Волонтер

Заведение под вывеской «Гололед» представляло из себя полуподвальное помещение примерно на десять столов, для приватности разделенных между собой высокими деревянными перегородками. Шест, находящийся на эстраде символизировал, что тут бывали «горячие» часы, но по особенной случайности или иронии судьбы, почему-то из посетителей их никто и никогда не заставал. На стол в изобилии подавался огромный выбор всего того, что никак нельзя было назвать настоящей нормальной едой. Четверо мужчин, расположившихся в крайнем угловом кабинетике, вели себя молчаливо и скованно. Впрочем, вскоре к ним подошла юная официантка, облаченная в неприлично короткую юбку, и нежно, медовым голоском проворковала: — Что желаете? У нас сегодня акция — каждая десятая кружка пива бесплатно. Также, не пропустите наше фирменное блюдо — горячее мороженное. Очень вкусно. — Так, — встрепенулся Аман Жмуров, который себя чувствовал крайне неловко, а если бы Дымов не согласился составить ему компанию, так и вовсе бы отказался прийти. — Давайте нам… Девять кружек пива, плюс ту, десятую, бесплатную. Дым, ты что будешь? — Водку, — сухо отрезал мужчина. —  Давайте тогда триста. — Четыреста, — поправил Дымов, крайне недовольный тем, что его вовлекли во все это мероприятие, но деваться некуда, необходимо было выручать обезумевшего от страсти к эмо-бою начальника. — Да, четыреста. А вы, Марк, что будете? — трепетно спросил у предмета своей страсти Аман. — Ничего, — флегматично отозвался Марик и с унылым видом, отвернувшись от всех, уставился в темный угол. — Как, совсем ничего? Почему? — обеспокоился воздыхатель. — А, зачем? — монотонно выдал тот. — Мне и так хорошо. Все равно скоро подыхать. Какая разница, голодным или сытым? — Ну, давайте хоть их хваленое жареное мороженое попробуем. — Если тебе станет от этого легче, то, так уж и быть, закажи, — благосклонно согласился Марик. А Ромка Станкевич уставился на друга в немом восхищении. Это надо было же так суметь — разрешить ухажеру угощать себя, словно в награду! К сожалению, дуболобый Дымов ему совсем ничего не предложил. Небрежным жестом отодвинув меню, мужик сидел, тупо уставившись в зашарпанную столешницу с хмурым видом великого мученика. Ромка, подавив в себе ярость, остро граничащую с ненавистью, в отместку тоже попытался состряпать равнодушную рожу. — Роман? — Жмуров перевел взгляд на Станкевича. — Ваши пожелания? — Мне тоже мороженое, потом еще большую пиццу с ветчиной, двойные сухарики с соусом чили, «кораблик суши» и порцию сырных палочек, — выпалил на одном духу парень. — Водочку чем закусывать будете? — дружелюбно обратилась к Дымову сладкоголосая официантка. — Маринованные грибочки, огурчики со свежей зеленью, пряная селедка, экзотические соленья? — Спасибо, ничего не надо, — не поднимая головы, мрачно буркнул мужчина. — Принесите нам литр лимонного сока, — поспешно заказал Аман. — Сию минуточку, — официантка вежливо им улыбнулась и, слегка повиливая бедрами, скрылась из вида. С ее уходом за столом возникла неловкая пауза. Все замолчали и сникли, а потом Жмур, робко взглянув на Марика, трепетно произнес: — Э-э-э… Не сочтите, молодой человек, за нескромность, но, очень интересует, сколько же вам на самом деле лет? — Какая разница? — недовольно вспыхнул Марик. — Кстати, а тебе? — Мне? Пятьде… Ой, сорок девять с половиной. — Оно и видно, — сухо усмехнувшись, отрезал эмо-бой, а потом вдруг, словно впервые, обратил свой взгляд на кавалера, подавшись вперед и подперев точеный подбородок хрупким кулачком, деловито осведомился, — Аман, а вот лучше сам расскажи, ты женат? Дети есть? — Я? — опешил от неожиданного вопроса Жмур. — Да, был несколько раз женат, но давненько со всеми по разводился. А детишки… Так они и в Африке — детишки. Конечно, есть. От трех браков восьмерых прижил. Шесть девочек и пару мальчиков. Мальчишки, моя особенная гордость, третий и седьмой. Зовут их… — Короче, полный пипец, — бесцеремонно перебив, выдавил Марк. — Традиционный брак далеко не всегда оправдывает желаемые надежды, — со своей стороны, мстительно взглянув на Дымова, вставил Роман. — Я считаю, — ловко продолжил мысль его друг, — что смысл жизни во взаимной страсти, и каждый день нужно проживать, словно последний. Дело вовсе не в том, оформлены ли отношения, а в том, доставляют ли они взаимное удовольствие. А наши дети — это всего лишь плоды любви. — Я полностью согласен с этим мнением! — рьяно поддержал его Аман. Тем временем, официантка поставила им на стол графин с водкой, три кружки пива и кое-что из закусок. С тем они и подняли бокалы. Ромка, обессилив от показного равнодушия своего мужчины, почти умирал. Он откровенно завидовал Марику, который каким-то непостижимым образом сумел обернуть ситуацию в свою пользу, так как Аман сидел, не сводя с эмо-боя жадного взгляда, явно глотая при этом голодные слюни. Увы, в противовес ему, Димка выглядел абсолютно невозмутимым и непрошибаемым для эмоций, поэтому юноша решился на отчаянный шаг. Пользуясь тем, что творящееся под столом никто не видел, Рома ловко скинул с ноги один кроссовок и, заранее зная привычку Дымова сидеть слегка раздвинув колени, бесцеремонно вжался ступней ему прямо в пах. Реакцию мужчины надо было видеть! Вначале тот окаменел от подобной наглости, а потом, выпучив глаза, беспокойно заерзал. Но, признаться, что со стороны это выглядело крайне непристойно, будто бы мужику что-то вонзилось прямо в зад. Поэтому Дымов под изумленным взглядом начальника напряженно замер, а потом постепенно стих и вроде бы смирился. Роман же потешался во всю — наяривал ступней в промежности у мужчины, оглаживая его вставший колом член. А сам в это время с завидным аппетитом, обмакивая в ароматный соус, поедал одну сырную палочку за другой, и с удовольствием, сполна упиваясь своей короткой властью над Дымовым, прихлебывал из бокала пиво. И нагло смотрел, правда не в лицо Димке, а в основном на Марика, который вел непринужденную беседу с Аманом. Сам Ромка пока предпочитал хранить гробовое молчание. Он чувствовал, как Дымов осторожно пытался избавиться от его ступни, но места для маневра не хватало, и успеха мужик пока так и не достиг. — А вы знаете, что Дмитрий Артурович до недавних пор был моим волонтером? — подал голос Роман, обращаясь к Аману и Марику. — Он подобрал меня в городской больнице, никому ненужного и всего переломанного, и восстановил. Именно ему я обязан своим теперешним отличным физическим состоянием. — Да, неужели? — почти искренне изумился Жмур. — Просто потрясающе! Дмитрий Артурович, это правда? — Э… Я? Да… Почти. Извините, где здесь туалет? — с усилием выдавил из себя Дым. — Сиди, — снисходительно усмехнулся Жмуров. — Я и так уже все понял. Куда спешишь? Еще успеется. Я вот думаю предложить всей компании отправиться в сауну. Знаю одно уютное, надежное, скрытое от посторонних глаз местечко. Отвечаю за него, так как оно мне принадлежит. Ну, как, согласны? — А, почему бы и нет? — первым кивнул Марик. — У меня был приятель, который лет пять назад грохнулся в сауне, да так удачно, что ударился затылком о скользкие ступеньки и скончался мгновенно, без мучений. А потом еще другой случайно утонул по пьяни в бассейне. Тоже ничего, нормальный вариант. Так что, местечко зачетное, вполне подойдет для группового суицида. — Вот, значит, как? Тогда надеюсь, что мы проведем время с пользой, — едва сдерживая смех, заметил Жмуров и перевел взгляд на Станкевича. —  А вы, Роман? Согласны поехать? — Да мне все равно, лишь бы на халяву помыться, — с озорным смешком ответил юноша. — Там, где я сейчас живу, установлены счетчики, так хоть на воде сэкономлю. При этом он, наконец, опустил ногу и попытался разыскать на ощупь под столом свою обувь. — Дым? — обернулся на коллегу Жмур. — Ты с нами? — Я?  — вздрогнув, изрек мужчина, изо все сил старясь сдержать негодование. — Конечно. Почему бы и нет? Как говорится, пошли армяне в баню, заодно и помылись! И все дружно поднялись из-за стола. А Роман победоносно улыбнулся. Ведь за все это время он так ни разу не посмотрел Дымову в глаза и не сказал ему ни единого слова. Возмущенный до глубины души Дима, желчно поскрипывая зубами, двинулся вслед за всеми в гардероб. Да, что же это, наваждение какое-то! Никак ему от парня не избавиться! Ведь вроде обсудили уже все и договорились мирно расстаться, так нет, не получалось. Даже в общественном месте пацан умудрился возбудить его до крайности, чего мужчина уж никак не ожидал! Можно было сколько угодно нести чушь про мечту о скоропалительном браке и желании заиметь детей, но ведь сердцу-то не прикажешь. Как изначально влекло его к Ромке, так все и осталось. — Ну, сейчас ты у меня получишь, — глухо прошептал Дима, подавая юноше куртку, — сполна за все свои чертовы выкрутасы. — Смотри, без сдачи точно не останешься, — беззаботно, с оттенком равнодушия в голосе, усмехнулся в ответ Роман. — Аман, скажи, а не было ли у тебя случайно в роду корейцев? — уныло осведомился Марк, который стоял напротив зеркала и аккуратно обвязывал шею черным в розовую клетку шарфом. Жмур, тем временем, смешно растопырив руки, занял позицию позади него. То ли пытался поймать в том случае, если паренек начнет падать, или ухватить, если решит вдруг от него сбежать, не понятно. — Я вообще-то по национальности — чистокровный казах, но, как известно, все казахи произошли напрямую сразу от корейцев. Это ученые уже давно по анализу ДНК доказали, вот почитай Википедию, — не задумываясь, наобум, брякнул Жмур. — Да и сами корейцы, спроси любого из них, сразу подтвердят. — Да, ладно? — Марик потрясенно обернулся к мужчине, а взгляд его при этом возбужденно затуманился, и эмо-бой облизнул пересохшие губы. — Признайся, ты гонишь? — В натуре, век воли не видать. Бля буду! — рьяно перекрестившись, заверил Жмур. — Последний зуб на холодец даю.