — Эддалин… — Мэл качает головой. — Ты же знаешь, что я в любом случае узнаю. — Они в двадцать шестом отсеке. — Спасибо, — наклоняюсь, оставляя на ее губах легкий поцелуй, и направляюсь по лестнице вниз. — Не стоит недооценивать трусов, жаждущих власти, — я краем уха улавливаю ее шепот, но не обращаю на него внимания, сосредоточившись на плане, что созрел у меня в голове. ***       Теперь у меня есть цель. Быстрым шагом прохожу лабиринт коридоров и спускаюсь на несколько уровней ниже. Предчувствие, что я скоро получу ответы или хотя бы узнаю план, помогают забыть о боли. Но прежде, мне нужна одна услуга от моего старого друга. Отсчитываю двери. Вот она — нужная. Здесь темнее, чем в остальных помещениях, потому что нет смысла тратить энергию, когда ты сам может светиться, словно десять солнц. Но мне сейчас интересна другая его «особенность»: невероятный слух и способность оставаться незамеченным у всех на виду.       Он сидит за большим столом ко мне спиной, склонившись над какой-то металлической конструкцией. — Как ты, Эдди? — не оборачиваясь, спрашивает он, и вопрос застает меня врасплох, я не уверена, что могу ответить на него, но точно знаю, что не хочу сейчас слушать слова соболезнования. — Я пришла попросить тебя об услуге, — говорю я. — Секунду, закрой глаза, пожалуйста, — произносит он, и я тут же крепко зажмуриваюсь. Но вспышка света настолько яркая, что проникает даже сквозь веки, а уши улавливают звук характерный скрежет металла. — Вроде все. Твоя просьба как-то связана с нашими новыми гостями, не так ли? — в его голосе сдерживаемое любопытство. — Да, — киваю, — мне нужно, что бы ты… Я хочу знать все, о чем они говорят, куда ходят, в общем, абсолютно все. Его удивленно поднятые брови не сочетаются с лукавой улыбкой, которая говорит мне о том, что он ожидал моей просьбы. — И ты, кажется, уверена, что я тебе помогу… — Не заставляй напоминать, что ты мне все еще должен. Я спасла тебе жизнь. Пусть эта услуга будет в уплату долга, тем более разве ты не хочешь, так же как я, избавиться от чужаков? — быстро говорю я, — У меня нет времени спорить, Морт, ты в деле? — Я всегда возвращаю долги, — серьезно отвечает он и отворачивается к столу.       Киваю и выхожу из комнаты, плотно прикрыв за собой металлическую дверь. Я уверена, что Морт недоволен, но у меня нет выбора. Я не верю в то, что чужаки нас спасут. Нервное возбуждение скатывается от затылка до кончиков пальцев, пришло время встретиться с легендами.