Танец призрака

Дейдара сидел за компьютером в библиотеке. Он был далеко не самым прилежным учеником, но задания отвлекали отвлекало от мыслей о будущем, к которым он возвращался всё чаще. Другой вопрос, который его беспокоил, касался Тоби и его безответственности по отношению к Ино. И как ему в голову пришло пустить на крышу детей? Что ещё он мог ей выболтать? И вообще с какой это стати этот идиот общается с Ино за его спиной? Инфантильный старшеклассник и ребенок — просто лучшая компания… Может, он правильно делал, что раньше никогда не знакомил сестру ни с кем из членов клуба? Вот сейчас он сидит тут. Один. С учебниками. Что если прямо в этот же самый момент эти двое затевают что-то опасное?.. Нет, это уже паранойя какая-то. Дейдара постарался отогнать тревогу. С чего он вообще взял, что именно напарник рассказал его сестре про крышу? Вчера они могли просто столкнуться в коридоре. Ино хватило бы любопытства и бестактности спросить про очки. Тоби ответил ей, и каждый из них снова пошел по своим делам. И никаких разговоров про чердак. Однако могло случиться и так, что, лишь завидев сестру семпая, этот идиот тут же захотел бы похвастаться тем, что ему показал Дейдара. А потом, слово за слово, и очки всплыли бы… Успокоиться не получалось. Но ведь беспокоиться о младшей сестре — вполне нормально? Ну, да, на крыше ей и правда мало что угрожало, но, кто знает… Он просто хочет быть хорошим старшим братом. Точка. Поэтому ему надо поговорить с Тоби. Бегать и искать его по школе не было смысла, потому что тот сам обязательно нашёл бы Дейдару-семпая. Ни дня не прошло, чтобы тот не пристал с глупым вопросом или просто жалобами на то, что ему скучно одному. Он придет сам. Не может не прийти. Пока его нет рядом, надо сосредоточиться на учебе. Время дорого — до конца недели надо сдать довольно приличный объем заданий. Затягивать с подобными вещами Дейдара не любил. Лучше перестраховаться, чем выслушивать нотации Нагато и угрозы учителей, за каждую просрочку обещающих вернуть его в ненавистный класс. … Время близилось к вечеру, в библиотеке начали появляться школьники, не освобождённые от посещения занятий, а Тоби всё не объявлялся. Список заданий к этому времени уменьшился на треть. Раздражённый, что напарник, как всегда не там, где нужен, но, тем не менее, довольный собой за проделанную работу, Дейдара решил сделать перерыв и выпить кофе. Рядом со входом в библиотеку располагалась комната с кофе-машинами и заварочными чайниками, за порядком в ней следил отдельный работник. Три из пяти столиков были заняты. За одним устроились старшеклассники, обсуждая какой-то спортивный матч, два других заняли ребята помладше, явно тушующиеся при виде взрослых учеников, но гордые тем, что пьют чай за соседними с ними столами. Окинув взглядом обе компании, Дейдара вздохнул от облегчения: знакомых в комнате не было. Он сделал американо и сел за столик, помешивая горячий напиток и не думая ни о чём конкретном. Боковым зрением наблюдая за другими посетителями, Дейдара заметил, что и они осторожно поглядывают на него. Решив, что это не стоит переживаний, юноша прикрыл глаза, стараясь полностью раствориться в кофейном аромате. И вот сейчас, когда он, наконец, перестал ждать и решил побыть один… — шептал голос интуиции. — Дейдара-семпай, Тоби вас нашёл! — послышался радостный голос. «Лучшее место, лучшее время — Тоби в лучших традициях. Будто специально выжидал», — подумал Дейдара. — Давно не виделись, Тоби, — нехотя открывая глаза, сказал он. — Тоби так рад, что нашёл Дейдару-семпая, — широко улыбался напарник. — Замечательно, — как можно равнодушнее отозвался семпай. — Дейдара-семпай не спросит, зачем Тоби его искал? — Зачем Тоби меня искал? — Завуч сказал Тоби, что Тоби завтра едет на олимпиаду! — чем его порадовала эта новость Дейдара не понимал, но радость в глазах Тоби была неподдельной. — Рад за тебя. Странно, что тебя раньше не предупредили, вот если бы мне сказали за день, то я… — Дейдара-семпай тоже едет на олимпиаду! — с ещё большим воодушевлением перебил семпая напарник. — Что? — мысли одна за другой завертелись в голове юноши. О таких мероприятиях действительно всегда предупреждали заранее — самое позднее за месяц. Видимо, что-то случилось с тем, кто на самом деле должен был ехать на это олимпиаду, по какому бы предмету она ни была. — Так, Тоби, пойдём разбираться, — схватив хорошего мальчика за рукав, семпай стремительно вылетел из чайной комнаты, стараясь не думать о школьниках, притихших, как только в комнату залетел Тоби и украдкой следивших за их непродолжительным диалогом. «Хорошо, что этому идиоту в голову не пришло рассуждать об искусстве или трепаться о делах организации», — только и успел подумать Дейдара перед тем, как дверь за ними захлопнулась. *** Судя по сбивчивому рассказу Тоби дела обстояли следующим образом: накануне окружной олимпиады клуб математики решил принять участи в дружеском турнире по шахматам с клубом физиков. Видимо, кто-то решил играть нечестно, потому что мирное мероприятие переросло в большую потасовку, и, хотя никто серьёзно не пострадал, внешний вид математиков оставлял желать лучшего. Отправить на олимпиаду побитых старшеклассников значило опозориться, поэтому в срочном порядке директор обратилась к резерву — клубу для учеников со свободным посещением. Не понятно, почему в этой ситуации Нагато выбрал именно Дейдару и Тоби. Первый, хоть и имел самый высокий бал по химии, участвовал только в конкурсах изобразительных искусств, к слову, вполне успешно. Трудно было сказать, в чём был силён второй, но, пожалуй, он был не слишком безнадежен — Лидер не стал бы так подставлять себя. В любом случае, было бы логичнее ехать самому и взять с собой Итачи — в математике сильнее были именно они. Но они не ехали, значит, в отношениях между организацией и дирекцией не всё было гладко или дело было в чем-то другом. Дейдару высокая политика мало волновала. Ему вполне могли припомнить вчерашний фейерверк. Не было никакой возможности отказаться. В шесть утра их должен был забрать специальный автобус, возвращение планировалось утром через день. В награду за готовность поддержать школу старшеклассникам обещали замечательное ничего. Олимпиада не шла даже в зачёт тестов по той же самой математике. Но не всё было однозначно плохо. Для Дейдары любая смена обстановки стала бы глотком свежего воздуха — он слишком редко мог позволить себе вырваться из школы, а атмосфера здесь напоминала застоявшийся пыльный воздух чердака. Не то, чтобы совсем невыносимо, но дышать становилось всё сложнее и сложнее. Огорошив семпая новостью об олимпиаде, Тоби поспешил воспользоваться замешательством напарника и скрылся в неизвестном направлении, заявив, что собирается готовиться. Дейдара на этот счёт только фыркнул и пожелал удачи не то с сарказмом, не то всерьёз — он сам до конца не мог понять. По пути к себе в комнату, юноша заглянул в кабинет завуча, где выслушал тираду о том, как школа на них полагается, и как важно выступить хорошо, и что неплохо было бы, между прочим, почаще проявлять участие в судьбе родного учебного заведения и почему бы не поучаствовать в олимпиаде по химии? На этом месте Дейдара с каменным лицом поспешил откланяться, заметив, что ему пора идти доделывать домашнюю работу. Джирайя-сенсей не смог сказать на это ничего вразумительного, но задерживать больше не стал. «Прекрасное начало недели», — выходя из кабинета, подумал юноша. *** Дейдара проснулся в холодном поту. Как после кошмара. Содержание сна он не помнил, но чувства после него остались самые гнетущие. Будто он бесконечно тонул в бездонном омуте, пока кто-то, протянув руку помощи, не выдернул его из бездны… На старом столе перед ним лежал практически законченный венок из синих роз, а по плечу его аккуратно гладил Тоби, по-видимому, заставший спящего за работой семпая и решивший его разбудить. Дейдара рассеянным взглядом посмотрел на него и убрал руку напарника со своего плеча. — Сколько времени? — каким-то чужим голосом спросил он. — Третий час ночи, Дейдара-семпай, — непривычно тихо и спокойно отозвался Тоби. — Дейдару-семпая проводить в его комнату? — Обойдусь. Иди спать, завтра рано вставать. Я должен закончить работу, — стараясь прийти в себя, медленно проговорил Дейдара. Тоби кивнул и направился к выходу с чердака. — Спасибо, — тихо сказал ему вслед семпай, до конца не уверенный, расслышал его напарник благодарность или же нет. И только когда Тоби скрылся из виду, Дейдара понял, что снова забыл прояснить ситуацию с Ино. Покачав головой и усмехнувшись, он принялся вернулся к работе. Завтра, точнее уже сегодня, действительно нужно было рано вставать. Думая об этом, юноша порадовался, что успел собрать вещи заранее. Следующие два дня обещали быть непростыми, но скучать ему вряд ли придется. Только не с таким напарником, как Тоби. *** Автобус ждал их у ворот ровно в назначенное время. Он был полон старшеклассников. Делая вид, что не замечает любопытных взглядов, Дейдара, изо всех сил стараясь сохранить на лице равнодушное выражение. Он прошёл в заднюю часть салона, где пустовали четыре ряда кресел и уселся на самый последний ряд у окна. Тоби, улыбаясь и кланяясь другим школьникам, проследовал за ним. — Тоби, ты не знаешь, нам долго ехать? — глядя на удаляющееся из вида здание школы, спросил Дейдара. — Около пяти часов, Дейдара-семпай. Так сказал водитель, — послышался ответ. — Дейдара-семпай любит сидеть у окна? — На самом деле мне без разницы, хм. — А Тоби любит. Смотреть в окно интереснее, чем на людей в автобусею — Тогда почему ты не сел на один из свободных рядов? , — Дейдара окинул рукой незанятые места. — Тоби любит сидеть у окна, но Тоби хотел сесть рядом с Дейдарой-семпаем, — прозвучал ответ. Семпай перевёл взгляд от окна на непроницаемые стёкла очков Тоби. Нет, совсем ничего не пропускают. Даже не понятно, какого цвета глаза у напарника… Вздохнув, Дейдара поднялся с места, уступая кресло у окна Тоби. Какая разница, где сидеть? Если Тоби так хочется сидеть у окна и рядом с ним — почему нет? Так он хоть не пойдёт приставать к другим олимпиадникам и не создаст лишних проблем. Дейдара хотел отдохнуть, а не работать нянькой. И потом, он всё равно решил проспать всю дорогу — какое ему дело было до пейзажа за окном? Обрадованный Тоби, не отрываясь смотрел на улицы города, мелькавшие за окном. Дейдара заметил, что ребята в передней части салона то и дело украдкой оборачиваются и смотрят на них. Презрительно, хмыкнув, он сложил руки на груди и закрыл глаза. Откинувшись на спинку кресла, он попытался поскорее заснуть. Обычно в поездах и автобусах, мерно двигающихся по дороге и ритмично покачивающихся, с этим не было проблем. … Через час автобус заполнился почти битком, но Дейдара заметил это только когда ответственный учитель решил включить фильм, дабы поездка не была скучной. Именно звуки открывающих титров разбудили юношу. Оглядевшись по сторонам, он вздохнул, сознавая, что заснуть снова не получится. Гул в автобусе, к которому добавлялась звуковая дорожка какой-то замыленной комедии, производили невероятную какофонию, спать при которой было просто невозможно. Он перевёл взгляд на Тоби. Тот, будто не замечая шума, не отрывался от мелькавших за окном видов. Он даже не улыбался, как обычно, как показалось его напарнику, в прочем, когда Тоби заметил, что семпай проснулся, настолько быстро поменял выражение лица до привычного не в меру радостного, что Дейдара растерялся, а правда ли тот пару мгновений назад выглядел совсем иначе. — Дейдара-семпай, вы проснулись? Дейдара-семпай хочет посмотреть фильм? — Я хотел бы посмотреть сон, но не все желания сбываются, хм. — Людей стало больше, да, семпай? — И шума от них тоже, хм, — недовольно отозвался Дейдара. — Тоби, я со вчерашнего дня не могу с тобой серьёзно поговорить. — Что-то случилось, Дейдара-семпай? — Тоби, скажи мне, это ты рассказал моей сестре, Ино, как мы попадаем на крышу? Ты чем думал, когда говорил об этом ребёнку, хм? — Но, Дейдара-семпай, Ино-сан уже большая, и она очень просила Тоби. Тоби не смог отказать сестре семпая, — виновато протараторил «хороший мальчик». Интуиция не подвела Дейдару. — Ты вообще знаешь, кто любит на крыше ошиваться? А что, если Ино натолкнётся на отморозков? — Но все в школе знают, что Ино-сан — сестра Дейдары-семпая. Никто не хочет связываться с Дейдарой-семпаем, — возразил Тоби. Дейдара замешкался. Прежде у него не было даже мысли о том, что решение Тоби рассказать всё Ино могло быть взвешенным. — А вдруг у кого-то на меня зуб, и он решит отомстить, хм? — Ино-сан обещала быть осторожной, — попытался оправдаться Тоби, но тут сложно было что-то возразить. — Разве у Дейдары-семпая есть враги в школе? — Понятия не имею, хм, — огрызнулся семпай. — Но всё может быть. — За что кому-то не любить Дейдару-семпая? Дейдара-семпай никому не делал ничего плохого, правда, Дейдара-семпай? — Тоби, ты меняешь тему! — возмутился Дейдара. — Речь не обо мне, а о твоей безответственности. В следующий раз советуйся со мной, если Ино будет спрашивать о чём-то подобном, понял? — Да, семпай, — кивнул Тоби. — Извините, Дейдара-семпай. На этом инцидент был исчерпан. С удивлением для себя Дейдара понял, что больше не злится на Тоби. Да, тот поступил не вполне корректно, но вовсе не необдуманно или опрометчиво. Мысль о недоброжелателях, которые решили бы мстить ему через его младшую сестру, казалась абсурдной. Для возмездия нужен серьёзный мотив. А даже если он вдруг и был, то за Ино Дейдара был готов убить. Юноша прекрасно понимал, что многим не нравился, но вряд ли кто-то мог ненавидеть его настолько, чтобы поставить ущерб Дейдаре выше собственной жизни. Всякое бывает, но такое предположение действительно казалось бредом. — Дейдара-семпай очень заботится об Ино-сан, — сказал Тоби, вероятно, пытаясь продолжить разговор. — Нет, Тоби, ты не прав. Я — плохой брат, — не стал лицемерить Дейдара. — Мы общаемся, скорее, чтобы показать маме, что не оставляем друг друга. У нас с ней практически нет общих интересов. Мы совсем разные. — Но Дейдара-семпай переживает об Ино-сан, иначе он не стал бы отчитывать Тоби, за то, что Тоби рассказал Ино-сан, что рассказал, — возразил напарник. — Послушай, Тоби, мне просто не понравилось, что она спросила об этом тебя, а не меня, — неожиданно для себя признался Дейдара. Ему на самом деле было неприятно, что Ино спросила про крышу у человека, которого видела в первый раз, а не у старшего брата, который должен был быть опорой и наставником, кому действительно обычно доверяют сестры. Но ведь они не были обычной семьёй, а Дейдара отдавал искусству практически всё своё время и внимание, обделяя свою сестру. Выбор сделан был осознанно, но он ничего не мог с собой поделать. Искусство не могло заменить тепло ближнего. Но это только пока. Юноша был уверен, если продолжать и дальше выплёскивать душу только искусству, оно примет её без остатка, и всецело заменит собой весь мир, всех людей, даже сестру, даже… Нет, маму он пока не готов был отдать, но когда-нибудь… — Дейдара-семпай ревнует Ино-сан к Тоби? — вырвал его из размышлений голос Тоби. — Что ты сказал? — Или Дейдара-семпай ревнует Тоби к Ино-сан? Дейдара испепеляюще посмотрел на напарника. Не будь они сейчас в автобусе с полусотней других школьников, кто-то очень пожалел бы, что быстрее говорит, чем соображает. Все предыдущие мысли о разумности Тоби сразу же были отметены в сторону. Не может он намеренно провоцировать напарника и выставлять себя полным идиотом? Зачем? — Тоби, просто заткнись, — прошипел Дейдара. — И хотя бы изредка думай, прежде чем открыть рот. Если хочешь выйти живым из этого автобуса, чтобы я больше звука от тебя не слышал! Тоби хотел было что-то возразить, и даже почти открыл рот, но, видимо, прочитав ярость собеседника в его глазах, внимательно всмотревшись в них, ничего не сказал и послушно отвернулся к окну. Дейдара тоже от него отвернулся. Больше не было сил смотреть ни на этого идиота, ни пытаться разглядеть хоть что-то за его непроницаемыми тёмными очками. Поймав взгляд парня, сидящего через одно кресло от него, Дейдара огрызнулся на него, бросив озлобленное «что?». Ответом ему был испуганный взгляд, секунду в упор смотрящий на него, а потом поспешно обращённый на телевизор. «Что за идиоты меня окружают?», раздражённо думал Дейдара, чувствуя, как краснеет от злости и стыда. Парень, конечно, просто червяк, но что этот червяк мог подумать о нём и о Тоби? Что если он решит что-то додумать и разболтать всем своим четырёхглазым друзьям? Хотя… Нет, такой будет держать свои мысли при себе. Нарываться не станет. Ну, и чёрт с ним — слишком много чести такому слизняку, хватит о нём думать. Пусть представляет себе, что хочет. В любом случае Тоби просто болтает. На дураков грех обижаться. И всё равно… Липкое чувство начало заволакивать Дейдару. Отчаянье, одиночество, тщетность всех попыток что-то изменить, замкнутый круг, события, не имеющие смысла. Куда он едет? Зачем? Что будет, когда придёт время вступительных экзаменов? Что его вообще держит в этом мире? Есть ли смысл посвящать искусству жизнь, если оно не может заменить ему людей? Как доказать себе, что он есть?.. — Тоби, ты когда-нибудь участвовала в олимпиадах по математике? — неожиданно для себя Дейдара обратился к напарнику, которого минуту назад готов был убить. Видимо, Тоби был удивлён этому не меньше, поэтому ответил не сразу. Пару мгновений он будто бы разглядывал семпая, пытаясь угадать, что у того на уме и почему произошла такая резкая смена настроения, ведь буквально минуту назад ему недвусмысленно велели заткнуться. — Нет, Дейдара-семпай, — осторожно ответил напарник. — А Дейдара-семпай участвовал? — Нет, я не участвую в олимпиадах. — А почему, Дейдара-семпай? — понимая, что его здоровью ничто не угрожает, уже смелее спросил Тоби. — Мне это не интересно, — пожал плечами Дейдара. — А почему, Дейдара-семпай? — Олимпиады не выявляют лучшего — они выявляют того, кто лучше остальных в заданиях, которые подобраны организаторами. Типовые задачи не раскрывают суть предмета. Лучшие решают вовсе не их, — ответил Дейдара. — Поэтому Дейдара-семпай участвует в конкурсах по изобразительному искусству? Из-за того, что там нет типовых заданий? — Я участвую в этих конкурсах, потому что за победу в них платят. А ещё потому что они дают признание в кругах искусствоведов. Олимпиадникам их победа даёт только преференции при поступлении в вуз. Для науки и карьеры все эти соревнования — ничто. — Но Дейдара-семпай говорил, что скульптура и рисунок — не настоящее искусство. Зачем Дейдаре-семпаю успех в том, что ему не нравится? — Потому что-то, что считаю искусством я, другие таковым не считают. И чтобы я мог доказать им, что моё Искусство — искусство, люди должны думать, что я разбираюсь в искусстве, в том, что они называют этим словом, — Дейдара не был уверен, что Тоби его понимает, но никто раньше не спрашивал его об этом. Только маме он мог рассказать о своих мыслях и планах. Но мама не могла ответить и, хоть и слушала, скорее всего, хотя юноша всеми силами старался не думать об этом, не слышала его. А Тоби слышал. И почему-то Дейдаре казалось, что это очень важно. Пусть даже его слушал просто Тоби. — Но Дейдара-семпай, все люди любят фейерверки, потому что фейерверки красивые. — Любят, но не считают, что это такое же искусство, как малевание кистью или лепка куличиков из глины. Это намного сложнее, Тоби, и живёт только один миг, а не вечность. Несовершенство фейерверка не исправить, в отличие от плохих скульптуры или картины, которые сто раз можно переделать на этапе производства. Взрыв — это долгая подготовка к мгновенью. Но какому мгновенью… — Дейдара не заметил, как успокоился. Рассуждения о сути искусства всегда помогали ему, когда на душе было неспокойно. Если и было в жизни что-то стабильное, то это искусство. При всем его непостоянстве. Тоби смотрел на напарника и, казалось, внимательно слушал. Дейдара поймал себя на мысли, что раньше, кроме мамы, никто его не слушал. Потому что он ни с кем не говорил о том, что действительно думает. Даже с Иной они общались скорее на отвлечённые темы, намеренно сохраняя дистанцию, будто негласно подписав пакт о том, что не будут лезть в жизнь друг друга. Когда они с Сасори были напарниками, юноша пытался вывести данну на разговор, но тот лишь неохотно делился своими соображениями, совсем не воспринимая слов напарника. Это только расстраивало, поэтому после десятка неудачных попыток, Дейдара махнул рукой на идею поговорить о том, что было для него действительно важно, с единственным человеком, который мог его понять, но не хотел этого делать или просто не считал важным даже попытаться. Тоби не был художником, не был творцом, но он слушал. И вдруг стало абсолютно не важно, что вокруг полно идиотов в очках, косящихся на них, не важно, что они ехали в трясущемся автобусе, не важно, что до них доносился смех из глупого фильма. Потому что Дейдара мог сказать, что у него на душе, а Тоби его слушал. — Тоби, а почему ты постоянно задаёшь мне вопросы? — В смысле, Дейдара-семпай? — Ты постоянно пытаешься завязать со мной разговор, слушаешь, что я тебе говорю. Разве тебе не наплевать? Мы напарники, но по факту друг другу ничем не обязаны, — попытался объяснить Дейдара, наблюдая за замешательством напарника, который явно не ожидал, что семпай им заинтересуется. — Дейдара-семпай — необычный человек, и Тоби хочет его понять, — пожал плечами Тоби. — Но почему? Что тебе это даст? Или тебе просто скучно? — А почему Дейдара-семпай спрашивает? — Ты спрашиваешь о том, почему я спрашиваю тебя, что ты спрашиваешь меня? — переспросил Дейдара, усмехнувшись. Тоби кивнул. — Потому что мне интересно. Никто раньше не задавал мне вопросов. Никто, кому я захотел и стал бы отвечать. А тебе отвечаю. Поэтому, мне кажется, я должен знать, зачем это тебе и зачем я это делаю. — А разве Тоби не может быть тоже интересно? — спросил в ответ Тоби. — Разве Тоби не может быть интересен Дейдара-семпай? Дейдара изо всех сил пытался поймать взгляд напарника за стёклами очков, но это у него никак не получалось. Поэтому он просто отвёл взгляд, чувствуя, что Тоби продолжает смотреть на него. Он просто не знал, что ответить. И стоило ли вообще что-то отвечать? Это всё было так странно, нереально и, в то же время, приятно. Кто бы мог подумать, что ему может понравиться разговаривать с кем-то, кто отвечал бы, разговаривать честно и открыто, будто доверяя, пусть он и не доверял. Может, это было не так плохо — доверять? Если даже иллюзия доверия была приятной… Тоби, казалось, не ждал ответа на вопросы. Может, потому что задавал их не для того, чтобы услышать ответ, а? чтобы Дейдара сам мог на них ответить. Сложно было понять, что происходит в голове у этого человека. Но, может, со временем семпай сможет научиться читать мысли Тоби по выражению его лица, по жестам и наклону головы. Дейдара впервые поймал себя на мысли, что ему хотелось бы этого. А, может, ему просто хотелось поверить, что он не один на один с этим миром, что рядом есть кто-то ещё. Но… что если это всё действительно было только иллюзией, тем, что Дейдара хотел видеть? Тогда пусть она не исчезает, пусть остаётся иллюзией и никогда не станет реальность, только пусть не уходит, пусть помогает жить дальше. Он никогда не думал, что ощущение того, что ты кому-то интересен, может вдохновлять и одновременно успокаивать, почти лечить… — Тоби, ты рад, что мы едем на олимпиаду? — спросил Дейдара, словно пытаясь уловить подтверждение своим надеждам, своим непривычным, но приятно волнующим мыслям. — Да, Дейдара-семпай, — кивнул напарник, снова посмотрев на семпая. — А Дейдара-семпай рад? — Я не люблю олимпиады, но, наверное, да, — признался тот. Оказалось, что это было не так сложно — отвечать, что думаешь. Желая, чтобы тебя поняли, потому что в кои-то веки ты сам хочешь понять, устав от вечной конфронтации с миром. Тоби улыбнулся и снова устремил взгляд на пейзаж за окном. И, будто следуя за ним, Дейдара тоже начал смотреть на мелькающие улицы и дома, будто растворяясь в них и не думая ни о чём, чувствуя лишь лёгкость, какое-то странное тепло и свободу, какой никогда не было прежде. Постепенно ему требовалось всё больше времени, чтобы, моргая, поднимать веки, и, не смотря на школьников и раздражающий телевизор, Дейдара заснул и впервые за долгое время не видел во сне пустоту, впервые не чувствовал тревоги и страха, впервые отдыхал от постоянного напряжения. А Тоби по-прежнему улыбался, думая о чём-то своём. Может, он действительно был рад поговорить с семпаем, а, может, разговор напомнил ему какой-то приятный момент из прошлого. Так или иначе, за его тёмными очками нельзя было ничего рассмотреть… Школьники почти уже не оглядывались на странную парочку сзади салона. В конце концов поездке были рады все. Для кого-то это был шанс проявить себя и добавить очков при поступлении в университет, которое было уже не за горами, для кого-то шанс развлечься и найти новых друзей, а для кого-то — просто возможность на пару дней отвлечься от школьных будней, переключившись на олимпиаду. В воздухе царили воодушевление и ожидание. Все хотели поскорее прибыть на место, чтобы приключение, каким бы скучным оно ни казалось на первый взгляд, началось. Ждали этого и Тоби с Дейдарой. Один глядя в окно, второй — тихо дремля в неудобном, но, по крайней мере, не сильно жёстком кресле.