***
С чего начался этот фик. Мои фики обычно начинаются с вопроса «что если». Иногда их два или три. «Что если бы Кас сломал крыло?» «Что если бы Кас застрял в невидимом состоянии?» «Что если бы Кас потерял управление в полете и уронил Сэма и Дина?» Все эти три вопроса появились независимо еще несколько сезонов назад. Потом я сообразила, что можно связать их вместе: Кас ломает крыло, и поэтому теряет контроль в полете и роняет Сэма и Дина, и поэтому же застревает в невидимом состоянии. Так у меня появилась сюжетная линия о сломанном крыле. Потом я поняла, что это можно естественно связать с концовкой к «Забытому»: Сэм и Дин уже заботятся о Касе, Касу нужно вернуть благодать, и он может сломать крыло в контексте возвращения благодати. Это тут же состыковалось с идеей, которая уже была у меня к тому времени, о том, что Калкариил выжил, но с поврежденными крыльями: я поняла, что вся линия со сломанным крылом может быть частью более общего сюжета о Калкарииле и элементалях. Так и появилась задумка этого фика. Я уже понимала, что получается масштабная история, но не подозревала, что она выйдет больше 250 тысяч слов. Кстати, две сцены были написаны очень рано: это сцена лесного пожара и сцена на мосту Золотые ворота. Уже когда я писала первую главу, я знала, что закончится все прыжком Каса с моста, чтобы спасти Сэма. И у меня в голове уже на ранних этапах были навязчивые картины того, как невидимый Кас беспомощно смотрит на напивающегося до беспамятства Дина. «Команда свободы воли» и роль Сэма. Мне всегда нравилась эта тема: два охотника и ангел держатся вместе и помогают друг другу. Сериал фактически забросил эту идею с «командой свободы воли» и вытолкнул Каса на периферию… и именно поэтому я начала писать фики! Я скучаю по этому трио. И для меня было важно, чтобы на протяжении фика в сюжете участвовали все трое: то есть, чтобы и Сэм играл ключевую роль и это не превратилось в шоу Дина и Каса. И поэтому во многих местах уделено время дружбе Сэма и Кастиэля. Это видно даже в мелочах: например, именно Сэм относит Каса к машине, когда Кас только сломал крыло, Сэм держит его крыло во время операции. И потом более существенные моменты: Сэм проводит с Касом физиотерапию, Сэм винит себя за то, что Кас вообще пострадал. И во всей последней трети фика проводится мысль о том, что Дин с Касом не могут быть счастливы только вдвоем. Отсутствие Сэма так угнетает их обоих, что вместо счастливого романа мы получаем сцены «я найду его для тебя», где Кас пытается обнадежить Дина. Спасение Сэма — это ключевая тема всей последней трети фика. И дружба Сэма с Кастиэлем крепнет оттого, что Сэм молится Касу. В общем… суть в том, что союз Дина и Каса неполон без Сэма. Сара. …и оказалось, что и Сара в этой семье нужна! Это был сюрприз. Я не планировала, что Сара сыграет столь большую роль в этом фике, и понятия не имела сначала, что она в итоге сойдется с Сэмом. Но во время событий «Забытого» Сара увидела слишком большую часть их жизни, чтобы забыть о них. И потом, когда Зифиус сломала Касу крыло, конечно Дин и Сэм додумались позвонить за помощью ей, и конечно она захотела помочь, и после этого ее было уже не прогнать (как Дин объяснил Сэму, когда человека впускаешь, его уже так просто не прогонишь). Я слышала, что лучшие оригинальные персонажи так и получаются: развиваются сами собой, без плана. И так произошло с Сарой. Сара — это собирательный образ на основе многих медсестер, которых я знала. Сильная, прямолинейная, находчивая, умная. Она умеет спокойно одерживать верх в спорах, не сдается легко и стоит на том, что, по ее мнению, будет лучше — и она демонстрировала эти качества снова и снова. Финальное испытание для нее как героини было, когда она присоединилась к Дину в поисках Сэма в последнюю неделю. Я не была уверена, хорошо ли выйдет (и даже пыталась оставить ее в стороне, но она снова упорно пожелала участвовать). Но в итоге она вписалась на удивление хорошо. Я намеренно старалась не давать ей скатиться в Мэри Сью: было бы неправдоподобно, если бы Сара вдруг оказалась блестящей охотницей и блестяще проявила себя в рукопашном бою, не имея в этом никакого опыта. Поэтому я старалась, чтобы она реалистично реагировала на безумную ситуацию, в которой оказалась: ей страшно, в одной сцене у нее даже дрожат руки — она определенно потрясена. Но она справляется (и даже умудряется зарядить пистолет Сэма дрожащими руками). В конце передо мной стоял выбор: кто выстрелит в медальон Калкариила. Это могла бы сделать и Сара, но казалось, что выйдет уж слишком Мэри Сью. Получилось лучше и достовернее, когда выстрелил Сэм (плюс, он должен был отомстить!) Ее важный вклад в эту сцену — это смелость шагнуть к Калкариилу с крутящимся распятием: это могло показаться мелочью, но на это нужна была большая храбрость. Так что она свою роль сыграла, и, можно надеяться, достаточно правдоподобно. В целом… ощущение было такое, что она самостоятельно вписала себя в эту историю и влюбила в себя Сэма. Повезло Сэму! Мак и Роджер. И это еще два героя, которых я не планировала и которые пробрались в сюжет сами! Это тоже собирательные образы: Мак основан на двух ветеринарах зоопарков, которых я знаю, а Роджер — на нескольких смотрителях, с которыми я работала. Мак стал одним из моих любимых героев и, как ни странно, одним из самых простых в написании: он писался сам собой. Историю Роджера с его дочерью я придумала с самого начала (работая в зоопарках, я заметила, что у ночных смотрителей часто интересные жизненные истории). Я не была уверена, получится ли раскрыть его историю в фике, и была рада, когда для этого нашелся момент. Крылья, перья и полет. Как многие из вас уже поняли, я биолог, долгое время работавший с птицами. Так что, конечно, когда Кастиэль впервые появился в «Сверхъестественном», меня тут же захватило в первую очередь то, что в первой сцене его крылья явно находились в состоянии линьки. И в более общем смысле меня захватили намеки на крылья ангелов и полет. В сериале ангелы появляются и исчезают, вместо того чтобы улетать видимо для зрителя. И их крылья вообще не видны. Мы также знаем из 6-го сезона, что ангелы могут по желанию становиться невидимыми. Очевидно, конечно, что такой выбор был сделан из соображений бюджета: СПН не может позволить себе дорогих видеоэффектов полета. Но мне тем не менее хотелось найти объяснение, которое бы связало все эти детали в логичную теорию ангельского полета. Много лет назад, когда у меня был период увлечения физикой, я прочитала «Четвертое измерение» Рукера, и с тех пор мне нравилась модель вселенной с существованием параллельных миров, которые находятся друг рядом с другом, как листы в книге. Эта идея часто использовалась в научной фантастике: например, в классике Желязны «Девять принцев Амбера» и во многих других книгах. Я обожаю параллельные миры, и мне интересно было поиграть с идеей о том, что они находятся вплотную друг к другу, как чипсы Принглз в банке. И вот на фоне этого мне пришла в голову мысль, что ангелы в СПН, наверное, просто оставляют крылья в соседнем измерении! И в таком случае они могут летать, просто вытягивая оболочку в то измерение, то есть заставляя ее «исчезнуть» с точки зрения земного наблюдателя. Это объясняло почти все особенности появления и исчезновения ангелов в сериале. (У меня есть и теория о том, как появляются «тени крыльев», но не будем отвлекаться.) (И еще одна вытекающая теория: когда Кас исчезает со звуком хлопка крыльев, он на самом деле улетел, но, когда он исчезает без хлопка, он все еще там, стоит в небесной плоскости и смотрит. Так что иногда, когда кажется, что он оставил Дина, это вовсе не так. И по моей версии, это настолько очевидно для Каса, что ему даже в голову не пришло объяснить это Дину!) Но на чем я остановилась... Еще немного поиграв с этой теорией, я придумала модель с тремя параллельными измерениями и температурным градиентом между ними: (1) измерение, в котором летают ангелы, которое я называю «небесной плоскостью» (более теплое, чем земное), (2) земное измерение, и (3) «завеса», она же «призрачное измерение» (более холодное). Та-да! Эфир, могущество и благодать. Эту дополнительную особенность я придумала, чтобы объяснить, зачем ангелам оставлять крылья в небесной плоскости. Зачем все время держать там крылья? Ну как же, чтобы впитывать могущество, конечно! Гипотеза о неуловимой субстанции, которая течет в пространстве и несет в себе энергию — очень древняя, но тут я должна отдать должное концепции Пыли из совершенно потрясающей серии Филипа Пулмана «Темные начала». Моя идея эфира частично основана на пулмановской Пыли. И, наконец, замечание по поводу могущества и благодати: в самом сериале эти два понятия сто раз перепутаны, но: сравнивая ситуации, когда Кас был ангелом «без могущества» с ситуациями, когда он лишался благодати и переставал быть ангелом, я решила, что благодать — это как батарейка, которая «наполнена» или «заряжена» могуществом (сериал уже сам себе в этом противоречил, но я придерживаюсь этой идеи). Поэтому. Если сложить все это вместе, получается, что крылья впитывают небесное могущество и запасают его в благодати, и тогда логично, что, если повреждены определенные перья, ангел может потерять способность запасать могущество. Да, я знаю, что вся эта теория — карточный домик, но мне она нравится! Ангелы как другой вид, и пушистые крылья. Читатели моей истории «Своя комната» узнают главную тему моих фиков, заключающуюся в том, что ангелы — вовсе не люди. (То есть они не «люди со сверхвозможностями», они вообще другой вид.) Это становится совершенно очевидно Сэму и Дину, когда крылья Каса принимают физическую форму, но я хотела донести эту мысль и через специфику поведения: через такие мелочи, как пощипывание шеи и инстинкты спаривания. Тут я черпаю из своих знаний о поведении животных. У каждого вида есть свой язык тела и свои инстинкты, и забавно поразмышлять о том, как это может повлиять на взаимодействия ангелов с людьми. Наверное, больше всего мне нравилось играть с идеей о том, что крылья Каса отражают его настроение. Значительная часть моей диссертации (про северных воробьев, как можно догадаться) включала наблюдение за состоянием крыльев птиц и выводы об их настроении и мотивации, и мне доставило огромное удовольствие попробовать применить эти исследования к Кастиэлю. На его человеческом лице почти никогда не отражаются эмоции, так что мне показалось совершенно логичным, что крылья должны выражать его настроение лучше, чем лицо! «Распушенные» крылья я часто наблюдала у птиц в гнездах: они надувают перышки и прикрывают глаза, когда устраиваются в гнезде. Вид у них при этом становится очень счастливый — это очаровательное зрелище. И многие птицы распушают перья, когда принимают солнечные ванны. Это самое милое, что только можно увидеть, поэтому мне импонировала мысль о том, что крылья Каса распушаются, когда он счастлив. «Забытый» закончился улыбкой Каса, и я сразу решила, что «Полет» должен закончиться «улыбкой» Каса в виде распушенных крыльев — и улыбкой Дина тоже на этот раз. Линька. Я наделила ангелов таким же «безупречно организованным» процессом линьки, какой присущ многим реальным птицам. Две волны линьки начинаются из центра крыла (у всех птиц, кроме соколов, которые начинают линять с четвертого первостепенного пера, но они необычные). Это действительно изумительный процесс. И птицы переживают его каждый год. Некоторые читатели отметили, что эмоционально это схоже с рождением ребенка, и так и есть: только вместо рождения ребенка Кас перерождается сам. Кстати, у большинства диких животных есть подобные ежегодные события: миграция, линька, рост рогов, спячка, и т.п. Люди в этом смысле весьма необычны и, может быть, даже лишены чего-то важного: наши жизни продолжаются годы и годы без значительных биологических событий, так что рождение детей — единственный период, когда мы замечаем, как природа берет верх. Но так как Кас — другого вида, то у него и другой жизненный опыт. И в эпилоге ему наконец удается поделиться этой стороной своей жизни с Дином. Расцветка перьев. И мы наконец узнаем, что означает золотой! Многие догадались и сами. У меня уже давно, с самой сцены на реке Миссисипи, была идея, что ангел с золотыми перьями либо любил, либо был любим. В данном случае — и то и другое: золотые кончики появляются, когда ангел переживает любовь (и у Каса уже были кончики с «металликом» и раньше — и золотистые, и серебристые вкрапления; у меня была идея, что серебро означает ранние стадии любви: привязанность, сострадание, а золото — более глубокую любовь.) А потом я подумала, что если Дин касается перьев, пока они растут — особенно в моменты, когда чувствует глубокую любовь к Касу, — то золото появится и на других частях перьев, распространяясь со стержней на опахала. Кстати, золотое свечение в последних главах эпилога возникало, когда наливались золотом стержни; и да, это именно тот момент, когда перо соприкасается с благодатью, и благодать распознает любовь в прикосновении Дина. (Все это очевидно войдет в следующее издание Шмидт-Нильсена.) Прообразом золотых стержней послужили золотистые стержни настоящей птицы, золотого шилоклювого дятла — одной из моих любимых птиц. Может быть, звучит это как слишком уж вычурно, но выглядит на самом деле очень красиво. Счастливая концовка. Оба фика в итоге закончились для наших героев хорошо. У меня был период мрачных концовок, горьких концовок, трагических концовок, но в последние годы я устала от финалов, где герой погибает. Теперь в фэнтези гибель главного героя — это уже практически клише. И это само по себе неплохо, но я больше не считаю, что это обязательно идет на пользу истории. Есть точка зрения, что грустные финалы каким-то образом лучше отражают «реальную жизнь», или более значимы, но я начинаю в этом сомневаться. По моему опыту в реальной жизни счастливые финалы вполне себе нередки, и они тоже могут быть реалистичными и значимыми. И уж точно они добавляют в нашу жизнь порой недостающей радости. Так что в этих двух фиках все кончается хорошо. Не могу обещать этого в будущем, но тут казалось правильным завершить на оптимистичной ноте и подарить героям заслуженный мир и счастье. Почему дестиэль? Я планировала, что этот фик будет чисто платоническим. Я представляла себя писателем джен-направленности. Я баловалась дестиэлем только раз, и то в жанре юмора. Но потом случилась конвенция Jus In Bello в мае 2014 года, где Дженсен отмахнулся от дестиэля, и Джаред сказал, что, если в сериале появятся определенные элементы дестиэля, это «испортит сериал». На меня это возымело очень странный эффект: я даже не считала себя фанатом дестиэля, но когда актеры попытались заставить меня интерпретировать сериал определенным образом, мне вдруг назло захотелось проверить, смогу ли я интерпретировать его иначе. Я подумала: а испортит ли это сериал? Сработает ли это, можно ли это изобразить убедительно и реалистично, даже внутри такой остросюжетной истории, как СПН, и даже не отклоняясь от канонических характеров? Будет ли это еще похоже на Сверхъестественное? (Я знаю, что другим фикрайтерам это удавалось, даже в контексте такой насыщенной истории, но я не была уверена, получится ли у меня.) Jibcon закончился, и я провела следующую неделю в философских вопросах вроде «Может ли актер диктовать аудитории, каким образом воспринимать его игру?» — и размышляя о характере вселенной СПН, о том, какие истории в ней рассказываются и как функционируют герои. Через две недели после конвенции я опубликовала первую главу «Полета» как дестиэль-фика, твердо вознамерившись проверить, получится ли у меня создать убедительную историю. Почему дестиэль развивался так медленно. Я честное слово не могла заставить его двигаться быстрее при том, как я понимаю Дина. Я не хотела, чтобы это был один из тех фиков, где Дин и Кас ни с того ни сего прыгают в постель. Такие фики тоже весело читать, но они не всегда согласуются с моим видением Дина. Мне хотелось описать его как можно ближе к канону, и, учитывая его типаж мачо, подавляющего в себе все неудобные мысли, я не могла заставить его прийти к осознанию своих чувств быстрее и так, чтобы при этом он оставался Дином. Поэтому ему пришлось продвигаться постепенно, шаг за шагом. Начинается все с того, что он привыкает к физическому контакту с Касом в платоническом смысле, когда помогает ухаживать за ранами Каса, а потом и за его крыльями. Уход за крыльями стал для Дина отличным способом переступить кое-какие внутренние барьеры касательно физических проявлений близости («Насчет крыльев правил нет»). Но в эмоциональном плане он еще упирался и отказывался принимать свои чувства. Только когда он вернулся с острова Кадьяк, думая, что потерял всех, он начал понимать, что к чему. Ему нужны были эти два месяца сидения на кровати в пустом бункере в одиночестве (или как он думал, в одиночестве), с воспоминаниями обо всех разах, когда он прогонял Каса, чтобы наконец понять, насколько ему всегда хотелось, чтобы Кас остался. То есть, по сути, в этом фике жизнь снова и снова вбивает в Дина урок: ВОТ каково тебе, когда Кас страдает, ВОТ каково потерять его навсегда, ВОТ какой будет твоя жизнь — этого ты хочешь? И только тогда он начинает осознавать свои истинные желания. Развитие героев. Мне хотелось, чтобы на протяжении обеих историй, «Забытый» и «Полет», герои развивались и к чему-то в итоге пришли. Путь Сэма заключался в том, чтобы впустить в сердце Сару, несмотря на страх ее потерять, как он уже потерял многих других. Путь Дина отчасти, конечно, состоял в романе с Касом, но и в более широком смысле Дин научился быть более открытым. Он наконец научился «пользоваться словами» для того, чтобы давать понять людям, что они ему дороги. Он уже сделал шаги в этом направлении в конце «Забытого», но на протяжении «Полета» он открывался все больше, пока наконец не достиг состояния, когда стал делать это свободно. Большая часть «Полета» — о том, как Дин обретает спокойствие и свободу. Свободу в том, чтобы ласкать крылья Каса, свободу в том, чтобы получать удовольствие от его присутствия, — он просто успокаивается. (В связи с этим в «Полете» нет как таковой сцены «гей-паники». Есть намек на нее, когда Дин смотрит на корову и лошадь, но по большей части Дин перестает волноваться по этому поводу и пытаться отнести себя к той или иной категории.) К финальной сцене перед эпилогом Дин уже может, сидя на постели, легко сказать Касу, что именно он чувствует — не колеблясь, не запинаясь в словах: «Я люблю тебя и хочу, чтобы ты остался». А путь Каса? Научиться верить, что его друзья все-таки его любят; открыть для себя заново, что он чего-то стоит. Даже не имея могущества, даже раненый, он чего-то стоит. И остальное, на что у меня нет времени… Я хотела рассказать еще столько всего! Черт, это получилось неполное описание материалов и методов! Я еще не описала, как Дин поначалу должен был оказаться в северной тундре, а не на острове Кадьяк, и как ему пришлось бы убить куропатку, чтобы выжить, и в какое отчаяние он пришел бы, когда понял бы, что сломал куропатке крыло. Я не упомянула о том, как мотивы луны перетекли сюда из «Забытого»; не рассказала об удивительных элементалях, которых было так увлекательно описывать; ничего не написала о Мэг, и о Кроули, и о трагедии Калкариила. И те, кто не читал «Свою комнату», наверное, не знают, что Шмидт-Нильсен — это реальный физиолог. Но я еще болею и мне пора отправляться в постель.***
Финальная заметка. Этот фик я хочу посвятить своей кошечке Зене. Мэг полностью основана на Зене. Она получила имя в честь принцессы-воина, и заслуженно. Я послала Зену Кастиэлю в «Забытом», потому что знала, как она умеет согреть того, кто совсем один. Она жила со мной 17 лет. Зена умерла 15 ноября 2014 года, в день, когда я опубликовала эту главу.