Vindicta

Каждая работа имеет свои издержки - когда ты гоняешься за серийными убийцами, и не реже раза в месяц наблюдаешь за людской смертью, болью их близких и безумием в расширенных зрачках преступников, то волей-неволей и сам начинаешь чувствовать, что сходишь с ума. Сначала Оливией двигали благие намерения - желание обезопасить обычных людей от тех, кто представлял для них опасность. Но чем дольше детектив смотрела в пустые глазницы убитых, - на муку, отпечатавшуюся на их бледных лицах - тем меньше ощущала жалости или хотя бы сочувствия. Смерти смешивались перед глазами, превращаясь в обыденность - рутину. Поимка убийц переросла из попыток восстановить справедливость в необходимость. Больше не было важно, как именно, но она должны была остановить его. К сожалению, такая преданностью делу вполне может стоит жизни. Ты готова заплатить такую цену?

***

- Почему он, а не ты? - срывает голос женщина лет двадцати пяти-тридцати - сумевшая как-то пробраться в ее дом - в дрожащих руках Оливия замечает пистолет: QSZ-92 или Beretta 92, из-за тусклого освещения она не может разглядеть, - Почему?! Отвечай, сука! Агент Адамс прекрасно понимает, что женщина никогда до этого не убивала, а потому боится до дрожи во всем теле. Но, несмотря на все это, в ее глазах видна решительность - она была непреклонная в своей одержимости. Возможно, есть небольшой шанс того, что ей удастся успокоить незнакомку и привести ту в чувства. Но до этого надо что-то сделать с пушкой, которая все ещё целится ей то в голову, то в ноги, из-за слишком сильной дрожи в руках хозяйки. Шансы невелики, да и сама Оливия в это не верит, но каков выбор? - Прошу прощения, я, кажется, не совсем понимаю, о чем вы, - наигранно удивлённо лжёт детектив, приподнимая руки на уровне талии и показывая внутреннюю часть ладоней, чтобы показать, что она безоружна. - Всё ты понимаешь, мразь, если бы не ты, он бы остался жить, - блять, женщина ещё больше разозлилась, уже находясь на грани истерики, - Это же ты тогда гналась за ним, из-за тебя его подстрелили! - лицо ее перекосилось в гневе, а зубы были плотно сжаты, - Я любила его, а теперь он мертв! Агент устало выдохнула, едва удержавшись от того, чтобы закатить глаза. Не то, чтобы она не понимала опасность своего положения, просто уже довольно давно перестала ощущать страх. В любом случае, теперь все прояснилось - она была одержима тем серийным убийцей, возможно, даже знала его лично. И сейчас определённо не собирается отпускать ее живой. Когда Оливия пришла в поведенческий отдел ФБР, то уже знала, какой будет ее смерть - она будет кем-то убита. Это было какое-то иррациональное, необъяснимое - но слишком сильное, чтобы быть проигнорированным - убеждение, близкое к шестому чувству. - Не могу не признать, что я в безвыходном положении, - горько усмехается агент Адамс, - В таком случае, не томи меня бессмысленным ожиданием, и стреляй уже. Ведь именно этого ты так желаешь? - Я.. Я просто, - слезы крупными каплями скатываются по пунцово-красному лицу, - Аластор... я так любила его. Показанная слабость уходит так же быстро и едва заметно, как и пришла. В ее глазах Оливия больше не видит гнева, только холодную собранность. Женщина направляет дуло пистолета ей прямо в сердце. Делает рваный вздох. И нажимает на спусковой крючок. От звука выстрела у Оливии закладывает уши. Боль она ощущает не сразу, просто оседает на колени, смотря на бордовую обжигающе горячую кровь. Ее кровь. В лёгких не хватает воздуха - Адамс начинает задыхаться. Но все ещё не чувствует ни паники, ни страха, ничего. Лишь пустоту в груди и мыслях. Чувство сонливости оказывается слишком сильным, чтобы ему противостоять. Глаза закрываются. Именно так она умирает. И попадает в Ад.