Ошибка эволюции

Вся неделя была как в тумане. Вальт не появлялся в школе, и Луи неожиданно начал осознавать, что ему чего-то не хватает без этого вечного брызжущего энергией подростка. И ничто не могло скрасить этой странной тоски, что расплывалась по телу голубоволосого с каждым днём всё сильней. Напряжение от будней, раздражённость, усталость. В столь плачевной ситуации могли бы спасти всего лишь: синеволосая макушка в толпе людей, звонкий голосок, переливающийся радостными нотками… но их не было, сколько бы все шесть чувств Ширасаги не старались их найти. Тихая грусть нежданно-негаданно обуяла парня. В то же время, Вальт ощущал не меньшую подавленность. После того разговора с Луи у него начинались странные перепады настроения, что ему, по больше части, оптимисту, совсем несвойственно. То было так ясно и радостно на душе, стоит лишь упомянуть о той глупой уборке в спортивном зале, то приходило неожиданное смущение, когда щёки горели до боли, а в голове мелькали самые незабываемые в жизни аметистовые глаза. А после наступала резкая апатия, когда не хотелось ни есть, ни спать, а сердце больно кололо, от чего даже дышать становилось трудно. Мать смотрела на странное поведение Аоя сквозь пальцы, стараясь не замечать всего этого. Ей и так хватало нервотрепки с максимальной неуклюжестью сына, волноваться о его психологическом состоянии ей хотелось ещё меньше. Усталость всё же взяла верх над Чихару, и она впервые пустила всё на самотёк, решив, что Вальт уже должен был вырасти из коротких штанишек. В конце концов, ему далеко не пять лет. Младшие же и вовсе не особенно заморачивались по таким пустякам, хотя состояние кареглазого всё-таки заметно отличалось от обычного. Токонацу лишь поглядывал на старшего с некоторым сомнением в глазах, не зная, стоит ли ему вмешиваться. Но сколько бы не пересекался с братом Токо, сколько бы его не обуревали волнения, он упорно молчал. Возможно, всё дело было в совершенно ничего не замечающей сестричке, а может, в том, что и сам он пока ещё не до конца освоился в школе, однако Вальт остался без какой-либо поддержки близких, и сам это прекрасно чувствовал. Всё легко могло бы измениться, приди подросток и поговори по душам с кем-то из семьи. Так просто, зайти в одну из комнат, сесть и раскрыть все карты, что на руках. Но… он так не сделает. Потому что его могут не понять, не принять родные. Потому что на них навалятся его проблемы, а Вальт совершенно не хотел этого. Потому что… он боится? Так глупо, однако Аой осознаёт это, если бы не осознавал, то считал бы себя ещё большим глупцом. У него определённо хорошая семья, и отношения в ней тоже. И всё же… как они отнесутся к нему? К его странным чувствам? Его внутреннему миру, что может оказаться совсем не таким, каким его представляли себе близкие? В какой-то момент Вальт не выдерживает, в голове столько мыслей, что они просто сводят с ума. И всё, что ему остаётся, это написать Рантаро. Именно Кияме, а не кому-то ещё. Потому что этот человек может знать ответы на его вопросы, при этом не наседая на него с расспросами, для чего ему такие знания. «Маэстро, а как отреагировала на твою ориентацию семья?» — первый вопрос был отправлен, и всё, что оставалось — ждать. Руки немного подрагивали, от чего телефон держать было непросто, но включать компьютер — лень, да и ему нужен «постельный режим», а компьютер старенький, это вам не ноутбук, с собой в кровать не утащишь, только за столом, только на кресле, а вовсе не в удобной тёплой кроватке. «Очень смешно, Аой! Час ночи, самое время задавать мне такие вопросы!» — сообщение заставило Вальта улыбнуться против воли. В голове буквально прозвучал недовольный голос друга, что явно не обрадовался столь позднему и странному вопросу. Однако второе сообщение пришло уже через пару мгновений, заставляя подростка успокоиться и мыслить здраво в этом разговоре. Главное было не сболтнуть ничего лишнего. Вальт себя знает, это его самая большая проблема. «Если серьёзно, то брат очень удивился, но принял нормально. С родителями были проблемы. Отец много кричал, но уже остыл. Мать настояла на знакомстве с Вакией, только потом успокоилась» — кареглазый кивнул сам себе, словно бы немного успокаиваясь. Если сравнивать, то их родители с Маэстро не сильно отличались. Хотя отец Вальта в доме редкий гость… но всё равно, слова друга явно подействовали хорошим успокоительным. «А для чего тебе? Ты раньше этой темой не интересовался» — замечание Киямы заставило синеволосого едва заметно дёрнуться, однако он не стал теряться, сразу же набирая ответ другу, если будет долго молчать, то тот может что-то заподозрить. «Не знаю, просто стало интересно, вот и всё) Ночь уже, ты же знаешь, как она на меня влияет XD» — что-что, а отшучиваться Аой уже наловчился. За несколько лет ему не раз приходилось корчить из себя дурачка. Ничего не поделаешь, всем нравятся люди попроще, никому не нужны твои переживания и заботы, твоё нытьё слушать интересно лишь тебе самому. Другим твои проблемы так же важны, как пыль на верхних полках, докуда не дотянуться, да и, собственно, не за чем, никто же не видит, что там творится. «Да, а ещё я знаю, что ты совсем недавно приложился головой. Снова. С тобой точно всё в порядке?» — волноваться Рантаро умел и, видимо, даже любил, причём по совершенным пустякам. С другой стороны, он не мог видеть, как выглядит сейчас его друг, может, ничего серьёзного, а может, сидит с забинтованной головой, выпивая за час по десять таблеток от боли. Но Вальт дома, а не в больнице, а это уже что-то, да значит. «Нет, Маэстро, я сейчас в реанимации, мне оперируют голову, но тут местная анестезия, поэтому давай поболтаем ещё» — перечитав отправленное сообщение ещё раз, Аой неожиданно понял, что раньше так никогда не шутил, и от этого улыбка исчезла с лица. Таким сарказмом любил говорить разве что Луи. Тот самый Луи, который пестал его на руках, проверять эту самую черепушку, которой подросток удачно ёкнулся. Пальцы неосознанно потянулись к голове и зарылись в синих непослушных прядях. Вальт прикусил губу, а дыхание снова сбилось, едва заметный румянец покрыл щёки. Приятные воспоминания отдавали глухой болью, как в голове, так и в сердце. Ширасаги действовал на него слишком странно, и отвлечь от мыслей смогло только новое сообщение в социальной сети. «Ха-ха-ха. Это новые друзья научили тебя таким шуткам?» — отчасти Кияма был прав, и в то же время, совершенно ошибался. Для Аоя голубоволосый стал чем-то другим, нежели друг. Чем-то необъяснимым, но притягивающим. С ним не хотелось дружить, с ним хотелось именно проводить время. Очень много времени. Так много, чтобы случился передоз столь интересного человека. Так много, чтобы Вальт смог, наконец, почувствовать, что нашёл ту единственную родственную душу, которой готов посвятить всего себя без остатка. «Будем считать, что «да». Кстати, как ты там? Больше не ссорился с Вакией?» — вопрос был весьма щепетильный, но судя по спокойствию друга, всё было преотлично. Обычно, Кияма и Мурасаки ладили друг с другом, как кошка с собакой, однако как-то умудрялись сохранить отношения. Часто расставались, ругались, вспыхивали на пустых местах, но в итоге всегда приходили друг другу. «Уже устал с ним спорить… стараюсь быть проще и не заморачиваться. Кажется, помогает)» — в словах Киямы чувствовалась теплота. Ему явно не просто далось такое решение их давней проблемы, но Рантаро очень любит своего парня. И готов ради него на такие весомые изменения… У Вальта даже мурашки по коже пробежались. А что сделал он, чтобы заслужить Ширасаги? Может, и ему стоило что-то изменить в себе? Но… разве он не должен оставаться самим собой? Это заставило подростка серьёзно задуматься. «Ладно, я спать) И тебе советую не засиживаться! Как потом режим будешь восстанавливать???» — Аой хмыкнул, дочитав сообщение. Кому какое дело до этого режима? Да и сможет ли он уснуть? Все мысли забиты Ширасаги под завязку. Он думает о нём двадцать четыре на семь, нет, двадцать пять на восемь. Дайте ему ещё больше времени, и он потратит его точно так же. Более того, Вальт ещё ни разу не пожалел о том, что влюбился в столь интересного человека, как Луи. Больно ли, радостно ли, хочется плакать или же смеяться… подросток ни о чём не жалеет. Ни капельки. Кареглазый сходит с ума от любви. Ему хочется потерять над собой контроль и в то же время остаться с головой на плечах, кинуться в омут и остаться на берегу, совершенно чистеньким, выйти из этой воды сухим. Однако он не чувствует сожаления, что его душа рвётся и мечется из одной стороны в другую. Если бы не Луи, подросток никогда бы не испытал всего этого. Никогда бы не узнал, что такое действительно любить. Что описывается в этих глупых книжках о романах и любовных историях. Что таится за таким простым словом, как «любовь». Невероятное количество раз подростку приходилось слышать, как один только человек мог изменить всю дальнейшую судьбу личности, как менялись люди ради тех, кто им нравится. В песнях, в стихах, в прозе, даже Рантаро готов был чем-то пожертвовать ради того, чтобы стать ближе к Вакие. И ему удалось познать это чувство, когда сердце готово выпрыгнуть из грудной клетки, чтобы пуститься галопом в никому не известном направлении, когда голова до отказа забита одним единственным человеком и никем больше, когда любое упоминание о Луи могло вызвать такую бурю эмоций, какой у Вальта не было даже в детстве. Невероятно, но факт. Аой не знал, что ему делать со своими эмоциями. Признаться и не бегать? Или оставить всё как есть, боясь потерять и то, что они сейчас имеют? Пусть Вальт никогда не отличался хорошим терпением, на самом деле держать себя в руках он умел. И умел очень хорошо. К тому же, подросток прекрасно понимал, что Ширасаги к нему таких же чувств не испытывает, а если и испытывает, то ещё не успел осознать их. Не стоило подрывать дружбу в такой момент. Они ведь только наладили контакт… Если присмотреться, легко понять, что кареглазый бежал от признания. Бежал и не оглядывался, стоило лишь найти единственную отговорку. Он и сам это осознавал, но страх первой любви оказался сильнее его…