Fucking Casper

      Ричи Тозиер, худой как палка подросток с огромными очками, вдруг обнаружил себя сидящим у большого дуба, как раз у перекрёстка рядом с Общественным центром. Каким образом его угораздило уснуть прямо на зелёной траве, Ричи понятия не имел. Вспомнить утро даётся ему с большим трудом.       Ах, да… Точно… Он вроде бы относил книгу, по просьбе отца, во взрослую библиотеку, а потом Тозиера немного мутило, и он решил прилечь, покурить, отдохнуть. Парень тяжело поднялся, схватившись ослабевшими пальцами за сухую кору дерева, а затем, до слезинок в уголках глаз, сладко зевнул.       Судя по внутренним ощущениям, был где-то час дня (если не двенадцать), значит уроки в старшей школе ещё шли. Телефон он, конечно же, забыл дома, так что подождать неудачников после уроков он решил без должного предупреждения.       У него была эта противная болезнь, ветряная оспа, его класс закрыли на карантин, а его отправили домой лечиться. Этот месяц Тозиер помнит смутно, но точно знает, что ему было хреново.       Парень перешёл дорогу, с довольно ленивым удивлением заметив, что волдырей на его руках уже нет. Неужели им понадобилось так мало времени, чтобы зажить? Надо бы глянуть в зеркало, потому что ощупывать лицо грязными руками он не хотел, ведь хер его знает, может он занесёт ещё какую-нибудь заразу, которой не удалось переболеть в детстве.       «Размышляю прямо-таки как Эдс», — пронеслось в голове.       Ричи непроизвольно улыбнулся. Было стойкое ощущение, будто он не бывал на этих улицах целую вечность. Грёбаная ветрянка, чтоб её! Эдди ею переболел, но его мамаша всё равно не позволяла им видеться, аргументируя всё это случаями, когда люди болели ею по два, а то и по три (!) раза, а некоторые от неё даже умирали! Да-да, она так и сказала, умирали!       Но они с Эдди всё равно виделись, хотя тот брезговал и панически отпрыгивал, когда Тозиер намеревался ущипнуть его за щёку или по-дружески прихлопнуть по напряженному плечу. Эти моменты были для Ричи особенно ценными. Нет, ценным было не то, что Эдди от него шарахался, боясь подхватить заразу, а то, что друг детства, вопреки словам мамочки тайно приходил к нему в комнату через окно (потому что мама Ричи Эдди бы точно не пустила, чтобы избежать скандала с чокнутой Миссис Каспбрак), а потом они ели мороженое и смотрели фильмы, словно престарелая женатая парочка.       Ричи слишком быстро дошел до «Костелло-авеню маркет» и остановился. Внутри всё было по-старому, Тозиер хотел бы купить мятных пастилок, но вдруг понял, что в кармане ни цента. Чёрт, почему он так плохо собрался? Телефон забыт, деньги забыты, он даже любимый рюкзак не накинул!       — Чтоб его, — тихо выругался Ричи, не обнаружив перочинный нож, который всегда носил с собой.       Позже, болтаясь перед школой в ожидании звонка, он всё-таки решился побродить по пустым коридорам. А затем, Тозиер как-то случайно наткнулся на кабинет математики и смутно припомнил, что по пятницам у Билла в этом кабинете целых три урока подряд. Математическое изнасилование, так он это называл.       Парень без особого страха толкнул дверь, удивившись обстановке. Проектор показывал какой-то чёрно-белый фильм, а голос из колонок говорил о гонении Евреев. В голове сразу же возник Стэнли, Ричи внезапно захотелось узнать, как там его еврейские дела.       — Роберт, будь любезен, закрой дверь, ряд у окна может продуть, — спокойный голос учителя, отвлекает от увиденного.       — Я не-       «Я не Роберт», — хотел сказать Ричи Тозиер, но не сказал, потому что встретился с удивлёнными глазами. Глазами Эдди. Парень, сидящий рядом с Каспбраком, поднялся и направился к двери. Эдди ссутулившись отвернулся обратно.       И только тогда Ричи вдруг понял, что никто из присутствующих его не заметил. Никто, кроме Эдди Каспбрака, что сидел непривычно далеко от доски.