История, которую никто не напишет

Девушка громко выругалась, запнувшись о порог и едва не поцеловав засыпанный соломой пол совиной башни. Сделав несколько мелких и шатких шагов, отчаянно размахивая руками, слизеринка сумела поймать равновесие. После этого она, продолжая столь же звучно причитать, сняла запотевшие очки и протёрла их краем мантии. Совы с интересом заухали, поворачивая головы в сторону шумной вторженки. Кэти злобно посмотрела на парочку из них, прежде чем продолжить подниматься выше. В последний год у неё появилась привычка ходить медленно и почти бесшумно. Несколько раз таким образом слизеринка сумела успешно подловить Лэнса, подкравшись к нему со спины. К тому же, так было намного легче в безлюдных местах определить, крадётся ли кто-то из шутников за ней или нет. Конечно, в те дни, когда она встречалась с Ханком или Китом, они были первыми, кто замечал дурачащегося друга (особенно Кит, видно, за почти шесть лет совместной учёбы он пережил столько злых шуток старосты, что у него проснулся талант к прорицанию). Но сейчас, когда Ханк сблизился с Шей, бывало и такое, что он оказывался слишком загружен для того, чтобы проводить время со всеми своими друзьями (сама пуффендуйка была понимающей, а потому никогда не настаивала, но сами ребята всё прекрасно замечали и подталкивали добрейшего старосту к нужным действиям). Кит привычно отлёживался в медпункте (шла как раз середина месяца, и капитан команды по квиддичу намеревался в очередной раз пропустить работу по астрономии на тему луны. И зачем он только этот предмет сдавать собирался?). Да и приход зимы редко кого выгонял на встречу приключениям вне стен своих гостиных. Как казалось Кэти, Лэнсу было одиноко — несмотря на язык без костей и льющее через край обаяние, его редко видели в компаниях знакомых и даже родственников (в этом году Макклейнов в школе стало ещё больше, ведь в Хогвартс поступили его племянники). Девушка пару раз видела его занимающимся — Лэнса! Одного! Занимающимся! — и тренирующимся в заклинаниях в выручай-комнате, но самой выбраться из завалов занятий и домашек, чтобы присоединиться к нему, едва ли удавалось. Ну, точнее, ей просто не хотелось вылезать из-под тёплых одеял, а потому она отсиживалась в гостиной (или выручай-комнате, но тогда они с Лэнсом играли во все эти странные магловские игры, которые он доставал через родственников, ведь его бабушка — магл). Оценивая всё случившееся, на четвёртом году обучения Кэти (шестом Ханка и Лэнса и седьмом Кита) компания оказалась… разделённой? Да. Но, как считала девушка, иногда бывает полезно побыть одному. Оценить то, что происходит в жизни и придумать, куда идти. А этим троим, учитывая, как скоро им выпускаться, это было совершенно точно необходимо. А она пока будет наслаждаться тёплыми вечерами в Хогвартсе, которые закончатся очень нескоро… Когда её слуха достигли чьи-то возмущённые разговоры этажом выше, Кэти приняла разумное решение не показываться никому на глаза, ныряя под лестничный пролёт и выжидающе вслушиваясь. Оба голоса казались знакомыми, и в одном девушка вскоре опознала Лэнса. Второй, если судить по словам и манере речи старосты, также был грифиндорцем, но гораздо младше. И, похоже, его отчитывали. — Нет, это ты послушай меня. Кэти была удивлена. Обычно ей не доводилось слышать или даже видеть по-настоящему разгневанного Лэнса. Их перебранки с Китом хоть и смотрелись со стороны как банальная ругань, не являлись таковыми вовсе — это было товариществом, дружбой, но не той, где ты будешь отмалчиваться, если тебе что-то не нравится. Вообще-то, как бы ни выглядело со стороны, их дорогой друг даже муху (в отличие от Кита) не обидел бы. Он со всеми старался наладить хорошие, добросердечные отношения и не нарушать их, даже в матчах по квиддичу он не вёл грубой игры, когда та была просто необходима. А сейчас он был едва ли не взбешён. Из-за чего? — Неважно, откуда ты родом, на каком ты факультете, кто твои родители и как ты выглядишь. Ты можешь быть слизеринцем и благороднейшим человеком из всех, которых свет только видел, а можешь быть гриффиндорцем и жалкой крысой, предателем, грязью у дороги. Никогда — слышишь, НИКОГДА — не смей говорить о ком-то, не зная его лично. Ты меня понял?! Она не услышала ответ, но, оценивая дальнейшее течение разговора, младший ученик так перепугался, что мгновенно согласился. А затем, судя по шагам на лестнице и крикам вслед, требующим, чтобы тот запомнил этот урок на всю жизнь, младшекурсник убежал с места преступления так быстро, как только позволяли ему его возможности. Кэти ещё какое-то время вслушивалась, но, похоже, Лэнс так и не собирался уходить из башни. А ждать его ухода она не собиралась, ведь то, что она хотела провернуть — не такое уж и чёрное дело, чтобы скрывать его от кого бы то ни было. Беззвучно слизеринка поднялась на один этаж, где какое-то время внимательно смотрела на затылок Лэнса, изучающего совиную братию на стене напротив. Ещё несколько тихих шагов, и она оказывается почти за чужой спиной, но всё ещё не замечена. Тогда она теряет терпение. — Один веселишься? Когда гриффиндорского старосту пугали, он верещал, как девчонка. Неизменно. Сколько бы раз ты не проворачивал шутку, насколько бы она не повторяла другую такую же, в момент, когда он не ждёт её, он всегда ведёт себя одинаково. Вот и сейчас, с диким воплем Лэнс практически подпрыгнул на месте, отшатываясь и начиная размахивать руками, как будто защищаясь от невидимой угрозы. Это, в свою очередь, напугало ряд нервных птиц, решивших, что их атакуют, а потому торопливо разлетевшихся по разным углам подальше от жутких звуков. Кэти звонко расхохоталась, наблюдая за ошарашенным Лэнсом. Ему потребовалось достаточно много времени, чтобы прийти в себя и всё же начать возмущаться на поведение подруги. — Пидж, я же просил тебя так не делать! — Для начала, сам перестань ко мне подкрадываться, — Кэти провела пальцами по глазам, стирая выступившие от смеха слёзы. Это было неизменно лучшим зрелищем за… неважно, за сколько, это было лучшим зрелищем, как ни подумай о нём. Лэнс, правда, так не считал, о чём ясно говорили его покрасневшие уши, но какая разница, если настроение сразу стало намного лучше? — Что ты вообще тут делаешь?! — Я? Я пришла вывести Ровера немного полетать, — слизеринка подошла к одной из сов, и та резво спорхнула с деревянного насеста к ней на руку, впиваясь когтями в мантию. — А ты? — Я? А, ну… я просто решил прогуляться, а потом подумал, что было бы неплохо отправить домой письмо, ну, рассказать о том, как племянники справляются с тестами, — Лэнс тараторил и активно жестикулировал руками. — А потом я понял, что забыл письмо в гостиной и… — У тебя что-то случилось? — Что? Нет! Пфф! Всё в порядке! Просто прекрасно! Иначе и быть не может, это ж я! Девушка приподняла одну из бровей, выражая недоверие поведению друга, но так ничего и не предприняла. Если задумываться, он вёл себя как обычно (кроме неестественной тяги к учёбе…), и если уж было то, о чём он не хотел говорить, стоило оставить ему возможность самому справиться с этим. А потому Кэти всего лишь пожала плечами, развернулась на пятках и пошла вниз, прочь из совиной башни. Лэнс, правда, не оставил её (хотя она точно слышала его облегчённый выдох в тот момент, когда она отвернулась), но что ей, останавливать его и запрещать идти за ней? Глупо. — Рождество планируешь провести дома с родителями и братом? — Нет. Родители хотели побывать в Америке, но вот я совершенно не хочу уезжать из дома. Да и Мэтт после того, как стал мракоборцем, постоянно занят. — Значит, ты останешься в Хогвартсе? — Да. Ну, скучно точно не будет — Кит тоже остаётся, так что устроим снежную бойню между факультетами среди тех, кто не уедет, пока старост не будет. — Хэй! Мы с Ханком, вообще-то, тоже думали остаться! — Ох, вы разрушили наш давний план по скидыванию Когтеврана с лидирующей позиции в соревновании, как можно было так поступить? — Единственные факультеты, которые в результате вашего плана пострадают, это Гриффиндор и Слизерин! Ребята взглянули друг на друга так, словно готовы были съесть с потрохами. В следующую секунду они оба сгибались пополам от хохота. Ровер, едва компания покинула совятню и оказалась на улице, взмыл в небо и принялся нарезать круги вокруг перешучивающихся подростков. Скоро те начали бросаться снежками, ещё позже — оба валялись в сугробе. Сначала никто из них даже не собирался подниматься, продолжая безудержно хохотать от дурачеств. Не прошло и минуты, как оба вскочили и, старательно растирая промёрзшие ладони, решили, что надо как можно скорее вернуться в гостиные, а потом встретиться в Выручай-комнате на партию в карты. Парень замахал руками, пытаясь привлечь внимание Ровера и убедить того вернуться к хозяйке. Кэти, переминаясь с ноги на ногу в ожидании возвращения любимой совы, огляделась и с удивлением обнаружила в снегу на месте, где некоторое время назад упал Лэнс, что-то зелёное, вроде ленты. — Пидж, холодно же! Гриффиндорец, плечо которого Ровер счёл идеальным прибежищем, пока его хозяйка успешно игнорировала чужие просьбы поторопиться, наблюдал за людьми с интересом. Лэнс, первое время, смотрел на девушку также, а затем — как показалось самой Кэти, в тот момент, когда она развернулась и показала другу ленту в руке — как будто побледнел, после чего начал спешно копаться у себя в карманах. — Кому-то хотел подарить? — Да! Нет! То есть, — староста резко вдохнул, осматриваясь и пытаясь сообразить, как объяснить произошедшее. Выглядело ничуть не подозрительно, конечно же. — Это должна была быть лента на подарок моей племяннице, но потом я подумал, что она не обрадуется такой… — Потому что она зелёная, а она не слизеринка? — ехидно улыбаясь отчеканила девушка, рассматривая ленту со всех сторон на свету. От её слов парень занервничал ещё больше. — Что? Нет! Я просто… — Ладно, не ломайся, я всё по твоему лицу вижу. Девушка за секунду собрала волосы, ныне достававшие до её лопаток, в хвост и завязала их лентой, не забыв лучезарно улыбнуться, довольствуясь своим действием. Какое-то время Лэнс молчал и стоял с отвисшей, постукивающей от холода челюстью. А затем он спрятал лицо в ладонях, качая головой так, словно сожалел о чём-то. — Я заплету тебя в выручай-комнате, только убери это… — Что за …?!