— Ты готов?
— Да.
Айзава сидел на кровати и ждал, пока Мик снимет с его глаз повязку. Тошинори был рядом, сжимая в руке маленький белый флакончик с каплями, — стоило закапать глаза сразу, как Шота откроет их. Не хотелось, чтобы он мучился от дискомфорта в такой вечер.
Сущий снял повязку и отложил её в сторону — в любом случае эти бинты отправятся в мусорное ведро. Айзава судорожно выдохнул и медленно открыл глаза, словно чего-то опасался. В какой-то степени так оно и было: он боялся, что снова увидит перед собой лишь сплошную черноту. Сделав глубокий вдох, Шота наконец-то открыл их полностью, первым делом посмотрев на Тошинори и Хизаши. Он видел слегка размыто, линии были не такие чёткие, а если взглянуть вдаль — всё вовсе расплывалось, но Сотриголова был неимоверно рад и такому результату, ведь до конца реабилитационного периода ещё как минимум полгода. Снова увидеть свою семью и знать, что его карьера героя ещё не подошла к концу — вот, чего он хотел всё это время.
— Ну как? — по осознанному взгляду Айзавы Всемогущий понял, что тот видит их. Его волновало самочувствие Шоты, ибо в противном случае придётся наложить мазь и сделать новую повязку. А сейчас стоило закапать глаза.
— Ты, кажется, похудел.
— На себя лучше взгляни.
— Шота, как же я рад! — Сущий Мик бросился обнимать своего друга, и, зажав его в крепкие тиски, буквально оторвал Айзаву от кровати и притянул к себе. — Зацени ёлку и украшения!
Сотриголова поднялся на ноги и почувствовал лёгкое головокружение — вестибулярный аппарат дал небольшой сбой, но это было вполне ожидаемо. Айзава заворожённо осмотрел главную комнату, в углу которой стояла большая наряженная ель. На двери висел красивый венок, а над окнами виднелась красная, зелёная и золотая мишура. Яркая гирлянда холодным светом растянулась под потолком от одного угла к другому, и на секунду Шота представил, как эти двое вообще вешали её, ведь стремянки у него не было. Пусть Шота не являлся фанатом Нового года и праздников в целом, он по достоинству оценил старания коллег. В доме словно появилась та самая атмосфера праздника и предстоящего чуда, однако её создают не украшения, а близкие люди, которые сейчас стояли позади него.
Айзава развернулся к товарищам и, подойдя к ним вплотную, обнял сразу двоих. Шота даже не приготовил им подарков, так как физически не мог это сделать, но раз уж теперь он видит и ему разрешено периодически снимать повязку, стоит исправить это первого января. Всемогущий отпрянул от Сотриголовы, и, жестом дав понять, что сейчас вернётся, удалился в сторону шкафа.
— Вообще, один из них — подарок на твой день рождения, поэтому я решил совместить их и отложить до
этого момента. Я хотел, чтобы ты мог увидеть, а не просто потрогать, — Яги протянул недоумевающему и одновременно смущающемуся Шоте большую коробку, упакованную в красную глянцевую бумагу, на верхушке которой красовался красивый чёрный бант. Сотриголова не подозревал, что находится внутри, и только он успел скомкано поблагодарить Тошинори, как его прервал Хизаши, который также протянул Шоте подарок. Коробка была меньшего размера, но тоже красиво упакована: в зелёную матовую подарочную бумагу с пышным оранжевым бантом посередине.
— Ребят, не стоило... Даже не знаю, как вас благодарить.
— Не нужно. Открой, надеюсь, тебе понравится, — Мик указал на кровать, дабы Шота не стоял столбом с этими коробками. Им обоим было интересно, понравятся ли ему подарки, собственно, на это его близкие и надеялись.
— Сперва мой! — Сущий ехидно усмехнулся, словно соперничая с Яги. Тот лишь тепло улыбнулся и пожал плечами: ему было всё равно, чей подарок окажется вскрытым первым. Главное, чтобы понравилось самому Айзаве.
— Ого...
Подарок Тошинори состоял из двух частей: первая — большая плюшевая игрушка в виде чёрно-белого кота, судя по всему, это тот самый сюрприз на день рождения, а вторая — новые очки, снижающие влияние его причуды на глаза. Предыдущие уничтожил Шигараки, но эти были в сто раз лучше. Особенно подкупал чёрный цвет и матовое покрытие.
Подарок Хизаши также состоял из небольшого, но очень крутого набора: шесть плиток любимого молочного шоколада Сотриголовы, новый ежедневник и брендовые стереонаушники. Айзава расплылся в смущённой улыбке, после подняв слегка растерянный взгляд на двух ожидающих его вердикта мужчин.
— Большое спасибо. Это очень мило, — Шота отодвинул вещи в сторону, словно давая понять, что на первом месте не они, а внимание этих двух оболтусов. Ямада и Яги с довольными улыбками нагло полезли обниматься, чему Айзава был вовсе не против. Стрелка часов медленно подходила к отметке 23:35, и это означало, что пора садиться за стол.
— Пойдём на кухню!
— Постойте, когда вы успели всё это приготовить?
Усмехнувшись, мужчина проследовал за про-героями и удивился, как стол ещё не ломился от обилия блюд. И куда столько? Ведь их только трое. Однако буквально через пять минут кто-то позвонил в дверь, и Хизаши мигом пошёл открывать её, а после пригласил в дом прибывших гостей. Это также стало сюрпризом для Сотриголовы, ведь он думал, что этот вечер они проведут только втроём. Увидев Немури, Шота слегка улыбнулся и поприветствовал подругу, помахав ей рукой, однако для неё это словно стало сигналом для нападения: она быстро разулась и подбежала к Айзаве, крепко обняв его и фактически придавливая к своей груди.
— Каяма... задушишь... — Шота упёрся руками в её плечи, после чего Полночь резко оторвала Айзаву от себя и осмотрела его с головы до ног.
— Боже, ты видишь?
— Хах, вроде того.
— Я так за тебя рада! — Немури снова прижала Шоту к себе, и не успел он отлепиться от неё, как в бок влетело что-то маленькое и зелёное. Сотриголова не сразу понял, кто или что это вообще было, но, как оказалось в дальнейшем, ответ оказался прост.
— Учитель! Как вы себя чувствуете? — Мидория решил дать волю эмоциям, также прилипнув к своему классному руководителю и пряча красное лицо в его худи. Позже подтянулся абсолютно весь 1-А, отчего Айзаве стало тяжело дышать.
— Всё хорошо, ох. Отпустите меня, если не хотите, чтобы я снова отправился в госпиталь.
Тошинори беседовал с прибывшим Незу насчёт Лиги Злодеев и ситуации в целом, а Хизаши с мерзким ехидным хихиканием уже фотографировал на свой полароид все обжимания, в которых участвует Шота. На прошлой неделе он тайком купил довольно толстый фотоальбом, намереваясь собирать все живые моменты и хранить их в нём, дабы потом можно было с чистой совестью предаваться ностальгии. После Нового года Сущий обязательно покажет альбом, не раз заставив этих двоих сделать совместное фото.
Непонятно, как столько гостей уместилось в небольшом доме Сотриголовы, но всем было вполне комфортно. Вот уже подтянулись Эктоплазм, Цементос, Тринадцатый, Исцеляющая Девочка и Стрелок, а Гран Торино, Кровавый Король и Шинсо подошли чуть позже. Последний вовсе осмелился выдернуть Айзаву из толпы и позвать его на разговор деликатного характера.
— Не волнуйся, я всё устрою. Через неделю я собираюсь выйти на работу, так что сразу переговорю с Незу и комиссией. Сейчас не буду этим заниматься, сам понимаешь.
— Да, конечно. Большое спасибо.
— Пока не за что. А сейчас иди к остальным.
— Я хотел сказать, что... — запнувшись, Хитоши окончательно замолчал и смущённо заключил своего будущего куратора в объятия, а после, не поднимая головы, удалился к толпе.
Айзава проводил студента удивлённым взглядом, всерьёз задумавшись о его переводе. Он заслуживает большего, и от своих слов, что вступительный экзамен в Юуэй крайне несбалансирован, Шота не отказывался. Стоило обсудить с Незу и этот момент, но порой Сотриголова не понимал, какой реакции ожидать от этого бешеного хорька, поэтому и тянул с беседой.
К Айзаве подошёл Мик, как бы «по-дружески» приобняв его за шею и притянув поближе к себе. Издалека он видел, как Шота разговаривал и обжимался со студентом, поэтому решил разузнать все детали. Простейшее любопытство, не более.
— Нужно перевести его на геройский факультет.
— В класс «А»? Или без разницы?
— Именно в класс «А».
— Чем он заслужил твоё внимание?
— Как бы сказать...
— Он напоминает тебе Оборо?
— Скорее меня. У Шинсо сильная причуда и превосходный потенциал, я не хочу, чтобы он прозябал на задворках.
— Благородно.
— Не думаю. Я просто выполняю свою работу.
Мужчина спрятал руки в карманах своих домашних штанин и тепло посмотрел на Хизаши, который выглядел крайне непривычно без своей фирменной укладки, наушников и акустической системы. Он был по-домашнему уютным, и, внимательнее присмотревшись, Шота также заметил редкие проявляющиеся морщинки в уголках глаз. Время не стоит на месте, Сотриголова прекрасно понимал это, но порой хотелось остановить его или вовсе повернуть вспять, дабы исправить былые ошибки и сполна насладиться отдельными моментами.
Ямада, увидев, что Айзава заметно погрустнел, внезапно схватил его за обе щеки, чем вызвал негодование Шоты и громкий смех со стороны. Кажется, это была Немури и класс Сотриголовы.
— Боги, да прекрати ты.
Усмехнувшись, Айзава отцепил от себя Ямаду и поспешил ретироваться на кухню, куда уже ушёл Тошинори. Сущий последовал за ним, дабы продолжить откровенные издевательства, но его так «не вовремя» перехватил Секиджиро, отчего Айзава с облегчением выдохнул и мысленно поблагодарил Кана.
Всемогущий разливал по бокалам шампанское, Полночь решила отнести какие-то закуски в гостиную, остальные также нашли себе занятие как минимум в форме дружеских бесед. Вся эта суматоха была незнакома Сотриголове, и он всегда думал, что подобное времяпрепровождение очень раздражающее и выматывающее, но в данный момент он чувствовал себя как никогда лучше. Шота и подумать не мог, что все эти люди станут для него чем-то большим, ведь в его доме не было ни одного человека, которого бы он не хотел видеть. Хотя если начистоту, Айзава был бы не против остаться наедине с Тошинори и Хизаши.
— Как ты себя чувствуешь? — Яги показалось, что Шота выглядит уставшим. Конечно, это могли быть напрасные опасения, но он считал, что лучше перестраховаться.
— Всё хорошо.
Сотриголова скрестил руки на груди и облокотился о холодильник, наблюдая за тем, как ловко Тошинори орудует обычными столовыми приборами. Ему хотелось обнять Всемогущего, но в доме было слишком много нежеланных свидетелей, а афишировать столь нестандартные во всех смыслах отношения он пока не был готов. Да и как объяснить обществу, что словосочетание «любовный треугольник» приобрело для него новый, положительный смысл?
На часах уже стукнуло 23:55, и Сущий Мик позвал всех за стол. Вскинув бровью, про-герой только сейчас наклонился и заглянул под скатерть, обнаружив, что эти двое откуда-то взяли ещё один стол и просто приставили его к основному. К Айзаве подкрался Яги, с улыбкой похлопав его по плечу.
— Только не говори, что ты успел забыть, каких размеров твоя мебель.
— Будет смешно, если я скажу «да»?
— Да.
— Тогда воздержусь.
Усмехнувшись, Всемогущий посадил Айзаву во главе стола, чем заметно смутил его. Недоумённо взглянув на Тошинори, который сел по левую сторону от него, а после и на Хизаши, который уже успел сесть по правую сторону, Шота неловко потёр затылок и посмотрел на собравшихся за столом гостей. Он не приложил никаких усилий, чтобы нарядить дом, приготовить ужин и пригласить половину академии, так какого чёрта Яги удостоил его именно этого места? По бегающим глазам Айзавы Всемогущий понял, что тот хочет встать и пересесть, поэтому под столом осторожно взял его за колено и слегка сжал длинными пальцами. Мик пихнул друга в плечо и словно всем своим видом говорил: «Расслабься». Однако по растущему напряжению Шоты было понятно, что до этого ещё далеко. Пришло время взять ситуацию под свой контроль, и Ямада схватил бокал с шампанским, сразу поднявшись на ноги. Присутствующие перевели внимание на него, прекратив разговоры на другие темы.
— У меня есть тост! Мы редко собираемся такой большой компанией. Я, если честно, не помню, собирались ли мы вообще. Как вы знаете, я и Всемогущий пригласили вас не просто так. Этот год был тяжёлыми для всех без исключения, но для кое-кого он выдался особенно непростым. Этот «кое-кто» сидит среди нас.
Все взгляды сразу же устремились на готового провалиться сквозь землю Шоту, который подавлял искреннее желание заткнуть Хизаши рот, лишь бы он не продолжал столь смущающую и глупую речь. По гостям было понятно, что они предупреждены о неком «слиянии» двух праздников: дня рождения Айзавы и Нового года. Сотриголова в жизни бы не дал согласие на вечеринку в честь своего дня рождения, поэтому Ямада и Тошинори пошли хитрым путём, не предупредив виновника торжества.
Нервно выдохнув, Шота бегло посмотрел на присутствующих, снова потупив взгляд на одном из блюд. Неосведомленный Айзава считал, что не заслужил подобного внимания, тем более в такой праздник. Он общий, и не принадлежит одному ему. Но Сущий, видимо, даже не собирался униматься, продолжив свой тост.
— В школьные годы он был неопределившимся мальчишкой. Мы многое прошли вместе, радость и... горечь. Своим упорством и трудом, несмотря на неоднократные упрёки со стороны, он доказал, что можно достичь многого, и со всей ответственностью учит этому подрастающее поколение! Люди его не замечают, считают странным, мрачным, даже зловещим и пугающим, но на самом деле этот герой добр, и многих превосходит в силе и чести! Как близкий друг и тот, кто дал ему прозвище «Сотриголова», я могу с уверенностью сказать: это человек и герой с большой буквы! — Сущий Мик с тёплой улыбкой посмотрел на шокированного Айзаву, а после вместе со всеми поднял бокал вверх.
— Ты лишился полноценного дня рождения, проведя его в больнице, поэтому мы решили соединить два праздника, — Тошинори всё же решил раскрыть карты, так как уже не мог смотреть на ничего непонимающего Шоту.
— Вот как... — прокашлявшись в кулак, Сотриголова взял свой бокал шампанского и поднялся на ноги.
— Шота? — вскинув бровью, Яги поднял взгляд на внезапно вставшего Айзаву.
— В отличие от Хизаши я не мастер красивых речей, но всё же хочу попробовать высказаться. Я очень польщён тем, что вы все для меня делаете. Особенно это касается двух героев, сидящих по обе стороны от меня. Не понимаю, чем я заслужил подобное, но сейчас не об этом. Выпьем за то, чтобы следующий год был максимально продуктивным, а небо над нашими головами всегда оставалось чистым.
— Это в наших руках, — широкая улыбка не сходила с лица Каямы: настолько она была счастлива снова увидеть своих мальчиков вместе, живыми и практически невредимыми.
— Не могу не согласиться.
— Одна минута! — Хизаши посмотрел на дисплей телефона и, открыв часы на весь экран, внимательно следил за секундной стрелкой.
— Пять!
— Четыре!
— Три!
— Два!
.
.
.
— С Новым годом, друзья! — Мик, не сдержавшись, с широкой улыбкой открыл вторую бутылку шампанского. Дом Сотриголовы разразился громкими поздравлениями и шумом, однако сейчас его это ничуть не раздражало. Тошинори снова сжал его руку, всё ещё беспокоясь и задаваясь вопросом, комфортно ли Айзаве в такой обстановке, но на его лице отчётливо читалось спокойствие и безмятежность. От бывалого напряжения не осталось и следа, поэтому Яги мог спокойно выдохнуть.
— Только не пей много, хорошо?
— Я и не собирался. Одного бокала шампанского мне вполне достаточно, — Айзава похлопал Яги по плечу, тем самым давая понять, что волноваться не о чем. Хотя в прошлый раз алкоголь помог Шоте раскрепоститься и сделать то, чего бы он не сделал в трезвом состоянии. Правда, учитывая сложившиеся обстоятельства, теперь это спорный вопрос.
Праздничный вечер прошёл на славу: гости разошлись только во втором часу ночи, а Немури решила переночевать у старых друзей и успешно расположилась поперёк кровати Айзавы. Не сказать, что Шота был рад, но и прогонять подругу он тоже не собирался.
— Это тебе, — Каяма протянула сидящему на ковре Айзаве небольшую красиво украшенную коробочку, а сама кинула сумку на пол у кровати. Она была в широкой футболке Всемогущего и запасных домашних штанах Сотриголовы, ибо в доме героев по понятным причинам не нашлось одежды её размера.
— Что это? — Шота покрутил в руках плоскую коробку, начав постепенно распаковывать её.
— Узнаешь.
Разорвав тёмно-синюю упаковку и отложив её в сторону, Шота открыл бокс и поджал губы, после вовсе прикрыв их кулаком. На дне лежала фотография, обрамлённая красивой серебристой рамкой, а на самом фото были улыбающиеся Айзава, Ямада, Каяма и... Ширакумо. Такие юные, беспечные и весёлые. Тот день был солнечным, поэтому Оборо вынудил компашку сфотографироваться на память. Шота как обычно ворчал и был против, а Хизаши и Немури с энтузиазмом поддержали идею Гром-Облако, поэтому Сотриголове было некуда деваться.
***
— А ты здесь улыбаешься! Надо будет обязательно распечатать и поставить в рамку! — Ширакумо весело приобнял Айзаву за шею.
— Надеюсь, на планету не упадёт метеорит. — Мик растянулся на зелёном газоне, глядя на небо сквозь оранжевые стёкла своих очков.
— Распечатаешь и мне? — Каяма усмехнулась, скрестив руки на груди.
— Без проблем!
— Боже, не делайте из этого целый праздник.
— Учитывая, как редко ты улыбаешься, это и есть праздник, тучка! Хотя я знаю ещё один способ! — Оборо схватил угрюмого Шоту за обе щеки и состроил гримасу, поэтому Айзава просто-напросто не смог удержаться от тихого смеха.
— Воот, а я о чём говорил! — сейчас, да и впрочем всегда, Ширакумо лучезарно улыбался. От него так и веяло положительной энергией, и Шота чувствовал это. Оборо буквально заряжал всех вокруг, попутно согревая своей теплотой как самое настоящее солнце. В такие моменты Айзава думал, что Гром-Облако может развеселить и заставить улыбнуться кого угодно, даже самого пессимистично настроенного человека.
***
Именно таким он был запечатлён на общем фото. Шмыгнув носом, Шота почувствовал, как в глазах скапливается влага, и поспешил растереть их двумя пальцами. Сотриголова поднял взгляд, сглотнул вставший в горле ком и с грустной улыбкой поблагодарил Полночь. Это был простой, но в то же время очень весомый подарок, и он займёт почётное место на рабочем столе. Мик и Тошинори сидели рядом, и так как теперь не перед кем прятаться и что-либо скрывать, придвинулись поближе к Айзава и мягко обняли его.
— Боже, как это мило! Дайте и с вами! — Каяма спрыгнула с кровати и всем весом навалилась на трёх мужчин, сжимая их в тиски и потираясь щекой, кажется, как раз об Шоту.
— Да откуда в тебе столько сил? — Мик вытаращил глаза, пытаясь высвободиться из объятий.
— Ты недооцениваешь меня, милый.
— Тошинори хотя бы отпусти, помрёт же!
— Только если от моей любви! — Немури продолжила ластиться.
— Он уже посинел!
Полночь, вдоволь наобнимавшись, наконец отпустила про-героев и с довольной физиономией села поближе к кровати. Она дорожила своими друзьями и была им предана. По правде говоря, её часто беспокоил именно Шота, и виной этому был его непростой характер. Немури не желала Айзаве одинокой жизни, он добрый человек и прекрасный профессиональный герой, поэтому Каяма была очень рада, узнав, что в его маленьком тёмном мире появились эти два лучика солнца.
— Как ты сейчас? — Полночь притянула ноги и обняла себя за колени. Она боялась, что её подарок может вогнать Айзаву в апатию или, чего хуже, в депрессию. Шота тихо сидел на ковре, слегка дрожащими руками держа фоторамку и рассматривая саму фотографию. Несмотря на всё это, он выглядел умиротворённым, а на его лице прослеживалась тёплая улыбка.
— Я чувствую себя живым.
