Дерево вишни и Ликорисы

             — ПОЧЕМУ ЭТО ПРОИСХОДИТ?! ПОЧЕМУ?!        Крик Джинни привёл всех в чувства. Золотое трио переглянулось между собой. Гарри кивнул головой, давая понять, что Драко они могут оставить с ним и не беспокоиться. Гермиона согласилась с предложением Поттера и, взяв с собой Рона, увела сестрёнку Уизли в её комнату, чтобы успокоить        Хотя Гарри и убедил других, что может помочь Малфою, на самом деле это была просто слепая надежда, что и в этот раз у него получится придумать что-нибудь. Просто… Гарри понимал, что Драко ненавидит показывать другим свои слабости, поэтому решил, что его одного в качестве моральной поддержки должно хватить… Наверное?        Поттер хотел помочь Драко, очень хотел. Его сердце разрывалось от боли и жалости при виде страданий Малфоя. В порыве чувств Гарри обнял содрогающегося в кашле парня, прижав того к своей груди, и начал медленно гладить по волосам, стараясь успокоить.        Но его самого отчаянно пожирали сотни мыслей, заставляя сердце разрываться от беспомощности и тревоги. Драко в кого-то влюблён? Да ещё и безответно? В голове не укладывается. Образ соперника-слизеринца с каменным сердцем окончательно исчез, оставив место новому: слабый, дрожащий котёнок, что пытался выглядеть сильным и отталкивал от себя всех и каждого, лишь бы не быть раненым.        Это и есть Малфой? Неужели он был таким всегда?        Пока Поттер тонул в своих мыслях, нежно обнимая и прижимая к себе дрожащее тело, Драко, кажется, начал приходить в себя. Он перестал выкашливать свои лёгкие, а боль, разрывающая грудь на кусочки, отступила. Постепенно парень стал приходить в сознание, если бы ещё не галлюцинации, он бы уже был в порядке.        Не замечая этого, Гарри ещё крепче прижал тело руками к своей груди, зарывшись лицом в мягкие, уже растрепавшиеся волосы. Не то, чтобы Поттера пробило на нежности, просто он пытался спрятать появившиеся против воли слёз.              — Драко, пожалуйста… не умирай…        Малфой перестал понимать, что происходит вокруг него, потому что галлюцинации всё прогрессировали, не давая сознанию нормально работать. Но голос Гарри, почему-то, слышался чётко, даже слишком чётко. Будто этот голос был не где-то там, во внешнем мире, а эхом отзывался в его голове.        Услышав фразу Поттера, Малфой против воли усмехнулся, даже в такой ситуации не забывая показать свою ядовитость:              — «Не умирать»?.. Поттер, ты серьёзно?              — Конечно!        Моментально откликнулся Поттер, даже оттолкнул от себя Драко, чтобы взглянуть тому в лицо. Правда, результат этого действия был катастрофический: Малфой снова начал кашлять, согнувшись пополам. Испугавшись, Гарри снова прижал к себе Малфоя — на свою форму было абсолютно всё равно, а вот видеть страдающего Драко и не знать, как помочь, крайне мучительно.              — Я никогда не желал тебе смерти. Да, пытался однажды, но… Тогда я понял, что не хочу, чтобы ты умирал… Я боюсь тебя потерять… Я…        В этот-то момент Драко и понял, что перед ним не настоящий Гарри, а всего лишь галлюцинация. Да, должно быть так. Не мог Поттер, тот самый Гарри Поттер, сказать ему, Драко Малфою, подобную фразу. Просто не мог. Должно быть, это затуманенный ум даёт перед смертью такую картину, видимо, в качестве утешения. Какой же ты жалкий, Драко Люциус Малфой, упиваешься какой-то иллюзией, потому что тебе никогда не увидеть этого в реальности… И всё же… Вид того, как Гарри волнуется за него, как переживает, пытается помочь и говорит, что никогда не желал смерти… Был невероятно прекрасен.        Сердце Малфоя неожиданно перестало болеть, а на душе стало заметно легче. Уставившись затуманенными зрачками в глаза напротив, Драко медленно поднял руку и погладил своими костяшками щечку Поттера:              — Пусть это всего лишь галлюцинация… видеть тебя таким… переживающим за меня… я счастлив…        Рука медленно потеряла силу и упала на пол, а Гарри не мог прийти в себя от слабой, ласковой улыбки Драко. Если бы ещё не кровь в уголках рта, то Поттер бы просто забылся, где находится и… И что? О чём только что он подумал?!        Пока Поттер утопал в своих мыслях и в новой, неведомой ранее стороне Малфоя, тот непонимающе наклонил голову, а затем снова усмехнулся, вот только в этот раз как-то по-доброму, с нежностью:              — Что такое? Разве тебе не нравится мой жалкий вид, а, Поттер?        Поняв, что Малфой больше не кашляет, а только бредит, Гарри осторожно поднял его на руки и понёс в медпункт. Первым делом — медицинская помощь, а потом стоит обратиться к отцу Полумны за советом.        Вновь не получив ответа, но интуитивно прижавшись к груди несущего его Поттера, Малфой начал слабо смеяться и говорить дальше:              — Разве это не приятно? Видеть своего врага, которого ты всегда ненавидел, вот в таком виде. Страдающий, истекающий кровью… А всё из-за ханахаки! Ты, должно быть, всегда думал, что моё сердце сделано из камня. Но кто бы мог подумать, что я тоже могу что-то чувствовать, да? Удивительно, я, тот самый ненавидимый тобой Драко Малфой, тоже умею любить! Разве я выгляжу не жалко? Тебе, должно быть, приятно видеть меня таким, да? Или ты жалеешь меня?        Поттер слушал Драко, но решил не отвечать, списав все сказанные слова на бред помутненного сознания.              — А самое, должно быть, приятное, что причина всего этого — ты сам.        Гарри резко замер, а затем, с бешено бьющимся сердце, переспросил:              — Что?        Малфой, казалось, не слышал его вопроса, просто продолжая свою речь…              — Видеть, как твой враг умирает из-за тебя, при этом зная, что ты ничего не сделал… Как ты, должно быть, счастлив, да, Потти?        …однако для Поттер это было самое что ни на есть подтверждение.              Всю оставшуюся дорогу игнорируя слова Малфоя, Гарри дошёл до медпункта, думая только о том, что, как только этот белобрысый придурок придёт в себя, им нужно будет очень серьёзно поговорить…

***

       Рон обнимал свою сестру до тех пор, пока она не начала успокаиваться. Бедная девочка, в один день на неё свалилось столько… Новости об операции Полумны, о любви Елены, теперь вот оказалось, что Драко тоже болен… Действительно похоже на проклятье…        Уизли печально переглянулся с Гермионой и вздохнул. Для них это тоже было шокирующе. У девушки появились огромные синяки под глазами, а кожа стала бледной, у Рона же застыло на лице мрачное выражение и даже настроение с обычного беспечного стало крайне серьёзным.        Когда в комнате повисла напряженная тишина, Джинни, наконец, пришла в себя.              — И-извините…        Тихо прошептала девушка, однако каждый её услышал.              — Ничего, Джинни, всё хорошо. Мы тоже очень переживаем.        Поспешила прекратить её извинения Грейнджер. Рон согласно кивнул:              — Да, мы тоже шокированы всем происходящим… Это и правда напоминает какое-то проклятье.        Джинни задумалась, а затем медленно произнесла:              — Это действительно странно. Раньше никто из нас и не слышал об этой «болезни», а теперь, практически в одно время, она поразила аж троих. Может, это действительно…        Но не успела девушка договорить, как Гермиона её прервала:              — Вряд ли. Это действительно напоминает злую шутку судьбы или злые козни кого-то, но… Тогда отец Полумны не был бы в курсе этой болезни, не смог бы сделать операцию… Да и, как я поняла, семья Лавгуд знает довольно много об этом…        Рон, решивший в этот раз отличиться сообразительностью, закончил мысли своей девушки:              — Получается, если мы хотим ответов, то искать их надо у Лавгудов.        Джинни, словно что-то вспомнив, тут же подскочила:              — Кстати, а когда возвращается Полумна?        Гермиона тут же возразила:              — Даже если она скоро вернется, я не думаю, что мы должны у неё это спрашивать и лишний раз напоминать о том, через что ей пришлось пройти…        Все трое угрюмо замолчали, не зная, что делать. Грейнджер решила разлить всем чай, чтобы хоть как-то провести время. Ведь, скорее всего, им сейчас стоит ждать Гарри… Может, Драко в силах хоть что-то прояснить…              — Кстати, а как там Малфой?        Запоздало спросила Джинни, а на что получила молчаливый ответ брата: Рон пожал плечами, давая понять, что не знает. Тогда Гермиона предложила:              — Давайте я схожу и узнаю?        Прежде чем брат и сестра Уизли успели согласно кивнуть, в комнату зашёл Гарри:              — Если вы имели в виду Драко, то он сейчас без сознания в медпункте.              — Гарри!        Мгновенно воскликнули все трое, получив какое-то приободрение от появления Поттера, но стоило им переварить сказанное парнем, как они тут же помрачнели.              — Что с ним?        Первой спросила Гермиона.              — Ну… Он довольно быстро перестал кашлять… Но у него почему-то началась лихорадка или вроде того.        Рон нахмурился и решил уточнить:              — Лихорадка?.. Но Полумна ни о чём таком не говорила.        Джинни начала беспокойно теребить руками свою одежду. Ещё один неизвестный факт «болезни»? А это есть у всех или только у Драко? А что там с Еленой?        Поттер пожал плечами:              — Ну, вероятно, мы можем узнать хоть какие-то ответы от Драко или от Полумны…              — …но никого из них сейчас здесь нет.        Закончила за него мысль Гермиона. Все стали ещё мрачнее.              — В любом случае, сейчас мы ничего сделать не можем. Не хочется это признавать, но мы бессильны… Я хочу подождать пробуждения Драко в медпункте, зашёл вам сказать.        Договорив, Поттер покинул комнату. Гермиона тоже поспешила выйти из комнаты, бросив:              — Я пойду в библиотеку, поищу что-нибудь по этому поводу в запретном отделе.              — Хорошо, тогда я…        Рон собирался сказать, что хочет остаться с Джинни, но сестрёнка его прервала:              — Извини, братик, я хочу побыть одна…        Парень вздохнул и кивнул:              — Ладно, пойду помогу Гермионе. Если что, сразу зови нас, ладно?        Джинни слабо улыбнулась и кивнула:              — Конечно, не переживай, всё-              — Попробуешь ещё раз сказать «всё будет хорошо», я никуда не уйду!              — Ах-ха-ха-ха, хорошо. Иди уже братик, догоняй Гермиону.        Рон потрепал свою сестрёнку по голове и тоже вышел из комнаты.