Во тьме горит надежда

      Даже сам Беллерофонт не знал, что тогда на него нашло. Он поклялся, что больше никогда не будет чувствовать. Но его неудержимый гнев говорил об обратном. И то тепло внутри. И эта боль, которую он испытывал, пока Шарлотта пытала Вегги. Он хотел бы сделать всё, чтобы ей не причиняли боль. Долгое время енот успокаивал себя тем, что его волнение связано лишь с выгодой и возможной потерей полезного союзника, плюс, они заключили сделку. Но сейчас это уже не являлось отговоркой. В данной ситуации выгодней было бы хлопотать и волноваться за свою шкуру, а он волновался за демоницу. Это не могло быть чувствами... Нет! Нет! Ни за что! Белл слишком тяжело переносил потерю матери и расставание с принцессой, даже её слова о том, что она к нему ничего не чувствовала, всё ещё причиняли боль. Он не должен допустить эту ошибку снова! Нет! Нельзя! Чем сильнее привяжешься к человеку - тем больнее будет его терять!       Глаза енота бегали. Он не знал, что ответить. Он не хотел. Но и не знал ответа. Даже рана на шее совершенно не волновала Белла. Внутри него боролись два голоса, две стихии, две решающие силы, две стороны его личности, два характера.       Но во взгляде не отображалась борьба. Лишь радужка глаз не могла принять один цвет - половина была зелёной, половина - голубой, и они словно пытались захватить территории друг друга, то нападая, то отступая.       Чарли уже почти сжалилась над демоном, ей пока не хотелось его убивать, как вдруг пол вздрогнул. Голограмма ощутимо "забарахлила". Радио-Демон встревоженно обернулся в сторону выхода. Дверь была приоткрыта буквально мгновение назад. Сейчас же она была крепко захлопнута и не пропускала ни отблеска свечи, ни малейшего тусклого света свечей.       В это время Чарли внимательно наблюдала за пленными. Её горящие глаза медленно переводились с скованного на скованного, засекая малейшее движение. Внезапно глаза Беллерофонта обрели однотонный цвет. Цвет бирюзы. Внезапно Глаза всех предателей засветились. Но они засветились белым пронизывающим светом, зрачки стали словно прожекторами, выхватывающими из темноты моменты. В темнице раздался стук метронома.

Раз...

      Цепи засветились. Некоторые звенья начали разрушаться. Шарлотта материализовала трость, а Аластор отозвал Вокса.

Два...

      Стены начали еле ощутимо охлаждаться. Узники слегка поднялись в воздух и выпрямились. Цепи слегка натянулись. Чарли крутанула тростью.

Три...

      Ноль результата. Ал синхронно с любимой воткнули трости в щели между плитками пола. Трости начали накаляться.

Четыре...

      В узников ударили молнии красного цвета. Те рухнули на землю. Цепи звякнули и потухли. Аластор взял Шарлотту за руку.

Пять...

      Кольца цепей вылетели из стены, но повисли в воздухе. Беллерофонт поднял голову. Его глаза горели бирюзовым пламенем. Цепи вокруг него начали летать. Трости демонов задрожали и начали остывать.

Шесть...

      Чарли тряхнула головой. На концах её волос загорелось пламя, а в её глазах отобразился взрыв. Её пальцы сжали трость до побелевших ещё больше (хоть это и сложно представить) костяшек. На руках принцессы оказались перчатки, подаренные Радио-Демоном. Они загорелись и пальцы на них сгорели. Демонесса зацепила своего демона за локоть рукой, державшей трость, другую же руку отвела в сторону. Пальцы дочери Люцифера стали невообразимо белого цвета и мгновенно стали ледяными.

Семь...

      Аластор понял задумку возлюбленной и перехватил трость также, вытянув другую руку. Вокруг руки демона образовалось пятно энергии, а в середине ладони демонессы загорелось поистине адское пламя.

Восемь...