-----///-----/////-----///-----////-----////-----////-----///------
Кларк не была полностью уверена, где она находится, только то, что теперь она была окружена деревьями, а не внутри стен лагеря. Она была не одна, и в тот момент, когда она отошла «слишком далеко» от палатки, в поле ее зрения появилась пара охранников. Но ей было все равно. Ей нужно было подумать, но она не могла этого сделать, окруженная смешанным чувствами и вопрошающими взглядами землян. У нее не было времени медитировать в своем разуме. Она не доверяла себе, чтобы оставаться в сознании там, и она не доверяла землянам, чтобы быть вокруг ее неосознанного тела. Если вы хотите, чтобы Ковчег думал, что вы мертвы, тогда вам лучше быть действительно мертвым! Это понятно?! Если это действительно то, чего ты хочешь, тогда я помогу тебе снять повязку и заберу всю твою руку вместе с ней. Собственные слова Кларк эхом отдавались в ее голове, когда она ходила взад и вперед между деревьями, старательно игнорируя боль в своем все еще исцеляющемся теле. Глупость. Глупо, глупо, глупо. Как я могла позволить себе так отвлечься? Когда, черт возьми, я действительно начала заботиться о ней? О ком-нибудь из них? А мне не все равно? Наверное, так оно и есть. Я имею в виду, что должна это сделать, не так ли? Если я хочу их возглавить. Если я хочу достичь этой предполагаемой судьбы, на которой настаивает Кинай, то я ее достигну. Кинай. Почему его здесь нет? На ковчеге все было намного проще! Без Киная в моей голове я позволил себе забыть, что эти люди — шахматные фигуры, ни больше, ни меньше. Шарлотта — всего лишь пешка, которой я была совершенно готова пожертвовать несколько дней назад, так почему же я просто не сделала этого? Почему же я ушла? Мне следовало последовать за Аней в ту хижину, взять ее меч и сделать то, что я обещала. Мне не следовало колебаться. Почему же я колеблюсь? Почему? Шаг Кларк замедлился, новая линия мысли захватила ее. А зачем мне это нужно? Шарлотта не в состоянии сама снять браслет. Она слишком чертовски боится меня, чтобы просить других сделать это за нее. Если она не имела никакого отношения к преступлению, то почему я должна признать ее виновной? Я могла бы оставить ее в покое. Принять любое объяснение, которое она может предложить, а затем простить ее. А почему бы и нет? С ее губ сорвался вздох, и она знала, почему нет. Потому что независимо от ее точной формулировки, когда она издавала указ, она все равно его издала. Исполнить. Власть через угрозы может быть сохранена только в том случае, если вы продемонстрируете, что готовы идти до конца. Она сомневалась, что Шарлотта сняла свой собственный браслет. Она понятия не имела, почему Трис или Макс сделали это без подсказки со стороны, но блондинка знала, что младшая девочка не сделает этого и в настоящее время не может сделать это в одиночку. Может быть, атака вызвала неисправность? Или на Ковчеге происходило что-то такое, что заставило его отключиться. Но тогда почему и как собственный браслет Кларк все еще был надежно закреплен? Кларк ненавидела это, ненавидела отсутствие ответов, ненавидела находиться на земле, где между ней и ответами была такая большая дистанция и не было никакой связи, кроме посыльных, которым требовались дни и ночи, чтобы добраться куда-нибудь, когда ситуация менялась так быстро. Она отмахнулась от этой мысли, она не могла позволить себе отвлекаться — у нее была миссия. Она должна была принять решение. Земляне уважали силу — это было очевидно. Она должна быть сильной, достаточно сильной, чтобы исполнять свои собственные законы, независимо от того, кто их нарушает. Что касается Ковчега, то Шарлотта теперь мертва. По ее собственному указу девушка должна была умереть от руки Кларк. Анья поймет желание Кларк, ее потребность осуществить правосудие. Собравшись с духом для того, что должно было произойти, она зашагала обратно к хижине целителей, где ее Вторая перестала кричать, но все еще было слышно, как она умоляет, плачет и умоляет того, кто был с ней. Так будет легче, поняла Кларк. Смерть Шарлотты означала, что у нее не было никаких причин, кроме нынешней потребности Аньи в заложнике, не возвращаться на челнок. Там она точно знала, что происходит, и была уверена, что ее воля исполняется. И поскольку это будет сделано ее собственной рукой, ей не придется требовать от землян возмездия, в котором она не была заинтересована. Если бы они убили Шарлотту во время нападения, Кларк пришлось бы убить их человека в ответ, и мир был бы бесполезен. К тому времени, когда она была уже в нескольких футах от палатки, Кларк не только приняла решение не приближаться к смерти, но и освободилась от нее, точно так же, как она приняла и отошла от потери отступников. Войдя в палатку, она была вынуждена отступить назад. Анья, вернее, острие меча Аньи, уколовшее ее в грудь, вывело ее обратно на дневной свет, которым она так наслаждалась менее получаса назад. — Нет. — Нет? — Нет, ты не убьешь этого ребенка. — Отлично, Шарлотта, должно быть, сумела объяснить все своими жалкими мольбами. — Я не убиваю ребенка, я казню преступника, который нарушил мои законы, и ты не имеешь права меня останавливать. — Я не нуждаюсь в праве, у меня есть меч и армия, и я говорю «нет». Ты даже не слышала ее объяснений. — Я не нуждаюсь в объяснениях. Я обещала смерть любому, кто снимет браслет. Ты не заставишь меня нарушить это обещание, для этого тебе понадобится нечто большее, чем меч или армия. — Тогда как насчет цепей и камеры? Твои раны явно зажили достаточно, чтобы ты больше не нуждалась в постоянном присутствии целителя, и тебе нельзя доверять безопасность других пациентов. — Стражники, которые следовали за Кларк в лес и обратно, подошли к ней и схватили ее за плечи. Кларк обдумала обновленную ситуацию. Очевидно, Анья ничего не поняла. — Шарлотта объяснила тебе, что означают эти браслеты? Что из-за этого наши люди, которые остались в небе, теперь считают, что Шарлотта мертва? — Да, объяснила. — Она объяснила, что единственный способ, который я позволю Ковчегу считать ее мертвой, — это если она действительно мертва? — Да. — И она объяснила, несмотря на все эти слезы, что я уже казнила пятерых отступников, которые сомневались в моей искренности? Что еще двое ждут в тюрьме моего возвращения и приведения приговора в исполнение? Может быть, она дала какое-нибудь объяснение, почему к ней следует относиться иначе, чем к любому из них? — Кларк заметила проблеск сомнения на лице Аньи, прежде чем генерал смогла его остановить. В целом, Кларк была весьма впечатлена тем, как Анья стояла перед ней, дискомфорт женщины в присутствии Кларк был едва заметен. И все же ей потребовалось некоторое время, чтобы собраться с мыслями. — Она не снимала браслет, и никто там этого не делал. По словам Шарлотты, Трис, Макса и Оро, он несколько секунд жужжал, как насекомое, а потом просто раскрылся. Возможно, ваш тэк вышел из строя, а может быть, ваш Ковчег решил, что они больше не нуждаются в ней. Как бы то ни было, Шарлотта невиновна, и я не могу позволить тебе убить ее за преступление, которого она не совершала. — И что же мне тогда делать? Когда мы вернемся к нашим людям и они увидят, что у нее нет браслета? Почему я нарушила свое слово и оставила ее в живых? — Во всем виноват мой народ. Или ее раны. Его нужно было убрать, чтобы спасти ей жизнь. — Это предложение оксюморонно. — Ты только что назвала меня идиоткой? — Нет, ну, вроде как оксюморон. Оно противоречит само себе. Я не могу приговорить ее к смерти, чтобы спасти ей жизнь. Так ты хочешь, чтобы я нарушила свое слово? — Почему это так важно, что твои люди в небе не думают, что ты мертва? — Потому что если они хотя бы в малейшей степени сомневаются в том, что на Земле нельзя выжить, то они будут искать альтернативы продлению своей жизни, начиная с отбраковки невинных гражданских лиц, которых совет не считает необходимыми или ценными. Я думала, мы уже все обсудили. Анья на несколько мгновений встретилась с ней взглядом. — А ты не можешь подождать? Ты, кажется, веришь, что Шарлотта этого не делала. Неужели ты не можешь подождать, пока не получишь весточку от своего народа? Возможно, у них есть объяснение. Может быть, это повлияло и на других? — Вполне разумная просьба, предположила она. Но в то же время, это была долгая неделя, и Кларк с трудом могла ясно мыслить со всеми возможностями и всеми различными вариантами, стоящими перед ней. Она уже приняла решение, она думала, что знает, как все это будет происходить, но Анья отказалась следовать сценарию, и теперь у нее не было времени отступать и переоценивать ситуацию. Только не сейчас, когда генерал стоит здесь со своим дурацким мечом в руке, со своей дурацкой логикой и дурацким лицом. И Кларк просто взорвалась: — Значит, ты собираешься послать еще одного гонца? Значит, я могу попросить объяснений? Или же мы должны ждать, пока вернется текущий, а затем отправить другого и повторять этот процесс снова и снова в течение нескольких дней с информацией о ситуациях, которые меняются с каждым часом?! — Кларк вырвала свои руки и отошла от воинов. — Как вы, люди, это делаете? Незнание того, что происходит, сводит меня с ума. Ты просишь меня принимать решения без всяких вариантов! Я не могу этого сделать, ни здесь, ни сейчас. Мне нужно больше ответов! Мне нужно быть там, где мои люди. Генерал оставалась спокойной на протяжении всей вспышки гнева Кларк, хотя внутри она была поражена тем, как сильно отличалась блондинка перед ней от той, с которой она завтракала этим утром. Прислушиваясь к жалобам, начало формироваться решение, которое, возможно, успокоит и без того ужасную ярость Кларк. — Тогда мы пойдем туда, где живут твои люди. Как только наш гонец вернется и у меня будет немного более свежая информация о ситуации в вашем лагере, мы отправимся. — Это заставило Кларк сделать паузу, физически ошеломленную этим предложением. После целой жизни, когда Кинай предлагал простые решения проблем, которые заставили бы ее бушевать в течение нескольких дней, этот момент был всем, что ей было нужно, чтобы вырваться из своего эмоционального подпитываемого состояния и взять себя в руки. — Неужели? — До тех пор, пока тебе будет удобно оставить Шарлот на попечении Оро. — Меня это вполне устраивает. Пока я не узнаю больше, она в основном кот Шредингера… не спрашивай, я не могу утруждать себя объяснениями. — Она отмахнулась от замешательства Аньи относительно ее аналогии в пользу обработки этой удивительной перемены событий.----///---////----////---///----
— Эй, Мерфи, здесь еще один землянин. Говорит, что ему нужно с тобой поговорить. — Мерфи вздохнул и кивнул, не сводя глаз с преступников, за которыми наблюдал. Он надеялся, что это сообщение было чем-то вроде «Я скоро вернусь». Откровенно говоря, с него было достаточно этой ответственности. Он никогда раньше не сталкивался ни с чем подобным. Все чего-то хотели от него, и у него не было ни минуты свободного времени с тех пор, как Гриффин отправилась на поиски землян. Несколько раз он испытывал искушение просто передать свое очевидное лидерство Блейку, но что-то в нем, назовем это инстинктом выживания, просто не позволяло ему рисковать и разочаровать принцессу. Выбравшись из жалости к себе, он направился к воротам, чтобы узнать, чего хочет землянин. — Так ты и есть Мерфи? — Конный гонец заслонил вход в лагерь шаттла. Его огромная лошадь делала его почти таким же высоким, как стена, которую они построили, и Мерфи обнаружил, что раздражающая ответственная часть его мозга заметила, что он должен найти кого-то, чтобы исправить это в ближайшее время. Расслабив плечи и сжимая в руке кинжал, он встретился взглядом с массивным мужчиной. — Да. А ты кто такой? — У меня есть для тебя сообщение от Кларк Гриффин. Это только для твоих ушей. — Мы можем поговорить вон там, но не будем терять из виду моих людей. — Хорошо. — Мужчина спешился, оставив свою лошадь, чтобы последовать за Мерфи к месту у стены. — И что говорит Кларк? — Я должен сообщить, что она жива и здорова. Шарлотта жива. Она пострадала в результате несчастного случая. Твой предводитель не оставит ее одну в нашем лагере. Вы должны сотрудничать с моим народом. Ты все еще здесь главный. Предатели, которых она еще не видела, должны жить. Она закончит наказание, когда вернется. Дакс должен жить и оставаться в плену без всяких вопросов до ее возвращения. Ты уполномочен прекратить страдания всех наказанных отступников, которые еще живы. — Он говорил отрывистыми, ломаными фразами, которые, конечно же, не были дословно тем, что сказала Кларк. Но Мерфи знал, что эта информация должна была исходить от принцессы. Ее последнее наставление заставило его слегка вздрогнуть. Она ожидала, что он убьет любого из раненых отступников, которые еще были живы. Более того, ему было дано разрешение убить их, как будто принцесса ожидала, что он захочет их убить. Конечно, шум, который они производили, раздражал, но он был поджигателем, который делал все возможное, чтобы выжить, а не убийцей. Он убьет их потому, что ему приказали, а не потому, что у него было какое-то желание. — У тебя есть ответ для Кларк Гриффин взамен? — Гм… да. Скажи ей, что… — он с трудом подбирал слова, чтобы суммировать все, что произошло за последние два дня. — Ты ведь передашь ей все, что я скажу, правда? Ты не пропустишь ни одного кусочка? — Я дам отчет в том виде, в каком он был дан. — Где-то за своей стоической маской, у Мерфи возникло отчетливое впечатление, что землянин был оскорблен намеком на то, что он будет делать все, что угодно, кроме своей работы. — Э-э, хорошо… скажи ей, что мы сотрудничаем как можно больше, но один из землян, парень по имени Бастон, посланный сюда с целителем, напал на меня, пытался убить без всякой причины, так что нам пришлось взять его под стражу. Мы не причинили ему никакого вреда, просто взяли его вместе с другими заключенными. Целитель кажется достаточно приличным, он сказал, что раненый парень — Линкольн будет жить, если вы дадите ему достаточно времени, чтобы вылечиться. Но мы пока не можем его перемещать, так что мы вроде как в тупике… Ух… Хреново насчет Шарлотты, надеюсь, ей станет лучше. Всё здесь в порядке, учитывая все обстоятельства. Остальные земляне расположились лагерем снаружи, мы только впустили целителя Нико и Бастона внутрь. Я думаю, что Монти близок к тому, чтобы разобраться с проблемой связи, но он явно не в своей тарелке. Джаха-младший продолжает уклоняться от своих обязанностей. Эм… — Мерфи огляделся вокруг, пытаясь придумать, что еще сказать Кларк. — Они рассказали нам какую-то очень запутанную хрень о Горе Вэзэр, похоже, что мы действительно уклонились от пули, держась подальше от нее. Спроси землян, где вы находитесь, если они еще не сказали. Большинство отступников уже довольно близки к смерти, но я прикончу их, если что… Гм… После нескольких долгих мгновений мычания и уханья гонец прервал его размышления. — И это все? — Пожалуй, да. Убедись, что она поняла это слово в слово. — Он получил ворчание и кивок в ответ, прежде чем гонец повернулся на каблуках и зашагал обратно к своему коню, покидая лагерь с другими землянами на хвосте. Как только ворота снова закрылись, Мерфи понял, что он не подумал упомянуть об изменениях, которые они внесли в сам лагерь шаттла. Ну что ж. Он махнул рукой кучке преступников, которые стали его подчиненными, чтобы они передали сообщение Гриффин.-----/////----////----////----////----
— Они захватчики, их оружие жалкое, и их меньше ста человек. Более того, их лидер отсутствует. Почему Вормана колеблется? Почему мы не можем просто уничтожить их и покончить с этим? Это то, что мы делали в прошлом, когда они падали с неба и сжигали наши земли. Что же теперь изменилось? — Это не убить одного или два аутсайдера, это сотня молодых людей, некоторые из них едва ли достаточно взрослые, чтобы быть секенами. Вы слышали их историю, вы слышали сообщение Аньи. Они же беженцы. — Заткнись, Айла. Они захватчики, молодые или нет. Они сейчас слабы, мы должны убить их сейчас, прежде чем они смогут защитить себя стенами и отправиться на охоту. — Охота? Вы думаете, они способны охотиться? Достаточно, чтобы накормить их всех? Они тратят все свое время на строительство этих жалких стен и не могут построить хижины. Нам не нужно убивать их, голод заберет их первым, и мы не будем рисковать получить травму от их оружия. Вормана наверняка знает это, вот почему она заставляет нас оставаться здесь. — Мора была из всех них самой равнодушной к способностям небесного народа. Айла посмотрела на остальных членов своего отряда, слушая, как они выражают свое недовольство новыми приказами. Почему Анья должна была послать именно эту группу на эту конкретную миссию вместе, Айла понятия не имела. — Почему мы спорим? У нас есть приказ, и мы передали гонцу наш отчет. — Сала был любимцем Айлы среди ее сверстников, энергичным и молодым, но отчаянным стрелком и руководствующийся строгим моральным компасом. Он был единственным, кто, казалось, не принимал близко к сердцу приказы Аньи. — Приказано стоять на страже у захватчиков, защищать их от хищников, пока они еще больше разрушают наш лес. Приказывает привести их к реке, чтобы они могли набрать воды и найти растения, чтобы поесть. Это не приказ, отданный баррикаде, Мора, и это не приказ, который мы должны просто стоять здесь и принимать, Сала. Айла права: это элемент защиты беженцев. — Беженцы в клане Трикру прибывают из клана Трикру. И больше нигде и ниоткуда. Даже в случае с Конгедой. Мы должны сопровождать их к границе, к другому клану или в мертвую зону. — Кровожадный Джин уже сражался рядом с Айлой, и женщина знала, что он с отвратительным предубеждением относится ко всем, в чьих жилах не течет «чистая» кровь Трикру. — Ну и что? Ты хочешь пойти против Ворманы? Я согласна с вашим мнением, и я уже высказывала те же опасения в своем докладе, но я не предам своего генерала. — Айла была искренне удивлена этим, но не согласием с ксенофобской риторикой, а отказом ослушаться приказов Аньи. В отряде не было секретом, что Бастон не был верен Анье, и как его бывшая Секен, она ожидала, что Кора будет так же неуважительно относиться к генералу. Наверное, я ошиблась. — Я вовсе не предлагаю ослушаться наших приказов, нет. Но я предлагаю заняться приобретением новых. Неужели ты действительно думаешь, что Хеда согласится с этим? Что она позволит им разбить лагерь здесь, вот так? Я много лет служил вместе с Хедой и Ворманой в войнах против Азгеды. Я знаю, что Вормана, скорее всего, скоро пошлет гонца к Хеде, она захочет проинформировать ее о ситуации. — Вмешиваться в любое сообщение между Хедой и ее генералами — это предательство. И ты это прекрасно знаешь. — Мы не будем вмешиваться в сообщение Ворманы, мы просто добавим одно из наших собственных. Ворманы здесь нет. Она отправит гонца к Хеде прежде, чем тот, кого она послала сюда, вернется. Я знаю, что так и будет. Мы будем предоставлять командиру самую свежую информацию из всех возможных. — Джин умеет быть убедительным. Но Айла знала, когда нужно провести линию и встать на землю двумя ногами, получив опору. Она покачала головой и отступила от круга. — Нет, мне это не нравится. У нас есть свои приказы, и я буду им следовать. Крути законы сколько хочешь, Сала, я не буду иметь никакого отношения к этой измене. — Тогда не принимай участия, Айла. Иди и присматривай за своими беженцами, а настоящие воины пусть делают то, что мы считаем необходимым. Будь уверена, что Хеда не услышит ничего, что было бы неправдой. Эти паразиты должны быть немедленно уничтожены. — Да, иди, Айла. Оставь нас… и возьми с собой Салу. Я тоже не хочу, чтобы он принимал в этом участие. — Да, Капитан Кора. — Это был саркастический возглас, с которым Айла оставила их, таща протестующего Салу к лагерю. Еще раз удивившись, но и обрадовавшись, что если Хеда не согласится с логикой Джина, то Сала будет избавлен от чувства вины за измену. Облегчение длилось недолго, беспокойство нарастало в ее животе, когда их планы о том, где перехватить гонца, исчезли за деревьями позади нее.----////---/////-----////-----/////------
— И ты им доверяешь? — Насколько я могу судить, нет, но сообщение определенно пришло от Гриффин. — Хорошо… ты доверяешь принцессе? — Это был вопрос, но Кларк, казалось, знала, что она делает, и это было не так, как будто она была здесь, чтобы он задавал ей вопросы. Ее здесь не было, и ситуация была совсем не такой, как она думала. Но все же… — Не думаю, что у нас есть большой выбор. Мы будем делать то, что она говорит, так тщательно, как только сможем. Монти работал над новой теорией, чтобы связаться с Ковчегом, пока не знаю, что это такое, но я думаю, что мы узнаем, мы не можем сделать слишком много с землянами здесь, у нас нет оружия, чтобы отогнать их, и мы не хотим начинать то, что мы не можем выиграть. — А отступники? Ты собираешься это сделать, ты же знаешь…? — Избавить их от страданий? — Да. — Конечно. Она сказала, что я могу. — Джон Мерфи был кем угодно: мудаком, поджигателем, неохотным лидером, выжившим, но он не был убийцей. Но было ли это убийство в данный момент? Они уже были практически мертвы, и убийство их сейчас было милосердием превыше всего. А если он этого не сделает… Кларк, независимо от того, доверял он ей или нет, требовала повиновения. Ей было наплевать, что они делают, лишь бы выполняли ее приказы. Ее здесь не было, но она обязательно вернется, в этом он не сомневался. А если она вернется и узнает, что он ослушался ее?.. Возможно, она и не убьет его, но и не позволит уйти без последствий. Он представил себе, как его власть, первая в жизни, была передана кому-то другому, возможно Блейку или Макинтайр. Это была не та картина, которая ему нравилась. Мысленно покачав головой, Мерфи отпустил остальных, приказав им начать рыть могилы для отступников. Он не просил об этом, но впервые с тех пор, как умер его отец, Мерфи обнаружил, что его действительно волнует, что кто-то думает о нем. Он боялся Гриффин, он видел, как она двигалась, как сильно могла ударить. Он видел выражение ее глаз, когда она излагала закон, и видел полное отсутствие колебаний, когда она отрезала руку тому первому ребенку. Никаких колебаний. Никаких сомнений. Нет пощады. Он старался не обращать внимания на то, насколько эта мантра была похожа на мантру Ковчега и версию справедливости Джахи, но когда это не удалось, он понял, почему они были так похожи. Речь шла о выживании. У него не было никаких проблем с пониманием этого. Это был не просто восхитительный трепет, который вы испытываете, причиняя кому-то ужас, страх и боль. Это было необходимо, потому что если ты этого не сделаешь, если ты не будешь соблюдать законы, в которые веришь, тогда кто-то придет и займет твое место. Кто-то, готовый сделать то, что было необходимо. Кто-то вроде Блейка, Беллами, взрослого мужчины с опытом охранника и доверием Гриффин, или Октавии, лощеной, как ад, и поклоняющейся земле, по которой шла Кларк. Кто-то вроде Макинтайр с ее высокими оценками земных навыков и этим гребаным топором Гриффин, который, похоже, очень приглянулся Кларк. Он все еще не знал, почему его выбрали. Но если убийство пары уже почти мертвых людей — это то, что нужно, чтобы остаться избранным, то именно это он и сделает.-------//////-----//////---------///////--------/////////----
Отступники тихо умирали. Там не было ни большой аудиенции, ни большой речи, произнесенной вслух. Мерфи это зрелище не доставило удовольствия, но и не было так трудно, как он ожидал. Главным образом потому, что он приказал Джахе-младшему помочь вывести из тюремной камеры приговоренных к смерти отступников и вывести их на деревья за стеной, где их братская могила была вырыта рядом с их уже разлагающимися сверстниками. Они не были достаточно сильны или сознательны, чтобы бороться с ремнем, который Мерфи затянула вокруг их шей, душа их одного за другим, пока последнее тело не упало в яму и сверху на них не посыпалась земля. У него была не очень большая аудитория, но он и не нуждался в ней. Так же, как и на Ковчеге, слухи распространились быстрее лесного пожара вокруг их лагеря, и в течение часа каждый преступник знал о крови на его руках. В глазах сотни появилось новое уважение и добавился страх, когда он вернулся к своей самоотверженной обязанности вымыть тюрьму и мучить оставшихся четырех заключенных. Эти взгляды заставили его почувствовать себя странно, не так приятно, как он ожидал. Мерфи было еще менее комфортно смотреть в глаза и лица землян, которые наблюдали за казнями — вероятно, убедившись, что он избавляется не от кого-то из них. Он никак не мог знать, что это уважение было вызвано не убийством, а захоронением тел. Он не знал, что в глазах землян он только что проклял души отступников, чтобы они вечно скитались по этой жизни, никогда не переходя в следующую. Он просто знал, что в воздухе что-то изменилось.-------//////-----//////---------///////--------/////////--------//////////-----
Джин улыбнулся про себя и, поймав ее взгляд, ухмыльнулся Айле. Из всех, кто называл себя членом Конгеды Хеды, сама командир была наиболее заинтересована в верованиях своего народа. В убеждении, что независимо от того, что кто-то сделал в этой жизни, он заслуживает шанса продолжать и делать лучше в следующей. Даже предатели и воры заслуживают погребального костра, заслуживают молитвы. Вот еще одно доказательство того, что этих захватчиков следует встречать клинками, а не добротой. Неуважение, которое бранвада проявляла к жизни, только росло, и Джин с нетерпением ждал возможности дать Хеде понимание, которое ей понадобится, чтобы принять правильное решение. Он не сомневался, что она поймет их беспокойство, особенно в связи с этим последним событием. Возможно, даже предатели Айла и Нико приползут обратно к ним.-------//////---------///////--------/////////--------//////////---------///////////---------
Посланцы Командующей, те доверенные лица, которые были прикреплены к каждому подразделению армии и к каждому крупному городу с единственной целью — доставить послания Командующей и от нее, — находились под защитой самых жестких законов коалиции. Нападение на одного из них имело первостепенное значение для нанесения вреда члену ордена пламени. Таким образом, их маршруты не держались в секрете, и им не нужно было менять свой маршрут. Если вы знаете дороги и знаете, когда послали гонца из пункта А в пункт Б, то это только вопрос времени, сможете ли вы пересечься с одним из них. Так что перехватить посыльного оказалось почти так же легко, как и ожидала Кора. Однако убедить его передать второе послание оказалось гораздо легче, чем предполагалось. Обычно посланцы Хеды должны были передвигаться между Командующей и командиром отряда, и в этом заключался риск прервать их путешествие. Если вы не представите печать, они обычно проедут мимо или ударят вас там, где вы стоите, преграждая им путь. Однако этот человек, казалось, был почти готов нести с собой второй, более обновленный отчет. Все разговоры вел Джин, и независимо от того, был ли это его длинный язык или знак Ворманы, он добился успеха. Вперед, к Полису, скакал гонец с двумя совершенно разными посланиями для их Командующей, которая с нетерпением ждала их новостей.