Ошибка эволюции

Несмотря на то, как всё происходящее смущало Аоя, Ширасаги таки доставил его обратно к своей машине и аккуратно посадил на заднее сидение. Больше походило на какую-то дешёвенькую комедию, где было слишком мало средств на всякие завороченные сюжеты, поэтому они решили выбрать самый простой и максимально банальный. А вместе с дешёвой комедией подумалось и о дешёвых трагедиях, которые выглядели ещё более поганенькими и сопливыми. Честно сказать, Вальт не часто смотрит что-то слащавое. В этом жанре есть и сериалы, и аниме, и полнометражки, но кареглазый всегда старался обходить их стороной. Увы, в этот раз он — главный герой, так что никуда убежать уже не сможет. И сейчас он, как малолетняя девчушка должен смотреть на Луи с обожанием, ловя каждый его вздох, при этом повиснув на его шее, как идиот, или же смущаться, однако нечаянно валиться на парня каждый поворот, тихо извиняясь и смущаясь только пуще прежнего. Хотя больше уже некуда. По крайней мере, ему так казалось. Вот только Вальт не хочет быть слащавой девчушкой, поэтому просто отворачивается к окну, уверенно игнорируя всё происходящее вокруг. Ширасаги и так знает, где он живёт, не имеет смысла что-то лепетать в такой момент, тем более, когда и сам понимаешь, что сейчас язык однозначно начнёт заплетаться, и вот тогда ты проколешься на раз-два. Но проигрывать подросток не намерен, ни Луи, ни странным чувствам, что начинают брать верх над его разумом. У Аоя было много друзей. Так много, что на руках пальцев не хватит всех пересчитать. Конечно, не всех их можно было назвать близкими, скорее уж знакомые… пусть даже и так, близких у него тоже всегда хватало. И впервые в новой попытке сдружиться его обуревает такая куча эмоций. Ширасаги совершенно отличается от всех, кого он знал. Сильный, умный, со странноватым, но ответственным характером. Такого Вальт ещё не встречал. Тем более не встречал человека, в глазах которого был готов и правда утонуть. Но сейчас он упорно старался не смотреть на отражение Ширасаги в стекле машины. Увы, получалось это… совсем плохо. Для него всегда было проблематично скрывать свои эмоции, да и ранее этого не требовалось. Хочешь крикнуть? Пожалуйста, друзья только посмеются. Хочешь побегать? Никто тебя не останавливает, даже больше, кто-то может составить компанию. Всё было до беспредельного просто. Только сейчас Вальт осознаёт, как скучает по тому времени. Вместе с тем, его жизнь уже не станет прежней. Он встретил человека, которому почему-то страшно показать свои истинные чувства. Казалось, что ощущения в грудной клетке кареглазого какие-то не такие, что их не должно быть. Но почему? Что в них такого необычного? Неосознанно Аой вновь касается подушечками пальцев своих губ, неожиданно снова прокрутив сегодняшнее происшествие, когда буквально перед кабинетом директора Луи поцеловал его. Стоп. Его. Поцеловали. В. Губы. И он только сейчас осознал это до конца. Только в эту самую минуту. Когда его подвозил Ширасаги. Его. Подвозили. Носили. На. Руках. Поцеловали. На свадьбе ему придётся надевать платье или можно будет обойтись без него? Был ли промелькнувший в голове вопрос шуткой, Вальт и сам не мог осознать. Всё неожиданно спуталось, и мозг отказывался принимать столько фактов сразу. Почему он раньше об этом не подумал? Почему так легко реагировал на такое невероятное количество близости? Чем вообще до этого была занята его голова? Теперь боль только больше давила на виски и долбила по затылку. Было ощущение, что его несколько часов к ряду колошматили молотком по голове, но мозги так и не выбили, оставив возможность думать. Вот только от этих мыслей ему совсем не легче. Из-за такого напряжения и изобилия великих дум, Вальт и не заметил, как они подъехали к его дому. Заметив, что подросток совсем выпал из реальности, Ширасаги уверено вышел из машины, открывая дверь и перед Аоем, собираясь снова поднять его на руки. Однако кареглазый таки отреагировал, резко дёрнувшись. — Не надо! Я сам! — растерянно запротестовал мальчишка, в надежде, что на этот раз его послушают и не станут смущать ещё больше. Луи же застыл на несколько секунд, явно собираясь с мыслями и принимая окончательно верное решение, о котором позднее не пожалеет однозначно. За это время Вальт едва ли успел встать на асфальт собственными ногами, когда его подхватили на руки и потащили к дому. Вновь очутившись на сильных руках, Аой смог только тихо взвизгнуть, прижавшись к парню теснее и уцепившись за его плечи. Щёки снова заболели от прилившей к ним крови, и не только они, казалось, что всё лицо горит и вот-вот все эти странные чувства, бушующие внутри вперемешку со смущением, вырвутся наружу. Но Вальт совершенно не хотел, чтобы такое произошло. Не хочет выставлять напоказ своей души, даже если считает этого человека самым невероятным из всех, кого когда-либо видел. Стоит только позвонить в звонок, и дверь почти сразу открывают. На пороге девочка двенадцати лет, розовые волосы забраны в два высоких хвостика, на обычной домашней одежде: коричневые шорты и жёлтая майка, розовый фартучек для готовки. С секунду она стояла неподвижно, видимо, пытаясь осмыслить увиденное, а после глаза её стали похожи на монетки, шокировано распахнувшись. И в этой реакции не было ничего странного, ведь её непоседу-братца принёс на руках какой-то статный парень с интересной внешностью. — Здравствуйте, — совершенно спокойно поздоровался Ширасаги, припоминая, что Аой ему уже рассказывал о своих младших. Ему не нужно было много ума, чтобы догадаться, это — сестричка Вальта. Чем-то она была на него похожа, но девочка уже умела держать осанку и была достаточно привлекательной для своего возраста. Бесспорно, Вальт проигрывал в красоте своей сестричке, но если бы Луи пришлось выбирать с кем общаться, он выбрал бы синеволосого. И дело тут не в том, кто какого пола или возраста. Дело было именно в Вальте и его характере. — З-здавствуйте… — растеряно пролепетала младшая, всё ещё отходя от шока. Однако уже в следующую минуту она освободила проход, понимая, что ставить её братишку на пол Ширасаги совершенно не собирается. Парень прошёл в коридор, наконец, выпустив Аоя из рук, и тот понял его без слов. Стоило разуться здесь, чтобы не нести грязь в дом. Причём Луи пока что совершенно никуда не собирался, уверенно поддерживая подростка за руку, готовый помочь ему даже разуться. Но Вальт уже и так смущен до беспредела, для него подобное стало бы однозначным перебором, чисто на подсознательном уровне Ширасаги понимал это, стараясь не вмешиваться. — Кто там, Ника? — в дверном проёме, как видимо, из кухни, показалась ещё очень даже молодо выглядящая женщина с чёрными короткими волосами. Мать с интересом взглянула на уже разувшегося сына и незваного гостя, что всё это время продолжал держать подростка за руку, словно бы боялся, что Вальт вот-вот рухнет на пол. — П-привет мам, — немного растерялся синеволосый, чувствуя, что что-то не так, но не до конца понимая, что именно. Он прикусил губу, осознав, что мама, скорее всего, снова будет волноваться за него. Женщина уже не в первый и не в последний раз слышала об увечьях своего сына, в конце концов, что бы он ни делал, обычно, всё заканчивалось травмами. — Что-то случилось? — догадалась без промедлений брюнетка. Ей не нужно было долго думать, она знает Вальта с самого его рождения, и сколько лет за ним наблюдала, столько и убеждалась, что породила на свет просто божество невезения в человеческом обличии. Постоянно спотыкался, сваливался с лестниц, даже по утрам мог просто скатиться с кровати. И при этом не проснуться. Фортуна действительно насмехалась над мальчишкой, как только могла. — Д-да… извини… — чувство вины как-то резко заставило понизить голос до шёпота и прикусить губу. Несмотря на то, что мама не часто на него ругалась, прекрасно понимая — её сын вовсе не виноват в своих невезениях, но всё равно каждый раз сердце подростка неприятно сжималось и хотелось просто испариться, чтобы женщине стало проще, чтобы она была счастлива и ничто не омрачняло её тихих и мирных будней. Иногда его действительно посещали мысли, что было бы лучше, не появись он на свет. Заметив, как обычно жизнерадостный мальчуган неожиданно притих и только сильнее сжал его руку, Луи насторожился. Взгляд карих глаз выдавал странные наклонности Вальта с головой, и это был первый раз, когда Ширасаги так легко мог разглядеть все эмоции человека лишь по одному лицу. И дело тут было вовсе не в синеволосом, никто больше не замечал. Никто не мог прочесть этого подростка, как открытую книгу. Никто, кроме Луи. Однако ничего странного парень в этом не нашёл. Когда-то он и сам задавался таким странным вопросом: «А что, если бы меня не было?», но в отличие от Вальта быстро отошёл. Да, его родители не самая лучшая пара, спорят, ссорятся, иногда всё доходит до: «Я с тобой разведусь», но проходит день, два, а потом они всё забывают и начинают с самого начала. Может быть, если бы он не родился, родители и не жили бы вместе. Однако если бы не было ссор, то не было бы и тех примирений, которые западали в душу даже Ширасаги. Выглядело так забавно, когда папа, казалось бы, уже взрослый мужчина, приходит домой с понурым, виноватым видом, с цветами или горькими шоколадками, которые так любит мама, или же оставляет ей глупые открыточки, от которых его жёнушка расплывается в улыбке. Хотя и она от него не отстаёт, порой тихо ставя перед самым носом отца его любимую кружку с чёрным горячим чаем и обнимает его за плечи, так ласково и нежно, как никого другого… В такие моменты понимаешь, что эта парочка друг друга стоит, и твоё рождение вовсе не какая-то ошибка, это был осознанный выбор двух взрослых людей. Что касалось Вальта… видимо, он ещё не увидел такой простой истины. Некоторые приходят к ней годами, некоторые понимают за один единственный день. Воля случая… или же нет? — Расскажешь мне чуть позже? — это был единственный вопрос от Чихару, на который Вальт только кивнул, не решаясь поднять глаз. Неужели никто и правда не замечал его разбитого состояния? Оно казалось Луи таким очевидным, из-за чего совершенно не верилось, что он единственный может понять суть проблемы. Или просто никто не хочет замечать? В любом случае, сейчас Ширасаги должно было больше волновать совершенно не это. Не прошло и пары минут, как синеволосый уже ловко отпустил руку своего напарника и отправился в свою комнату на второй этаж. Луи последовал за ним, не говоря и слова, лишь Ника сопроводила их взглядом, тоже решив тактично промолчать. Всё же, она до сих пор была удивлена тем, что её старший братишка так нестандартно заявился домой. Хотя, нестандартности ему всегда хватало с лихвой. Уже в комнате подростки немного расслабились. Атмосфера сразу улучшилась, стоило им оказаться наедине. По крайней мере, так было изначально. И этим недолгим затишьем Луи решительно воспользовался, оглядывая комнату младшего. Был небольшой беспорядок, но, как ни странно, не такой большой, как ожидал Ширасаги. Он считал, что комната такого недотёпы будет просто усыпана мини-бомбами замедленного действия, на полу будут какие-нибудь фантики, на кровати крошки, на столе кучи мусора, который никогда может уже и не пригодиться. Однако всё было совсем не так. Кровать, конечно, не заправлена, да и на столе пара лишних вещей, и всё же, ничего сверхъестественного. На полках нет пыли в три сантиметра, и книги с тетрадками относительно в хорошем порядке, пусть и немного в хаотичном, но, видимо, Вальту так было удобней знать, что и где лежит. На полу и вовсе ничего не было, кроме приятного для глаз коврика синего оттенка, как и, собственно, вся комната Аоя. Что-то подсказывало Луи, что синий и голубой у Вальта таки самые любимые цвета, к тому же, они ему действительно шли. Сама кожа у подростка немного бледноватая, и с яркими синими прядями был неплохой контраст, привлекающий внимание. Только сейчас парень почему-то начал приглядываться к знакомому, подмечая, что его внешность не так уж и проста, как кажется на первый взгляд. Можно увидеть много красивых людей, даже сестра Вальта была очень миловидной особой женского пола. На её фоне Аой был обычным, непримечательным. В то же время, если снять дурацкий ободок и принарядить кареглазого, вполне реально, свою сестричку он может и обойти. У Вальта было то, чего нельзя найти во многих других людях, это какое-то особенное, природное очарование. Встряхнув головой, Ширасаги нахмурился. С чего он вдруг начал думать о том, кто милее, Вальт или его сестра? Будто его касался внешний вид кареглазого. Они даже толком не подружились, причём тут природное очарование и милые черты лица? Может, Луи тоже успел головой где-то приложиться? Или просто оказался под влиянием такого недотёпы, как Аой? — Спасибо… — неожиданно раздалось в тишине комнаты, и голубоволосый сразу же посмотрел на подростка. Вальт всё ещё прикусывал нижнюю губу, сминая в руках свою толстовку, которая была частью школьной формы. Чёрный определённо шёл Аою. В этой школьной форме он казался даже милым. Тонул в вязаной кофте, которая была великовата ему в рукавах, от чего доходила до пальцев, чем сейчас он и воспользовался. Но кое-что Луи всё же смутило. Вальт не смотрел на него. Обычно, Аой легко мог заглянуть ему в глаза, даже когда творил полнейшую ересь. Но не сейчас. Сейчас подросток не мог поднять карих глаз. Потому что знал, что утонет в аметистовых. И это будет выглядеть определённо странно. — Не за что. Это ведь я виноват, что ты так сильно приложился головой, — в словах Луи была доля правды, но такое признание заставило Вальта вскинуть голову, глядя на Ширасаги как-то не так. Если быть точнее, не так, как этого ожидал голубоволосый, словно бы его слова чем-то задели младшего. — Ты из-за этого сегодня так со мной возился? — голос пусть и не дрогнул, но сам вопрос и его постановка заставили Ширасаги почувствовать себя неловко. Хотя, почему это ему должно быть неловко? Откуда такое странное и давящее чувство, как если бы он сделал неосторожный шаг и свалился с горы, на которую взбирался не меньше нескольких часов? — Я не возился, но да. Из-за этого, — не имело смысла отрицать, да и Луи не тот, кто умеет врать прямо в глаза. Однако, пожалуй, ему стоило быть менее резким, потому как в следующую секунду синие брови сошлись к переносице, а в карие глазах, возможно даже без самого желания их хозяина, отразились горечь и небольшой, но гнев. Ведь это значило, что знакомый решил успокоить не Вальта, а самого себя в том, что ничего не случилось. Эгоистично, но практично. Вот только это ввело подростка в заблуждение, и теперь его взгляд грозно ложился на Ширасаги. Настала тишина, как перед бурей. Больше подобрать слова не получалось ни у одного, ни у другого, только Луи не знал, оправдываться ему или нет. Да и за что оправдываться? Что он такого сделал? Разве не помог? А с другой стороны задумчивый Вальт, с явно не самым счастливым видом. Однако он ничего не озвучивает вслух, продолжая просто смотреть, хотя и одного этого взгляда Ширасаги вполне хватало, чтобы осознать многое. Аой знал ответ, но не хотел его слышать, и за это его винить было нельзя. В то же время, в голубоволосой голове возник вопрос: «Почему это так расстроило Вальта?». В конце концов, парень помог ему, даже лёгкое сотрясение мозга не так безобидно, как кажется. А ощущение было таким, словно бы он не только не помог, ещё и добил больного и несчастного подростка. Молчание затянулось. Никто не решался его нарушить, хотя взгляд Аоя и упал в сторону, больше не став мучить Ширасаги, в воздухе продолжало витать небольшое напряжение. Неожиданно Вальт падает на кровать, совершенно не заботясь о том, будет ли ему больно от такого резкого действия или нет. Всё, что его волнует, это рой мыслей, которые забили и так ноющий мозг. Как и ожидалось, встряска на мгновение выбила из колеи, прикрыв глаза, подросток смог временно забыться, не вспоминая, кто сегодня перешёл все личные границы, кто вызывал пожар в грудной клетке и странный трепет в животе. Не важно. Это пустое в такое мгновение. — Вальт?.. — настороженно произнёс Луи, едва заметно скривившись, словно бы тоже мог чувствовать, как от подобной неаккуратности голова начинает гудеть. Ему и самому стало нехорошо от увиденного. Ответа не последовало, и это уже начинало беспокоить. Ширасаги не удержался, сорвался с места и пошёл к Аою, уже собираясь одёрнуть подростка, хотя на периферии сознания и мелькали мысли, что тревожить кареглазое чудо сейчас не самое подходящее время, его голове нужен покой. Однако сам Вальт явно об этом особо не заботился, легко сваливаясь на постель, словно бы никакого сотрясения и в помине нет. Но стоило голубоволосому подойти достаточно близко, как в него легко и непринужденно полетела подушка, удачно приземлившись прямо в лицо. Тихий смешок донёсся до ушей, и Луи едва не скрипнул зубами, осознавая, как ловко его обвели вокруг пальца. Эмоции быстро сменяли друг друга, от гнева к резко подскочившему азарту, а от азарта к странному душевному спокойствию. Просто от сердца отлегло, причём, с чем именно это связано, сказать парень не мог. Ширасаги хотелось кинуть подушку в обратную, а ещё лучше, задушить ей несносного подростка, что так его напугал своими действиями. Останавливает понимание, что подобные игры сейчас могут кончиться весьма плачевно, от чего все желания отодвигаются в сторону, оставляя после себя лишь некое удовлетворение. Не зря он пестался с другом, не зря таскал на своих руках, сейчас это маленькое чудо снова улыбается, посмеивается, пусть даже и над ним, но это не важно, главное, что чувствует себя не так плохо, чтобы об этом переживать всю ночь напролёт. — Пиздюк, — буркает голубоволосый, отправляя подушку в свободный полёт, она пролетает небольшое расстояние, приземляясь к рукам кареглазого, которому не нужно особо напрягаться, чтобы поймать столь лёгкий предмет. И всё же, Вальт совсем не спешит подкладывать подушку под голову, прижимая её к своей груди и прикрывая часть лица, всё ещё немного хихикая над ситуацией. — Спасибо, — повторяет уже более уверено Аой, вновь прикрывая глаза. Он может повторить это слово много-много раз, и в этом «спасибо» будет и было не только благодарность за помощь, но и за столь прекрасный день. Сколько раз за сегодня он воспарил? Сколько раз почувствовал себя смущённым до боли, но счастливым до безудержного визга в подушку? Было больно слышать, что всё произошедшее — всего лишь волнения Луи за самого себя. Слишком эгоистично, слишком грустно и вместе с тем абсурдно. Но Вальт вспоминает все эти моменты и ни о чём не жалеет, даже если всё это было не ради него, секунды близости отпечаталось в памяти, как нечто невообразимое, то, чего Аой ни разу в своей жизни не испытывал. Кареглазый поджал ноги, чтобы они теперь тоже были на постели, всё ещё прижимая подушку, прикрывая ей такую глупую улыбку. Ему казалось, что Ширасаги точно его не поймёт. Его редко кто понимал достаточно хорошо, а если такие люди и находились, то судьба не давала быть с ними рядом. Взять хотя бы Ксандра. Несмотря на то, что парень этот был весьма харизматичным и тоже не без тараканов в голове, он неплохо умел распознавать эмоции Аоя, прекрасно зная, что иногда его друг не может озвучить некоторые вещи вслух, более того, палитру его чувств сложно воспринимать другим людям, они могут увидеть, но не понять. Грустная истина. Возможно, будь судьба благосклонней и позволь Вальту общаться с теми, кто ему необходим, из него вырос бы совсем другой человек. И тот Вальт мог бы не испугаться признать, что на самом деле он чувствует к Луи. В то же время голубоволосый смотрит на Аоя, и не может отвести глаз. Ему кажется, что за какой-то жалкий день успел разглядеть в новом знакомом гораздо больше, чем простачка и неудачника по жизни. Это был необычный человек, особенный. Он выделялся на фоне остальных. И дело тут не в ярко синих волосах, и вовсе не в светлой коже, не в хрупком теле, не в чёртовой внешности, а именно в приятном, словно звон колокольчика голосе, в улыбках и больших, удивительных, карие глазах, что смотрели на него так прямо и ясно, как никакие другие на этом белом свете. Эти двое одновременно думали друг о друге, находясь в одной комнате, дыша одним воздухом, что словно опьянил их. Казалось, что вот-вот Луи не удержится и заставит друга убрать мешающую подушку, дабы получше разглядеть самую яркую улыбку из всех, что ему доводилось видеть ранее. И Вальт непременно бы засмущался, не зная, куда себя деть от столь пронзительного взгляда аметистовых глаз. Но Ширасаги при всё своём желании не может даже шевельнуться. Ему кажется, что сделай он сейчас неверный шаг и их гармония снова может разрушиться, оставив после себя неприятное послевкусие. Карие глаза снова могут взглянуть в аметистовые, на пару мгновений так же застыв и не делая ни единого движения. Однако Вальт не такой благоразумный, как его друг, если он хочет что-то спросить, и ситуация позволяет — он спросит. — Луи, а зачем ты поцеловал меня? Тогда у кабинета директора… — снова наступила тишина. Голубоволосый и сам-то не до конца понимал, как такое произошло, а что уж говорить о том, чтобы объяснить ситуацию кому-то другому. Если бы Вальт не припомнил, то Ширасаги постарался бы так же не придавать этому значения, было и было, вот и всё. Однако теперь дело обстояло иначе, на него смотрели карие ясные очи, и никуда от них нельзя было ни сбежать, ни скрыться. — Ты по-другому не затыкался. По-твоему, если бы директор увидел тебя, ржущего, как конь, у его кабинета, это было бы лучше? Думаешь, после этого мы бы отделались только уборкой? — послав подальше все свои смешанные чувства, которые Луи откровенно не понимал, парень сказал максимально грубо и в своём стиле, стараясь не показывать слабых мест. Даже если этот мальчишка вызывает у него эмоций больше, чем любой другой человек на этой планете, он ни за что так просто не признается в подобном. — Не думаю… — задумчиво и тихо ответил Аой. Подросток и не ожидал услышать от друга другого ответа. Было бы странно, скажи Ширасаги что-то иное. Но в аметистовых глазах тогда что-то промелькнуло. И это что-то оба подростка боялись признать, не говоря уже о произнесении этого вслух. И всё же, слова больно кольнули Вальта в грудную клетку, вынуждая прижать подушку к себе ещё сильнее и прикусить губу до металлического привкуса во рту. Лишь от вкуса крови мальчик смог понять, что умудрился прокусить нежную плоть. Пожалуй, это был первый раз в его жизни, когда боль психологическая была гораздо сильней физической и просто напросто перекрыла такую жалкую ранку. Ещё минута, две, но они почему-то не спешат окончить свой разговор, продолжая просто находиться в одном помещении. Вальт внимательно смотрит на Луи, подмечая, как тот начинает немного расплываться, и дело тут вовсе не в том, что он сильно ударился головой. К его счастью, голубоволосый усердно сверлит пол, иногда переходя взглядом по окну и стенам, стараясь избегать любого зрительного контакта с хозяином комнаты. — Голова болит… — выдыхает кареглазый, утыкаясь в подушку носом, что нещадно начинает щипать. Ещё немного и он действительно не выдержит, ещё чуть-чуть и Ширасаги увидит то, чего не должен… и поэтому Аой снова кусает губы в кровь, прикрывая глаза. Его так просто не сломишь. Он не намерен рыдать перед тем, кто ему нравится из-за пары глупых слов, тем более, что он осознаёт всю их фальшивость, Луи не хотел его обидеть, голубоволосый точно так же негодует от своих ощущений, от него нельзя требовать большего, не сейчас. — Мне принести обезболивающее? — Ширасаги взволнованно поднялся на ноги, уже собираясь спуститься вниз и попросить маму Вальта о стакане воды и паре таблеток, однако его остановил сам кареглазый и его неожиданно осипший голос. — Нет. Всё нормально. Иди домой, уже поздно, — по спине Луи пробежали мурашки. В комнате стало прохладней, словно бы температура понизилась на несколько градусов. В голосе Вальта, всегда таком звонком и мелодичном, чувствовался странный, несвойственный ему холодок. Это настораживало. Ширасаги не знал, хотелось ли ему оставлять подростка именно сейчас, или же остаться рядом хотя бы на время, даже если Вальт будет не в настроении с ним находиться под одной крышей. В итоге, голубоволосый так и не смог воспротивиться решению Аоя. На улице и правда было уже темно, ему стоило поскорее приехать домой, чтобы родители не заволновались. Хотя… они слишком редко волновались о сыне. Он уже достаточно взрослый и многое ему разрешали, особенно мама. Она постоянно подначивала его, чтобы он побольше гулял с представительницами женского пола, иногда даже приводила их домой… и это иногда выводило из себя. С чего она вообще взяла, что ему нравятся девушки? Стоп. Что? От собственных мыслей Луи снова встрепенулся. Он уже более уверенно покинул помещение, не собираясь дальше в нём задерживаться. Потому что Вальт был слишком милым с этой чёртовой подушкой, потому что подростку шла форма школы, потому что яркие синие пряди и карие глаза прочно засели где-то в мозгах, что проматывали раз за разом этот хрупкий образ в мыслях. Стоило двери захлопнуться, как по щекам Аоя начали проскальзывать солёные капельки. Они проходили недолгий путь от уголков глаз до кровати, существуя буквально пару секунд, капали снова и снова, и их хозяин больше не мог сдерживать этот поток, позволяя эмоциям взять верх над ним. Тихий плач, переходящий в нечто больше похожее на скулёж побитого щеночка в подворотне, не услышат ни близнецы, ни родители, но Вальт не знал, что один свидетель его слёз всё равно найдётся. Ширасаги остановился за дверью. Просто замер, словно в ожидании чего-то, прислонившись к деревянному косяку. Долго ждать не пришлось, всего пара секунд и вот, он стал очевидцем оголённой, раненой души человека, скрывающегося за холодной дверью, которую Луи не сможет сейчас открыть при всём своём желании. У него впервые в жизни не хватило духу сделать хоть что-то. Сердце почему-то кололо от мысли, что во всём виноват лишь он. Но ничего с этим поделать было уже нельзя… Ещё некоторое время голубоволосый просто стоял, слушая крики чужого сердца, не в силах сделать и шагу как к другу, так и от него. С другой стороны, можно ли было считать их друзьями? Говорят, что такие случаи сближают, но настолько? Разве такое бывает? А если и бывает, что было делать Луи в такой ситуации?.. Незнание заставило его закрыть на всё глаза. Он подумает о произошедшем дома, или в машине, или попросит водителя остановиться и просто постоит где-нибудь, пораскинув мозгами. Где угодно, только не у комнаты Вальта. Только не сейчас, когда они оба так уязвимы.