Под знаком MJ

Он задремал. Небо в его сне было неприятно серым, постоянно что-то где-то падало. Это были, конечно, не дома, но звуки его почему-то пугали. Как нашкодивший кот, рядом с которым хозяин громко стукнул тапком по полу, он постоянно куда-то бежал, что-то цеплял. Всё рвалось, портилось, но на него не падало. А потом он поступил как истинный кот – где-то упал и уснул во сне. Кажется, у него даже был хвост. Но спокойствие было недолгим. Снова раздался звон и грохот, только уже наяву. Джексон подскочил и проснулся. Перед одуревшим испуганным взглядом из пятна сформировалось что-то светловолосое, валяющееся на полу. Полминуты понадобилось на то, чтобы сообразить, что это только лишь Лунка, которая что-то несла и случайно уронила на пол. И кажется, это был ноутбук. - Ты там… - он отчаянно зевнул, сползая с кровати и помогая девочке подняться. – Живая? - Ага, - подтвердила Луна, почёсывая голову. - А кто первый упал, ноут или ты? - Вообще, ноут, - честно призналась она. – Но я вовремя заметила, что он падает, и попыталась поймать. - Поймала? - Да. Но для этого пришлось уронить себя, - она пожала плечами. – Я заколочку потеряла, - пожаловалась Луна, вдавливая Мася в стену с обнимашками. – И ногой ударилась. - Кровь идёт? Сильно болит? Где ударилась? Обо что? Перелома точно нет? – в организме Майкла моментально выстроился нефиговый завод и вышвырнул в кровь пару тонн синтезированного за секунду кофеина. Будь это сравнение правдой, и Джексону бы точно больше не пришлось записывать песни. Никогда в жизни. Сменил бы корону из дисков и пластинок на корону из кофейных зёрен и всё равно был бы самым крутым челом на свете. - Да какой перелом? – Луна и сама испугалась. – Тихо, успокойся, отстань от моих штанов! И крови тоже никакой нет! Я просто коленом о тумбочку звезданулась, только и всего! Бежала же к тебе, торопилась… Скажи спасибо, что не врезалась в медсестру с пустой инвалидной коляской. Вот там был бы уже атомный взрыв. Пристала бы к тебе, как было дело в фильме «Сердце и души», и никак бы ты от меня не отделался. - А чего бежала-то? – Майкл уже немного успокоился. Он вдруг вспомнил, что когда он прикасался к Луне, у него вдруг заболела голова, а у неё, наоборот, прошла. Мась не знал, было ли это простым совпадением, но решил попробовать осознанно перетянуть на себя другую боль. Случай подвернулся сам по себе, боль явно была несильная, так что стоило рискнуть. Пока Луна отвечала, он сам обнял её, запоздало отвечая на приглашение. - Тебя, короче, зовут в фильме сниматься, - с ходу вывалила на него Лунная. – Я когда-то читала, что ты в девяностых хотел выкупить такую полудохленькую студию. Это правда? - Ну, было дело, - осторожно кивнул Майкл. - Ну вот. А у них с восьмого года классные фильмы поперли, сейчас каждый фильм за первые несколько дней моментально обходит сразу всех и пристраивается в хвост к «Титанику» с «Аватаром». Их-то не обойдёшь, но они прямо вплотную подбираются. Ну, в общем… Трали-вали, тебе надо немного подумать, всё такое. Рассказывать ничего не буду, - она вдруг почему-то тяжело вздохнула. – Интересно будет – позвони или напиши туда. У тебя же сейчас с альбомом сроки поджимают, а тут ещё и больница… - Ну да, - согласился Майкл. Он, наконец-то, вспомнил того человека, которого увидел в мобильнике у Иды. И он отлично помнил фильм. И фанфики Луны были как раз по этому фильму – как это он вдруг умудрился забыть это всё? - Давай фильм посмотрим? – предложила вдруг Лунная. Мась вздрогнул. - Фильм? Не мультик? - Ну да. Фильм той студии. Ты их все смотрел? - Почти. Не успел глянуть только тот, что вышел в мае 2015. Сама знаешь, что тогда было – возвращение, скандалы, всё это… - Майкл поморщился. – Я не успел. А потом и забыл, вы же приехали. - Погоди-погоди… - Лунка немного нахмурилась. – Какой это такой фильм был в мае? Не было… А! – она хлопнула себя по лбу и засмеялась. – Точно! В России он вышел на неделю раньше, чем в Америке – это чтобы чего-то там не сбивать и сборы не испортить. Так что у нас это было ещё в апреле, точно… - А у тебя он есть? - Есть. У меня всё есть, я антропоморфное воплощение Греции, - Лунка взяла в руки ноутбук, тихо что-то пробормотала и вскочила. Потом быстро заныкала под подушку своей кровати что-то, хлопнувшееся на пол, и с виртуозной скоростью свернула переписку на экране. Той меткости, с которой Луна кинула ту вещь под подушку, позавидовали бы многие лучники мира. - У тебя что, тоже тайны? – надулся Джексон. - Да не… - пробормотала девочка, роясь в папках. – У меня никаких тайн нет. Просто… - и тут она запнулась. – Фильм того… Долго идёт. Чем быстрее найду, тем раньше закончится. А то пропустим время, когда к Иде можно будет сходить. Майкл сделал вид, что поверил ей, но всё равно чувствовал себя обиженным. Ему не нравилось то, что его девочки что-то от него прятали. Он мог понять своих родных детей – порой делиться чем-то с родным человеком бывает страшно или неприятно. Всегда работает правило – «если он меня не поймет, то будет что-то, а мне с ним ещё жить». Но Ида с Луной? Дело было не в том, что он любил их меньше, чем родных. Вовсе нет. Он просто не понимал, почему до того, как он стал их отцом официально, девочки делились с ним всем, и говорили обо всём - о том, что их раздражало в методах воспитания родителей, о том, что они сами о них думают, чего хотят, к чему стремятся. Разумеется, тогда они были немного помладше, чем сейчас. Но это ведь есть всегда, в любом возрасте – разве не так? Всегда есть тайны и есть тот, кому эти тайны можно рассказать. Раньше этим вторым человеком был он сам, сейчас… Всё, почему-то, изменилось. - Ну ладно, - смилостивился он. – А откуда ты узнала, что меня приглашают на съемки? Кто-то звонил? - Да кто там звонил… Из актеров кое-кто написал, до тебя же не дозвонишься. В больнице через всякие там официальные приглашалки не докопаешься – значит, если что кому надо, то можно попросить в частном порядке. Режиссёр же там…. Насяльника. - На…. Насяль… кто? – Майкл захлопал глазами. - Не знаешь? – хмыкнула Луна. Тот помотал головой. – Вот и не знай. Не стоит. Не дай Бог это знать. Короче, чтобы тебя напрямую не доставать, так как ты можешь отшить и будешь прав, этот насяльника попросил одного из актёров написать мне. А я уже, оценив твоё состояние, должна буду сообщить тебе. Через минуту сорок после разговора, или через пару недель – это уже зависит от того, как ты себя чувствуешь. В смысле – завтра выйдешь из больницы или снова гробанёшься с окна ласточкой, - он замолчала, потом подскочила. – Так, всё! Никому не дышать два часа двадцать одну минуту, - объявила Лунка. – Я нашла фильм. Да, Луна, наконец, нашла фильм. Включила его, и вместе с Майклом уставилась на экран. Ближе к концу она заснула. Уже всё было хорошо – мир был спасён, герои разъезжались и разлетались по домам, чтобы собраться вместе как-нибудь в следующий раз. Майкл даже хотел предложить Луне пересмотреть тот фильм, который вышел вслед за этим, как раз в мае этого года, но заметил, что девочка уже спит. А потом заметил, что на её ноге не осталось даже ссадины. Всё же, это было не совпадение. Майкл уложил Луну спать на своей кровати, а сам потихоньку взял плед. Укрывшись одновременно за и под пледом, как под плащом-невидимкой, он неслышно спёр с кровати ноутбук. И открыл ту переписку, которую она так торопливо свернула. Джексон ни черта не умел учиться на ошибках. Поэтому он и был Джексоном. Луна действительно переписывалась с одним из актёров того фильма. Единственное, что немного смущало Майкла, так это то, что он был всего на семь лет его моложе. Где-то на задворках мозгов отпинав совесть, он поставил себе галочку – ему нужно было познакомиться с ним поближе. Он не собирался уподобляться тем людям, которые усердно портили ему жизнь, и поэтому решил не запрещать Луне общаться с ним. Тем более, ему понравилась переписка – это выглядело так мило, что Майкл немедленно снял воображаемую шляпу перед человеком, который на экране казался самоуверенным и довольно самовлюблённым гадом. Нет, гадом, конечно – но обаяшкой и супер-пупер положительным героем, для которого ничего нет важнее, чем команда. «Где-то у меня куртка была в стиле его сольников», - подумал Майкл. «Надо бы нарыть дома. Девчонки будут пищать. Ну и… там… Мы мало успели пообщаться. Как-то я его видел, даже хотел поговорить. Не срослось чего-то… Опять, наверное, толпа помешала. Ох уж эта толпа…» Майкл вздохнул, свернул переписку и убрал ноутбук обратно. Луна спала крепко. Майклу даже показалось, что это из-за того, что он оттянул её боль. Может быть, это имело какое-то особое действие – усыпляло, успокаивало, или ещё что-нибудь… Что-то в этом духе. Наступил черёд самого главного. То, что лежало под подушкой. Осторожно приподняв её, Джексон увидел папку с какими-то бумагами, и маленький планшетик. Может, даже и не планшетик, а электронную книгу – или как там это называется. Плед мешал разглядеть второй предмет, и поэтому Майкл сбросил с себя одеяло и поспешил сбежать в ванную комнату. Точнее, комнатку. Разумеется, всё это (пока) принадлежало только им с Луной. Не дай Бог кто-нибудь зашел бы в душ и спалил там Джексона. Человек бы сдох от шока за долю секунды, а виноват был бы кто? Майкл сел подальше, рядом с раковиной, чтобы его не сразу можно было заметить. И чтобы можно было включить воду, если вдруг он не сможет прервать чтение сразу. И он открыл папку. Собственно, с этого всё и началось. В папке были фотографии Луны. Самые разные, но явно сделанные для какой-то одной цели. Они были не любительскими – девочка явно позировала профессиональному фотографу. Всё было в пределах нормы – никакой пошлости, никаких двусмысленных поз. Особенно Майклу понравились две фотографии, где Луна сидела на подоконнике в Неверлэнде. На одной из них она бережно держала кошку. Расстояние между их лицами было небольшим, и казалось, что они разговаривают одними глазами. Кошка заинтересованно приподняла кончик хвоста, Луна едва уловимо склонила голову набок. Видимо, был рассвет – Майкл буквально видел, ощущал, как холодный, свежий утренний ветерок проникает через приоткрытое окно и касается мордочки кошки. Животное чуть щурилось, мешало солнце. А нежную, чистую, светлую-светлую, почти белую кожу Лунной это солнце пыталось приласкать, но казалось слишком неумелым, грубым, как четырнадцатилетний мальчишка, который пытался впервые поцеловать девочку. Луна ему это прощала, но солнце все равно старалось больше не рисковать, освещая её яркие глаза. Майкл даже не замечал, насколько красивыми были глаза у Луны. Он вдруг понял, что даже не помнил, какого они были цвета. На второй фотографии кошки не было. Луна была одна и всё на том же подоконнике. Одна нога была слегка опущена вниз. Девочка была в коротковатых и слегка больших для её длинных и худых ног пижамных штанишках. Ни обуви, ни даже тонких носочков на ней не было, и от взгляда на тонкую ножку становилось холодно. Хотелось взять плед, который упал с плеч Луны и сейчас лежал без дела, и укутать её. Но всё это лишь казалось. Майкл знал. В доме всегда было достаточно тепло. - И когда она только успела… На что, с кем? – пробормотал он, разглядывая фотографии. В его памяти что-то шевельнулось – бабушка Лунной рассказывала ему, что их «дитё» на что-то копило, а потом тратило накопленное. Но не постепенно и не разом. Скорее, делило на несколько «раз», потом копило ещё немного, складывало и делало новые «разы». Майкл на это внимания не обращал, да и вообще особо не интересовался, на что Луна тратила деньги, которые он ей иногда давал. «Плохо быть богатым. Не замечаешь относительно мелких трат детей и можешь упустить что-то важное», - отметил про себя Майкл, глядя на последнюю «партию» фотографий. Они все были разделены по таким партиям. И каждый другой такой блок вкладывался в свой белый бумажный конверт. На том месте, где он закрывался, каждый из них был помечен цветным маркером, а внутри вместе с фотографиями лежал кусочек ленты такого же цвета. Видимо, чтобы не делать лишних записей и особо не открывать своих тайн, Луна решила поступить так. Конверты же были изготовлены самостоятельно – Майкл понял это не сразу. Только найдя один слегка неровный сгиб, он осознал, что Луна делала эти конверты сама – с ювелирной точностью. И скорее всего, ночью – точно также, как и паричок. И у этих девяти конвертов были соседи по папке. Какие-то списки, размышления, варианты чего-то. Майклу снова стало стыдно, он боялся лезть во всё это, но желание узнать, что скрывает его дочь, было сильнее. Он взял в руки бумаги. На одном листе были собраны данные Луны. Не все, и такая подборка смутила Майкла. Девочка к чему-то готовилась, что-то собирала. В небольшом блокнотике были выведены номера и адреса сайтов. Кое-где стояли галочки. Майкл едва не свалился на унитаз, который услужливо стоял неподалёку, когда понял, что Луна успела даже встретиться с тем, с кем переписывалась. Правда, он тут же успокоился – похоже, встреча то ли не состоялась, то ли была очень короткой. Под записью о встрече была ещё одна, где Лунная сообщала сама себе, что придётся поговорить со своим другом в онлайне. Там тоже стояла галочка. Этот блокнот сильно напомнил Майклу блокнот девушки-детектива из одноименной игры, и поэтому он не стал особо вникать в записи. Суть он так и не понял. Остальные бумаги сказали ему больше. Пара листовок, несколько черновиков писем, и разрозненный дневник-черновик. Майкл уже видел, как Луна сжигала какие-то скомканные цветные листочки, выдавая это за русское гадание, но он и понятия не имел, что эти листки окажутся страницами с её несуществующего, в общем-то, дневника. Это и не был дневник в обычном понимании. Луна писала какие-то планы, взвешивала «за» и «против», «плюсы» и «минусы». Всё это было написано мелким почерком, даже слегка корявым. Многие листки были порваны. И кажется, недавно. Джексон сложил всё так, как было, и взялся за самое интересное. Он узнал вещь, которую нашел вместе с папкой – это был небольшой планшет. Следовательно, думал он, на нём должно быть объяснение этому всему. Настоящий дневник и всё самое важное. «Раз уж она считает, что я не знаю об этом её планшете, то не будет ставить ни на что пароль», - убеждённо подумал он, нажимая на кнопку питания. Он решил, что этот планшет она привезла ещё из России. Или, может быть, ей его подарила бабушка – она всегда рвалась самостоятельно подарить что-то каждому внуку. Поставив себе ещё одну галочку, чтобы не забыть подарить Луне на ближайший праздник новый и не такой тормознутый планшет, Майкл восторжествовал – как минимум, на экране блокировки не было никакого пароля. Приложений было мало. Очень мало. Все основные и фирменные, те, без которых устройство бы просто отказалось работать, были сброшены в одну папку где-то в углу небольшого экрана. Внизу одиноко висели только «Музыка» и «Мой дневник». Видимо, с тем своим другом Лунная переписывалась только на ноутбуке, используя дешевенький планшетик как электронный дневник. Возможно, к нему даже нельзя было подключить интернет. Но сейчас Майкла волновало не это. С замершим сердцем он коснулся значка дневника. Тот послушно открылся, и перед ним предстало… нет, не поле блокировки. Несколько записей. Джексон торжествовал. Разобравшись, что и как, он сразу же открыл первую, самую верхнюю запись. Она была разбита на несколько других, а самих записей было немного – он успеет ещё посмотреть их все, а потом закинуть все обратно в палату. Но то, что он увидел, его потрясло. Майкл уже получал от девочек резкую, неприятную правду, которая открывалась как-то «вдруг», и вмешивалась в жизнь потому, что он не мог удержать непрошенного любопытства. Так ему сказала правду Ида, когда умерли родители, также он узнал от неё о том, что теперь она всю жизнь будет одинока, так он узнал от Лунной, что её мать погибла и теперь все её братья и сёстры, заодно с самой девочкой, останутся на руках у пенсионерки. В этот раз было хуже. Правды ему хотелось всем сердцем, но такого он не желал.

4 июня. Мне предложили сняться в двух роликах для рекламы и в небольшом отрывке в одном сериале. Я уже сказала бабушке и хотела сказать Майклу. Вечером, когда мы бы вернулись со студии. Но Иде и Майклу нужна помощь. Пришлось отказаться от одного ролика и от сериала. Первые упорно пока ждут, они хотят, чтобы снималась именно я. Съёмки второго ещё не скоро, до них ещё почти целый месяц. Я ведь не могу просто бросить своих в больнице? Врачи говорят, состояние Иды нестабильно. Мы с бабушкой уже пару раз были у неё, ей нужна наша поддержка. 5 июня. Они настаивают. Пока просто уговаривают, но явно нервничают. Не знаю, почему именно я так им понравилась, но они готовы даже немного перенести сроки съёмок. Боюсь, рядом проходит «chance», а я его упускаю. Ничего. Нет ничего важнее семьи. Сначала они – потом я сама. Успех не может быть сладким, если он выстроен на страданиях близких. Пусть Ида выздоравливает, Майкл, наконец, нормально долечивается, и мы вместе порадуемся, когда у меня впервые что-то получится. 6 июня. Они просят. Настойчиво просят. 7 июня. Нет, я не могу. Я с ними так поступить не могу. Ида в больнице, с тяжёлым ранением, у Майкла тоже что-то нашли. Я должна быть с ними. Всегда, когда я поступала так, как должна поступить, было только лучше. Даже для меня, особенно для меня. Тут некому думать что-то, но вы не подумайте – я не мыслю только о себе. Правда. Мне очень хочется начать сниматься, я сделала для этого всё, но раз уж такое случилось, нужно подождать. Мне не трудно. 8 июня. Майкл как подросток – он винит себя, да ещё и после этого непонятного случая с ангелами… Еле ходит. Нужно быть рядом. «Первый ролик» что-то затих. Но сегодня снова переписывались с Робертом, пока Ида с Майклом спали. Попросил помочь, иначе режиссёр обещал снять голову. Уговаривал сняться в той рекламе. Напомнил мне о фильме, в котором предлагал поучаствовать недели полторы назад. Но я должна уехать с Идкой в Москву, её там одну загоняют, как бы они ни боялись. Короче, говоря его словами, я постоянно отказываю себе во всём. По-моему, всё обстоит как раз наоборот. Если б я сообразила, что Иду будут гонять на репетициях, то могла бы уехать в начале последней четверти, когда Майкл уже поправился. Сейчас я не могу бросить их тут. Им и так плохо. Так нельзя. Всегда лучше, когда что-то отдаёшь. Потом всегда много получаешь. Если б не сорванный конкурс – меня бы здесь не было. Если б, всё-таки, не те полгода – Майкл бы не поправился. Только вот если б тогда не струсила…

Запись оборвалась. Майкл, вопреки изначальному желанию, не стал смотреть другие – сразу всё выключил, закрыл, сложил и вернул на место, тихо прокравшись мимо спящей Луны. Потом направился к Иде. Врачи сказали, что она тоже спит – ей вкололи сильное лекарство, и ночью она не выспалась, организм не хотел его принимать. Но Джексон всё равно зашёл к дочери и присел рядом с ней. Взял за руку. Погладил по голове. Положил взятый вчера мобильник на тумбочку и стал смотреть на слишком высокое, почему-то, окно. Всё встало на свои места. Не только Ида чего-то хотела и к чему-то стремилась. Майкл помнил, как она на него накричала. Луна тоже всё это переживала, только намного тише, в силу своего характера. Она не показывала своих желаний, постоянно уступала им обоим. Сколько раз она себя «задвинула» явно? А тайно? Сколько раз? И как давно она себя корит за какой-то единственный поступок, который не смогла совершить? Его девочка собирала портфолио, это было ясно. Скорее всего, были и цифровые копии фотографий, были и видео, которые она отправляла на студии, в надежде, что её заметят. Он вспомнил, что слышал, как Луна порой читает по памяти отрывки из пьес, закрывшись в комнате, или разыгрывает сценки. Или как за закрытой дверью играет музыка – значит, тогда она танцевала и говорила на камеру. Снимала всё это, а потом отправляла куда-то. Надо же. А ему говорила, что учит то, что сейчас должны проходить дети по их программе в школе. - Я так виноват… - пробормотал Майкл, чуть сильнее сжимая руку Иды. Девочки были разными, и он думал, что знает их. Но сейчас грани их характеров вдруг чётко выразились, оказались стальными кубами с острейшими краями, резко поднявшимися из-под песка. Они ещё изменятся. Может быть. Но сейчас они такие. Джексон стал бездумно оттягивать на себя всё то, что чувствовала Ида. Он хотел помочь ей и наказать себя – и не знал, чего ему хочется больше. Он вспомнил, как семь лет назад его едва не разорвал зеркальный чёрт, который чёрт знает, что делал у него в зеркале. И зачем только ему тогда помогли? И ведь он даже не помнил, кто ему помог. Ни имени, ни лица, ни даже того времени, пока он валялся кирпичом на постели и восстанавливался. Майкл помнил этот случай, а следующий момент, который он чётко осознавал – это тот день, когда на месте раны были только шрамы. - Если б я знал… - еле слышно простонал он, жмурясь и опуская голову. – кто… - Ты, - раздался рядом с ним уже знакомый голос. Майкл вздрогнул и поднял глаза. Рядом с ним сидел его ангел. - Я? – непонимающе переспросил Джексон. Ангел кивнул: - Да. Ты помнишь, что увидел нечистого, потом помнишь, как отбивался от него. Но ты не помнишь, как дополз до другого зеркала и вошёл в него. Ты лежал в другом зеркале, когда пришёл я и вернул тебе силы. Твои по праву, - он слегка склонил голову, будто бы хотел поклониться. – Меня отругали, - его крылья немного шевельнулись. – Я просидел с тобой слишком долго. Ты лежал, истекал кровью, а я восстанавливал твои настоящие силы. Ты даже стал больше похож на себя прежнего. А когда раны затянулись, где-то на третий день, меня вдруг стали искать. Я вытолкнул тебя из зеркала, и ты очнулся возле кровати. - Подожди… - Майкл закусил губу. История была невероятная, но он не сомневался в её правдивости. – Я был похож на себя прежнего? В смысле, я был моложе? Или… - он немного втянул голову в плечи, желая скрыть от взгляда ангела пятна. – Темнее? - Нет, ты был прежним. Помнишь, ты сказал, что не хотел бы работать так, как мы? – Джексон кивал в ответ на все слова. – А я едва не проговорился. Сейчас ты многое понял, тебе слишком тяжело, мне разрешили… - ангел запнулся. – Рассказать тебе больше. Ты был среди нас. Потом согрешил, и тебя отправили сюда, жить, как человека. - Я был… ангелом? – Мась нервно хмыкнул. – Правда? И что же я такого натворил? - Слишком хорошее дело тоже может быть грехом, - уклончиво ответил ангел. – Ты вспомнишь. Дело было в твоём человеке, в том, за которого ты отвечал. В наказание его лишили ангела, а ты ждал наказания. А потом просто… - он развел руками. – Родился. - И поэтому я могу лечить, ходить по зеркалам, поэтому меня хотят получить черти, поэтому получается так легко прощать людей… - бормотал Майкл. Теперь уже ангел, улыбаясь, кивал ему. «Всё» продолжало вставать на свои места. Приятный домашний хаос в его сознании вдруг стал четким порядком, усыпанный мелочами пол стал чистым, и он боялся шагнуть на этот пол, потому что забыл, как выглядит ковёр, и точно ли он был именно этого цвета. - Всё так. Всё правильно. Майкл закрыл глаза. Они долго сидели в тишине и темноте – за окном абсолютно не светлело. Но скоро ветер прогонит тяжелые тучи, и они уйдут к морю или к другому городу. Серая, неуютная темнота почему-то располагала к разговору по душам тихим шёпотом, и Джексон вновь заговорил: - А как же девочки? – тихо спросил он. – Они обе чего-то хотят. И зависят друг от друга. И никто в этом не виноват, - Майкл почувствовал, что его подташнивает, и убрал, наконец, руки от Иды. Он перетянул всё, что было можно. – Иде хочется петь, ей… Ей нужно петь. Она не хочет принимать мою помощь, и я с этим смирился, я попытался её понять. Она хочет встречаться с этим мальчишкой, и ничего не о нём не говорит. А Луна хочет попробовать сниматься, но… Но она должна быть с Идой рядом. И она вечно хочет нам помочь, уговорить её нереально… - А ты пробовал? – усмехнулся ангел. – Ты даже не пробовал. Так дай ей свободу. Дай свободу им обеим, они уже не девочки. Порой они ведут себя, как дети, но ты только подумай – им обеим скоро будет шестнадцать лет. Позволь Иде общаться с этим мальчиком. Отнесись уважительнее к первой любви. Она началась ровно тогда, когда должна была впервые поселиться в их молодых сердцах. Серёжа нужен ей, и даже больше, чем ты думаешь и можешь себе представить. Ты потом поймёшь всё, - загадочно пообещал ангел. - Но ты не их ангел, - неуверенно возразил Майкл. - Я просто советую тебе, - он качнул крыльями. – Только и всего. - Ладно. А… а Луна? - Отпусти её. Разреши сниматься. Я знаю, ты ей не запрещал, ты даже не знал об этом, - торопливо сказал ангел, заметив, что Майкл хочет что-то возразить. – Но ей важно твоё мнение. Поверь, всё само встанет на места. Оно всегда встаёт само по себе. Нужно только подождать. Всё сложится так, как вы захотите, главное – это не бояться попробовать сделать что-то. Ангел растаял. Будто и не договорил, словно время истекло. Последняя песчинка упала. Раздался последний удар. Майкл медленно поднялся и вернулся в палату к Луне. Снова нашёл блокнот, переписал номер телефона её друга. И едва успел скрыть следы своего преступления – Луна вдруг пошевелилась и перевернулась во сне. Но не проснулась. Джексон облегченно вздохнул. Потом взял свой айфон и потихоньку вышел. В их коридоре никто и никогда не гонял. Можно сказать, что эта сторона почти полностью принадлежала им – больше занятых палат рядом не было, и в небольшом помещении, вроде домашней гостиной, никого не было. Майкл набрал номер со своей записки, огляделся, надеясь удостовериться в своём полном одиночестве ещё раз, и наконец, коснулся «вызова». Роберт оказался дружелюбным человеком с приятным голосом и крепкими нервами. Ни голос, ни имя, ни факт того, что он говорит с Майклом, его не смутили. В процессе разговора, порой, Майкл вообще поражался сам себе, что рискнул позвонить лично. А порой ругал свою удачливость – сейчас Роб был абсолютно свободен и мог разговаривать с ним «хоть до вечера». Он спрашивал о Луне, о том фильме, в который её приглашали. Как выяснилось, этим фильмом была третья часть истории о Шерлоке Холмсе. Луна со своими данными идеально подходила на роль то ли общей дочери какой-то погибшей главной героини и Шерлока, то ли на роль её сестры. То ли вообще на роль какой-нибудь злодейки – этого Майкл не понял. Речь собеседника была сложно выстроена, будто он готовился к разговору заранее. На самом деле, помнил Майкл из блокнота Луны, Роберт всегда так разговаривает. И только это помогло Джексону сразу не растеряться и взять себя в руки. Так что он сел в кресло, обитое то ли кожей, то ли её заменителем, и стал слушать. Честно говоря, он и сам терялся, когда разговаривал с кем-то известным, забывая о собственном положении. Сейчас это чуть не случилось снова. Друг Луны и его нынешний собеседник поведал о том, что видел все её фотографии и смотрел все пробные видео, которые девочка отправляла на разные студии. Рассказал, что уговорил режиссёра посмотреть на Луну лично, без общего кастинга. И тот согласился, когда посмотрел ролики. Но девочка не посмела согласиться на это, когда вернулась её полуживая от усталости сводная сестра. - …до сих пор никого на эту роль так и не нашли. Теперь только два выхода – либо брать на роль кого-то другого, кто не совсем подошёл, либо переписывать сценарий. - Нет-нет! – услышав о таком, Майкл даже позабыл о приличиях и перебил разошедшегося в своей речи Роберта. Тот замолчал. - Не стоит, - несколько тише сказал Мась. Немного помолчал, потом сказал: - Я её отпущу на пробы. И на съёмки, если у неё получится. Я отпущу, - он слегка опустил веки и расслабился, словно весь разговор летел с парашютом, и только сейчас успешно приземлился. – Она боится нас оставлять, - всё также тихо сказал он. – Но я уговорю, если будет нужно. Она должна попробовать. - Пап… - раздался позади него дрожащий голос. Джексон был готов уже ко всему, он почему-то страшно устал, и поэтому у него не хватило сил даже на удивление. Он словно знал, что так и будет. Майкл встал и повернулся. Мобильник молча лежал на кофейном столике. Роберт молчал – кажется, слушал. У стеночки, у самого входа без дверей, стояла Лунка. Босая, в пижаме, ещё пахнущая сном, разговорами и фильмом – почти такая же, какая была на фотографии. Только сейчас, почему-то, словно более беззащитная. Майкл ждал. Луна пару секунд стояла на месте, глядя на него, и будто не веря своим глазам. А потом подбежала к нему и повисла у него на шее: - Папочка, спасибо, пап… Майкл обнял её в ответ. - Всё хорошо, что хорошо кончается, - изрёк айфон голосом Дауни-младшего. Потом вздохнул и добавил: - Наверняка – такой кадр пропадает…