***
А вкусной оказалась картошечка. Хотя этот Николай нисколько не импонировал Каспбраку, но толк в жареной картошке, видимо, знал, раз заразил этим Ричи. Ричи вообще-то и сам мог неплохо готовить, ведь мог же? Этот вариант звучал лучше. Остановимся на этом. Так или иначе, наевшись досыта, они перешли в обсуждение планов, грядущих дней, каких либо событий… Ричи заикнулся о том, что было бы неплохо приобрести ёлку. Все эти украшения на стенах и гирлянды — это всё, конечно, замечательно, но без главного элемента новогоднего духа что-то как-то совсем не то. Эдди подхватил, расходуясь на эмоциональное описание своего трепета по поводу предстоящих зимних праздников, но так к чему-то конкретному они и не пришли. Каспбрак мыл посуду, в то время как Ричард, занимающий место Эдди за столом, рассказывал истории из школы, в которой учится мальчик Флайвудов, мимоходом затрагивая соревнования и пролистывая газету, тормозя на страницах с поиском работы. Не для себя. Просто они решили что-нибудь поискать для Эдди. Эдди надеялся, что это временно. С ума можно сойти, если он вдруг бросит мечту быть врачом только лишь потому, что не знает своей профессии. В конце концов, он же учился на это! Смог это сделать. Значит, сможет сделать это вновь. Но пока требовалась какая-то замена. Не обнаружив ничего годного, кроме небольших временных подработок, на заметку которые взял себе, Ричи закрыл помятую и надорванную над правым нижним углом газету. Надорванную от собственных усилий по поиску работы. Решив, что им следует дождаться свежей газеты, Тозиер вальяжно отшвырнул её от себя и раскинулся на стуле, закидывая ногу на ногу и оглядывая профиль парня, начищающего тарелки и вместе с тем выдвигающего идеи касательно предстоящего забега. — Так что думаешь насчёт Лили? Она-то согласится, если, конечно, этот ваш Джек её не заберёт у меня совсем, — неприязнь свою он выказывал довольно демонстративно и притом даже ненамеренно. Не, ну, а чего скрывать-то? Джек — козёл. На этом всё. Ричи подумал, прежде чем выдать ответ. Неотъемлемой частью этого, казалось, была разминка шеи и костяшек пальцев, которыми он похрустел. — Она выглядит довольно молодо. Может сойти за двадцать с небольшим, думаю. Покрутив плечевыми суставами и тем самым выдавая серию из ещё одних «щёлк и щёлк», Ричи сцепил руки, устраивая их у себя на животе. Эдди морщился всякий раз, слыша это, но когда «заговорили» плечи старшего, он не выдержал, оборачиваясь и отбрасывая щётку для посуды в раковину. — Блин, пожалуйста, перестань. У меня чувство, будто ты ломаешь себя. А заодно мои нервные клетки. — Да брось! — Не брось. Тебе бы оставить эту дурацкую привычку, пока ещё все кости и суставы целы. С возрастом дело не улучшается, Ричи. Со вздохом он вернулся к мытью. — Я думал, дурацкой привычкой ты считаешь моё курение, — подался в размышления Ричи. — Нет. Твоё курение я считаю глупой привычкой. А это дурацкой. — А разве между этими понятиями есть большая разница? — Есть. Дурацкий — это дурацкий. А глупый — безмозглый. По крайней мере, именно на этой стадии своего развития ты заложил себе никотиновый фундамент на б. Едва почуяв каспбраковские проповеди, Ричи, уже имея некий рефлекс на такие вещи, запрокинул голову назад и сомкнул глаза, бессовестно имитируя сон заёбаного студента на лекции самого нудного препода в истории. Вид его был шикарен: ему почти удалось пустить слюнку! Эдди заткнулся, когда его прервал нахально вторгшийся звук храпа. Он посмотрел на него, сильно хмурясь, закрывая воду и подходя к этому бесстрашному гражданину. С огнём играет парень! — Хэй! — распахнул глаза старший, вжимая голову в плечи, ведь Эдди осуществил то, что так хотел уже весь вечер — выдал ему смачный подзатыльник, даже не высушив мокрые руки полотенцем! — Бесишь, — Эдди вернулся к раковине. — Вот так заботься о твоём здоровье. — Никто не заставляет тебя заботиться о моём здоровье, — сморщив нос, Ричи с досадой завел руку к затылку, ощупывая влажные после удара волосы. — Ну, сам ведь ты этого делать не будешь, правильно? — покосился на него Эдди. Недовольство на лице Тозиера дополнила искусственная улыбка, подтверждающая слова младшего. Мало чего радостного было в холодных мокрых волосах на голове, да ещё и, кажется, с пенкой от посуды. Ну, а Каспбрак и так всё знает, что тут ещё говорить? — Ну вот видишь, — фыркнул Эдди, заканчивая с очисткой сковороды и закрывая воду. — Что ж, отучи меня от этого, если попадёшь домой, — от балды предложил парень. — Отучить тебя курить? — посмотрел на него как на сумасшедшего. — Ну да, а что? — Как будто ты послушаешь меня! — искренне хотел рассмеяться Эдди. Он вообще слышал себя? — Послушаю, — пожал плечами Ричи, не разделяя его веселья. — Ну да! — с усмешкой повернулся к нему Эдди, не глядя хватая кухонное полотенце и впитывая им воду со своих рук. — Ну да, — снова лишь пожал плечами. Выглядел он довольно-таки смиренно. Даже могло показаться, что он серьёзно. Так и показалось. Стало не до смеха. Эдди промычал что-то невнятное и отвернулся, перебирая посуду, а про себя взял в заметки пункт с «отучить Ричи курить». Ну вот хуй его теперь знает. А вдруг. Ричи опустил руку и усмехнулся тому, как отреагировал на подобное Каспбрак. Признаться честно, время от времени его всё ещё мучили сомнения по поводу действительности всей этой истории с тринадцатью годами, которые вмиг каким-то неведомым волшебством трансформировались в двадцать семь. Когда Тозиер оставался наедине с самим собой, то подобное настигало его всё чаще, но находясь рядом с Эдди, как сейчас, он ощущал себя полным психом, потому что верил ему безоговорочно. Если вся эта чушь не выдумка, то. вау, было бы очень интересно узнать, чем всё обернётся, если Эдди и впрямь возьмётся за него по возвращению домой. Если он вернётся, конечно. — Окей, — слишком решительно повернулся к нему Каспбрак, очевидно, для некоторых намеренностей. — Тогда у меня есть к тебе просьба. — Тогда? Забавный. Как будто Ричи в ногах у него валялся и умолял отучить его от дурных привычек. — Ну, — замялся на секунду Эдди, и, тем не менее, поправился, — у меня всё же есть к тебе просьба… — Вот это уже деловой разговор, — скинув ногу, в щиколотке удерживающуюся на колене, Ричи уселся прямо, готовый внимать говорящему. — Что за просьба? А вот это рассказать было не так просто, как подумать. То есть, ничего сложного не было в этом, но как объяснить, что он хотел попросить? Как объяснить, как объяснить… так и объяснить! — Эм, нууу, в общем… не мог бы ты, ну, помочь мне. с одним. делом. — Тааак. С каким? Поразительно внимательный! Прям первоклассник на уроке. Хоть подходи и по головке гладь. — Ну, э… мне надо. понять… как бриться. Огнище. Родила малютка на свет своего первенца! Оказывается, выразить мысль свою можно. Он же выразил. Только по какой-то причине ему хотелось завыть. Не от стыда даже или чего такого, нет. Да и что здесь такого? Обычная просьба, да и ему правда требуется помощь с этим! Но понимаете, он чувствовал себя так, как будто внутри у него скопилось что-то, заполнившее его сверх краёв, и когда он заикнулся о том, что имеет просьбу, это что-то будто бы забурлило внутри него, просыпаясь. Как будто это Хогвартс, детка, и он здесь занимается зельеварением. А зелье это: такое насыщенное, густое, терпкое… и чем больше ты подходишь к сути вопроса, тем больше оно бурлит, питаясь твоим собственным предвкушением. И вот, когда ты подводишь, наконец, К САМОМУ ИТОГУ, и выдаёшь свою, казалось бы, заветную мысль — всё должно было просто взорваться нахуй, расплескав разгорячённую субстанцию на всё и вся, и тем самым завершить приготовление волшебного эликсира! Но по итогу Каспбрак ощутил, будто максимум, что он тут наваривал — это овощной суп, огонь у которого он только что просто убавил. — Пф, эт всё? Эдди испугался, что нечто такое же почувствовал и Ричи, потому что первоклассник в его лице вдруг исчез, и остался только Ричи. — Ээ, да? — Окей. Оказавшись на ногах и выйдя из кухни, старший остановился в той части квартиры, что соединяла большую кухню и не менее большую гостиную, и вопросительно посмотрел на продолжающего стоять на своём месте Эдди. — Ну ты идёшь или как? Это тебе надо или мне? — Да, иду! И отправился он за ним следом.***
— Так, а это ещё зачем? Эй, постой! Если ты собрался мочить полотенце и потом отбивать им мои бока, то побойся же ты бога, Тозиер! — Сдались мне твои бока, — посмеялся с него Ричи, дожидаясь, когда из-под крана пойдёт самая горячая вода и затем — рил! — поднося к ней полотенце и смачивая. — От тебя можно ожидать чего угодно, — с подозрением выдал Эдди, топчущийся по левую сторону Ричи и не перестающий следить за всеми его действиями. Не только потому, что он такой хороший ученик, впитывающий знания касательно такого ещё пока далёкого ему искусства, как бритьё лица (хотя и это тоже), а потому — Боже, помоги! — что от него и впрямь можно ожидать вообще всего. Это Эдди понимал прекрасно, потому и был начеку. Немного обжигающе было пропитывать горячей водой полотенце и не выронить его, но Ричи справился. Хотелось бы сказать, что это было для него привычным, но это не так. Сам он так практически не делает. Может умыться тёплой водой или побриться сразу после душа. Обычно ему этого достаточно, хотя и не всегда удаётся распарить кожу должным образом. Но показывать Каспбраку все свои погрешности в таком тонком деле, как бритьё, для того, чтобы научить этому — не представлялось правильным. Перекрыв воду и отжав полотенце, Ричи, спонтанно затеявший нападение, хищно покосился на друга, стоящего чуть в стороне позади него, и замахнул руку с полотенцем. Эдди отскочил раньше, чем обжигающее после смачивания в кипятке вафельное полотно коснулось бы его тела. И вскрикнул. Не добившись того, на что вдруг спровоцировал его Каспбрак, Ричи просто забил. Ну, а Каспбрак забил Ричи. Буквально. Подлетел к нему и стал херачить по спине. — Идиот, да хорош, я тебе говорю! — Хэй-хэй, камон, всё, ладно, перестань меня бить уже, ну! — скрючился, смеющийся Тозиер, стоя к нему спиной с небольшим поворотом в его сторону, чтобы уловить тот самый момент, когда Эдди угомонится. Ну, он и угомонился вроде, хлопнув последний раз его по лопаткам. Не теряя напряжения в плечах, послужившее ему своеобразным щитом пару секунд назад, Ричи разогнулся. — И вообще, где же твои знаменитые подушечки? Почему ты не бьёшь меня ими? — На диване поищи, принеси, и побью, мазохист хренов, — раздражался в стороне Эдди. — А разве я про эти твои подушечки? — окинув его соблазнительным взглядом, поспешил заметить старший. Вот вроде и угарает, а смотрит — так вообще нихуя не угарно. Хоть бы заржал, да в кои-то веки сделал это уместно. Так ведь нет. Эдди обездвижил сам себя, пока в голове на капс локе мигало красным «ЗАГРУЗКА», в ходе которой до его недалёкого ума доходил смысл. Когда подсвеченная надпись сменилась зелёным «ГОТОВО» — с такой галочкой на конце, знаете, — Эдди молниеносно посмотрел на совершенно не обеспокоенного ничем Тозиера, по-прежнему терпеливо наблюдающего за ним. Терпением это ему давалось или же наслаждением скорее? Эдди проглотил язык. Он просто не нашёлся, что сказать ему на такое. И ведь тупо! Полно разнообразных ответов, весьма кратко, но красноречиво посылающих человека нахер. Да хотя бы так, как раз: иди нахер. И всё. Но язык его стал амёбным, и вместо вразумительного ответа он только промычал, после чего со стыдом и выводящей из себя бестолковой способностью слышать кровь, словно цунами ударившую в его лицо и распространившуюся даже на шею и, кажется, плечи, ибо столько места для такого количества крови в его голове, судя по всему, просто не находится, Эдди нервно забегал глазами по ванной комнате, растерявшись не на шутку. Когда в поле его зрения попало всё то же полотенце, свисающее с руки Тозиера, подросток выдернул его и отошел к ванне, опускаясь на её бортик и принимая решение, которое должно было придти к нему ещё с самого начала — смени тему, и всё наладится. — И что с этим делать? — для того, чтобы не терять драгоценных минут ничегонеделания, Эдди опустил голову, показывая, что всё своё внимание в данный момент времени уделяет полотенчику, бережно сворачивая его на своих коленях, поправляя уголочки. А хороший вопрос. Ричи тоже хотелось бы знать, что с этим делать. Вернее, что делать с этой неподступной кротостью Эдди, вылезшей непонятно откуда. Хоть бы вдарил ему этим полотенцем что ли, за то, что Тозиер позволил себе так бессовестно флиртовать с ним! — Дай сюда, я намочу его, — протянул Ричард руку за полотенцем. — Ты же только что его намочил, — посмотрел на него младший. — Уже остыло. Толку от него, как от козла молока. — Да ничего не остыло, тёплое ещё, — пригладил полотенчико на своём колене. — Недостаточно, раз тебе норм. Давай. Эдди послушался, возвращая ему полотенце. Когда же его вновь придали кипяточку из-под крана, Ричи подошёл к Каспбраку, складывая влажную ткань до нужных размеров и прикладывая её ко всей нижней части его лица. Эдди поначалу вздрогнул. Было слишком тепло. Не обжигающе, но слишком тепло. Затем приятно даже. И что-то особенное было в том, что это тепло пришло откуда-то, не вовлекая самого Эдди в процесс его получения. Это так понравилось ему. — Ну ты держишь или нет? — тозиеровские руки по-прежнему прижимали полотенце к лицу Каспбрака. Тот оживился, в ту же секунду заменяя их своими и бубня согласие в прогревающее полотно на своих губах. — Всё, теперь сиди так пока. Ричи отошёл от него к стиральной машине, что стояла слева от раковины. По правую сторону располагалась ванна, где с краю отдыхал распаривающий кожу лица Эдди. — А это вообще обязательно всё? — отодвинув ткань от своего рта, поинтересовался подросток спустя несколько секунд, — Я имею в виду, — покрутил пальцем у полотенца. — Прижми обратно к лицу. Тепло расходуешь, — тот послушался без лишних разговоров. — И, если вообще, то необязательно. Но просто потом у тебя лицо в раздражении будет и порезах. Тебе оно надо? Эдди покачал головой. Был у него уже такой опыт. Достаточно. Пока кожа Каспбрака смягчалась, становясь более податливой, Ричи подготавливал всё остальное. Эдди чувствовал, что что-то грядёт. Это зародилось в его животе. Ему вновь придётся взять в руки это холодное, равнодушное ко всему живому либо мёртвому оружие. Блять. Он, конечно, сам попросил, но просто сейчас так разморился от тепла полотенчика, позабыв про всё последующее, что когда увидел станок в тозиеровской руке, как-то скучковался и невольно двинулся дальше по бортику ванны, как будто это обязательно отдалит его от Ричи и… от вот этого вот всего. — Ну всё, хорош, иди сюда, — закончив с раскладыванием всего необходимого, Ричи хлопнул в ладоши, находясь во вполне себе неплохом расположении духа и даже предвкушая предстоящее обучение парнишки. Эдди не спешил. — Эдс? — глянул на него Ричи. Эдди всё ещё не спешил, смотря на все эти вещи, на друга и так по кругу. — Идём, чувак, ты сам попросил, помнишь? — он предложил ему свою руку. — Ты же взбесишься, если я скажу, что передумал, да? Не подумайте, что он так сразу трухнул. Всё было совсем не так. Он сперва очень хорошо подумал о том, как рассказать другу, что больше не считает эту идею хорошей, пока разглядывал его вытянувшуюся к нему руку. Рука эта, к слову, упала следом за признанием Спагетти. — И чё теперь — леса будешь отращивать? Эдди пожал плечами, совсем убирая полотенце от лица. Ричи снова вытянул руку, но в этот раз за полотенцем. Эдди понял это, и потому сразу подал его, но растеряв бдительность, не успел опомниться, как врезался в Ричи: тот сначала-то взялся за полотенце, из-за чего Эдди и не подумал, что он учудит чего подобного. И напрасно. Как раз в момент этой самой доверительной ситуации левая рука Тозиера схватилась за предплечье Каспбрака, срывая того с места. — Бля, Рич, нет, я не буду! — полотенце упало в ноги. Эдди пытался отпихнуть старшего, но тот держал его за плечи, не выпуская. Причём это не было грубо, но парень не мог вырваться. — Не ссы, не ори и успокойся. Я ж рядом, чего ты боишься? — подвёл он его к раковине. — Возможно, как раз именно этого! В смысле. я имею в виду, вот кто тебя знает? Сейчас начнём, и я случайно вскрою себе горло! Будет океан крови, а всё по твоей вине! — упирался Эдди, не оставляя попыток отодвинуться или просто высвободиться. — Ну, если ты будешь представлять себе это именно так, то вероятнее всего так и будет! — ВООБЩЕ НИХЕРА НЕ УСПОКОИЛ!!! — впредь Эдди вырывался ещё усерднее. — Да не дам я тебе ни вскрыться, ни порезаться, успокойся! — Ты не можешь этого знать наверняка! — Тебе всё равно придётся сделать это рано или поздно! — Выбираю поздно! — Эдди! — Ричи! — Эдди! — Пустиии! — Пущу, если перестанешь упрямиться. — Пусти, говорю! — Я тоже всё сказал. — Боже, ладно, хорошо! Хорошо, я сказал! Только перестань так сжимать меня, ты мне сейчас руки сломаешь! — Пх! Я, конечно, понимаю, что ты парень молодой, но осмелюсь заметить, что тело у тебя давно не ребёнка — не сломаешься. С настороженностью избавив его от своей хватки, Ричи сперва помедлил, но потом-таки расслабился и решил взяться за пенку. — Это звучало как оскорбление, — буркнул Эдди. Затем, решив дождаться, когда Ричи отвлечётся, он сделал то, что обычно так хорошо даётся ему — сделал ноги. — Куда! Но не в этот раз. — Бляяя, ну я не хочу! — завизжал Каспбрак, глубоко наплевав уже на то, что выглядит, как капризная девчонка. Ему и впрямь было очень страхово. Возможно, не настолько, насколько это в итоге выражалось, но он просто не мог ничего поделать с тем, что он вёл себя подобным образом. Позже, вероятнее всего, ему будет пиздецки стыдно. Но то будет позже. Ричи поймал его, когда он уже преодолел порог ванной комнаты, и принёс его обратно, закрывая дверь и вставая перед ней с непередаваемо хмурым лицом и скрещенными на груди руками, словно один из тех громил, стоящих на входе ночных клубов и тому подобное. Ну потому что, ну бля. Сам попросил и сам теперь хернёй страдает. Эдди не успел должным образом повозмущаться такому безобразию, лишь стоя перед старшим парнем и сердито одёргивая задравшуюся футболку. Секьюрити на входе оставался непреклонным. Эдди смягчился. Спрятав виноватые оленьи глаза, Каспбрак молча вернулся к раковине и с тяжёлым вздохом, принимая всю неизбежность ситуации, взял в руки пенку. И обидно, и вдарить хочется. — Встряхни, — напомнил Ричи как раз вовремя, потому что Эдди уже собирался жать клапан. — Угу. Послушался. Встряхнул и выдавил себе на ладонь. — Вот сейчас подожди. Очень важный этап. Эдди молча посмотрел на него, мотая на ус. — Посмотри в зеркало. Эдди посмотрел. — Дальше что? — Поставь пену, освободи руку. Эдди так и сделал, измученно возвращаясь к своему отражению. — Теперь попрыгай трижды на левой ноге, оближи указательный палец, проведи им по соску и, глядя себе прямо в глаза, скажи: я — чертовски волевая сучка, и ничто меня не остановит. Вперёд! — махнул рукой в его сторону, подстёгивая к действиям. Серьёзность — не иначе, как его первое имя в этот момент. — Ч-чего? — заржал Эдди, оборачиваясь на него, дабы понять, насколько тот не шутит. — Тебе правда повторить? — О мой бог, нет, не стоит, — довольно быстро успокоился Эдди, отворачиваясь назад, не обнаружив в его глазах и тени иронии. Он смутился. Колебался ещё некоторое время, но в итоге просто решил для себя. Нахуй всё. Он пропрыгал на левой ноге ровно трижды, облизал — ладно, сделал вид, что облизал. Ведь столько всего на его руках, ужас! — так вот облизал указательный палец и, засомневавшись лишь на мгновение, таки поднёс его к своей груди на уровень сокрытых под футболкой сосков. Он провёл предполагаемо по самой ареоле соска, плотно сомкнув глаза и губы в эту секунду — не мог смотреть на то, как ужасно это выглядит со стороны — и затем слова. В дичайшем смущении, но старательно уверенным голосом он сказал: — Я — чертовски волевая сучка, и ничто меня не… Эдди запнулся, слыша всхлип со стороны, и оборачиваясь на Ричи. Тот стоял, зажав рот рукой, красный до неприличия, и чуть не плача. Он сотрясался, смотря на Каспбрака поблёскивающими от лёгкой влаги глазами, и не молвил и слова. — Блять, — выдал за него Эдди. — Я не думал, что ты правда это сделаешь… — зажмурился Ричи, признаваясь в свою ладонь. От напряжения на его лбу слегка выступили синеватые венки, на фоне красного отдающие фиолетом. — А вот знаешь, посрать! Придаёт уверенности вообще-то, спасибо! Он думает, что это так смешно? Так вот пусть знает, что Эдди нисколечко не стыдно! Вернее всё-таки сколечко-то стыдно, но пошёл он нахер, ага. — Оооо, Эдс! …тебе спасибо! — возведя к нему руки, Ричард глядел на него, словно на какое-то божество. Так. Окей. Пусть принимает это за кару небесную. Эдди шлёпнул его по щеке. Той рукой, что удерживала пенный шарик. — Ах ты! — возмутился тот, чувствуя себя бодрей с облаками, размазанными по всему правому виску и скуле. — Да-да, — ухмыльнулся Эдди с видом «ну и что ты теперь мне сделаешь?» и выдавил себе ещё средства для бритья. Ричи, уже ощущая слегка покалывающую свежесть на своей коже, поднял брошенное на пол полотенце и вытер перемазанную сторону лица. Понимал, что получил не за просто так. Даже не возникал больше. — Кхм, но на самом деле погоди. Правда важный момент, тормозни. Эдди скептично вздёрнул бровь, не поворачиваясь к нему и смотря на него неявным взглядом. — Правда. Вот смотри, — отложив на машинку полотенце, он подошел к Каспбраку, — ты должен обратить внимание на то, как растут волосы на той или иной части твоего лица. Следи, — кивнул на зеркало. Эдди посмотрел на себя в зеркало, а Ричи стал очерчивать слегка выглядывающую растительность на подбородке Каспбрака, при этом даже не прикасаясь напрямую к его лицу, и тем не менее, будто бы энергетически посылая ему свои прикосновения. Нечто похожее бывает, если мы закрываем глаза и ощущаем тепло или же холод, когда кто-то желает к нам прикоснуться и кружит своею рукой прямо перед нами. Или если, например, провести ладонью в сантиметре от включенного утюга или же плиты. Ричи коротко объяснил ему правила определения направления роста волос и как следует снимать щетину, а чего делать не следует. Эдди покивал и нанёс пенку на лицо, промывая руки и берясь за станок. Под наблюдением непринужденного, но крайне внимательного Тозиера, он стал вести бритвой по коже. Рука слегка тряслась, в чём-то он был не уверен и, если сомневался где-то больше всего, тормозил, пока не стало слишком поздно, и уточнял. Ричи проходился по ванной комнате где-то позади него, время от времени наблюдая, чтобы процесс проходил без травм, но по большей части отвлекаясь на что-то ещё, т.к. знал, что чрезмерная слежка будет только мешать Эдди и повысит риск порезов. Так, мало-помалу, убив хуеву тучу времени, Эдди снял лишнюю растительность сначала с лица, а затем и с шеи. Не то, чтобы он совсем уж зарос, но волосы его росли довольно густо. С шеей ему немного помог Ричи в тех местах, куда было легче подобраться, но в районе кадыка сгрузил это нелёгкое бремя на крепкие, но неуверенные плечи Каспбрака, ибо эта деликатная зона — та самая, которую он должен прочувствовать сам, иначе Ричи его лишь прирежет там. Не шутка. Порезать он его не хотел. Сперва доведя дело до ума, может, где-то и не в совершенстве, но всё же довольно неплохо для человека, будто пребывающего в периоде ломки: всего трясущегося и делающего это в первый раз под контролем взрослого, Каспбрак немного отошёл, осматривая отражение вновь помолодевшего себя. А ведь если призадуматься, щетина придаёт ему весомую каплю брутальности. Теперь же вновь складывается отдалённое ощущение, что он выглядит на девять. — О, офигеть, я всё! — воскликнул Эдди, лицо которого озарилось радостью в сочетании с мощнейшей гордостью за самого себя. Он разглядывал себя со всех сторон, по-прежнему сжимая бритвенный станок в руке, а другой рукой придерживаясь за раковину. Он вновь практически уткнулся лицом в зеркало. Ричи остановился слева от него, буквально в шаге. У него было малость времени, чтобы перебрать в голове некоторые вещи, пока Эдди был занят. Он думал о сегодняшнем вечере. Не только о сегодняшнем, по правде сказать. О каждом вечере, утре или дне, что он успел провести с Эдди. Воспоминания о детстве были не так полны и красочны, какими являлись все недавние события, хотя бы в силу того, что это было недавно, потому и обдумывал он больше всего их. Да и обдумывать действительно было что. Даже несмотря на то, что основное, чем занимается Ричи каждодневно — это думает об Эдди. Потом уже к этому примешиваются все остальные дела. — Я не порезался! — ослепительно улыбаясь, Эдди посмотрел на друга рядом и вновь отвернулся. — Ты был прав — я не порезался! — Молодчина, Эдс! — скромнее младшего своего товарища улыбнулся Рич, положив руку на дальнее от себя плечо Каспбрака и слегка сжимая. Не, всё-таки вы должны понимать Ричи правильно. Он тут сейчас только что не Билла Денбро вам в барберы взращивал, и не Бена Хэнскома или кого-либо ещё из ребят, или банды Генри, или Джека, например. Он стоял рядом с мечтой всей своей жизни. Типа, как солнце даже, что ли? Или как другая какая-либо звезда, что появляется на небе, когда наступает самое тёмное время суток. Или как луна. На это можно смотреть, можно любоваться, но нельзя дотянуться, как бы тебе этого ни хотелось. А порой даже очень и очень сильно хотелось. По сути, это чувство преследовало его всю его жизнь. Странно было, что его собственная звезда провела лишь половину из неё, но при этом продолжала оставлять в его душе всё те же чувства. Снег… почему-то теперь он подумал о снеге и всё той же самой ночи. Возможно, даже с теми же звездами и луной на небе. Непередаваемая красота. Изящество снежинок, ложащихся поверх руки, отдающей тепло и заставляющей снег таять. Та же красота, но позволяющая себя потрогать. Взгляд Рича упал на руку, лежащую на плече Эдди, и он вновь подумал обо всей этой загадочной и лирической херне, протягивающей свои лапы, что затрагивали его сердце. Для собственного убеждения в ходе этих мыслей он слегка сжал плечо своего лучшего друга. Он, конечно же, не растаял как снег в его голове. Никуда не испарился. Каспбрак в этот момент включил режим тараторки, проводя не занятой станком рукой по гладкой челюсти, всё никак не нарадуясь результату и делясь с Ричи своим прошлым и первым опытом в бритье, после которого вовсе забоялся подходить к этому делу. — Эдди. — а она потом, значит, в этот видеопрокат меня заводит, и… — продолжал Каспбрак, не придав значения ни руке на плече, ни обращению, что, видимо, не услышал. Как во имя всего святого он вообще так перескочил с темы бритья на это? Может, это знак? И надо бы замять всё, пока не стало слишком поздно? Но вот же рука, что лежит всё так же поверх плеча — прямое доказательство того, что он сам решает насколько близко может подступить к нему. И Эдди по-прежнему здесь. Блять, краш всей его, сука, жизни здесь. Он может похвастаться ещё подобным случаем? Ричи посмотрел на отражение Эдди в зеркале, уже говорящего об их смешном соседе снизу — старике Фостере. Ну и унесло же его! Ричи отметил, что и правда довольно неплохо Эдди справился с нежелательной растительностью. Он не мог найти и волоска! Даже обидно. Это бы здорово помогло. Тозиеровская ладонь ослабилась, постепенно сползая вниз на спину, почти невесомо проглаживая поверхность футболки, свободно висящей на теле Эдди. Материал при помощи пальцев то и дело призрачно дотрагивался до кожи, сигнализируя подростку о том, что здесь что-то происходит, и пора бы обратить на это внимание. Как раз примерно на этом, уловив необычные ощущения, Эдди начал стихать. Ещё рассказывая про собаку Фостера — ну и вдарился же ему этот пёс! — но уже тише, он наконец распознал, когда Ричи повторил: — Эдди… Пальцы прошли к середине спины, и если в самом начале он едва касался её, позволяя лишь футболке дотрагиваться до самого Эдди, то теперь они были куда настойчивее, ощущая твердую спину сквозь ткань. Ох, что же это делается-то… Сердце заколотилось как совсем дурное. Эдди заметил, как предательское отражение напротив достаточно отчётливо демонстрирует, как подпрыгивает на его груди одежда. Он совсем не хотел смотреть выше и встречаться глазами с Тозиером, но он не мог не заметить, насколько ближе тот стоял к нему. Ко всему прочему в зеркало Ричи и не смотрел. Всё его внимание было приковано не к картинке перед ними, а к реальности перед ним. — Пропустил, — произнёс Тозиер, останавливая взгляд то ли на шее, то ли на основании его нижней челюсти. — Что? Ричи кивнул как раз в середину между тем и тем, указывая почти что носом на мягкое местечко под мочкой его уха. Каспбрак встрепенулся, распахивая глаза и сначала озираясь на Ричи, почти сталкиваясь с его лицом, а затем на зеркало, вытягивая голову в сторону и пытаясь обнаружить то, что он пропустил. Как Тозиер и ожидал, обнаружить ему ничего не удалось. Эдди начал подозревать, что и не удастся. Тут на его ключицу опустилось дыхание, изнутри встряхнувшее Каспбрака. Станок вылетел из-под пальцев, приземлился на дне раковины. Ощутив вампирскую тягу при виде обширнее открывшейся шеи, Ричи сам проморгал, как это произошло, но он ткнулся носом чуть ниже придуманной им самим растительности, никогда не касавшейся даже этой стороны шеи подростка. Ох нихуенушки себе же… В этот самый контакт Каспбрака вновь посетило то бурлящее чувство, навестившее его, когда он попросил Ричи помочь ему разобраться с его проблемой. Оно начало постепенно закручиваться внутри, лишая Эдди возможности шевелиться и ослабляя его. По мере того, как кончик тозиеровского носа поднимался выше, достигая мягкости мочки, голова Эдди неосознанно, преодолевая страх, магнетическим образом притягивалась ему навстречу. Веки давно опустились — если бы Эдди продолжал наблюдать за происходящим в этот момент безумием, то сердце бы наверняка не выдержало, подводя в годы самого цветения людского. Когда, казалось бы, Ричи должен был миновать его ухо, грудь судорогой покинул воздух, потому что абсолютно неожиданно губы — ГУБЫ, КАРЛ!!! те самые… из грёз. — бесстыдно и вместе с тем нежно захватили мочку. Дрожь мелкой рябью заструилась вдоль позвонков, опускаясь до самого низа. Ахуеть… ничего не происходит, но происходит такое!.. — Эдс?.. Новая волна мурашек. — …мм? — как будто не он вовсе ответил. И даже не обратил на это внимание. Единственное, что отметил, так это то, как сглотнул, и как левой ладонью ощутил щекотку пальцев Ричи. Пальцы рефлекторно сжались, ненадолго заключая Ричи в ловушку. Ненадолго потому, что освободившись от этого плена, Тозиер ловко нырнул под руку Эдди, цепляя за резинку пояса его поношенных штанов, и вытягивая ту на себя, не оставляя тем самым парню никаких других вариантов, кроме как подчиниться, и развернуться к нему лицом. В голове Эдди мелькнуло, что он выглядит до противного жалким с этим взглядом, каким на секунду окинул он лицо Ричи — просто удостовериться в происходящем, ничего лишнего. Ричи же лишь нашёл в его опьянелых, слегка испуганных глазах всё, что было вообще нужно. В это же мгновение он окончательно убедился в том, что Эдди не растворится перед ним, как снег на его ладони. Ладони, к слову, накрыли девственно-гладкие щёки, а приоткрытые губы, минуя жалкие пару дюймов и смешивая дыхание одного с другим, только ощутили ответное прикосновение, как… ДЗЫЫЫЫЫЫЫНЬ! И нет, речь тут идёт вовсе не о том самом дзынь, что упоминается в весёлом мультике «Монстры на каникулах». Хотя стоит ли упоминать о том, что этот дзынь уже успел приковать их друг к другу? Эдди кинулся назад при оглушительном трезвоне, оповещающем о приходе кого-то неизвестного, всеми ветрами и каким-то образом загнанного к его порогу человека. ОХ ТЫ Ж БЛЯЯЯТЬ… Ричи отступил назад. На самом деле не особо хотелось, но Эдди врезался в раковину и смахнул пену для бритья, укатившуюся в их ноги. ооОООХ ТЫ Ж БЛЯЯЯЯТЬ… Эдди почувствовал взгляд Ричи на себе, но сам только проследил за укатывающимся баллончиком и быстро переступил его, с повторяющимся звоном покидая пределы ванной комнаты. ОХ ТЫ Ж БЛЯТЬ ТЫ Ж БЛЯТЬ ТЫ Ж БЛЯЯЯЯТЬ… бежать. Нет. Стоп. Он быстро вернулся к ванной, заглядывая к Ричи, что уже и не надеялся получить каплю внимания хоть что ли, и поясняя. Почему-то прям нуждаясь в том, чтобы пролить немного света на своё поведение. — Ээ, я открыть, да! Старшего это удивило. Приятно удивило. Он улыбнулся, показывая два больших пальца вверх, мол, замётано, окей, и наклонился за пеной. Эдди кинулся на свои действия с сатанинской критикой, пока прокладывал дорогу до двери, распахнув которую, впустил ураган под именем Хитч, налетевшую на него с объятиями и коротко оповещающую о том, каким сумасшедшим был её день, но что она всё-таки смогла выбраться — вернее, что её отпустил отец, найдя замену, но не суть — и примчалась к нему как только смогла, и что готова хоть ночь провести, разжёвывая с ним сопли, если Эдди будет чувствовать себя лучше. А Эдди вот не знал, благодарить ему подругу или жёстко отчитать. — Эй, погоди, хэй, я …я, кажется, только что почти поцеловался с Ричи… — прошептал он, обрывая Лили. Девушка бы и не удивилась, давно считая, что это было вопросом, скорее всего, времени, но совершенно определённо не сейчас она такого ждала. Окинув взглядом куртки и обувь, она убедилась в том, что верхняя одежда Ричи и впрямь была здесь, а значит, что она стала причиной, по которой поцелуй Эдди и Ричи не состоялся, и за это она пожелала удавиться на ровном месте. — Ох, ничего себе! — беззвучно выдала она, быстро соображая, что настало время валить, и именно это и собираясь сделать. — Прости! Пока! — Стой! — схватил её за руку Эдди, не выпуская за порог и продолжая далеко не сразу. Он разом побледнел и казался очень отстранённым. — Эдди? — забеспокоилась девушка. — Я видел это. — Что ты видел? — Сон. Я видел нас с ним. Это было несколько не так, но. я вспомнил пену на его лице и… — В чём дело? — Останься, пожалуйста, — крепче взял её руку Каспбрак. Глупостью было просить — она бы уже всё равно никуда не ушла. Вы вообще видели лицо Эдди?