***
Первым очевидным шагом было поехать забрать кошку Мэг. Кас сказал им, где она содержалась, но Дин пока не забирал ее, так как боялся, что она может лечь Касу на сломанное крыло. Вторым и третьим делом, начав планировать день, братья поняли, что им предстояло много покупок, и Сэм даже попросил у Сары разрешения одолжить ее вместительный Субару Форестер. Сначала за покупками, потом забрать Мэг, потом назад в бункер. Позднее в этот же день Дин, Сэм и Сара торжественно явились в комнату Каса: у Сары в руках была переноска с Мэг, а у Дина… Барный стул. Высокий кухонный табурет с удобным мягким сиденьем. — Смотри, Кас! — объявил Дин, поставив стул у матраса Каса. — Ни спинок, ни боковин! И, по-моему, он достаточно высокий. Что думаешь? Кас лежал на животе, свесив голову с матраса и пытаясь довольно неловко читать книгу, но стоило ему увидеть стул, как он произнес: «О…» — и немедленно вскарабкался на ноги. Не сказав никому из присутствующих ни слова, он поднял стул и внимательно изучил его со всех сторон, потом поставил обратно, посмотрел через левое плечо на свое забинтованное крыло и осторожно присел на стул, понемногу продвинувшись на сиденье. Очень медленно, с преувеличенной осторожностью, все это время внимательно наблюдая за крылом. Он уселся на стул, сначала очень скованно, глядя на крыло, но постепенно расслабился. Крыло было в порядке. Оно даже не коснулось ножки стула. И кончики перьев оставались в добром футе от пола. — Это для меня? — спросил Кас, посмотрев на Дина. — На самом деле, я купил его себе, Кас, мне вдруг захотелось пару барных стульев, — ответил Дин. Конечно, он хотел пошутить, но конечно бедный Кас застыл при этих словах, и Сэм прорычал: «Дин» — и ударил брата в плечо (довольно сильно), сказав: — Мой брат-идиот шутит, Кас, если вдруг это не очевидно. Дин немедленно оставил шутки: — КОНЕЧНО они для тебя, Кас, я просто шучу, ДА, они для тебя. Я в самый Хейстингс за ними ездил — для тебя. Честное слово, они для тебя. Я купил четыре штуки. И погоди, увидишь, над чем работает Сэм — он придумал тебе кресло для кинопросмотров. Но для этого требуется немного столярного мастерства, так что у него на это может уйти пара сотен лет. Ладно, стул-то тебе нравится? — Очень нравится, — ответил Кас просто. — И я могу подождать пару сотен лет, Сэм. А где другие стулья? — Он уже спрыгнул с первого стула, как будто не мог дождаться пойти испробовать остальные три (абсолютно идентичных) стула. Даже его правое крыло по-своему выражало энтузиазм: Кас держал его чуть выше обычного, чуть расправленным, и перья вдоль верхнего края немного распушились. — Один в библиотеке, — сказал Сэм, — один в кухне, и один у телевизора. Пока что. Но, прежде чем ты убежишь всю ночь сидеть на стульях, у нас для тебя еще сюрприз. — И Сара подняла переноску с Мэг. Им пришлось дать Мэг целых полчаса, на протяжении которых она яростно и безостановочно обнюхивала перья Каса. Кас лег на живот, чтобы Мэг могла обследовать перья вблизи. Она обнюхала каждое перо по отдельности от корня до кончика с завороженным вниманием, чуть приоткрыв рот и подвернув губу. Вид у нее был такой, словно она унюхала нечто среднее между вкусной птичкой и огромным, но дружелюбным львом, может быть, еще намазанным валерьянкой. Ко всеобщему облегчению, Мэг не начала грызть перья и ничего не сделала с забинтованным крылом. Вместо этого она пробралась прямо под правое крыло, словно нашла себе пещеру из перьев, свернулась там и изо всех сил начала урчать. Кастиэль чувствовал себя обязанным какое-то время полежать, чтобы у Мэг была ее пещера из перьев («Я не могу шевелить крылом, — сказал он Дину. — Мэг мурлычет»). Так что Сэм и Сара ушли готовить ужин. Но когда урчание Мэг стихло до обычной громкости, Кас взял ее на руки и принес в кухню. Он уселся на свой стул, усадил Мэг на колени, и Сэм передал ему тарелку с едой. И впервые за несколько недель Кас поужинал вместе с ними. Это было неидеальное решение — Касу все равно приходилось неловко держать тарелку на коленях. Отчасти потому что на его коленях разместилась Мэг, но было уже ясно, что им понадобится более высокий стол на кухню, и, может быть, письменный стол в комнату Каса. И, конечно, большие проблемы пока так и не были решены. Кас по-прежнему не мог выйти на улицу: ему нельзя было появляться на людях, он не помещался в Импалу… Табурет не был полноценным решением. Но для начала и это было хоть что-то. Пока Кас выглядел довольным уже оттого, что сидел на нем на кухне с Мэг на коленях. И мог болтать с Сэмом, и Дином, и Сарой, пока они все вместе ужинали.***
Вдруг Саре уже пора было уезжать. Как-то незаметно мимо пролетели две недели. Наступило 13-е декабря, и она планировала выехать обратно в Вайоминг на следующий день на рассвете. К счастью, она уже сказала, что попытается приехать снова в середине января — тогда же, когда доктор Мак планировал навестить их, чтобы осмотреть Каса и, может быть, вынуть спицы. (Сара общалась с доктором Маком регулярно и посылала ему по электронной почте фотографии заживающих шрамов Каса, и Мак даже решил прилететь, чтобы лично проверить его состояние.) Но сейчас был ее последний день в бункере на ближайшие недели. Кас впал в уныние оттого, что она уезжала: он, казалось, и не заметил, что со времени операции прошло уже две недели. В день перед ее отъездом он внезапно с утроенной энергией взялся за свое давно отложенное хобби — которым, как сообразил Дин, он мог заниматься стоя. Кас объявил только, что «испечет Саре печений», и исчез в кухне на большую часть вечера. Несколько часов спустя Дин зашел в кухню и обнаружил, что Кас напек целую кучу печений трех разных видов и тщательно упаковывал их в ряд герметичных пакетиков. Дин невольно улыбнулся при виде этой картины. Было в этом что-то… трогательное. В том, как Кастиэль, солдат Господа, ангел шести футов роста, которого Дин повидал в битвах не на жизнь, а на смерть и в Раю, и в Аду, и в Чистилище, стоял со своими огромными крыльями, одно из которых было картинно перевязано, а второе еще более картинно полурасправлено… и аккуратно раскладывал печенья в маленькие целлофановые пакетики. Сосредоточенно нахмурившись при этом. Концы его черных перьев были слегка перепачканы мукой, и в нескольких футах рядом на мягком барном стуле свернулась наблюдавшая за ним Мэг. Дин с минуту просто стоял, прислонившись к стене и скрестив руки, и улыбался про себя. Глядя, как Кас трудится. В конце концов Дин заметил, что Кас кладет в каждый пакетик ровно по шесть печений. Два с шоколадной крошкой, два с изюмом и два с корицей. Кас упаковывал пакетик за пакетиком, выстраивая их в аккуратный рядок на кухонной стойке. — Боже, Кас, ты сколько печений испек? — наконец подал голос Дин. — Сто четыре, — ответил Кас, не поднимая головы. Он критически изучил последнюю порцию печений с корицей и начал раскладывать их в последний набор пакетиков. — Часть — для вас с Сэмом, — объяснил он, — но я отложил семьдесят восемь для Сары в дорогу. — Семьдесят восемь печений? — Дин поднял бровь. — Для Сары? На одну поездку? — Это тринадцатичасовой перегон, Дин, — сказал Кастиэль спокойно, запечатав последний пакетик. Он сосчитал их: — …одиннадцать, двенадцать, тринадцать. Все. А… Тринадцать пакетиков по шесть печений в каждом на тринадцатичасовой перегон. — Так… гм… ты думаешь, ей раз в десять минут нужно будет по печенью? — спросил Дин, пытаясь спрятать улыбку. — На протяжении всех тринадцати часов? Кас кивнул, осматривая пакетики. — Я сначала рассчитывал по печенью раз в пятнадцать минут, но хотел, чтобы был запас. У разных людей разный метаболизм, как я заметил, и я не уверен, насколько быстрый метаболизм у нее. — Он посмотрел через плечо на Дина и, должно быть, заметил его напряженное выражение лица (Дин изо всех сил пытался не засмеяться), потому что его правое крыло вдруг сложилось плотнее, и Кас спросил с беспокойством: — Думаешь, этого количества недостаточно? Мне испечь еще порцию? — Гм… — сказал Дин, — наверняка семидесяти восьми печений в день Саре будет достаточно, Кас. — Ты уверен? — Кас выглядел все более обеспокоенным, и его правое крыло сжалось еще плотнее за спиной. — Я легко мог бы сделать еще порцию. Думаю, масла и яиц хватит. — Он уже открывал холодильник, чтобы проверить. — Я абсолютно уверен, что семидесяти восьми печений достаточно, Кас, — сказал Дин, закусив губу, чтобы не рассмеяться вслух. — И Сэм еще собирался сделать ей пару бутербродов. — О, это хорошо, — сказал Кас с облегчением. Он закрыл холодильник. — Я ведь никогда не обращал особого внимания на то, что едят люди, поэтому не был уверен. Я просто хотел убедиться, что она не останется голодной из-за того, что приехала сюда помочь мне. — Он осмотрел кучу пакетов с печеньями и добавил: — Потому что, когда ты по-настоящему голоден, это может быть ужасно неприятно. Даже болезненно. Я просто хотел убедиться, что ей не придется с этим столкнуться. О… верно. Касу ведь и самому нередко приходилось голодать совсем недавно. Он же был без денег и без дома почти весь прошедший год. «Он был таким исхудавшим, когда мы его нашли, — вспомнил Дин. — И даже когда мы привезли его сюда, он не мог поправиться, сколько бы ни ел, из-за этого чертова тридцатилетнего заклинания». Наверное, Кас и правда не знал, сколько печений нужно было Саре, чтобы не проголодаться. — Это очень мило с твоей стороны, Кас, — сказал Дин мягко. — Она очень обрадуется. И определенно не останется голодной. Давай я пойду найду коробку, в которую их все можно сложить? Кас даже наградил его одной из своих редких улыбок. Дин улыбнулся в ответ и пошел искать подходящую коробку. Ему пришлось основательно порыться в гараже, но в конце концов он нашел коробку как раз нужного размера для семидесяти восьми печений в тринадцати пакетиках.***
Тем вечером Сэм объявил, что его «кинокресло» наконец готово к испытанию Касом. — Вот, оно не идеальное, но, думаю, достаточно крепкое, чтобы сегодня его испробовать, — сказал Сэм, притащив с собой очень странного вида конструкцию. Она была похожа на причудливого зверя с четырьмя неловко растопыренными деревянными ногами, мягким сиденьем и странной обитой плоской «шеей», выдававшейся вверх с одного конца. — Ты сделал пьяного осла, Сэм, — сказал Дин, со скептическим наклоном головы изучая изогнутые деревянные ноги. Сэм объяснил: — Это, на самом деле, было массажное кресло — как те, что стоят в аэропортах. Кас, мы с Дином купили его на днях, и я его для тебя переделал. — Покалечил, ты хочешь сказать? — уточнил Дин. Сэм скривился на него. Он повернулся к Касу и пояснил: — Смотри, садишься на сиденье и потом наклоняешься вперед, на эту мягкую часть. Спинки и боковин тут нет, так что твои крылья ни за что не заденут, но, думаю, так ты сможешь расслабиться больше, чем на табурете. Тут можно просто лечь вперед и даже подремать, если захочешь. Это, по сути, как сидеть по-ковбойски на обычном стуле, но дизайн удобнее, и оно мягкое. И я переделал подголовник и приделал к нему деревянные ножки, чтобы оно было выше от земли. Так что концы твоих перьев не будут касаться пола. Хочешь попробовать? Кас подошел и медленно перекинул одну ногу через сиденье. Он двигался очень осторожно, как и с барным стулом. И все, включая его самого, смотрели на сломанное крыло. Крыло ни за что не задело. С крылом все было в порядке. Кас сел до конца, потом медленно наклонился вперед на мягкую часть и расслабился. И расслабился еще. — Я могу его переделать, если неудобно, — сказал Сэм. — Могу все изменить, если ты хочешь как-то по-другому. И я сделал к нему кое-что в дополнение. — Он начал выносить еще какие-то странные деревянные части. Дин сказал: — Ух ты. Ты смастерил целый выводок мутантов ему в компанию! Сэм снова скривился. — Знаешь, Дин, я хоть что-то смастерил своими руками, вместо того чтобы просто купить табуреты в универмаге. Так, на минуточку. В общем, Кас, остальные вещи — только грубые прототипы, мы можем их довести до ума позже, но идея в том, чтобы крепить их к креслу спереди. Вот это вроде столика или подноса, чтобы ты мог читать книгу или еще что. Вот это упор для подбородка, если захочешь положить голову. А это держатель для кофе… — Или для пива, — вставил Дин. — Сэм, нам придется поработать над твоими столярными навыками. Знаешь, есть такая штука, называется «уровень»… — Оно идеальное, — перебил его Кас. — Сэм. Оно такое удобное! — Он на мгновение закрыл глаза и просто сидел молча с закрытыми глазами, опершись на мягкую часть и свесив ноги. Он сложил руки на упоре для подбородка и опустил голову на руки. — В нем можно расслабиться, — сказал Кас, снова открыв глаза. — Можно просто расслабиться, и крылья ни за что не задевают. Сэм… спасибо! Он снова закрыл глаза с удовлетворенным вздохом. Дин поймал взгляд Сэма и прошептал одними губами: «Хорошая работа». На самом деле, это была обалденная работа. Видеть, как Кас в кои-то веки расслабился, было просто обалденно. Но черта с два Дин сказал бы это вслух. Сэм только улыбнулся. Он добавил: — Я подумал, что пора нам возобновить кинопросмотры по вечерам. Так что… Сара, как насчет фильма — в последний вечер перед отъездом? — Прекрасная идея, — ответила Сара. Кас открыл глаза. — Может быть, тот, про потерянных зверей? Дин и Сэм оба усмехнулись, переглянувшись, и Дин спросил: — Ты имеешь в виду этот? — Он помахал Касу коробкой с DVD фильма «Дорога домой». Обращаясь к Сэму, он добавил: — Если помнишь, Сэм, я купил его в универмаге. Так, на минуточку. Это был тот фильм, который все хотел посмотреть Кас, — детский фильм о потерянных зверях. Детский фильм… то есть наверняка скучный до зевоты. Но Кас хотел посмотреть его, поэтому фильм вдруг стал всеобщим фаворитом. («Я очень хотела его посмотреть, Кас», — уверила его Сара. «Я тоже», — сказал Сэм. «Он уже давно у меня в планах», — сказал Дин.) Они принялись рассаживаться и подтащили новое «кинокресло» Каса ближе к телевизору. — И еще одно, — вдруг сказал Сэм и принес в комнату последнего «мутанта» — странноватый деревянный стульчик с мягкой обивкой, выглядевший так, словно был предназначен помещаться рядом с креслом Каса. Сэм пояснил: — Его можно ставить с любой стороны. Кас, он, например, для кого-то, кому нужно сесть рядом с тобой, чтобы сменить повязку или помочь тебе с крылом. Или, я подумал, Мэг тоже может на нем сидеть. — Ты смастерил место для Мэг? — спросил Кас, глядя на него во все глаза. — Сэм. Спасибо тебе. — Для Мэг или… для кого-нибудь, да, — сказал Сэм небрежно. — Так, ладно, занимаем места! Дин так и не понял, что произошло дальше. Казалось совершенно очевидным, что стульчик рядом с Касом должна была занять Сара. Потому что ведь у Сары с Касом развилось такое взаимопонимание, и сегодня был ее последний вечер в бункере, и, может быть, Касу понадобилась бы какая-то медицинская помощь во время фильма или еще что. Но Сэм вдруг сунул Мэг Дину в руки и насильно усадил его на шаткий стульчик рядом с Касом. Сэм и Сара ушли готовить попкорн, а Дин оказался на стуле, держа в руках Мэг. Которая тут же свернулась у него на коленях и замурлыкала. Оказалось, что встать и потревожить мурлыкающую кошку и правда нелегко. Как-то это не по-человечески, грубо, и вообще. Так что Дин неуверенно примостился на стульчике, держа Мэг на коленях и думая, что все это временно и он поменяется местами с Сарой, как только будет готов попкорн. Но потом начался фильм, и Сэм с Сарой каким-то образом оказались на диване вдвоем, и выяснилось, что Сэм по какой-то идиотской причине сделал только две миски попкорна, так что ему и Саре пришлось вдвоем есть из одной миски, а Дину и Касу — из другой. — Сэм, мало мисок! — пожаловался Дин. — Прости, — сказал Сэм. — Я забыл. Наверное, привык уже готовить две. — Он сунул в рот горсть попкорна и запустил кино. Потом Касу приспичило размять крыло, или еще что, и Дин вдруг обнаружил, что сидит на своем маленьком стульчике, укрытый крылом Каса, уютно наброшенным ему на плечи, с урчащей кошкой на коленях, пока Кас правой рукой поочередно гладит Мэг и берет попкорн Дина. И было даже… весьма приятно, черт возьми. (Если не считать того, что Кас съедал весь его попкорн.) Наконец начался фильм. И, как только он начался, Дин понял, почему Касу так не терпелось его посмотреть. Он был о трех зверях, и да, он был примитивный и детский, но… Он был о трех зверях разного вида. О двух собаках и кошке. О двух собаках и кошке. О двух зверях одного вида и одном — другого вида. И они дружили все втроем. Они потерялись и пытались найти дорогу домой. Две собаки и кошка держались вместе. Время от времени их что-то разделяло — глупая кошка в какой-то момент попала в водопад, так что собаки отчаянно лаяли и одна даже прыгнула в воду, пытаясь ее спасти; потом, ближе к концу, туповатый золотистый ретривер упал в яму и перспектива какое-то время выглядела безрадостной. Но они каждый раз находили друг друга и помогали друг другу. Они держались вместе в горе и в радости, всю дорогу до дома. Несколько раз за время дурацкого фильма у Дина развивалась досадная проблема со зрением. И каждый раз он чувствовал, как маленькие крылышки Каса сжимали его плечо, пока Кас продолжал есть его попкорн.***
Следующим утром на рассвете Кас вручил Саре коробку с печеньями. Они стояли все вместе на морозном воздухе, Кас — дрожа в своем одеяле-тоге, пока Сара упаковывала вещи в Субару. Сара в замешательстве заглянула в коробку, и Дин поспешно объяснил: — Кас беспокоился, что ты проголодаешься, поэтому решил, что тебе каждые десять минут нужно по печенью. Сара почти начала смеяться, заглянув в коробку и поняв, сколько там печений, — но потом чуть не расплакалась. Она сердечно поблагодарила Кастиэля, поспешно поставив коробку на пассажирское сиденье и повернувшись, чтобы обнять Каса (очень осторожно, с правого бока и только за шею, чтобы не потревожить сломанное крыло). Она даже чмокнула его в щеку. Кас обнял ее в ответ обеими руками и крылом, крепко обернув правое крыло вокруг нее. Несколько секунд спустя он неохотно ее отпустил со словами: — Я так тебе обязан, Сара! Больше, чем печеньями. — Ничем ты мне не обязан, — запротестовала она, потрепав его по крылу. — Я рада, что смогла помочь. Сэм заговорил: — Вот еще бутерброды. На случай, если у тебя закончатся печенья. — Он протянул стопку аккуратно завернутых бутербродов, которых было почти так же с излишком, как печений. — Ребята, мне этого на недели хватит, — сказала Сара, сложив бутерброды в коробку с печеньями и обняв Сэма тоже. — Спасибо, Сэм. Спасибо вам всем. Большое спасибо. — Э, все, что у меня есть, это деньги на бензин, — сказал Дин, бросив несколько двадцаток в салон Субару. (Он знал, что Сара откажется, если он попробует дать деньги ей в руки, поэтому вместо этого бросил их в машину.) — А мне положено объятие? Дин тоже получил объятие — абсолютно приличное. Хотя он был уверен: оно было не таким долгим и крепким, как то, что досталось Сэму. (Ситуация с попкорном начинала приобретать смысл.) — Звони мне, — сказала Сара Сэму, садясь в машину. Она завела двигатель и опустила стекло. — Звони мне каждый день, Сэм. Я имею в виду, по поводу крыла Каса. Если будут вопросы о перевязках или еще о чем-то. Просто, гм… не пропадай, ладно? — Э… ладно, — сказал Сэм. — Я буду звонить. То есть, по поводу крыла. И перевязок. — И, Кас, — сказала Сара в окно. — Ты же знаешь, что я вернусь, да? В январе, с Маком, как и обещала, и мы вынем эти спицы, Кас, и снимем повязки, и ты снова сможешь двигать крылом. Не заметишь, как время пролетит. Вот увидишь. Под конец она добавила: — Дин, укутай этого ангела. Ему холодно. — Да, мадам, — ответил Дин. Минуту спустя она уже уехала, и два охотника и ангел стояли вместе на холодном ветру, глядя ей вслед. Дин укутал ангела, как было велено, получше расправив на нем одеяло-тогу. Кас, казалось, даже не заметил этого: он все смотрел на уезжающий Субару. Они все стояли, не в силах оторвать глаз от Субару, удалявшегося по длинному проезду, потом свернувшего на главную дорогу и исчезнувшего вдали.