***
Дин наконец убедил Кевина, что может достаточно хорошо дышать, чтобы сделать несколько звонков, и Кевин принес ему стационарный телефон. (Телефон Дина вымок под дождем в пути и не включался.) Следующий час Дин провел, непрерывно звоня Сэму и Касу. Ни один из них не отвечал. Каждый звонок уходил прямиком на голосовую почту. Они могли не отвечать по множеству причин, конечно. Во-первых, наверняка они оба оказались вне зоны приема: ни в калифорнийских лесах, ни в горах острова Кадьяк не было сотовых вышек. Или… может быть, у них просто разрядились телефоны. В конце концов, Сара забрала Фольксваген, и зарядки от всех телефонов остались в нем. Или… может быть, Сэм приземлился в реку и его телефон намок. А телефон Каса мог намокнуть под дождем в горах, как и телефон Дина. Или… может быть, Кас выронил телефон в полете. Или… может быть, Сэм смог уцепиться за ветку дерева в той части леса, где пожара не было (это сразу стало любимым сценарием Дина и казалось вполне возможным), и позднее пожарные нашли Сэма, когда прочесывали лес, и спасли его на вертолете, а тем временем его телефон, наверное, выпал из кармана и остался лежать на земле под деревом, где Сэм сидел. Причины могли быть всевозможные. То, что они не брали трубку, вообще ничего не значило. Дин додумался позвонить ведьме Шарлин, подруге Сэма, которая умела разыскивать людей. Но она перезвонила через полчаса и сказала, что не может отследить ни Каса, ни Сэма. Дин сумел придумать несколько теорий, объяснявших этот неприятный поворот. (Может быть, Сэм и Кас были просто слишком далеко от Шарлин? Может быть, погодные условия были неблагоприятные для определения их местоположения. Какие-нибудь… пятна на Солнце? Может, они были… под землей? Причин могло быть множество.) Следующим этапом Дин несколько часов обзванивал все калифорнийские источники, какие мог вспомнить, собирая информацию о «большом секвойном пожаре», как его называли в СМИ. Пожар еще продолжался, но теперь, два дня спустя, огонь взяли под контроль. Благодаря быстрой реакции команды пожарных («получившей сообщение от двух женщин», как сообщалось в одной новостной статье) пожар смогли локализовать, и он распространился «всего» на сотню квадратных миль. К несчастью, дотла сгорел весь музыкальный лагерь, а также несколько близлежащих домов, но о жертвах не сообщалось. О жертвах не сообщалось. Это было хорошо! Просто замечательно! Дин начал с того, что позвонил в местное калифорнийское полицейское управление и пожарную часть и сообщил, что его брат Элвуд находился в лесу рядом с музыкальном лагерем и с тех пор пропал. Это сразу привлекло внимание служб, и Дин дал им полное описание Сэма. Но никого выше шести футов ростом с длинными волосами в тех краях не видели. Никто не вышел, хромая, из леса. Потом был длинный бесплодный разговор, в котором Дин пытался убедить какого-то безмозглого пожарного в срочной необходимости послать вертолет, чтобы обозреть верхушки деревьев и найти дерево, на котором мог сидеть Сэм. Пожарный терпеливо слушал и снова и снова обещал «искать», что бы это ни значило, но было ясно, что никаких вертолетов они на поиски выживших в кронах деревьев высылать не собирались. Наконец трубку взял начальник пожарной части и очень вежливо объяснил, что такой большой участок лесополосы обыскать невозможно — особенно пока половина ее еще горит. «Он мог упасть в реку», — услужливо подсказал Дин, и они снова пообещали «искать». Дину пришлось удовлетвориться этим. Наконец он заставил себя обзвонить и местные калифорнийские морги. Просто для очистки совести. Ничего. И останков не нашли. Сэм просто исчез. «Сара, — подумал Дин наконец. — Сара! Надо позвонить Саре!» Удивительно, что он не вспомнил о Саре до сего момента. Сара же тоже наверняка искала Сэма! Может быть, он даже был сейчас с Сарой! Может быть, они вдвоем пытались найти Дина! Потом Дин подумал: «И Кас тоже! Наверняка Кас полетел назад выручать Сэма — вернулся во времени или что-то подобное! И подобрал его, и они приземлились целыми и невредимыми, и теперь они с Сарой и не знают, где я». На то, чтобы найти номер Сары, ушло какое-то время, но Дин в конце концов разыскал ее подругу из Джексона, узнал номер телефона и позвонил. Сара ответила тут же резким натянутым «Да?» — Сара? — сказал Дин. — Это Дин. — ДИН? Дин! Господи боже! — Ее шок и тревога волной передались по линии. — Я искала… я звонила тебе… Что это за номер? Ты в порядке? Что это за код региона? Где ты? — Дин даже улыбнулся ее потоку вопросов и как раз собирался спросить, с ней ли Сэм и Кас, но она опередила его: — Сэм с тобой? И Кас тоже? Можешь дать Сэму трубку? Он в порядке? Вопрос умер у Дина на губах. — Дин? — позвала Сара. — Ты еще там? Дин заставил себя что-нибудь сказать. — Я на Кадьяке, — смог он произнести наконец. — Ты… что? Где? — Кадьяк, Аляска. На том конце повисла тишина. Дин добавил: — Это остров. В северной части Тихого океана. Кас унес меня сюда. — Кас… унес тебя? — Сара умолкла, явно пытаясь понять. — Кастиэль… тебя унес? То есть на крыльях? На Аляску? — Да. Еще одна пауза, потом Сара повторила: — Сэм там? Дин тянул с ответом, но в конце концов хрипло сознался: — Я надеялся, он с тобой. Последовала очень долгая тишина. Сара сказала, вдруг гораздо более тихим голосом: — Пожалуйста, скажи мне, что вы освободили его у дерева. — Да-да. Мы освободили его у дерева. — Тогда… что случилось? Дин не мог придумать, как рассказать ей, потому что вдруг понял, что если скажет «Сэм отпустил Каса, когда мы были на высоте пятисот футов в воздухе», то будет очень похоже, будто Сэм погиб. И, может быть, остаток истории наведет Сару на мысль, что и Кас тоже погиб. А Дин очень не хотел создавать у Сары впечатление, что и Сэм, и Кас погибли, потому что это было не так. Так что он сел в кровати, уставившись на пакеты льда вокруг ноги, прижимая к уху больничный телефон и рефлекторно стискивая другой рукой край одеяла, пытаясь придумать, как объяснить все Саре так, чтобы она не подумала, будто Сэм или Кас погибли. И вдруг до него дошло, словно впервые, что Саре может показаться, будто Сэм умер, потому что Сэм, вероятно, действительно был мертв. Это озарение обрушилось на Дина десятитонным грузом: Сэм, вероятно, был мертв. И снова он мысленно увидел, как Сэм отпустил Каса, как упал. Это подобие улыбки на его лице. Снова услышал, как Кас закричал, почувствовал, как он отчаянно нырнул за Сэмом, но потерял контроль. Сэм упал в огонь. «Похороны охотника», — подумал Дин, чувствуя, как пересохло во рту. Если тело сгорело, душу нельзя было вернуть. Почему Дин не подумал об этом раньше? Отец учил их этому с первого дня. Сэм упал с высоты пятисот футов в огонь. Сэм, вероятно, был мертв… и на этот раз уже не вернется. А Кас… версия «Кас приземлился» уже тоже ведь не работала. Поисковая команда Кадьяка только что прочесала гору Пирамида и облетела весь остров в третий раз. Если где-то на этой лысой покрытой мхом горе был ангел со впечатляющим восемнадцатифутовым размахом белых, серых и черных перьев, его бы уже заметили. Если Кас был ранен, не мог идти и лежал где-то, его бы заметили. А если он мог идти, он бы уже нашел Дина. Это был единственный полноценный город на всем чертовом острове, и единственная клиника — Кас бы ее нашел. Что означало, Кас вовсе не приземлился на Кадьяке. А значит, правда — настоящая правда — заключалась в том, что Кастиэль скорее всего либо затерялся в чертовом космосе — улетел, превратившись в одну из этих несчастных одиноких комет на весь остаток жизни, — либо упал на чертово Солнце и был уже мертв. Или одно, или другое. Или потерян навсегда, или мертв. Сэм наверняка был мертв. Кастиэль — или потерян навсегда, или мертв. Дин молчал уже долгое время, и на линии растянулась пустая мертвая тишина. Постепенно Дин вспомнил, что не ответил на последний вопрос Сары, но теперь он не мог припомнить даже, о чем она спросила, и вообще не мог придумать, что сказать. В голову не приходило совершенно ничего, и он просто сидел, уставившись на ноги и стиснув в руке одеяло. — Дин. Ты можешь рассказать мне, что случилось? — попросила Сара очень кротко. Дин сделал дрожащий вздох и сумел прохрипеть: — Мы освободили Сэма, но потом попали в окружение огня. Сара ждала. Дин сделал еще один нетвердый вдох. — Касу пришлось попытаться вынести нас… но… он на самом деле не может летать, Сара. То есть он может взлететь, но не может управлять полетом, и его крыло до конца не раскрывается… Мы все должны были там погибнуть. Кас сумел поднять нас немного… но мы были слишком тяжелы для него. Мы начали падать обратно. И он потерял контроль. Мы стали кружиться. Кружиться и… падать. Дин сделал паузу. Сара по-прежнему молчала. Дин должен был это произнести. Должен был. Он набрал воздуху и выдавил из себя три слова: — Сэм отпустил его. Тишина. — Специально, — заставил себя добавить Дин. Сара имела право знать. — Сэм понял, что мы вдвоем были слишком тяжелыми, — пояснил он. Снова тишина. Дин, запинаясь, рассказал остаток: — Кас попытался его подхватить, но… не смог, он слишком плохо контролировал полет, Сара… но… он попытался, правда, он пытался как мог… Но его начало заносить зигзагами. Он вообще не мог управлять. Совсем потерял контроль. Он едва донес меня до Кадьяка, каким-то чудом. После жуткой короткой паузы Сара сказала на удивление твердым голосом: — Как высоко вы были, когда Сэм отпустил вас? — Сара, я найду его… — Как высоко? — прервала она уже чуть менее твердо. Дин сглотнул. — Выше деревьев. Еще одна пауза. Сара медленно произнесла: — Ты хочешь сказать… выше секвой? Самых высоких деревьев на планете. — Да, — прошептал Дин, и после еще одной невыносимой молчаливой паузы он услышал, как Сара заплакала. Это было непередаваемо ужасно слышать. Это был один из самых душераздирающих звуков, что Дин слышал за свою жизнь. Он знал, что Сара пыталась изо всех сил держать себя в руках, пыталась скрыть слезы, но Дин все равно их слышал: слышал тихие сдавленные всхлипы, которые она пыталась удержать в себе. У Дина самого начало сбиваться дыхание: это жуткое откровение оказалось сокрушительным. Дышать становилось тяжело: похоже было, будто со всех сторон давило нечто необъятное. Но Дин сказал, отчаянно пытаясь утешить Сару: — Он, может быть, выжил, Сара! Мы проходили и не через такое безумие и выходили живыми — ты и не представляешь, что может пережить этот парень, ты и понятия не имеешь, где он побывал и откуда вышел живым. Он был в Аду и вернулся оттуда, Сара, — и я говорю буквально. И Кас тоже! Я уверен, что и Сэм, и Кас живы, я просто знаю это, нужно только найти их… — Кас? Что? — охнула Сара. — Разве Кастиэль не с тобой? О, черт. На протяжении всего этого разговора она думала, что Кас и Дин оба были на Кадьяке. — Нет… он… бросил меня здесь, — сказал Дин. — Он… Мы… вроде как улетели с планеты. Он уронил меня тут, когда его проносило мимо. Он, по-моему, не мог приземлиться, он… я не знаю, где он. Весь остров уже обыскали, но… Я ищу его, Сара, я найду его, обещаю. — Черт, Дин по-прежнему слышал эти мучительные всхлипы на том конце линии, поэтому с отчаянием добавил: — И Сэма найду, обещаю тебе, я найду и Сэма — обещаю, обещаю, Сара, я найду их, их обоих, клянусь тебе… К этому моменту дыхание Дина сбилось настолько, что он закашлялся и все никак не мог перестать кашлять, так что начал снова отхаркивать кровь. Прибежал медбрат Кевин, забрал у него телефон и больше не давал ему ни с кем разговаривать. Дин даже не попрощался с Сарой.***
Позднее, когда Дин лежал, всасывая прохладный кислород через маску, которую на него снова нацепили, и слушая, как Кевин записывает очередное послание от Сары (теперь она звонила каждый час, чтобы проверить состояние Дина), ему наконец пришло в голову попробовать помолиться Кастиэлю. Дин начал молиться немедленно. Так сосредоточенно, как мог, и так долго, как мог, — собрав всю имевшуюся у него концентрацию. Он умолял Каса позвонить или как-то выйти на связь. И наконец его посетила гениальная идея: предложить Касу — посредством молитвы — выйти на контакт с Дином во сне. В прошедшем году Кастиэль неоднократно контактировал с Дином через сны, даже когда был человеком. Сны, конечно, были весьма путаные — обычно лишь непонятные видения человека в плаще, которого Дин не мог разглядеть. Но все же это был контакт. Попробовать стоило. Дин послал новую молитву раз шесть подряд: «Кас, если ты меня слышишь, попытайся связаться со мной во сне!» После этого он так возбудился, торопясь заснуть и поскорее начать видеть сны, что пролежал еще два часа, глядя в потолок в растущем раздражении и пытаясь силой воли заставить себя немедленно уснуть, хотя сна не было ни в одном глазу. Наконец после полуночи его одолела усталость. Ему снились сны. Ужасные сны об огне. О том, как горит лес, как горит их дом детства, как горит погребальный костер отца… Все мучительные картины огня, которые Дин когда-либо наблюдал, слились воедино. Ему снилось, как Сэм падает, снился ужасающий полет. Снился этот совершенно сюрреалистичный момент в космосе… малюсенькая белая луна, проплывавшая мимо, пока Дин, растерянный и напуганный, один, без воздуха, давился кровью, поняв, что сейчас умрет. Ему снилось, как Кас его спас. Да, ему снился Кастиэль. Но это не был контакт через сон. Не было ни человека в плаще, кладущего руку на плечо Дина, ни «Приятеля», стоящего перед ним и трясущего Дина за плечи, ни Каса у озера, передающего ему записку. Сон был лишь воспоминанием о том, что произошло: как Кастиэль затерялся в эфире, как силился лететь через туман; его лицо, покрытое пеплом и кровью; ослабшие от усталости крылья. Он пытался прокричать что-то, но Дин не мог расслышать что. Потом Каса поглотил серый туман, и он исчез.***
Постепенно, день за днем, Дин приходил в себя. Его дыхание стабильно улучшалось, ожоги и сломанные ребра начали заживать, ощущения в отмороженных пальцах стали похожи на нормальные. Сара чуть было не прилетела к нему — она, похоже, была уверена, что никакая другая медсестра в мире не способна заботиться о его травмах, — но Дин сумел убедить ее встретиться позднее в Сиэтле. (Она согласилась только по той причине, что каким-то образом ввязалась в процесс воссоединения девочки-подростка из музыкального лагеря с ее семьей в Миннесоте.) Дин уверил ее, что поправится сам и скоро с ней увидится. Но, по правде говоря, Дин до сих пор был в плохом состоянии. Лодыжка пострадала сильно — она еще болела и была опухшей, так что он едва мог ходить. Комбинация обморожения и ожогов обернулась досадным повреждением нервов, от которого по рукам Дина гуляли странные волны покалываний, заставляя его ронять предметы. Что было совсем некстати в таких делах как, скажем, обращение с оружием. Его слух пострадал из-за порванной барабанной перепонки — тоже неидеально для охотника. И у него до сих пор не спала температура, так что он то и дело сбрасывал с себя одеяла и донимал Кевина просьбами убавить отопление в палате. Доктора говорили, что все в итоге заживет, даже барабанная перепонка. Но Дин страдал от этого чувства слабости и беспомощности. Он знал, что не в форме для охоты. И как раз тогда, когда ему надо было идти на дело… на поиски Каса и Сэма. Потому что каким-то образом Дин снова сумел убедить себя, что Сэм был жив. Что он сумел уцепиться за дерево. Или упал в реку. Или его подобрал Кастиэль. Сэм был жив, и Кас тоже, и Дин собирался их разыскать. Надо было только понять как. Поиски на Кадьяке закончились, пожар в калифорнийском лесу потушили, и Дина наконец выписали из клиники. Он понимал — по тому, как Кевин и остальной персонал сочувственно обняли его на прощание, — что все они полагали, будто Кас и Сэм погибли и Дин просто обманывает себя. Дину было все равно. Они не знали Каса с Сэмом. И кроме того, у Дина уже родился план. Отличный план. Дин собирался заключить сделку с Кроули.***
Дин встретился с Сарой в Сиэтле после мучительного путешествия с Кадьяка на рыболовном траулере, во время которого Дина немилосердно укачивало (но лететь было просто исключено). Когда он наконец сошел с траулера на своих костылях, измотанный путешествием, Сара уже ждала его на пирсе. Она налетела на него с таким слезным крепким объятием, что Дин потерял равновесие и чуть не упал. Сара от всей души извинилась и осторожно повела его на парковку. Там, на стоянке у причала, их ждал автобус, который Дин едва узнал. Голубая краска неопрятно вздулась, и весь автобус был опален и покрыт сажей. Как выяснилось, Фольксваген тоже едва избежал пожара, пока стоял на парковке музыкального лагеря. Кадьяк казался настолько нереальным — совершенно иным миром, — что Дин чувствовал, будто он провел время в клинике, будучи на паузе, и вся остальная жизнь на это время замерла. Как будто отсутствие Сэма и Кастиэля вовсе не было необычным или тревожным. Но теперь, вернувшись в основную часть страны, стоя под моросящим дождем Сиэтла и видя перед собой обожженный Фольксваген, Дин вдруг отчетливо почувствовал, что рядом нет Сэма и Каса. Автобус был, а Сэма и Каса не было. Дин, ковыляя, подошел к автобусу вперед Сары и раскрыл боковую дверь. Внутри было кинокресло Каса. Пустое. Была сумка Сэма. Его куртка, аккуратно сложенная, его книги, выстроенные в ряд в ящичке. Но Сэма не было. Был рюкзак Каса. Был матрас, и одеяла Каса, и две подушки там, где Кас спал. Здесь Дин помогал ему чистить перья той ночью. Когда Дин напомнил ему: «Никогда». Но Каса не было. Дин начал медленно перебирать вещи Сэма и Каса, пытаясь найти место, куда положить костыли. Все это стало казаться настолько нереальным, что у Дина создалось впечатление, будто он играет сцену в плохом фильме. Сара снова начала сдавленно всхлипывать, пока наблюдала, как Дин складывает костыли, расчистив место между сумкой Сэма и рюкзаком Каса. Дин совершенно забыл, что нужно делать дальше, и так и остался стоять, держа одной рукой костыли и глядя пустым взором на сумку и рюкзак. Саре пришлось взять его за руку и отвести на пассажирское место. Дин заметил, что, хотя Сара плакала, у него самого глаза были сухие. Он почувствовал себя виноватым: казалось, что и он должен плакать, но сосредоточиться было трудно, и он ощущал огромную усталость. Странные мысли, проносившиеся в голове, тоже отвлекали. «Сэму, наверное, понадобится новый телефон» — была одна мысль, и еще одна: «Надо соорудить для кресла Каса ремень получше». Сара усадила Дина и проверила его состояние. Переключившись в режим медсестры, она, казалось, волшебным образом успокоилась. Дин смотрел, как она суетится вокруг него с красными глазами, проверяя ожоги и лодыжку, сосредоточившись на том, чтобы помочь ему, и постепенно сам начал выходить из транса. Сара, во всяком случае, определенно была жива и рядом. Что нужно было Саре? Дин подумал: «Я обещал Сэму, что "уведу ее отсюда". Обещал, что она будет в безопасности». Так что, когда она попыталась настоять на том, чтобы вернуться с Дином в Канзас и заботиться о нем, Дин отказался. Потому что он-то, конечно, собирался заключать сделку с Кроули и ни за что не подпустил бы Кроули близко к Саре. — Ты едешь обратно в Джексон, — заявил Дин, когда Сара выводила автобус на шоссе I-5. — Мы поедем в Джексон, и ты позаботишься о кошке Каса. А я заберу Фольксваген и отправлюсь на поиски Сэма и Каса. Но ты останешься в Джексоне. С кошкой. Примерно две минуты спустя Дин проникся жалостью к докторам в госпитале Джексона, которым приходилось о чем-либо спорить с Сарой. Когда она углубилась в детализированный список из двадцати причин, почему Дину нужна была квалифицированная сестринская помощь и никак нельзя было оставаться одному, Дин понял, что придется рассказать ей подробности. Может быть, даже рассказать всю правду. Что не очень-то входило в привычки Дина, но… времена изменились, не так ли? Так что он вклинился в краткую паузу, пока Сара переводила дыхание, собираясь перейти к следующим двадцати причинам. — Сара, я знаю, что ты хочешь помочь. И понимаю, что ты хочешь помочь мне найти Сэма, правда, поверь мне, понимаю. Но дело в том, что я хочу попытаться кое с кем связаться. С кем-то, кто может помочь найти Сэма и Каса. Не знаю точно… но я попытаюсь. Но, Сара, он опасен — по-настоящему опасен — и я тебе прямо говорю: я ни за что не подпущу тебя к нему даже на сотню миль. Я не хочу, чтобы он знал, даже что ты существуешь. Сара недоверчиво посмотрела на Дина. Убежденной она не выглядела. «Скажи ей правду, — подумал Дин. — Всю правду». — Он убивал людей, которые были нам близки, — признал Дин. — Убил девушку, которую знал Сэм. И чуть не убил девушку, которую знал я. Я знаю, что ты хочешь помочь, но я не подпущу тебя к нему. Я серьезно. Сара медленно выдохнула. Некоторое время она смотрела на мокрую от дождя дорогу впереди. Наконец она спросила: — Кто это? С кем ты будешь встречаться? Дин вздохнул. Назвался груздем — полезай в кузов. — С королем Ада. Она фыркнула. — Интересная кличка. Так кто он на самом деле? — Король Ада, — повторил Дин. Сара взглянула на него. Она снова посмотрела на дорогу, крепко сжав руль. Долгое время она молчала, но потом переспросила: — Ты серьезно? Дин кивнул, и Сара слабо усмехнулась, покачав головой. — Вы, ребята, и правда серьезными делами ворочаете, да? Я уже, как бы, и так это поняла, но… Черт, Дин, это разумный шаг? — Возможно, что нет, — признал Дин. — Но я уже имел с ним дело раньше. Он даже был прикован у нас в подвале какое-то время. Сара моргнула. — Король Ада был прикован у вас в подвале? — Да. — Потом Дин кое о чем вспомнил: — О, он даже еще был там, когда ты впервые приезжала нас навестить. — Король Ада… был… прикован в вашем подвале? — Да… Наверное, мы забыли об этом упомянуть, да? — Глаза Сары стали уж слишком большими, и Дин поспешил добавить: — Но специальными цепями. И он был внутри пентаграммы, нарисованной на полу. Он не может выйти за ее пределы. — Король Ада не может перешагнуть краску? — переспросила Сара. Это и правда звучало немного странно, когда было так сформулировано. Дин попытался собраться с мыслями. — Суть в том, что мне надо с ним поговорить и я не могу — просто НЕ МОГУ — подпустить тебя к нему близко. Прости, Сара, я просто не могу. И если ты попытаешься приблизиться, я тебя остановлю силой. Я говорю совершенно серьезно. — Он набрал воздуху и добавил: — Может быть, тебе следует знать… Сэм очень беспокоился о том, чтобы впускать тебя в свою жизнь. По сути, из-за этого Короля Ада. Сэм до смерти боялся подвергать тебя риску. Я сказал ему, что это должен быть твой выбор, что раз ты уже с нами общаешься, мы не можем от тебя закрыться… но… если я ошибался, то, черт, Сара, мне очень жаль, что ты оказалась во все это впутана. Если я дал Сэму неверный совет, мне очень жаль… Сара прервала его: — Это МОЙ выбор. Ты все сказал ему верно. Дин посмотрел на нее. Она молча вела автобус сквозь городской поток, держа руки на большом руле. Моросил дождь, дорога блестела в тусклом послеполуденном свете. Монотонно работали дворники. — Признаю, местами было совсем невесело, — заговорила Сара снова. — Но теперь я хоть знаю, что происходит. По крайней мере, отчасти. И если ты думаешь, что я предпочла бы счастливо ничего не знать, как кролик, бегающий по полю битвы, как корова, которую ведут на бойню, то подумай еще раз. — Она добавила: — Даже если это рискованно, я лучше буду знать правду. И… Дин. Я познакомилась с Сэмом. И с тобой, и с Кастиэлем. И если ты думаешь, что я испытываю хоть что-то кроме благодарности за то, что мне это выпало, за то, что мне довелось познакомиться с вами, узнать Сэма, помочь Кастиэлю залечить крыло и, может быть, что-то изменить в своей жизни… то ты еще больший ненормальный, чем я думала. На это Дин даже слегка улыбнулся. Сара снова начала хлюпать носом и добавила: — Хотя признаю, я надеялась, что у нас с Сэмом будет хоть одно нормальное свидание, ХОТЬ ОДНО. Думала, знаешь, может, мы в кино сходим? Поужинаем и сходим в кино? — Она грустно усмехнулась, потом выпалила: — ЧЕРТ БЫ ВСЕ ЭТО ПОБРАЛ! Какое-то время они ехали в тишине, потом Сара спросила: — А где, кстати, во всем этом Бог, Дин? Он вообще присутствует? — Кас уверен, что Элвис давно покинул здание, — ответил Дин. Сара вздохнула, потерев пальцами переносицу. Она выудила из кармана салфетку, звучно высморкалась, снова сунула салфетку в карман и сказала: — Ладно. Забирай автобус. Не могу поверить, что я это говорю, но когда мы приедем в Джексон, я позволю тебе взять автобус и уехать, чтобы встретиться с… Королем Ада. И, честно говоря, единственная причина, почему я позволяю тебе делать это в одиночку, это потому что я на сто процентов уверена, что если попытаюсь поехать с тобой или удержать тебя, то ты стукнешь меня по голове и улизнешь все равно. Но, Дин… я должна спросить прямо… Есть ли действительно хоть какой-то шанс, что Сэм еще жив? И не приукрашивай для меня реальность. Есть ли хотя бы шанс? Дин замялся. — Я понятия не имею, — признался он наконец. — Но пока я не найду тело, я не сдамся. Сара медленно кивнула. — А Кастиэль? — спросила она. Дин сглотнул. — Я… не знаю. Думаю, да? Но… его может быть непросто найти. Он может быть за миллион миль. Буквально. Сара снова кивнула. — Тогда ты должен разыскать этого ангела. — Секунду спустя она добавила: — Дин. Ты когда-нибудь говорил Кастиэлю о том, что чувствуешь? По отношению к нему? Дин посмотрел на нее, удивленный, но она лишь вела автобус, держа руки на руле, а взгляд на дороге, как будто в том, что она сказала, не было вовсе ничего необычного. Откуда, черт возьми, она узнала? Это что, было настолько очевидно? Черт, да даже Дин толком еще не знал, когда Сара в последний раз была у них. — Нет, — ответил Дин со вдруг сбившимся дыханием. — Нет… я… э… нет. Сара со вздохом покачала головой. — Если ты найдешь его, ты же скажешь ему. Правда же. Это был не вопрос. Это была команда. — Да, мэм, — прошептал Дин пересохшим ртом. Сара потрепала его по руке, и они продолжили ехать в дружеском молчании.