Whispers In The Dark

      Свежий сквозняк пробрался в ее палатку, заставив Анью поглубже зарыться в меха своей постели. Она приоткрыла глаза и застонала, узнав тусклый свет раннего рассвета. Ей потребовалось еще несколько минут, чтобы подремать, прежде чем она выбралась из-под одеяла. Быстро умывшись в тазу, она натянула рубашку и зашнуровала ботинки. Готовая к предстоящему дню, она села за письменный стол с письмом для Лексы. Это был бесстыдно беспорядочный беспорядок, и он еще не был закончен. Взяв ручку, она начинает вычеркивать те места, где она позволила себе уйти по касательной к глазам Кларк или закончила тем, что повторила про дрожь, которую вызывает у нее их пронзительная голубизна. Лекса не поймет, она увидит, как Кларк повлияла на ее бывшую Фос, как слабость со стороны Аньи. Эти двое должны были бы встретиться, чтобы Лекса хотя бы начала понимать, каково это — смотреть в глубины неба и видеть, как небо смотрит на тебя в ответ. Она почти закончила переделывать все, что уже написала, когда охранник снаружи палатки крикнул ей, что Кларк и их завтрак прибыли. Генерал встала и убрала со стола, положив письмо и письменные принадлежности в коробку с личными вещами рядом с кроватью. Сделав глубокий вдох в предвкушении предстоящего разговора, она ответила охраннику и стала ждать, когда войдут ее гости.       Кларк сидела напротив нее, выбирая разные блюда с тарелки между ними и кладя их на ее тарелку. Она еще не произнесла ни слова, кроме обязательных приветствий и вопросов о том, что это за еда и откуда они берут воду. На самом деле она тоже не смотрела на Анью, ее взгляд то танцевал вокруг палатки, то был прикован к еде. Было ясно, и это было ясно каждый раз, когда Анья видела еду, поставленную перед скайгадой, что она проявляет огромное самообладание, чтобы не наброситься на нее, как голодный зверь. Впрочем, генерал не удивилась: она видела, в каком состоянии находится тело Кларк, пока была без сознания. Она видела видимые ребра и желтоватую кожу от недоедания. Обратившись к еде сама, Анья выбрала несколько ломтиков фруктов и свое любимое блюдо — несколько кружков пропитанного медом и молоком хлеба, который ее повар поджарил в животном жире. Они ели почти в полном молчании, слышались только звуки жевания и время от времени неудержимый стон удовольствия от чудесных вкусов, открывавшихся перед ними. После того как ее тарелка была готова, а Кларк на полпути к этому, Анья решила, что настало время нарушить это молчание. Кларк продолжала делать маленькие глотки, пока Анья говорила. — Так… у тебя были вопросы? — Последовала пауза, пока Кларк доедала свой кусок. — Да. Ты что-то хотела обсудить? — Теперь она посмотрела на Анью, и генерал тут же пожалела, что она не может вернуться на несколько мгновений назад, когда не была в центре этого стального взгляда. — Нам нужно прийти к соглашению. — Одна бровь была изогнута в ее сторону. — А я думала, что мы уже это сделали. — Анья медленно кивнула, они, конечно, уже достигли одного соглашения. — Мы договорились о судьбах нападавших, а не всего вашего народа. Мне нужна соответствующая договоренность, что-то, что я могу представить своему командиру для ее одобрения. — Что-то, что убедит Лексу, что ее старая Фос не сошла с ума и что не стоит немедленно уничтожать небесных людей — это вполне разумный курс действий. — Командир? Твой начальник? Я думала, что ты генерал. Неужели это тот самый командир, с которым мне действительно следует поговорить? — Глаза Аньи сузились при намеке на то, что она здесь не главная. Она хотела, чтобы Кларк и Лекса в конце концов встретились, да, но то, как ее спутница за завтраком сказала это, раздражало ее, как будто она даже не подумала бы говорить об этом с Аньей, если бы знала, что есть кто-то еще более важный. Кроме того, Хеда была слишком занята, чтобы вмешиваться в эти дела с самого начала; у нее были свои обязанности, и она доверила их Анье. — Я — генерал, и во время войны самые большие армии Трикру подчиняются мне. Командир — это начальник каждого. Она занята тем, что правит двенадцатью кланами в созданной ею коалиции. Ты будешь говорить с ней, если и когда это будет сочтено уместным и необходимым. А до тех пор ты будешь говорить со мной. — В глазах Кларк мелькает огонек, который Анья не узнает, но от которого у нее внутри все сжимается, как будто она сказала что-то такое, чего не должна была говорить, защищая свою позицию. Она меняет тактику. — Как я могу быть уверена, что твой народ на небесах выполнит все, что ты обещаешь? — Залог? Я не планирую ничего обещать, для этого еще слишком рано на этих переговорах. Что же касается моих людей, то, полагаю, вам просто придется поверить, что я могу заставить их слушать. Как я уже сказала, моя мать является их главным целителем и заседает в Совете. Канцлер… - … которого ты пыталась убить вместе с остальными членами вашего совета. Почему они должны уважать все, что ты говоришь? — Первый момент неуверенности, который Анья очень хорошо видела у Кларк, был почти таким же отталкивающим, как и атмосфера уверенной власти, которую она носила с собой. — Потому что я уговорю их. У них не будет выбора, если они захотят жить здесь без войны, которую никто из нас не переживет. Они убили моего отца, и я была не первым человеком, который когда-либо мстил за это. На самом деле я никогда не причиняла вреда никому из них. Существует также тот факт, что в тот момент, когда мы ступили на землю, наши преступления были официально прощены.       В этой фразе было что-то такое, что поразило Анью. Почему Кларк решила, что не переживет войну? Неужели она не доверяет своему народу как воинам? Шарлотта упоминала, что только стражники обучены сражаться, возможно, их соотношение гражданских и воинов было настолько низким, что она чувствовала, что независимо от их доблести они проиграют просто из-за численности? Анья не была уверена, поэтому решила уточнить. — Вы бы проиграли войну? — А? — Ты сказала, что никто из вас не выживет на войне. Ты так уверена, что вы проиграете? — К удивлению Аньи, Кларк действительно рассмеялась. — Я сказала, что никто из нас, включая ваших людей. Что ж… некоторые могли бы выжить, если бы вас было много, но этот лес, по крайней мере, был бы уничтожен, все близлежащие деревни были бы потеряны, ваши армии определенно сильно пострадали бы, если бы не были уничтожены полностью. Мой народ, вероятно, постигнет та же участь, в зависимости от того, когда и как начнется эта гипотетическая война. — Она сказала это так буднично, словно это был единственный возможный исход войны. Войны уничтожали деревни, да, но лес? Целые их армии? — Границы коалиции простираются далеко за пределы этого леса, и наш народ исчисляется десятками тысяч. Хотя я не понимаю, как война может уничтожить целый лес. — Кларк, казалось, только еще больше запутала своим ответом. Анья пребывала в состоянии, не понимая, как Кларк могла так заблуждаться относительно последствий войны. Когда блондинка открыла рот, чтобы объяснить дальше, Анья пожалела, что спросила. — Оружие? Бомбы, гранаты, мины. Даже без взрывчатки оружие может легко уничтожить деревья и изгнать диких животных. Разве ваш народ раньше не воевал? Мои — нет, но мы все еще вооружены, и у нас есть записи и фотографии из Старого Света в качестве доказательства того, что наше оружие может достичь.       Анью поразило внезапное воспоминание о том, как она впервые увидела деревню, разрушенную ракетами Маунонов, как за несколько мгновений процветающий город и сотни невинных людей превратились в груду обломков и уничтоженных трупов. Это и есть то, что Кларк считала войной? Было очевидно, почему она думала, что Трикру не выдержат такого натиска, но почему ее народ не выживет, нет… Неужели Кларк думает, что народ коалиции обладает таким оружием массового уничтожения? Что их народ будет в равных условиях, если разразится такая война? Анья не знала, то ли ужаснуться этому намеку, то ли вздохнуть с облегчением оттого, что Кларк поверила, что они в этом равны, потому что «экипированы»?.. У подростков, которые приземлились вместе с Кларк, явно не было такого оружия, но у людей в небе, по-видимому, не было таких проблем. Это были люди, которые выживали любой ценой, даже когда отправляли своих детей на смерть, чтобы дать себе еще немного пожить. Кларк и Шарлотта упоминали, что обучение борьбе было незаконным для всего населения, но им не нужно было бы уметь сражаться, если бы у них были файагоны. Необученный гуфа мог бы уничтожить целую деревню за считанные секунды, если бы ему дали такую возможность. Это заставило Анью вдвойне желать получить подтверждение того, что люди Кларк будут уважать ее решения. — У нашего народа было много войн, но ни одна из них не была настолько разрушительной. Мы предпочитаем вести наши войны с мечами, копьями и стрелами вместо ружей, это более почетно. — Dolce et decorum est. — Анья знала, что ее смущение было заметно на ее лице, слова Кларк были незнакомы даже с ее уровнем гонасленга. — Это латынь, древний язык из Старого Света. Это из стихотворения, написанного солдатом Первой мировой войны. Возможно, он получил его откуда-то еще, но я знаю только его версию. Полная фраза: «Dolce et decorum est pro patria mori» — это сладко и почетно умереть за свою страну. Прямо противоположное тому, о чем было написано его стихотворение. На войне нет чести, только смерть и страдания. — Ты много знаешь о Старом Свете. — Ну, в наших архивах хранилась почти вся история Земли, начиная с тех времен, когда еще не было бомб. Первоначально Ковчег состоял из 12 спутников, все из разных стран, люди со всего мира со своими собственными версиями истории. 12 станций объединились в День единства, люди стали единым целым, чтобы сохранить то, что мы считали последним из рода человеческого. Нам было важно изучить все эти истории, чтобы передать их следующему поколению. Разве ваш народ не ведет записей о прошлом? Разве у вас нет вещей, оставшихся от старого мира? Я имею в виду, что вы находитесь на Земле, конечно же, вокруг должно быть много реликвий, книг, фотографий и технологий. — Да, такие вещи существуют, но лишь немногие способны на это, и еще меньше людей утруждают себя тем, чтобы учиться у них. Мы изучаем историю наших кланов, командующих, а наши дети будут изучать историю коалиции. Мы не рассказываем историй о Старом Свете. Старый мир исчез, он умер, и пребывание в нем не принесет нам никакой пользы. — Я не согласна. Я думаю, что знание истории жизненно важно для выживания в прошлом моменте. Те, кто не учится на истории, обречены ее повторять. Это еще одна цитата из Старого Света. — Тогда я тоже склонна не соглашаться. Люди старого мира, со всей их историей и теком, не смогли пережить праимфайю, мой народ выжил. — Аня сделала глоток воды, прежде чем попытаться вернуть разговор в нужное русло. — Значит, мы согласны, что война — это не вариант? — Да, мы согласны, что война может закончиться только кровью и огнем. — Кларк торжественно кивнула. — Тогда тебе нужно будет найти способ поговорить со своими людьми. Если они планируют высадиться на территории Трикру или любого другого клана, то им нужно будет построить союз с командующей и с самим кланом, о котором идет речь, им потребуется разрешение и план того, что они будут делать после того, как доберутся сюда. Я не могу обсуждать это с тобой. Что же касается вашего десантного отряда, то вы все еще захватчики. Вы все еще здесь без разрешения, разбивая лагерь, охотясь и добывая пропитание на земле Трикру. И что ты предлагаешь нам с этим делать? — Мы не захватчики, мы беженцы, вынужденные бежать из негостеприимного места. Неужели никто из ваших людей никогда не был вынужден переезжать из одной деревни в другую, спасаясь от конфликтов или преследований? Потому что их дома больше не были безопасны? — Так оно и было. Несколько пограничных деревень были заброшены во время войн с другими кланами, в частности с Азгедой. Анья вспомнила один случай, когда она была ребенком, когда ее отец открыл их дом для семьи с Дальнего Севера, чья территория была захвачена Азгедавцами и у которой не осталось воинов, способных прогнать их. — Ты хочешь, чтобы командующая предоставила вашему народу статус беженца. — Если это возможно, то да. Я думала об этом последние несколько дней, это кажется самым логичным способом избежать кровопролития.       Это была неплохая идея, но и осуществить ее было нелегко. Те, кто укрывался от деревни к деревне, мы почти всегда из одного клана или из кланов с существующим альянсом. Иногда Трикру брал с собой в неглубокую долину или широколистных беженцев, если для них было безопаснее бежать на Восток, чем на Запад, когда наступал сезон наводнений, но соглашение было давним, и любые споры разрешались командующей. Вряд ли небесные люди будут приняты в качестве беженцев, если только они не согласятся склониться перед командующей, кланы не примут чужаков, которые не подчиняются той же власти. Когда Лекса создавала коалицию, она сделала так, чтобы ни один клан не мог пожинать плоды, не преклонив колено. Именно это сделало мертвую зону такой негостеприимной, но густонаселенной территорией. — Твои люди должны были бы признать власть командующей, вы должны были бы поклониться ей и следовать ее законам, чтобы это было возможным. — И тут у нас возникла проблема. Джаха на это не пойдет. — Джаха? Но разве они только что не говорили о молодежи, о преступниках, как их называла Кларк? Разве Кларк не была их предводителем? Разве у нее нет власти над ними, как она утверждала? — Джаха, это и есть твой канцлер? — Да. Телониус Джаха. — Если Анья не ошиблась, Кларк была намеренно туповата. Для того чтобы преступники стали беженцами, не требовалась власть Джахи, а только Кларк. — лидер, о котором шла речь, странно смотрела на Анью, словно ожидая, когда она закончит обрабатывать информацию. Через несколько секунд Анья поняла, что это было. Если бы они приняли преступников в качестве беженцев, то они больше не были бы под властью Скайкру и не имели бы никакой возможности подать прошение своему канцлеру или поколебать свои убеждения. Если Скайкру должны были стать беженцами на Земле, то это должны были быть все Скайкру, а не только эти дети, которых послали сюда умирать. Должно быть, это отразилось на лице Аньи, когда она обратилась к реальности ситуации, потому что Кларк теперь покорно улыбался ей. — Тогда у нас действительно есть проблема. — Неужели мы никак не сможем убедить командующую отдать нам землю? Нет ни одной пригодной для жизни земли, которую не занимал бы ваш народ? — Анья сразу же вспоминает Маунт Вэзэр. Формально этот район находился на земле Трикру, но на той территории, которую Мауноны вырезали для себя кислотным туманом и рипасами, не было построено ни одной деревни. Эта мысль заставила ее задуматься, ведь она никак не могла сознательно послать Скайкру, захватчиков или нет, в лапы Маунона. Они погибнут или, что еще хуже, найдут больше общего с чудовищами, прячущимися в своей пещере со своими фаягонами, ракетами и теками, чем с людьми, живущими на поверхности. Посылая этих детей, у которых было больше причин не доверять Трикру, чем у них было причин не доверять Маунону, в их земли, она могла бы дать Маунону арсенал и армию, способную ходить по свету. Лучше не подпускать их близко друг к другу. — Нет, нет такой земли, где твой народ был бы в безопасности. Вся наша территория, вся наша земля была тяжело завоевана и не будет отдана легко. Ваши люди должны были бы найти землю за пределами известного мира, далеко на Западе, если они не хотят поклониться командующей. Я не знаю, способны ли эти земли поддерживать жизнь, или же есть ли они, так как тоже могут быть заселены. — Кларк молчала, тщательно обдумывая ее ответ. — Если это действительно так, то как только я смогу поговорить с Ковчегом, я начну пытаться убедить их согласиться стать беженцами. До тех пор, пока ты сможешь убедить своего командира принять их. — Лексу будет нелегко убедить, народ скаев должен будет доказать свою ценность коалиции, прежде чем Хеда предложит что-нибудь взамен. Их медицинские познания, их тек , в конце концов, хотя Анья не была полностью убеждена, что их знания о старом мире будут иметь ценность. — Я пошлю гонца к командующей, он расскажет ей об этом разговоре, а также о нашем соглашении относительно судьбы нападавших на Шарлотту и нашего человека. — У твоих посланцев, должно быть, хорошая память. — Они обучены, а как еще мы должны общаться со всеми нашими людьми? — На ковчеге у нас есть техника, радиоприемники, которые позволяют нам разговаривать друг с другом от одной стороны Ковчега к другой в реальном времени. У меня есть люди, которые пытаются починить тот, что у нас есть на шаттле. Он был поврежден. — Мне показалось, ты сказала, что твои люди могут узнать, если вам причинили вред. — Это были не совсем те слова, но именно это она поняла из разговора. — Они снабдили нас мониторами, технологиями, которые посылают информацию о нашем теле, температуре, о том, как быстро бьется наше сердце, достаточно ли мы едим и пьем. Информация отправляется на экраны в Ковчеге для их чтения. — Я понимаю. Это занимательно. — Ты веришь, что твои посланцы ничего не забудут? Или не скажут кому-нибудь что-то, чего не следует говорить? — Они знают, что их жизнь будет короткой и болезненной, если они нарушат наше доверие. И все, что действительно конфиденциально между лидерами кланов, отправляется в письменном виде, так что только лидеры могут прочитать его. — Логично, что я… — Кларк была прервана сигналом снаружи палатки. Анья встала. — Sha? — Wormana, Fisa Oro gaf chich yu en skayon op, em fig skaigada na wok op. — Mochof. Пойдем, Кларк, Оро думает, что Шарлотта уже просыпается. — Кларк поднялась на ноги, затем остановилась, слегка шипя и прижимая руку к ее плечу. На Анью произвело впечатление то, как она просто стряхнула с себя боль и вышла из палатки. Она не побежала к своей Второй, как это сделала Анья, возможно, потому, что девочка еще не совсем проснулась. Возможно, это было из-за ее травм. Анья не была уверена, но было что-то такое в том, что Кларк не торопила события, что вызывало у нее зуд.

/////////////////////////////////////////////////////////////////////////

      Шарлотта проснулась в слезах, слезы хлынули из ее глаз прежде, чем они успели полностью открыться. Все тело девушки сжималось с каждым судорожным всхлипом. Ей потребовалось несколько секунд, чтобы ее разум проснулся, а сознание вернулось к телу. Потом она начала кричать. Макс и Кларк подскочили, чтобы удержать ее на месте, Кларк быстро заговорила с ней, пытаясь успокоить ее, когда она била головой, широко раскрыв глаза, но ничего не видя. Они втроем были одни в палатке, Кларк заставила Оро отнести Трис к собственной койке целителя, а затем прогнала его и Анью в его спальню, когда казалось, что Шарлотта действительно приходит в себя. У нее также хватило присутствия духа заставить Макс раздеться до простой хлопчатобумажной рубашки и брюк, а косы прикрыть платком. С лицом юноши, еще не испещренным татуировками, его легко можно было принять за очередного преступника в шаттле. Кларк знала, что Оро жаждет прийти ей на помощь, но также знала, что присутствие странного землянина, нависающего над ней, было последним, что нужно Шарлотте. Это заняло несколько минут, но в конце концов девушка успокоилась достаточно, чтобы Кларк смогла дать ей обезболивающий эликсир в горло, мягко говоря с ней все это время, уверяя ее, что она в безопасности, что Кларк защитит ее, что никто больше не причинит ей боль, что ей нужно оставаться спокойной и попытаться расслабиться. Эликсир быстро подействовал и снова погрузил девушку в сон. На этот раз она не будет лежать слишком долго, а когда проснется, то на несколько часов почти избавится от боли. Эликсир был сильным, но не рекомендованным для постоянного применения. В конце концов девушке придется самой справляться со своей болью, но пока Кларк разговаривала с ней, объясняла их ситуацию и оценивала степень повреждения ее разума, Шарлотта будет отдана на милость землян сильнейшим обезболивающим препаратом. — С ней все будет в порядке? — Очень на это надеюсь. — Кларк слышала, как Анья успокаивала Трис, которая, без сомнения, была разбужена криком, в короткой тишине, последовавшей за еще более короткой экскурсией Шарлотты в страну живых. Она похлопала Макс по плечу, одарив его, как она надеялась, успокаивающей улыбкой. Парень был явно потрясен, но он был единственным человеком, которого Кларк видела в лагере, который на первый взгляд не был явно землянином. Оро высунул голову из-за полога, проверяя, чист ли берег, прежде чем вернуться в палатку с очень озабоченным видом. — Я проверил ее раны сегодня утром, они быстро заживают, как и у тебя. Она не должна все еще испытывать такую сильную боль. — Целитель придвинулся ближе, вглядываясь в раны, которые он обработал всего пару часов назад. Кларк тоже оглядела их, радуясь, что не заметила никаких признаков инфекции и свежая кожа уже проросла на некоторых мелких порезах. — Я не знаю точно, сколько в этом крике было текущей боли, а сколько остаточной боли и страха. — Остаточная боль? — Ее разум все еще помнит боль, которую она испытывала, когда была в сознании в последний раз, она еще не настолько проснулась, чтобы ее мозг мог догнать все остальное. Я хочу остаться с ней наедине, когда она снова проснется, чтобы поговорить с ней как следует. Она и Макс слишком похожи по возрасту, если бы он действительно был из ковчега, она бы узнала его по школе. Не думаю, что на этот раз она будет так сильно метаться. — Я попрошу его остаться с нами в другой комнате. Попробуй заставить ее выпить немного воды, когда она снова проснется. — Она все равно собиралась это сделать. — Конечно. — Они все посмотрели вниз, когда она издала стон, Оро воспринял это как намек на то, чтобы проводить своего Секена в боковую комнату, где Анья и Трис все еще тихо говорили о них на приглушенном тригедасленге, который Кларк притворялась, что не понимает. — Кларк? — Ее горло охрипло, и она закашлялась, чтобы выдавить это слово. В ответ Кларк поднесла к ее губам чашку с водой и помогла ей напиться. — Маленькими глотками, пока твое тело не привыкнет к этому. — Шарлотта повиновалась, делая все большие глотки, пока чашка не опустела. — Что произошло? — А что ты помнишь? — Я была в комнате с леди… она хотела сделать мне больно, но потом передумала… а потом она ушла. Кто-то пришел за ней… я… я слышала, как кто-то спорил снаружи. Потом… потом раздался глухой удар, потом вошли люди… я… я думаю… трое из них… они ранили меня. Я помню, как это было больно. Болело везде. Они прикасались ко мне, причиняли мне боль, били меня и даже ни о чем не спрашивали! Я бы им все рассказала! Но они ни о чем меня не спрашивали! Я старалась делать то, что мне говорили! Клянусь тебе! Но они просто причиняли мне боль и продолжали причинять боль, и все, что я помню — это боль. Мне очень жаль! Я пыталась сделать то, что они сказали! Я клянусь! Прости, но мне было так больно! Это… — видя, что Шарлотта начинает нервничать, Кларк положила руку на здоровую часть ее плеча и мягко прижала ее к удобной кровати. Никому не будет никакого проку, если эта девчонка взбесится. — Все в порядке. С тобой все в порядке. Ты не сделала ничего плохого. Люди, которые напали на тебя, не подчинились приказу. Двое из них мертвы. Другой скоро появится. Если ты хочешь, ты можешь принять участие в исполнении наказания. — После нескольких судорожных глотков воздуха Шарлотта снова достаточно успокоилась, чтобы спросить — Что же теперь будет? — Генерал этого лагеря, дама, с которой ты говорила раньше, она и я договорились. Ты слишком ранена, чтобы двигаться, поэтому мы останемся здесь еще на некоторое время. Они послали гонцов на шаттл, чтобы сообщить остальным, что происходит. — Кларк продолжала рассказывать Шарлотте о своих разговорах с Аньей, настаивая на том, что генерал не имела никакого отношения к ее нападению. Она не была уверена, поверила ли ей Шарлотта или нет, но скептицизм — это хорошо. Она рассказала ей о Трис, которая пострадала, пытаясь защитить ее от тех мужчин, Оро и Макс и о том, как они учили Кларк медицине землян, пока она оправлялась от своих собственных травм. Она показала младшей девочке, что ее рана заживала, а затем, по просьбе Шарлотты, прошлась по каждой из ее собственных травм, объясняя, что было сделано, чтобы исправить их и как Шарлотта может помочь ускорить их заживление. Она также рассказала о менее приятных подробностях своего выздоровления, в том числе о том, как она должна была облегчаться, будучи прикованной к постели. Все это время Кларк наблюдала и оценивала реакцию Шарлотты на различные темы разговора; как ее дыхание ускорялось всякий раз, когда Кларк упоминала комнату, в которой ее держали, или события, которые приводят к возникновению травм, а не только к самой травме или ее исцелению. Она почти не реагировала на упоминание о ком-либо из землян, кроме нападавших на нее, выражая интерес к встрече с Трис и целителями, чтобы поблагодарить их лично. — Я попрошу Макс зайти первым, хорошо? Второй Оро, он помог нам исцелить тебя, и он не очень страшный. — Я вовсе не боюсь. — Шарлотта защищалась, хотя тон и взгляд делали ее похожей на ребенка в их первый школьный день, все эти дрожащие колени и фальшивая бравада, а не на уверенного подростка, которого Кларк знала всего несколько дней назад. — Я знаю, что это не так, но Оро — большой парень и может быть довольно пугающим. Я испугалась, когда увидела его в первый раз. — Кларк могла бы поклясться, что услышала, как кто-то усмехнулся из-за занавески, но не обернулась и не посмотрела. — Так, на счет Макс, все в порядке? Я предупреждаю тебя, он не говорит по-английски, только их воины говорят, но он очень дружелюбный, хорошо? — Окей. Как я уже сказала, я не боюсь. — Кларк снисходительно улыбнулась и кивнула. Она демонстративно подошла к занавесу и огляделась вокруг, прежде чем заговорить, не желая, чтобы Шарлотте стало слишком очевидно, что весь их разговор подслушивали четверо землян. Макс был очень взволнован, когда его попросили выйти первым, и Кларк пришлось физически остановить его, чтобы он не ворвался и не напугал ее. Она проскользнула за занавеску и кое-как поправила его рубашку, сняв косынку, чтобы Шарлотта могла видеть его косы, и жестом велела ему снова надеть куртку и пояс с ножом, хотя само оружие оставила на прикроватном столике.       Шарлотта встревожилась, когда он подошел, но не запаниковала. Он улыбнулся ей и помахал рукой, а она помахала в ответ. — Heya, ai laik Maks. — Привет, мне, э-э, нравится Шарлотта? — Laik. La-ik. — Я лайк Шарлотта? — Он улыбнулся еще шире и кивнул, — Sha, you bilaik Charlotte. — Очень приятно с тобой познакомиться. — Она снова повернулась к Кларк, — могу я теперь встретиться с Оро? Он ведь говорит по-английски, верно? Он может переводить? — Кларк не видела ничего интересного в ответах Шарлотты на неприкрытое лицо землянина, который сидел на краю кровати Кларк, на самом деле совсем наоборот, поэтому она кивнула и позвала Оро. Как только целитель вошел в палатку, атмосфера изменилась.       Каждый мускул в теле Шарлотты напрягся, и, несмотря на повреждение конечностей, она тут же выпрямилась, забравшись обратно на кровать, чтобы как можно дальше отодвинуться от мужчины. Увидев это, Оро снова попытался выйти из комнаты, но Кларк остановила его. Вместо этого она встала между обеспокоенным целителем и тяжело дышащей Шарлоттой и заставила девушку посмотреть на нее. — Эй, эй, эй, полегче, полегче, все в порядке. Теперь глубоко дыши, дорогая. Глубокий вдох. Посмотри на меня. Вдох и выдох, еще один, глубокий вдох, сосчитай до трех и выдохни. Хорошо. Не спускай с меня глаз. Ты в безопасности. Никто здесь не причинит тебе вреда. А теперь поговори со мной, милая, назови три вещи, три вещи, которые ты можешь почувствовать прямо сейчас. Давай. — Ты… твои руки. Пустое одеяло. Подушка. — Хорошо, и ты можшь услышать две вещи. — Хм… твой голос. И, и птицы, я слышу птиц снаружи. — Очень хорошо, и то, что ты можешь видеть, что ты можешь видеть? — Ты. Я же вижу тебя. — Ее голос и дыхание становились ровнее, когда Кларк держала ее, говоря с ней через приступ паники. Когда она убедилась, что Шарлотта полностью контролирует свое дыхание, то слегка подвинулась, чтобы девочка могла видеть то, что находилось за ее спиной, где все еще стоял Оро возле полога палатки. Она слегка напряглась, но больше не волновалась. — Человек за моей спиной — Оро, ты можешь назвать его имя? — О-Оро. — Отлично. Он — целитель. Он спас нам жизнь. Он не хочет причинить тебе боль. Он просто хочет встретиться с тобой. — Я… я не испугалась. Я не испугалась, я знаю, что не испугалась. Но если я не испугалась, тогда почему, почему я испугалась?.. — Ты пережила очень травмирующее событие, это совершенно естественная реакция. Я здесь ради тебя, хорошо? Это будет нелегко, но мы пройдем через это вместе. Ты меня понимаешь? — Да, у меня… у меня посттравматическое расстройство, верно? Как кошмары, воспоминания и приступы паники? Вот что это такое — правда? — К сожалению, это состояние было довольно распространенным на ковчеге, в основном у тех, кто видел, как казнят любимого человека. Кларк не удивилась, что Шарлотта знала об этом. — Да, это так. Но ты сильная. Я знаю, что ты можешь научиться контролировать его. — Ты имеешь в виду поправиться? — Я имею в виду контролировать его. Возможно, оно никогда не исчезнет полностью, но ты научишься управлять симптомами и сможешь судить, когда наступает приступ. Я помогала своей маме с пациентами в течение многих лет на Ковчеге, я могу помочь тебе, обещаю. — Кларк надеялась, что Шарлотта сможет правильно управлять ним, девочка действительно была сильной и храброй, и Кларк все еще надеялась, что как только ее физические травмы полностью заживут, она захочет тренироваться как ее Вторая.       Оро больше не пытался приблизиться к Шарлотте, вместо этого он взял свою сумку с лекарствами и вышел из палатки, чтобы найти себе завтрак, пока Кларк говорила с Шарлоттой о различных методах контроля ее панических атак. Они просто должны были подождать и посмотреть, что именно их спровоцировало. Кларк предположила, что присутствие любого крупного мужчины-землянина, вероятно, вызовет его, пока они не смогут ослабить чувствительность девушки к ним. В их разговоре самое большое различие, которое Кларк заметила в Шарлотте, было в ее личности. Не то чтобы Кларк знала ее очень давно, но девушка, похоже, была не так стабильна, как до нападения. Она могла бы со зрелостью говорить о своих ранах и об их положении в целом, но если разговор пойдет о том, как вела себя Шарлотта в отсутствие Кларк, это превратит девочку в извиняющийся беспорядок, практически снова превратив ее в ребенка. — Ты бы хотела встретиться с Трис сейчас? Она тоже говорит по-английски. — Да, пожалуйста. — Оро встал и ушел за занавеску, вернувшись с Трис на руках. Девочки застенчиво махали друг другу, пока Трис укладывали на ее собственную кровать. Оро отодвинулся, радуясь, что, отвлекшись на Трис, Шарлотта не слишком остро отреагировала на его близость. Кларк отступила назад, и девушки представились друг другу. Учитывая средний возраст преступников, двое землян Вторых, вероятно, были первыми людьми ее возраста, с которыми Шарлотта познакомилась еще до своего ареста. Ей было бы полезно пообщаться.       Кларк вышла из хижины, поплотнее закутавшись в куртку и оглядываясь по сторонам. По всей длине хижины целителя лежало на боку бревно, и она села. Лечебная хижина представляла собой интересное сооружение; не совсем хижина, но более прочная, чем палатка, с половиной стен, сделанными из тяжелого холста, и с половиной — из несовпадающего сочетания дерева, листового металла и камня. Остальная часть лагеря была такой же, здания варьировались от полного полотна, переплетенного с шкурами животных, до полностью бетонных реликвий еще до бомбежек. Сидя там, наслаждаясь свежим воздухом и солнечным светом, Кларк прокручивала в голове свое нынешнее затруднительное положение. Она должна вернуться на шаттл. Она не верила, что ее союзники смогут продержаться там бесконечно долго, и это уже было намного дольше, чем она ожидала. Она осталась под видом заботы о Шарлотте, чтобы побольше узнать о землянах. Теперь эта цель была достигнута, по крайней мере, в той мере, в какой она чувствовала это здесь, с ее ограниченной свободой и ограниченным взаимодействием за пределами палатки целителей и тех, кто там работал.       Ее завтрак с Аньей заполнил многие пробелы в картине, которую она рисовала о земном обществе, хотя Кларк сомневалась, что генерал имела хоть малейшее представление о том, сколько информации она предоставила. Анья была интересным персонажем, несмотря на все ее каменные взгляды и пустые маски, Кларк было удивительно легко заставить ее говорить. Кларк не ожидала, что она так бурно отреагирует на вопрос об авторитете Аньи по сравнению с ее командиром. Она знала, что генерал видела ее реакцию, и Кларк обнаружила, что ей действительно приятно, что она изменила направление разговора, надеясь, что генерал сделает все немного более сложным для нее, но Анья все еще свободно давала много информации, которую она, казалось, не могла видеть в непосредственной важности. Неужели Анья не смотрит дальше ближайшего будущего или ей просто все равно? Если последнее, то это делало Анью еще более интересной. Тактик, а не стратег, сделал странный выбор в пользу генерала. Возможно, у этой женщины была какая-то другая связь с командиром, что-то такое, что помогло бы ей занять более высокое положение, чем умение воина. С другой стороны, возможно, это была просто Кларк, которая произвела такой эффект на Анью, она не знала. Но сейчас это было не так уж важно. Главное — решить, что делать дальше.       Шарлотта была в сознании, она говорила, но она страдала от ПТСР, и возвращение ее в мир без панических атак потребует времени и терпения, которые Кларк честно не была уверена, что она может быть обеспокоена, но она создала образ заботливого наставника в глазах землян и в глазах самой Шарлотты. Поэтому она пообещала девочке, что будет заботиться о ней, что поможет ей вылечиться и научиться справляться с ее психическими расстройствами. Это было не так, как если бы Кларк была неспособна выполнить эту задачу, терапия — обязательная часть обучения медиков на ковчеге, и темная сторона Киная заставила ее быть способной скрывать все виды мучительных эмоций, запирая такие вещи, как страх и паника, так глубоко внутри себя, а позже и в своем сознании, что она едва замечала их больше. У нее в запасе было множество трюков из первых рук, которым она могла бы научить свою будущую Вторую. Но это означало либо остаться здесь и оставить преступников под не слишком бдительным оком Джона Мерфи, либо отвезти Шарлотту обратно на шаттл, прежде чем ее тело успеет исцелиться. Ни один из вариантов не был оптимальным, но хотя Кларк предпочла бы второй, это будет зависеть от того, позволит ли Анья им уйти. Подвергая таким образом риску здоровье Шарлотты, можно было бы сделать небольшую вмятину в образе, который она лепила для себя.       Она ненадолго задумалась о том, чтобы оставить Шарлотту позади, чтобы вылечиться физически (и сыграть роль заложницы Аньи), а затем беспокоиться об ее психическом здоровье позже, но Кларк никак не могла оставить ее наедине с землянами без чрезвычайно уважительной причины, и не было ничего, что Кларк могла бы придумать, чтобы Анья купилась. Женщина может легко открыться Кларк, но это не значит, что Анья поверила всему, что ей сказали в ответ. Кларк должна была найти время для медитации после того, как Шарлотта снова заснет. Наверняка где-то на всех уроках Киная найдется ответ.       Кларк почувствовала рядом с собой какое-то движение, поэтому изо всех сил стараясь не реагировать, она смотрела прямо перед собой, пока Анья садилась. Вторая Киная не была слепа к тому, как Анья реагировала на ее присутствие, и это доставляло ей огромное удовольствие. Было еще несколько человек на Ковчеге, которые реагировали так же, например, ее любимый учитель, в свое время Кларк подумала, что, возможно, они могли бы почувствовать присутствие ее Фос рядом с ней. Здесь, в отсутствие Киная, Кларк начинала понимать, что именно она сама может заставить вздрогнуть даже закаленных в войне генералов. — Мы не закончили наш разговор за завтраком. Ты говорила, что у тебя есть вопросы о моем народе. — Так и было. — Ну и что же? Ты собираешься их спросить? — Кларк искоса улыбнулась ей. — В этом нет никакой необходимости. Ты уже ответила на них. — Я ответила? И когда же? — Кларк была права, Анья просто не понимала, как много она отдает. К счастью для генерала, Кларк начинала скучать от этой игры и той легкости, с которой она выигрывала очки, поэтому она решила, что пришло время показать свою руку. Она повернулась к Анье, чтобы посмотреть ей в лицо, пока та перечисляла все, что узнала этим утром. Она еще ничего не узнала о горе, но догадывалась, что это потребует более прямого подхода. — Ваш народ насчитывает десятки тысяч человек, живущих в двенадцати различных кланах, каждый из которых управляется своим собственным лидером. Кланы объединились в коалицию под командованием вашей командующей, которая, как я предполагаю, и создала ее. Коалиция явно является недавним событием, если это то, что только сейчас начинает преподаваться как история. Вы также пережили несколько войн, я полагаю, между кланами и в основном за границы и ресурсы до коалиции. Я бы предположила, что, несмотря на коалицию, эти враждебные отношения между кланами все еще существуют. Вы не используете ничего похожего на то, что мой народ счел бы современной технологией, по крайней мере, не в повседневной жизни и не широко распространенной. У вас нет электричества и нет никаких средств для дальней или ближней связи. Судя по твоей реакции ранее, я бы предположила, что у вас также нет огнестрельного оружия и других подобных боеприпасов. Это против человеческой природы — иметь власть уничтожать своих врагов, а затем просто не использовать ее, особенно по таким символическим и непостоянным причинам, как честь, не тогда, когда это может означать разницу между наличием обширных охотничьих угодий или доступом к многочисленным источникам воды и тем, что ваши люди голодают или жаждут смерти. У вас нет такого оружия, но я могу сказать по твоему лицу, что вы знаете, что это такое и на что оно способно. Вы не интересуетесь знаниями о старом мире, так что опыт должен быть из первых рук, а это означает, что кто-то на Земле действительно имеет их и знает, как их использовать, и это то, что я хотела бы рассмотреть позже.       Вы копаетесь в материалах Старого Света, вы охотитесь и собираете много еды, но вы определенно занимаетесь сельским хозяйством, и нет другого способа поддерживать производство пшеницы, чтобы регулярно подавать хлеб армии такого размера. У вас в этом лагере нет водопровода, но поскольку ты знала, что я имею в виду, он тоже должен существовать, я думаю, что в некоторых из ваших больших деревень, вероятно, есть. С точки зрения общества ваши люди не совсем безграмотны, но похоже, что чтение и письмо — это то, чему учат только ваших лидеров, и я думаю, что их наследники тоже учатся, возможно, несколько других тоже, но так как это не жизненно важно для выживания, а также изучение старого мира не является общим прошлым временем, я думаю, что немногие другие потрудятся учиться, даже если у них есть такая возможность. Ты также очень низко относишься к людям Старого Света, которые не пережили бомбу, я думаю, что ты назвали это Праимфайей? В любом случае, я не могу решить, думаете ли вы о них меньше, потому что они умерли, или вы игнорируете их, потому что они мертвы, и вы слишком заняты сосредоточением на живых, чтобы останавливаться на тех, кто ушел. Вы не безрассудный народ и знакомы с концепцией беженцев и, вероятно, даже имеете протоколы, чтобы помочь интегрировать их в деревни, в которых они оказываются, начиная с беженцев, подчиняющихся своим новым деревенским лидерам и законам.       Кларк наблюдала с удовлетворением, которое росло параллельно с зарождающимся ужасом на лице Аньи, когда она поняла, как много она открыла во время их предыдущего разговора. — Не волнуйся, я никому не скажу, насколько ты была болтлива, и сомневаюсь, что ты будешь так беспечна, хотя я, конечно, ценю твою открытость. — Открытость… Кларк была уверена, — это не то слово, которое можно было бы связать с Аньей. Младшая блондинка довольствовалась тем, что некоторое время сидела молча, чтобы Анья могла обдумать это новое развитие событий.       Это было приятное утро, хотя и немного холоднее, чем Кларк привыкла, поэтому она просидела там почти час, наблюдая, как люди идут по своим делам и слушая неразборчивый шепот Шарлотты, знакомящейся со своими новыми друзьями. Она уже почти была готова связаться с Аньей, которая все еще сидела рядом с ней в глубокой задумчивости, когда раздался шум драки, сопровождаемый криком из палатки, пронзительным визгом ужаса. Этот шум вернул Анью в сознание, и она лишь чуть медленнее Кларк бросилась обратно в палатку. Их приветствовали очень смущенные Трис и Макс, быстро удаляющиеся от явно испуганной Шарлотты. Когда та увидела, что они вошли, она снова закричала и отпрянула назад, стараясь держаться как можно дальше от вновь прибывших. — Шарлотта, что случилось? — Мне очень жаль! Мне очень жаль! Я этого не делала! КЛЯНУСЬ ТЕБЕ! Я же ничего не сделала! Это не моя вина! Я сожалею, я сожалею. Пожалуйста, это просто случилось! Пожалуйста, поверьте мне! Пожалуйста, не убивай меня! Пожалуйста! — Кларк проследила за ее взглядом, ожидая, что Шарлотта обратится к Анье в том, что было явно флэшбэком или эпизодом ПТСР, но обнаружила себя ошеломленной, осознав, что глаза Шарлотты не отрывались от ее собственного лица, это была она, к которой Шарлотта умоляла сохранить ей жизнь. — Пожалуйста, Кларк! Я не хотела, чтобы это случилось! Пожалуйста, не убивай меня, Кларк! Пожалуйста… — умоляюще продолжалось, Кларк не могла ни пошевелиться, ни ответить. Наконец вмешалась Анья: — Chit don kom au? What happened? — Трис и Макс обменялись смущенными взглядами, прежде чем первый сглотнул и ответил не словами, а указательным пальцем. Все глаза следили за ним до блеска металла, теперь наполовину скрытого мехами кровати. Там, сломанный и явно не находящийся рядом с рукой владельца, лежал браслет Шарлотты.