Семейные прения

Он впервые увидел её за эти грёбаные полгода. И – чёрт! - оторвать глаза выше возможных сил. Рей такая маленькая, осунувшаяся, кажется, ещё худее, чем была в последнее их доброе утро. Жмётся в своё безразмерное худи, словно спрятаться в него хочет, и опять заплела волосы в дурацкие пучки – как же он их ненавидит! Она сразу заметила его и явственно вздрогнула, так поспешно утыкаясь в свои сцепленные на животе руки, будто ещё секунда и хищник бросится, разорвёт на куски, кроша её вдребезги – ох, ему бы хотелось. Кайло вздрогнул вместе с ней. Мурашки иррациональным холодом прошили тело, заставляя сильнее сжать челюсть - до зубного скрипа в ушах. На плечо Рей – его Рей! – легла до исступления знакомая рука и не нужно поднимать глаза от родного лица, чтобы понять кому принадлежат эти пальцы. Кайло и так знает, кто выступает её адвокатом. Люк просто не мог упустить шанс засадить его за решетку. Что же, попытайся, сукин сын. — Прошу истца занять своё место, — прокурор — По Дэмерон, местный парнишка, никуда так и не уехавший из родного города и все выходные напролёт проводивший одинокие вечера в местном захудалом баре, затапливая собственную никчёмность литрами дешёвого пойла — поторопил, заканчивая последнюю расстановку в зале суда. Кайло разузнал про него всё, дотошно перекапывая биографию, выуживая самые глубоко запрятанные грязные тайны, с точностью хирурга препарируя информацию, складывая и дополняя факты. Картинка нарисовалась весьма посредственная, однако скучная жизнь, опустившегося сейчас не сложившегося в прошлом летчика всё-таки порадовала парочкой нелицеприятных моментов. И они будут козырем в рукаве, если кудрявый увалень посмеет даже подумать о попытке помешать забрать Рей себе. Вернуть домой. Её так давно не было дома… Люк подтолкнул Рей вперёд, а он так и не смог отвернуться, провожая каждый шаг потрёпанных конверсов по изрезанной трещинами паркетной доске, пока она медленно шла по проходу между пустынными рядами, приближаясь к столу обвинительной стороны. Зал почти полностью пуст: кроме прокурора, место уже заняла секретарь, у выходов верными псами замерли охранники, да сам Кайло сидел на стороне ответчика, деля скамью с Допхельдом Митакой — тот вежливо согласился побыть муляжом защиты на слушание. Закрытый суд: никаких репортёров, никаких присяжных, только верховный судья, с правом единоличного решения — это было первое условие, озвученное Люку как факт, не принимая отказа. Тот согласился слишком легко для того, чтобы Кайло поверил в такую сговорчивость. Стоило ждать сюрпризов. Поэтому следующим шагом он связался со своим учителем, с садистским наслаждением заколачивая последние гвозди в гроб собственной гордости, и убедительно попросил взяться за дело по принципу услуга за услугу. Сноук пошёл на встречу охотно, старый прохвост никогда не разбрасывался возможностями, сомнительно было предполагать, что он упустит шанс вернуть влияние на опального ученика. Гораздо неприятнее думать о цене, но, зная Скайуокера, лучше перестраховаться и стерпеть, чем позволить тому иметь малейшее преимущество. Рей не подняла на него глаз, и головы не повернула, словно не он сидел тут, сгораемый в адском пламени тоски и отчаяния. Прошла мимо тенью себя прежней и быстро шмыгнула на место, съеживаясь, зато Люк задержался, пожимая руку Митаке. Кайло с усилием перевёл взгляд на дядю, всматривался пристально - наизнанку выворачивая собственный самоконтроль - подмечая малейшие изменения в поведении. Тот выглядел спокойным и уверенным, в очередном костюме фасоном прямиком из прошлого века, которые так любил. Перед тем как отойти к своей подзащитной, они молча кивнули друг другу, и это был максимальный уровень вежливости возможный между ними, даже для показательного представления. Кайло не забыл, как он пытался посадить его за убийство отца. Люк не простил ему оферту с документами, спасшую тогда от тюрьмы, и выставившую идиотом, разом теряющим все доказательства в деле против только окончившего юридическую школу мальчишки. Столько лет прошло, однако время не властно над ненавистью. Как и все годы негласного соперничества за звание лучшего адвоката Корусанта, только подкидывающие дров в костёр обоюдной вражды. — Всем встать, суд идёт, — оповестил прокурор, первым поднимаясь на ноги. — Председательствует судья Сноук Крейт. В горле встал ком от отвратительного приступа дежавю, когда Сноук, с оглушающим в затишье грохотом, распахнул дверь совещательной и вышел в своей чёрной с золотом мантии, занимая положенное место на трибуне, властно сложив руки на подлокотники судейского кресла. До боли знакомые льдистые глаза под нахмуренными бровями и поджатые в чванливой полуулыбке губы, так часто наблюдаемые во время стажировки и последующей практики под руководством этого человека, вызывали единственное чувство — презрение. Кайло презирал своего бывшего учителя и, уходя от него три года назад, надеялся больше никогда не испытать на себе этот пронизывающий насквозь взгляд, от которого электричеством простреливало позвоночник. Судьба решила иначе. Нет. Рей решила иначе. Голова сама повернулась в сторону девушки, по виду еле стоявшей на ногах от волнения, бледной до цвета листа печатной бумаги. Зачем ты это делаешь, малышка? — Прошу всех садиться. Судебное заседание объявляется открытым. Болезненно резанул по ушам писк начала записи на диктофоне у секретаря, вырывая из раздумий. — Добрый день, — Скрипучий голос Сноука эхом разнёсся по полупустому помещению, рикошетя от дубовых стен. — Вижу, свидетели не присутствуют в зале ни от одной из сторон? Кайло молча указал Митаке на папку, побуждая начать действовать, однако ровный баритон Люка не дал тому и рта открыть: — Ваша честь, — он поднялся, оправляя пиджак, — свидетель истца не смог присутствовать сегодня на слушание по законодательно приемлемым причинам, его заверенные письменные показания переданы прокурору. — Ваша честь, — Митака вскочил, вовремя оживая под в раз потемневшим взглядом Кайло, — по предварительным данным не было заявлено ни одного свидетеля по делу. Заверенными являются прямые заявления истца и ответчика, с приложением документов о судебных и медицинских экспертизах. Если защита предоставляет новые данные, я вынужден просить о допросе свидетеля. — Свидетель подтвердит свои показания перед судом и готов участвовать в перекрёстном допросе, — сразу ответил Люк и через паузу добавил: — на последующих слушаниях. Тянет время. Кайло так сильно сжал ручку, что та треснула, пока Сноук кивал, принимая бумаги у Дэмерона, и просматривал их беглым взглядом, конечно, удовлетворив запрос. Выдохнув сквозь зубы в попытке успокоиться и взять себя в руки, он откинул канцелярию и с усилием потёр переносицу, бесшумно уговаривая себя отключить эмоции и включить мозги, иначе Скайуокер возьмёт верх, а этого допустить нельзя, ни в коем случае. Как же сложно отстраниться от личного, когда дело касается самого дорогого… Первой фразой ублюдок выиграл себе ещё как минимум одно заседание и кто знает, зачем ему это нужно. — Поддерживает ли истец свои требования? — Да, сэр, — Рей поднялась и голос звучал ровно и убедительно, несмотря на заметную дрожь рук, поспешно спрятанных в большом переднем кармане. Её одежда была чистой, хоть и заметно поношенной, и совершенно точно с чужого плеча, может из какого-нибудь вшивого секонда - уж лучше бы это было именно так. Кайло бы в жизни не позволил Рей нацепить на себя эту дрянь. Его малышка всегда получала самое лучшее. Где-то на задворках, сардонически смеясь, заскреблась острыми когтями запертая за сотни замков ревность. Ещё не время. Надо подождать. — Ответчик, Вы признаёте требование истца? — Нет, ваша честь, — Кайло встал, окончательно овладевая собой. Он заберёт Рей, даже сам дьявол не сможет ему помешать. — Я полностью не признаю требования и обвинения. — Что же, садитесь. — Сноук раскрыл тонкую папку их дела и надел узкие очки для чтения. С формальностями покончено, теперь начинался основной процесс: — Есть ли у сторон ходатайства к суду? — Да сэр, я подаю прошение о смене адвоката, — Кайло остался стоять, перехватывая инициативу. — Прошу дозволения самолично представлять себя перед судом. Мистер Допхельд останется помощником защиты, сохраняя право подписи. Сноук приспустил очки на кончик носа, внимательно всматриваясь в него, сканируя насквозь, ощутимо пробираясь под шкуру - освежёвывая острым, как бритва, взглядом. — Я не могу запретить этого, однако, — он сложил руки, явно наслаждаясь моментом. Кайло знал — учитель и не ждал от него иного, а теперь готовится смотреть шоу, по ходу оценивая своё ново-старое приобретение в его лице, — Вы уверены в своём решении? Ваша практика блистательна, но дело имеет личную окраску. Эмоции могут сыграть против Вас. — Я полностью уверен в своём решении, — ответ прозвучал крайне сухо, надтреснуто, с головой выдавая реакцию на открытую подначку. — Ваше право, — это не скрылось от старого учителя, он хорошо знал своего ученика. — Суд удовлетворяет ходатайство ответчика. — Со стороны истца нет ходатайств, — сообщил Люк, когда Кайло сел. — В таком случае, истец, выйдите на трибуну. Вам слово. Рей смотрела в пол, пересекая зал. Когда она села на деревянный стул, практически утонув в нём, разом показавшись ещё меньше, чем в реальности была, сердце Кайло пропустило удар. Он должен злиться на неё за весь этот цирк, за побег, за предательство. Но не мог. Он был в ярости, обнаружив пропажу, практически разнёс её комнату в щепки, переворачивая всё вверх дном в поисках малейших зацепок, так ничего и не найдя. Она ушла, оставив телефон и ключи, не забрав ни документы, ни вещи. Просто испарилась, растворившись в утреннем тумане, ни сказав ни слова, даже записки не оставив. Только спустя пару часов Кайло узнал: Рей была у юриста по вопросу родителей. Проклиная себя за глупость, примчавшись к тому в два часа ночи, он вытряс из него правду и понял: первое, что сделала его малышка после совершеннолетия — подала запрос на документы об их смерти, воспользовавшись им самолично данным доступом к системе. И, конечно, получила все необходимые бумаги для ознакомления. Дурак, какой он дурак! С того момента злость была только на себя самого. Кайло искал её со всей возможной тщательностью, планомерно перетрясая всех друзей и мало-мальски знакомых, буквально прочёсывая город район за районом. Он знал: Рей не выезжала из Корусанта, ему бы сообщили об этом в первый же день поднятые в помощь военные и полиция, при потворстве связей и должников в высших кругах. Не зря защищал в своё время в судах по делам разной степени омерзительности и тяжести всех этих шишек. Всё честно: Кайло дарил им свободу и хранение секретов — они платили деньгами и услугами, невиновные редко к нему обращались, слишком било по карману. А значит Рей пряталась где-то, забилась в щель, как мышь в нору, и сидела, пережидала основной шум. Испугалась, малышка, неправильно поняла всё. Им нужно поговорить. Всего один разговор решил бы все проблемы. А для этого её надо найти. Ясно как день: одна, без поддержки, девушка вряд ли бы справилась и выжила, а значит ей помогали. Спустя шесть месяцев, когда на стол легло письмо с вызовом в суд, за подписью Люка Скайуокера, всё встало на свои места. И вот Кайло тут. Сидит и смотрит как она ерзает на жестком дереве, кусая в кровь губы. И в голове настойчивое желание встать, схватить в охапку, не обращая внимания на крики и сопротивление, и унести домой. В их дом. Если понадобится — запрёт в комнате, в подвале, свяжет, посадит на цепь, чтобы вновь не сбежала. Терпеливо переждет все истерики, крики, да слёзы, пока не наступит тихая, лакомая стадия смирения, и тогда они поговорят. Спокойно. И Рей выслушает и поймёт. Обязательно поймёт. А потом он привычно намотает длинные каштановые волосы на руку — выкинув нахрен все резинки и заколки, крепящие чёртовы пучки — и с упоением выебет её до потери сознания, вытрахивая из прелестной головки все мысли и все бредни, пустившие там корни. — Рей Рен, по рождению Рей Ниима, восемнадцать полных лет, — голос его малышки вернул в реальность. Нельзя прямо сейчас исполнить замыслы, но суд закончится, безусловно победой, и тогда ни одна живая душа не помешает реализовать всё и даже больше. Рей ему задолжала. — Я являюсь приёмной дочерью ответчика — Кайло Рена, который оформил надо мной опеку с пятилетнего возраста, после смерти моих биологических родителей. На последних словах Рей запнулась. Кайло смотрел на неё в упор, пытаясь поймать желанный взгляд, но она не поднимала головы, вновь уставившись на свои пальцы, нервно теребящие рукава. — Мой опекун неоднократно переходил границы в… воспитании. Причиняя мне физический и моральный вред, а также, — она задрожала и даже со своего места Кайло услышал, как громко вдохнула, почти давясь кислородом. Люк кашлянул, напоминая о себе, и Рей подняла лицо, обращаясь к нему за поддержкой блестящими от влажности глазами цвета орехов — родными, любимыми, самыми прекрасными на свете. Тот отрывисто кивнул, побуждая говорить дальше, — а также… систематически насиловал меня.