Дерево вишни и Ликорисы

       Помолчав, Полумна с сомнением спросила:              — Ты действительно так мало знаешь о Ханахаки?              — Это же ты должна мне рассказать о болезни! Если бы я что-то знал, то не пришёл бы к тебе!        Разозлился Малфой от осознания, что он действительно ничего не знает о болезни, которой умудрился заболеть. Вот ведь угораздило…        Луна почувствовала себя несколько глупо. Кажется, она не сказала несколько основных вещей… Но она думала, что раз он болеет этой болезнью, то знает, что происходит с его организмом… Она положила свою руку на лоб и нежно его помассировала.              — Ладно, начнем с начала… Ханахаки, как ты понял, болезнь, при которой твои сердце и/или лёгкие зарастают цветами. Ты уже знаешь о смерти девушки из легенды. Она пожелала умереть ради своего любимого и цветы исполнили её желание, вонзив корни в сердце и навсегда останавливая его биение. Так вот. Из этой легенды можно вывести очень много особенностей болезни.        Начала свой рассказ Лавгуд, стараясь в этот раз более понятно и подробно рассказать о болезни.              — Первое, только чистокровные маги, или, в редких исключениях, каким был Профессор Снегг, полукровки, безответно влюблённые в кого-то, могут заболеть этой болезнью. Еще одно условие заключается в том, что маг должен быть готов пожертвовать своей жизни ради спасения любимого…        Что творилось с Малфоем, пока слова Полумны медленно вытекали из её рта… «Только маги»… «влюбленные»… «безответно»… Сердце резко сжалось, и Драко буквально упал на стол. Понимать, что ответа быть не может, но всё же иметь слабую, призрачную надежду, или стоять перед фактом безответности чувств… Это разные вещи! Он с грохотом упал на стол, ударившись лбом (скорее всего будет синяк), и начал судорожно ловить ртом воздух. Кулаки сжались с огромной силой, так, что руки начали дрожать, а сам Драко попытался подняться, опираясь локтями на стол.        Кашель, который, казалось бы, способен вывернуть наизнанку и сделать внутренности «внешностями», вырвался изо рта Малфоя, сопровождаясь кровью и лепестками. Маленькие лепесточки, которые должны были быть снежно-белого цвета, но сейчас перепачканы тёмно-красным, валялись на столе, вызывая ужас и восхищение такой картиной. Драко поспешно зажал рукой свой рот, намереваясь не позволять больше этой мерзости выходить из его рта. Он уже собирался проглотить противный ком крови и лепестков, когда резко раздался громкий шёпот Лавгуд:              — Стой! Не смей глотать! Выплюнь, выплюнь!        Драко не понял происходящего, но послушно выплюнул всё на стол, продолжая кашлять. Однако, голос Лавгуд отвлек его от своих мыслей, и ему, пусть и немного, стало легче. А девушка продолжала наставлять:              — Успокойся. Ханахаки — болезнь, возникающая из подсознания человека. Успокойся. Это ещё не значит, что у тебя нет шанса. Успокойся. Сделай вдох, а затем медленно выдохни.        Драко не желал становиться послушной собачкой и выполнять любые требования Полоумны, но сейчас выбора у него особо не было. Он сделал, как ему было сказано, пытаясь успокоить себя. К сожалению, в искусстве самообмана он был не так хорош, как Полоумна, поэтому эффект был минимальный. Но Малфой заметил, что это действительно немного помогало, и начал делать всё более и более уверенные вдохи-выдохи.              — Пока твоё подсознание думает, что ты безответно влюблён, ты будешь болеть. Надо просто убедить себя, что всё хорошо… Конечно, вылечиться это не поможет, но вот перенести приступы — пожалуйста.        Тихий и спокойный голос Лавгуд будто гипнотизировал Малфоя, заставляя его безропотно слушаться. Драко следовал всем указаниям Полумны, и ему становилось легче. А что важно, кроме того, что боль отступает?        Он ещё пару раз выплюнул кровь с лепесткам и, наконец, смог прийти в себя. Голова кружилась от слабости, конечности почти не двигались, а во рту оставался металлический привкус. Отвратительное состояние. Раздражает.        Но времени у них не было. Чжоу и Мариэтта, даже если и легли спать, всё равно услышали бы грохот и кашель, а, значит, они должны быть здесь с минуты на минуту. Полумна взмахнула палочкой, отключая любые источники света, и поспешно попросила Драко спрятаться… Малфой, не зная, куда идти, попытался в темноте отыскать шкаф, чтоб снова залезть в него.        Раздался стук в дверь. Отлично, в этот раз Чжоу не забыла про вежливость. Уже хорошо. Или это была Мариэтта?        Лавгуд скинула с себя верхнюю одежду, небрежно накинула и завязала халат, чтобы выглядеть так, будто только проснулась, и пошла открывать дверь.        Когда свет от палочки ударил в глаза Полумны, она мило их зажмурила, будто только-только проснулась и не может видеть яркого света, а затем, сделав голос каким-то вялым и запинающимся, спросила:              — Что-то случилось?        Лавгуд демонстративно зевнула, одновременно приоткрыв глаза, чтоб посмотреть, кто к ней пришел. Мариэтта. Одна. Это даже хорошо, Полумне не придётся снова сражаться за свою жизнь.              — Я услышала грохот и кашель, я испугалась, что что-то с тобой случилось, поэтому пришла. Я тебя разбудила?              — Я ничего не слышала… Наверняка это мозгошмыги снова проказничают. Ух я их!        На лице Мариэтты отобразилось отвращение, но она хорошо его скрыла.              — Ладно, как скажешь… Спокойной ночи.              — Спокойной ночи, Мариэтта.        Снаружи они выглядели доброжелательными, но только для того, чтоб не тревожить понапрасну Чжоу. На деле, они друг друга недолюбливали.        Мариэтта медленно ушла к себе в комнату, полная сомнений, а Лавгуд быстро захлопнула дверь, стараясь ею не ударить.        Драко вылез из шкафа и с сомнениями посмотрел на Лавгуд. Он впервые видел девушку… раздражённой? Или это была неприязнь? В любом случае, это не свойственно Полумне… Кто же она такая, та девушка?              — Я думаю, мне пора уходить, Лавгуд. Мы дважды уже чуть не попались. Лучше будем видеться в Запретном лесу на том месте, ладно?              — Да, я тоже так думаю… Так, очевидно, будет удобнее. Только, Драко, прежде чем ты уйдешь, позволь дать мне тебе пару советов.        Драко остановился, чтобы послушать, потому что уже признал, что её знания об этой болезни просто огромны.              — Запомни: во-первых, те действия, которые ты делал во время приступа. Дыши. Успокойся. Помни, что твоя боль вызвана твоим же подсознанием. Во-вторых, у меня есть некоторые сомнения, поэтому, прошу, ни в коем случае не глотай кровь. Запомнил? Ни в коем случае не глотай!        Драко с сомнением посмотрел на девушку, но всё же кивнул.              — Встретимся через два дня в полночь в Запретном лесу, я кое-что проверю… И постарайся избегать Гарри. Не только не искать с ним проблем, но и избегать. Видишь его — уходи, отворачивайся.              — Зачем мне это делать?        С сомнением спросил Драко. Ему не хотелось вести себя, как трус и избегать своего врага.        Не сказав всех причин, Лавгуд только упомянула, что надо постараться избежать приступов до их следующей встречи. Впрочем, Малфой, которому за короткий период Лавгуд уже столько раз помогла, всё меньше и меньше сомневался в действиях девушки, поэтому с неохотой согласился. На том они и попрощались…        И лишь взгляд, не предвещавший ничего хорошего, следил за уходящей во мраке ночи мужской фигурой.