***
Как мы понимаем, что человек сошел с ума? Как решаем помочь ему, или к кому-то обратиться? Интонация - лучший определитель. Когда кто-то шутит - мы слышим интонацию, и можем улыбнуться, или сделать вид, что не поняли, что сказано. Но если интонации нет, и шутка звучит как утверждение, мы начинаем тревожиться, надумывать, принимать то, чего нет - вот в какой момент все начинает путаться. Только, что делать, если ты слышишь только шум, и ничего больше? Никакой интонации… Только шум, и мелькающие перед глазами картинки в виде каких-то людей, суеты и, кажется, беспокойства.***
Сильная боль… Все тело болело так, словно каждая кость оказалась сломана, а сосуды то восстанавливались, то снова рвались, осколками отзываясь где-то в мышцах. С усилием открыв глаза и почувствовав, как меня что-то встряхнуло, я увидела размытые образы лиц, белую одежду… Снова темнота. Писк вокруг то усиливался, то становился тише, но кроме него не было слышно ничего. Ни единого слова, звука или крика. Что происходит? Из последних сил, что только остались, я попыталась открыть глаза, но через ресницы увидела лишь очередные образы людей, о чем-то говорящих между собой. Моргнув, мне снова пришлось опуститься в темноту, и… Почувствовав, как легкие с болью прогнулись, от выдоха или еще чего-то, я вынужденно приоткрыла глаза, ощутив, как те начали весить едва ли не по тысяче килограмм. Во рту что-то мешало глотать, и не позволяло разжать челюсти, образ, напоминающий кровать с бортами постепенно собирался, все еще представляя из себя какое-то пятно, а в изножье стали видны высокие силуэты, похожие на людей. Одетые в желтую, темно-синюю форму, они что-то обсуждали, что стало понятно по широким жестам руками и открывающимся ртам. Силы кончились, и я снова вынужденно закрыла глаза, погрузившись в пелену боли и все того же писка. Не могу понять, что произошло… Последнее, что удается вспомнить - это сильную боль, воду, холод… М-м-м… Что с Титтоном? А Майло? Она сумела добраться до корабля? Наверняка успела… Или… Нет, не могу… Не могу думать об этом.***
В мышцах появилось тянущее чувство: конечности начали возвращать себе прежнюю чувствительность, а вместе с ней вернулось и ощущение боли. Все кости, что только были в теле, все мышцы, связки, сосуды - стали весить так много, что пошевелиться не удалось. Никак. С трудом открыв отяжелевшие веки, я первым, что увидела сквозь ресницы - это серо-желтый потолок, на котором медленно вертелись лопасти большого вентилятора. Кожу обдавало жаром, так что он явно не помогал, и оу, кажется, я могу нормально формулировать мысли! В таком случае, почему я не могу узнать место, где нахожусь?... Я в палате?... Но где именно? Выдохнув, и с трудом повернув голову в сторону, я увидела небольшое окно в деревянных рамах, смастеренная тумбочка без дверц, с несколькими банками, рядом салфеток и марлями, деревянный стул в углу, трубки возле борта кровати, и… Правая рука, начиная от середины плеча, оказалась в толстом слое гипса и пронизана с десяток спиц, на концы которых навинчены грузы в виде шайб. Какого…?! Повернув голову в другую сторону и проморгавшись, я увидела еще один шкаф из пары полок, которые оказались практически пусты, старый аппарат измерения пульса и давления, несколько датчиков… О, почему я не могу почувствовать левой ноги, ниже колена? Едва в состоянии поднять голову, мне, сквозь легкую дымку шума в ушах, удалось различить подвешенную на растяжках ногу, загипсованную и так же пронизанную десятками спиц, выше колена. Что произошло?! Дверь в дальнем углу открылась, и в палату вошел не высокий, лысоватый мужчина, одетый в белый халат, подойдя к изножью. Словно что-то крикнув, он натянуто улыбнулся, кивнул и начал что-то говорить, но в ушах стоял только пищащий шум. Еще несколько людей в халатах и зеленой форме переступили порог, удивленно посмотрев на мужчину и меня - судя по их чуть темной коже, я где-то в Мексике, или Африке. Но точно не в Средиземье, судя по технике и отсутствию заостренных ушей. Почувствовав, как сил становится все меньше и меньше, я снова опустила голову на подушку и прикрыла глаза - нужно немного поспать…***
Прошло несколько дней… Когда я пришла в себя во второй раз - врачи попытались узнать что-то о моем самочувствии, жестами объясняя, что нужно следить за пальцем или смотреть на свет, а после - задавали вопросы, так же на пальцах стараясь узнать, какой вариант выберу, но все оказывалось бесполезно. Силы быстро заканчивались, и я снова проваливалась в темноту, не слыша никого и ничего вокруг. Уже пару дней пребывая в сознании в палате, мне удалось вернуть работоспособность левой руки - пара ссадин и порезов, но мышцы целы, и сейчас были в тонусе. Благодаря капельнице, воткнутой в вену, я получала все необходимые вещества, постепенно восстанавливаясь, но, из-за того, что лекарства были для людей, а меня к таковым отнести было сложно - восстановление в сотни раз шло медленнее. Врачи, все больше напоминающие людей из Мексики, старались мне что-то объяснить, но слух никак не возвращался, и это заметно усложняло наше общение. В один момент, на пороге палаты появилась девушка с листом бумаги и карандашом в руках. Положив их мне на живот, она что-то сказала, но я снова не поняла, лишь догадавшись, что теперь могу написать вопрос. Сжав пальцами левой руки карандаш, я вывела корявыми, едва понятными буквами вопрос, который уже долгое время был в голове: “Где я?” Прочитав его, девушка продолжила говорить, но я показала на уши, в который раз продемонстрировав собственную глухоту. Вспомнив об этом, она взяла листок и, быстро написав что-то на нем - показала мне: “No hablo ingles.” Это… Это испанский? Испанский. Я в Испании?... Или в одной из стран, где говорят на испанском. Ох, что это значит? Как переводится? Я знаю испанский - учила когда-то давно. Нужно вспомнить, как переводится. “Я не говорю по-английски” - точно! Ура! Еще что-то я помню! Набрав воздуха, чтобы ответить что-то на ее языке, я снова столкнулась с большой проблемой - рту что-то мешало открыться, словно то были стяжки, но, в первый же раз дотронувшись до челюсти и почувствовав, что стяжки скорее внутри - успокоилась. Через несколько часов она принесла белую доску и маркер, поставив ее напротив кровати и пригласив еще пару врачей. На испанском я писала очень и очень плохо. Вернее сказать, совсем никак, но читать могла, как выяснилось, весьма неплохо. Врачи писали что-то на доске и, присмотревшись к строчкам, начинала понимать, что произошло. К сожалению, они писали медицинскими терминами, по большей части, но мне они были слишком не понятны. “Перелом… Связки… Кровь… Море…” Поставив еще один вопросительный знак возле старого вопроса, я повернула листок, как вдруг, один из врачей смог перевести его - он понимает английский. “Te encuentras en el Hospital San-Cristóbal”. Сан-Кристобаль… Я слышала это название… “Где это?” “Cuba”. Куба? Я на Кубе? Как я оказалась на Кубе? М-м-м, должно быть, один из порталов перенес меня в Мир Людей. Я помню море...или это был океан? Нет-нет, если это куба, то значит было море. Где именно на острове находится Сан-Кристобаль? С какой его стороны? Почему все стало так сложно? Мысли путаются… Не могу даже представить себе этот остров… Если я в этом Мире, то где могут быть все остальные? Не могу...не могу вспомнить, был ли ещё кто-то в воде… А что с гномами? О, все дико болит… Мышцы начало обдавать огненной болью, кости снова заныли, а все суставы словно начало выворачивать. Сердцебиение на столько участилось, что я едва могла сделать вдох, почувствовав, как лёгкие наполнились воздухом, и так же тяжело его выпустили, а во рту появился привкус крови. кровать, стирая Все перед глазами превратилось в образы и очертания, напоминающие людей, доску и грани всех остальных предметов и в прямом смысле выворачивая суставы, сжимая мышцы словно тисками. Шум в ушах стал только сильнее, и барабанные перепонки просто разрывало на части, что оказалось больнее всего. Не выдержав, я вынужденно схватилась за край борта, перевесившись через него и попытавшись выплюнуть кровь изо рта - не смогла разжать зубы, поняв, что больше не могу дышать. Едва ли не захлебываясь собственной кровью, мне удалось увидеть подскочивших врачей, схвативших за плечи и попытавшихся уложить обратно на кровать. Спазмы внутри оказались на столько сильными, что мне с трудом удавалось сопротивляться, держась за один из бортов. Боль в руке и ноге от спиц превратилась в самый настоящий ад - их словно подогревали горелкой, чтобы было ещё ощутимее их "присутствие", от чего я не выдержала и застонала. Стон… Его звук пронзил уши - я смогла его услышать! Услышать собственный стон! Подобно реву дикого зверя, загнанного в угол от ран и увечий, один хрип скрывался с губ за другим, и в редкие перерывы, между вдохами и вдохами, становящимися ещё страшнее, мне удавалось различить выкрики и фразы на испанском. Кругом снова поднялась паника: все суетились, что-то пытались сделать, и… Когда сил почти не осталось, а кровь пошла в лёгкие, я вдруг осознала, на сколько хрупка жизнь… Только что ты пытался что-то сказать, а сейчас - захлебываешься в собственной крови, не в силах разомкнуть челюсти. Под давлением врачей на плечи, я вынужденно опустилась на кровать, в последний раз моргнув и увидев, как в палату буквально ворвался высокий силуэт, одетый во что-то чёрное. Время начало тянуться неимоверно медленно, но даже в таком "состоянии", тень буквально подскочила к кровати, едва ли не откинув девушку, что принесла доску, в сторону, сразу оказавшись рядом. Один взгляд, и тень обернулась, схватив какой-то предмет со шкафчика, снова оказавшись рядом. Секунда, и я смогла, повинуясь очередному мышечному спазму, сесть, выплюнув сгусток крови прямо на простынь, последнее, что увидев.***
Сил больше нет. Тьма снова оказалась единственным собеседником, что был повсюду. О чем мы думаем, отказываясь одни? О чем мечтаем и чего хотим? Может ли что-то мучать? Воспоминания, мечты, чьи-то слова… Все становится настолько маленьким и ненужным, что забываешь даже о времени. Как давно я одна? Как давно произошел тот бой? Кем была та тень, что помогла? Она знала меня. Или мне показалось? Сильный шум в ушах… Какие-то борты самолета...или даже вертолета - сложно понять. Кажется, вспышка света, похожая на солнце… Сердце начинает биться быстрее, и от этого боль в груди только усиливается… Не могу понять, что это: душа, или кости? А что с моими костями? Как нога с рукой? Они на спицах, а значит - кости раздроблены. Точно так же у Аланселя. Алансель… Что с ним? А Даурис? Я даже не знаю, где он. Что с ним?***
Время тянулось так долго, что я перестала вести ему счет, или же на оборот очень быстро - сложно сказать, когда пребываешь во мраке и боли. Время от времени, мне удавалось расслышать чьи-то голоса, крики, даже вспышки света, напоминающие пламя. Что-то словно преследовало, гналось и не хотело отпускать. Воспоминания ли это? Не понимаю.***
Едва различив писк аппарата давления, я изо всех сил открыла глаза, снова почувствовав, как плотно сомкнуты челюсти, а на лицо надета маска. Немного проморгавшись и присмотревшись к потолку, мне стало ясно, что он более, чем знаком - серый, “словно хвост падающей звезды на Севере” - так о нем говорил Халдир. Это… Это моя комната. С трудом повернув голову в сторону окна, я узнала вид, что открывался из него, ведь шторы оказались раздвинуты, стоящий рядом с ним аппарат измерения пульса и давления, тумбочка с рядом лекарств. С другой стороны от кровати, возле двери, стояло несколько высоких теней, о чем-то говорящих между собой, что стало понятно по резким взмахам рук и коротким расхождениям по квадратному метру на каждого. Приподняв голову, и окинув комнату взглядом, я увидела загипсованную ногу, правую руку, большое количество одеял и подушек. По комнате стояло множество прозрачных тумбочек с различными препаратами, коробочками и мешками для дыхания. М-м-м, в ушах все еще шум, но с каждой секундой мне удается расслышать все больше и больше происходящего, словно под водой, но все же… -...убьет! - Ты...можешь этого знать! -...знаю! - Ты не врач! Видишь только то, что на поверхности! - повернув голову снова в сторону теней, я смогла различить образы друзей: Джексона и...Вильен. - Она умирает! - Я не позволю ей… - но мой громкий выдох заставил их обратить на меня внимание. - Ох, Сэмина! - парень тут же оказался возле кровати, встав на колено и внимательно посмотрев на юную королеву. - Как ты? Ты меня слышишь? - я утвердительно моргнула, от чего он облегченно выдохнул, щелкнув возле моего уха пальцами, на что пришлось поморщиться. - О, невероятно! Ты жива! Дотронувшись обеими ладонями до моего лица, он поднялся, улыбнувшись и, сев на кровать, коснулся моего лба, будто всматриваясь в черты лица. В его глазах была радость, доля облегчения и вместе с этим - печаль, которая могла тяготить только самого близкого эльфа. Он неоднократно отказывался помогать мне с ранами и ссадинами, по началу считая, что те меня чему-то научат, но вскоре поняв, что это бесполезно, начал учить залечивать их самой. Всегда не просто признавать свои ошибки, но ошибки, допущенные прилюдно - признать практически невозможно. - Я искал тебя… - но вдруг осекся, помрачнев. Набрав побольше воздуха, и отмашкой убрав от себя руки друга, я хотела спросить, как долго, но вместо этого промычала, на что Джек быстро сориентировался: - Да, ты не можешь говорить… Временно… - вздохнув, он сел ровнее, взяв меня за руку и начав осматривать кисть, на которой виднелось несколько синяков, уже частично пожелтевших. - Сожми мою руку как можно сильнее, - и вложил свою руку в мою, словно при пожатии. Изо всех сил сжав ее, я смогла даже почувствовать, как он слегка сжал мои пальцы в ответ, едва заметно улыбнувшись. Положив руку на кровать и встав с нее, врач посмотрел на загипсованную ногу с рукой, а после - обернулся, думая, что сказать. Он всегда так делал, когда не знал, стоит говорить все сразу, или же лучше “по частям”. Такое редко происходило - все слова часто находились “под рукой”, и складывались в правильную мозаику, доводя все в настолько простой и понятной форме, что вопросы отпадали сами собой. Коротко посмотрев на Вильен, все еще стоящую возле двери, я поняла, что она взволнована, и даже чем-то напугана, переминаясь с ноги на ногу, но все же кивнув в знак согласия. - Левая рука практически полностью восстановила прежние функции, - продолжил парень, обойдя кровать и, встав у изножья, взял с небольшой тумбочки пульт, включив телевизор. - Скоро последние синяки пройдут, и от ссадин не останется следов, - с болью проглотив слюну, вместо вопроса, я снова простонала. - Пожалуйста, не пытайся пока разговаривать - голос вернется со временем. Нужно подождать. - Полагаю, Ее Светлость, хочет знать, что случилось, - заговорила Вильен, на что я снова утвердительно моргнула. - Я тоже… - пробубнив, он снова посмотрел на меня. - У тебя перелом двух костей предплечья, практически возле локтя, - на телевизоре появился снимок рентгена, на котором был четко виден перелом, - перелом колена, - и снова фото, подтверждающее это, - разрыв тканей и суставов лодыжки, временная глухота, сотрясение и повреждение челюсти, - еще один снимок, - шины на зубах не позволяют говорить - их снимут через неделю-две, учитывая время, которое ты провела… - воздохнув, и мельком окинув комнату, парень все же...не выдержал. - Черт возьми, Сэмина, что произошло?! - и откинул пульт на пуфик. - Как получилось, что ты в таком состоянии?! Тебя словно на кусочки разобрали! - но знал, что ответить не смогу. - Я почти двое суток провел в операционной. чтобы спасти тебе ногу и руку! - Джек, - проговорила служанка, от чего тот слегка присмирел, - перестань. - Прости… - на выдохе сказал эльф. - Ты провела неделю в больнице Кубы: тебе пытались помочь, вставив спицы в колено и руку, но стало только хуже… Они не могли вставить их правильно - я переделал, скрепил кости пластинами. Кхм… Через пару дней прибудет Владыка Элронд - он сказал, что сможет ускорить процесс регенерации, - я едва могла удержать слезы, что наворачивались на глаза. - Кхм… Тебе нужно выспаться… Я зайду позже, - после чего покинул комнату, обойдя Вильен. Служанка так и не осмелилась что-либо добавить, пойдя следом за ним и тихо притворив дверь. Писк аппарата пульса заставлял поверить в то, что я все еще была дома, в месте, которое хорошо охранялось и было подготовлено ко всему, только… Только что случилось с остальными? Где они? Как мне это узнать, и поможет ли это тому паршивому самочувствию, что есть сейчас? Лорд Элронд прибыл вечером следующего же дня, и сейчас, с первыми лучами солнца, уже был в моей комнате. Теперь она скорее напоминала больничную палату, только больше цветов, знакомых с детства, и множество датчиков и колб с таблетками. Стараниями Джексона, мне удалось нормально сесть на кровати, и теперь смотреть на нее с лучшего ракурса, чем было раньше - после палаты на Кубе, комната казалась куда просторнее и даже пугающе больше. Проведя здоровой рукой по волосам и кое-как вздохнув, я подняла взгляд на эльфа, облаченного в темно-коричневый костюм тройку, галстук, бежевую рубашку и завязанный на шее платок. Его внешность была не эльфийской, а человеческой, что наводило на разные мысли, которые я все еще не могла озвучить, имея шины на зубах. - Я переживал, когда стало известно о случившемся, - начал Элронд, на что я благодарно кивнула. - Джексон сообщил о травмах, что ты получила, но никто пока не знает, что на самом деле случилось в Мордоре, - на что я опустила взгляд, сразу же подняв. – Знаю, тебе еще нельзя говорить, поэтому… - указав рукой в сторону двери, он буквально заставил меня посмотреть на порог и увидеть Дариэль, со слезами на глазах смотрящую на меня, держа в руках iPad, перемотанный синей лентой, завязанной бантом. Печально усмехнувшись, она быстро подошла ко мне, буквально развалившись на кровати, обняв и сказав на ухо: - Сэмина! В следующий раз, без меня ты даже на борт самолета не зайдешь! - и, посмотрев на меня, смахнула слезинку, уже через секунду грустно засмеявшись. Она оказалась самым неожиданным эльфом, которого я увидела за сегодняшнее утро, и не успела даже головой кивнуть, как увидела протянутый планшет: - Ты не можешь говорить, но можешь писать, - искренняя улыбка на ее лице заставила поверить в то, что все не так плохо - главное разобраться в том, что произошло, и как с этим справиться. Благодарно кивнув и натянуто улыбнувшись, я приняла планшет, развязав бант и включив его. Еще пара минут, и я написала первый вопрос: “Что с остальными?” - показав друзьям. Эллет поднялась с кровати, отойдя в сторону, одной рукой начав вытирать слезы, а другой прикрыв рот рукавом большого свитера. - В один момент, по всему Миру Людей, - начал Владыка, закрепив руки спереди, - начали открываться порталы, в которые… - Сваливались эльфы и гномы, - перебила его Дариэль, повернувшись - что происходит? - Порталы открывались и закрывались так быстро, что заметить их удалось не многим, однако… - Появление людей с заостренными ушами, странного роста и не такой одежде - вызвали много вопросов. - ”Что?” - снова написала я. - Тех, кто упал через портал - увидели в том виде, в каком оказались, - продолжил мужчина. - На проходы оказалось наложено сильное заклятие, проявившее всем наши истинные облики, - о Боже… - Кубинцев твой облик тоже удивил, - Дариэль натянуто улыбнулась. - Они даже решили, что твоя глухота - последствия деформированных ушей, - и шмыгнула носом. - ”Как вы узнали, где я?” - Ты отправила сообщение с чужого номера “911” и координаты, - даже не помню этого. Этот шаг был продуман для всех эльфов Белых гор - если ты в опасности, или нужна помощь, отправляешь 911, не важно, с чьего номера, и указываешь координаты, и обязательно кто-то появится. Не знаю, пользовался ли этим еще кто из сторонних королевств, но для нас это всегда оставалось возможностью выжить или не погибнуть в одиночестве. - До того, как написала, - продолжал Владыка, - моряки нашли тебя в Карибском море, на какой-то балке. Они долго не могли понять, что произошло, но по прибытии на берег - отвезли в ближайшую больницу… - Ей оказалась больница в Сан-Кристобаль, - перебила эллет. - Не самое лучшее место, но… - и пожала плечами, скрестив руки на груди. - Хорошо, что она оказалась пригодной. - Оборудование, по словам Джексона, не было приспособлено к нужному уровню, но, они пытались помочь. - Он сказал, что нашел тебя и когда ворвался в палату – едва смог узнать: врачи пытались помочь справиться с приступом, но не поняли, что именно за приступ это был, – девушка проглотила ком в горле, мельком посмотрев на потолок. – Если бы Джек не успел – мы могли тебя потерять, - кивнув в знак благодарности, я снова написала, ведь они так и не дали прямого ответа на первый вопрос. - ”Что с остальными?” - и снова тревожно переглянулись. - Нам удалось найти не всех, - проговорила девушка, со слезами на глазах. - ”Где они?” - Многие в больницах, - продолжил эльф. - Тех, кого удалось найти на территории твоего королевства - лечит Джексон, в госпитале. Остальных, в зависимости от места, распределяли по королевствам. - ”Кого нашли?” - но рука дрогнула, когда я повернула планшет, а в горле снова появился ком, предшествующий слезам. - Халдира - на острове Явы, в Индонезии, - проговорила Дариэль. - Он в порядке, - вступил Владыка, - повредился только старый перелом запястья, но быстро поправится. - Оромила также нашли - в Амазонии, с переломом бедренной кости, или что-то вроде того, - она шмыгнула носом, вытерев очередную слезу. - Владыка Даин оказался в Тайге - не в центре, на окраине - жив, но потерял глаз. - Владыка Трандуил оказался в лесу Аокигахара - у него травмирована рука и бок. - Должно быть, когда вышел из леса - его приняли за призрака, - печально усмехнулась Дариэль. - "Что с Даурисом?" - Элронд тяжело вздохнул. - Его...пока не нашли, - ответила эллет, запнувшись. Опустившись на подушки, я едва могла вдохнуть, чтобы не умереть от удушья: один брат в больнице, второй, по моей вине, не понятно где, и жив ли вообще. Многие пострадали, о многих ещё ничего не известно, и единственный, кого в этом можно и нужно винить - я. По собственной гордыне и глупости, я отправила всех на смерть… Уничтожила часть Средиземья. Некромант, своими силами, захватит его так же просто, как и избавился от нас, сметая все на своем пути. Новые войска брать неоткуда, да и теперь, это ни к чему - кто готов отдать свою жизнь за проигрыш в битве? Люди были правы, не пойдя с нами и все же уцелев. - Командующие, что остались целы - ведут поиски круглые сутки, - продолжил мужчина. - Кого-то находят в Средиземье, но мы все ещё… Слова подруги постепенно начали отходить на второй план, и я снова погрузилась в темноту. Переломы, разорванные связки, суставы… Страшно представить, что произошло с остальными. Дариэль ничего не сказала о Пейнфорде, Майло, Титтоне…даже Вельдрине. Или я выключилась раньше этих слов? Не могу верить в то, что их не стало. Душу словно разбирали на части раскаленными щипцами, отрывая по каждой клеточке, в ожидании, когда остальные восстановятся. В груди сердце больно щемило, не позволяя сделать полноценного вдоха, от чего пришло осознание, что я вот-вот задохнусь. Секунда… Две… Сердце громко ударило и после замерло. Что произошло? Конечности стали леденеть и покрываться иголками онемения - части меня постепенно отмирали. В том месте, где было горло - появился ком, а глаза прорезали слезы, начавшие катиться по щекам: как можно быть столь жестоким, жаждущим власти и чудовищно кровожадным, чтобы убить столько жителей? Эльфы, гномы...мы были единым целым, а та тень на холме просто щелкала пальцами, выкидывая нас из своего Мира, словно ненужный мусор! Эгоистичный, мерзкий ублюдок, уничтоживший столько жизней и превративший некогда процветающие земли в пепел - я доберусь до него, и вместе с его Владыкой, заставлю стать воспоминанием. Осколком некогда прожитой жизни, упоминаемой в легендах и преданиях, как самый отвратительный момент истории!