Превышая порог допустимого

      Когда мы в третий раз свернули не на ту улицу, я набралась смелости подать голос.       Должно быть, он заблудился. Ункар парковал свой трейлер на окраине, куда большинство горожан предпочитали не соваться, если действительно не заплутали, поэтому Бен, наверное, искал дорогу. Я сцепила руки — что само по себе было подвигом — в наручниках за спиной.       — Вообще-то… я живу в другой стороне.       За окнами проносились желто-белые огни. При свете уличных фонарей мы катили к центру города, с многоквартирными домами, облагороженными комплексами и прочей ерундой, присущей цивилизации. Я поглядела в окно сбоку, потом в лобовое стекло, но Бен не менял направления движения.       Отчего-то у меня похолодело в груди.       — Нам не надо… развернуться?.. — спросила я заплетающимся языком. Алкоголь еще не выветрился из головы.       Бен по-прежнему молча вел машину, не обращая внимания на мой взгляд в зеркале заднего вида. Мне показалось, что машина крутится на месте, что еще чуть-чуть — и я позорно наблюю на себя. Как-то незаметно стало холоднее, но я чувствовала, что потею и что меня трясет. Глупости — конечно, полицейский везет меня домой. Никаких других намерений у него нет.       Прошло еще пятнадцать минут, прежде чем Бен припарковался перед каким-то свежевозведенным частным домом. Было сложно что-то разобрать — только черневшие во мраке деревья и белый сайдинг. Я села ровнее, вытирая слезы о плечо, и тут Бен заглушил мотор.       — Я живу не здесь, — произнесла я дрожащим голосом.       — Не здесь? — Он отстегнул ремень безопасности.       — Мейн… Мейн-Стрит. Мне нужно на Мейн-Стрит.       Бен вышел из машины, позвякивая металлом на форме. Потом открыл мне дверцу и, положив руку на крышу машины, сурово смотрел, как я, не шевелясь, притихла на месте. Он медленно повел челюстью, щелкнул жвачкой и пристально оглядел меня с ног до головы.       Наконец Бен выпрямился, укоризненно поцокал языком и опустил руку на бедро с кобурой. Мое сердце пропустило удар.       — Ты же не хочешь нажить себе проблемы? — протянул он и, когда я помотала головой, распахнул дверцу пошире. — Правильно. Давай выходи.       Его продолговатое лицо было непроницаемо. Я смотрела на него какое-то время, но потом, всхлипнув, полезла наружу, надеясь, что он поймает меня, если я полечу лицом в землю. Бен захлопнул дверцу и направил меня по дорожке к дому, придерживая за поясницу своей ручищей.       Мы подошли к белой входной двери, я пошатнулась, когда Бен отвлекся, отпирая замок, и затрясла головой.       — Мне пора!.. — пробормотала я. — Н-не могу.       — Почему бы тебе не прилечь ненадолго, перед тем как я отвезу тебя домой? Избавишь себя от одной проблемы.       Меня мутило, я жутко устала и не понимала, где нахожусь. Бен жестом пригласил меня войти, и я, покачнувшись на совершенно ледяном бетоне, прикинула, не лучше ли удрать, как это сделала Роуз. Но я же в наручниках… и без обуви. Далеко я не убегу.       Поэтому я засеменила вперед и неуверенно переступила порог тихого жилища. Нет, влипать в неприятности мне никак нельзя.       Бен вошел вслед за мной и закрыл дверь. Щелкнул замок, вспыхнул свет, и меня ослепило салютом черно-белых пятен на внутренней стороне век. В доме было тепло. Пахло хорошими свечами, с ароматом печенья и Рождества.       — Ролевой суд в девять… — прохрипела я, когда Бен прошагал мимо. Я поморгала, пытаясь унять барабанную дробь пульса в ушах. — М-мне… надо домой… Переодеться…       Просторная гостиная переходила в кухню, и он направился именно туда. В обстановке господствовал порядок: мебель из темно-коричневого дерева, светлые полы, подобранные под цвет матово-белые стены… Все так по-взрослому. Не то что в моей спаленке, забитой разномастным барахлом из «Валмарта».       — Хочешь воды, солнышко? — спросил Бен.       — …Ага, — я прикусила губу. — Вы… вы меня сдадите?       Открылась дверца холодильника, и я услышала звон стекла. Голова так кружилась, что я едва держалась на ногах. Доковыляв до дивана светлого цвета, я со стоном на него повалилась. Живот неприятно заныл. Это от переживаний… Скорей бы добраться домой.       Со стаканом воды вернулся Бен. Он наклонился и поднес его к моим губам, неразборчиво бормоча что-то утешающее, когда вода полилась по моему подбородку. Я закашлялась, не переставая жадно пить. В горле было сухо, как в пустыне, и несмотря на солоноватый вкус минералки, я ощутила настоящий кайф!       — Умница, — Бен вытер мне лицо шершавой ладонью. Я поморгала и заворочалась, разминая скованные запястья. — Твой приемный отец не узнает про твой проступок, но ты нарушила закон, и за это мне придется тебя наказать. Ведь ты не хочешь получить настоящие проблемы?       — Нет… Нет.       — Правильно, — Бен поставил стакан на кофейный столик, присаживаясь рядом со мной. Его теплая ладонь скользнула по моему бедру, регистрационный браслет слегка зацепился за мои леггинсы. — Ты не похожа на плохую девочку, Рей.       Мы смотрели друг на друга, и под его проницательным взглядом мои щеки медленно залились краской. Парни, конечно, пялились на меня, но… не так.       Я растерянно пожала плечами. Бен снова погладил мое бедро, проводя пальцем по разорванной из-за падения ткани.       — Я украла угги.       — Вот как? — Бен просунул средний палец сквозь одну из дырок, поглаживая еще не отогревшуюся кожу. И доверительно наклонился ко мне, понизив голос: — Ты встречаешься с мальчиками? — Я отрицательно покачала головой, и он уткнулся носом в мой висок. — Какая хорошая девочка. Пусть не омега… но это ничего.       — У меня… Из-за угги у меня будут проблемы?       Большим пальцем он неторопливо погладил внутреннюю сторону моего бедра, постепенно проникая все дальше. Стало щекотно.       — Если будешь делать то, что я скажу, — шепотом добавил он, — у тебя вообще не будет никаких проблем.       Я боялась спросить, чего он хочет от меня, поэтому молча кивнула, чувствуя, как с каждой секундой меня все сильнее охватывает дурманящая дремота. Его ладонь скользнула выше, и когда большой палец прошелся по моей ляжке, я вздрогнула, но Бен успокоил меня ласковым шепотом и прикосновениями. Мне стало приятно… Мы с Джесс дурачились так раз или два, когда я оставалась у нее ночевать, но… Джесс не коп, который меня арестовал. И она не мужчина. Не альфа.       Но… было приятно. Я развела колени, приоткрылась для него, и два пальца Бена поднялись выше, поглаживая меня вверх и вниз, вдоль моей щели, сквозь леггинсы. Он потерся о мой подбородок и поцеловал меня в шею, со стоном придвигаясь ближе. Тепло… Его губы были горячими и влажными, Бен покусывал меня, и я нетерпеливо подалась бедрами навстречу его руке.       Напряжение скапливалось внутри, не находя выхода. Такое иногда случалось, когда я слишком напивалась перед тем, как подурачиться с Джесс… Может, если потереться дольше, то у меня получится… Мы с ней не игрались с пальчиками внутри… вообще не занимались чем-то подобным.       — Так лучше, не правда ли? — Я, дрожа, наклонила голову в ответ, и Бен издал странный глухой рокот. Это было... урчание?.. — Давай приляжем.       Мне удалось затрясти головой, когда Бен встал и потянул меня за собой куда-то в дом, дальше по темному коридору.       — С-сэр, я н-не-не могу, — пролепетала я и споткнулась, налетев на стену. — Пожалуйста… Не мо-могу.       Бен завел меня в большую свободную спальню. Он толкнул меня на кровать лицом вниз, и со скованными за спиной руками я не могла ни встать, ни вырваться. Я нервно, лихорадочно задышала, слепо щурясь в темноту. Я так измучилась… Больше никогда не буду пить.       — Очень важно, чтобы ты расслабилась, Рей. — Послышался звук открывшейся металлической двери и шуршание ремня, выскальзывающего из петель. Раздался мягкий шорох. — Не хотелось бы нечаянно причинить тебе боль.       — Зачем… — я уперлась коленями в матрас, в страхе пытаясь найти опору и отползти хоть куда-нибудь. — Зачем вам это делать?..       Щелкнул дверной замок, а потом что-то тяжело стукнуло — кажется, Бен положил куда-то пистолет.       А затем внезапным грубым рывком меня вернуло на край кровати. Бен стянул с меня леггинсы, и сквозь дымку алкоголя и сонливости пробился холодный страх — со мной хотели заняться сексом! Бен действительно собирался это сделать!..       — Пожалуйста… — захныкала я, — н-не трогайте меня.       — Почему? Полагаю, справедливо, что ты заслуживаешь наказания. — Он хлестко шлепнул меня по заднице, и я взвизгнула, дернувшись всем телом. — Кроме того, ты скоро уснешь и потом едва ли что-нибудь вспомнишь. Может, проснешься уже с крепким толстым узлом внутри.       Не успела я возразить, как что-то обернулось вокруг моего лица и влезло между зубами. Бен вставил мне в рот кляп! Я повернула шею, чтобы оглянуться, но он чем-то закрыл мне глаза, завязав концы повязки на затылке. Я оказалась слепой и совершенно беспомощной!.. Большие сильные руки согнули меня в пояснице, и я, часто-часто дыша от страха, боролась за то, чтобы остаться в сознании.       Ткань футболки затрещала, раздираемая на куски.       — Уже отключаешься, да? Помнишь, как мерялась со мной силой, солнышко? — Он швырнул лоскуты в темноту и прильнул своим огромным телом к моей спине. Жаркие губы Бена приблизились к моему уху. — Помнишь, как я загнал тебя в угол и прижал к земле?       Нет, я не помнила… Только яростно замотала головой и замерла, услышав, как с щелчком открылась крышка какого-то флакона. Что он делал? Что открывал?       — Я предупреждал тебя, — промурлыкал Бен. Что-то холодное и влажное коснулось моей щели, и я вздрогнула. У него были толстые пальцы. — И теперь собираюсь как следует тебя наказать.       Без всякой преамбулы в меня ворвались два его пальца. Я осеклась и прикусила кляп, пытаясь увильнуть бедрами от руки Бена, потому что мне было больно! О, как же больно!.. Когда я прикасалась к себе, то с трудом могла просунуть один только пальчик, но его пальцы были гораздо больше моих.       Бен потерся о мои волосы, осторожно двигая пальцами внутри меня. Я втянула в себя воздух, вцепившись в одеяло, но без толку. Я не могла вырваться, для этого мне попросту не хватало сил!..       — Такая узкая, — шепот Бен пощекотал мне ухо. Он слегка согнул пальцы, и я со всхлипом брыкнулась. — О да, тебе это нравится, не так ли? Бьюсь об заклад, что ты сомлеешь у меня на узле. У таких бет, как ты, чувствительные киски.       Нет, нет… Я не хотела, чтобы он делал это со мной!.. Заторможенно поворачивая шею, я слушала его приглушенное дыхание, влажное хлюпанье от пальцев во мне… Я этого не хотела… Узел может нанести непоправимые травмы — я старалась помнить об этом, пока сладкое напряжение разгоралось внутри.       Я сглотнула, пуская слюни в кляп. Наверное, у меня во рту был галстук. Такой жесткий…       Бен вытащил пальцы, что-то шепча в ответ на мои панические корчи. Он прижался ко мне и, дыша мне в ухо, толкнулся чем-то набухшим и горячим мне между ног. Я выпучила глаза, стискивая одеяло, и замотала головой еще отчаяннее.       — Тише… — Бен погладил мои повлажневшие складки, смазал этой влагой себя, но даже в таком состоянии я понимала, что этого недостаточно. — Будь хорошей девочкой. И если ты будешь хорошей девочкой… — Меня ошеломило резкое давление. И боль. — Тогда у тебя не будет неприятностей.       Мои бедра вдавило в матрас, пальцы судорожно сжались. Бен продолжал надавливать, и вскоре член уже распирал меня — толстый, твердый и слишком большой. Это был такой шок, что я жалобно захныкала, не способная ни кричать, ни сопротивляться. Меня трахали!..       Бен хмыкнул надо мной. Слегка отстранившись, он вытянул из меня член и принялся пропихиваться обратно короткими частыми толчками. Я чувствовала, как его плоть продирается в мое тело, растягивая мышцы, несмотря на мои жалкие попытки вырваться.       — Я знаю, — прошептал Бен, его голос сорвался на хрип. Он накрыл мою руку своей и крепко сжал. — Я знаю, тяжело. Но нужно расслабиться, солнышко… Раздвинь ножки.       Вместо этого я разразилась рыданиями. Я пробовала протестовать, чтобы избежать этого неумолимого давления, и судорожно всхлипывала с каждым захваченным его членом дюймом. Бен коснулся губами моего плеча, и я с какой-то растерянностью осознала, что он даже не целовал меня в губы… Меня никто никогда не целовал…       Но деваться было некуда. Я плакала и мусолила кляп, чувствуя, как Бен пробирается все глубже, как набирает темп плавными, но безжалостными толчками. Туда и обратно… Туда и обратно… Его тяжелое тело наваливалось на меня, и я боялась, что если буду слишком явно мешать ему, то точно попаду в беду… Вряд ли кто-нибудь поверит моим словам.       Не замедляясь, Бен провел большим пальцем по моему горлу. Я беспомощно дрожала, нанизанная на его член.       — Хочу насадить тебя на узел, — пробормотал Бен, целуя мой висок, а потом встряхнул головой и вздрогнул. — Твою мать!..       Давление возрастало. Меня переполняла не столько боль, сколько странное ощущение, будто я переела и у меня спазмы от месячных. Дышать становилось трудно, кружилась голова, но Бен безостановочно вбивался в меня, жестко придерживая за бедро — спальню наполняли звуки ритмичных шлепков тело о тело. Вдруг Бен смачно выругался и стиснул мою руку так, что мне показалось, что она сейчас сломается.       Неожиданно я стала слишком заполненной. Я сдавленно заорала, когда тепло растеклось по позвоночнику, а бедра врезались в край матраса — оргазм прошелся по мне, и я кончала, содрогаясь от безумной смеси ощущений. Закатывая глаза, я трепетала на пронзившем меня члене.       Ощущения не иссякали, и это было потрясающе!.. Бен застонал мне в ухо. Я была полна им до краев! Я чувствовала теплый поток влаги внутри и подергивание плотного узла, не оставлявшее сомнений в том, что мне будет чертовски больно, когда я проснусь. Его тело сцепилось с моим, не прекращая наполнять сверх меры.       — Твою мать!.. — Тяжело дыша, Бен хлопнул меня по заднице. — Твою мать!..       Его член пульсировал у меня внутри. Смутно ощущая отголоски боли, я жевала галстук, извиваясь на члене, но продолжала всхлипывать и кончать. Как хорошо… Приятно было слышать его хриплые удовлетворенные стоны и то, как он говорил мне, что я хорошая девочка…       Но боль становилась все явственнее. Мышцы вокруг члена сводило, они ныли от перенапряжения. Мое тело не предназначено для этого. Я не омега.       Бен просунул руку мне под живот, подтянув меня повыше на кровать.       — Хорошая девочка. Все в порядке… не волнуйся.       Я лежала рядом с ним на боку и морщилась от малейшего движения. Голова раскалывалась, тело сопротивлялось вторжению узла, судорожно сжимаясь и разжимаясь, но я знала, что он никуда не денется еще долгое время. Он застрял во мне. Мне было больно… Почему Бен так поступил со мной?       Охваченная ужасом, я задыхалась, пуская слюни на подбородок. Неужели именно так мне суждено умереть?       — Тише… тише. — Бен сбросил ботинки, и я услышала, как они ударились об пол. — Расслабься, Рей. Если ты не расслабишься, будет больнее. Расслабься и прими это как неизбежность.       Я оказалась в ловушке. Я даже не хотела заниматься с ним сексом… Мне просто хотелось вернуться домой, не угодив в неприятности, и отправиться завтра на ролевой суд… Но вместо этого я лежала в постели с едва знакомым полицейским. Что-то подсказывало мне, что он рассердится, если я пожалуюсь. И тогда мне грозят проблемы, и все это будет напрасно!       Из глаз брызнули слезы. Бен гладил мое тело огромными ладонями, издавая урчание, призванное успокоить самку, но для меня — беты — оно ничего не значило.       — Теперь ты не убежишь от меня, — довольно промурлыкал Бен. Его пальцы скользнули по моим ребрам и обхватили грудь. — Ведь так?       Я покачала головой. Бен поцеловал меня в шею, продолжая ласкать, а я, несмотря на все ужас и боль, поняла, что слишком устала. Я заморгала, поерзала от все еще непривычных ощущений и провалилась в блаженную тьму.