«Они с Уиллом вроде хорошо сдружились» - фраза, невзначай сказанная Оди, уже натерла кровавые мозоли на каждой извилине мозга Майка Уилера, настолько часто она мелькает в его сознание последние несколько часов. Он возненавидел имя Эдди с момента, как Оди обозначила его носителя как «парень, с котором Уилл сегодня общался весь день, и даже после уроков». Теперь он ненавидит каждого чертового Эдварда на этой планете.
Совершенно неадекватная реакция. Совершенно неоправданная ревность. Майк прекрасно это понимает, но не находит себе места весь вечер. За ужином его взгляд безучастно проходит мимо стоящей перед ним тарелки, за письменным столом – мимо раскрытых исписанных тетрадей, перед зеркалом в ванной – мимо собственного отражения. Все, что он видит перед своими глазами – это смеющийся, радостный Уилл в компании какого-то долбанного Эдди.
Лежа в постели без какого-либо намека на сон, Майк смотрит на прикроватные часы. Половина второго ночи. Уже шесть часов беспрерывной тревоги. Мозг, приводя бесспорные и убедительные аргументы, пытается успокоить разбушевавшееся воображение, но сердце срывает глотку, крича «Он уже не помнит твоего имени!».
Уилера начинает бесить терзающее беспокойство, которое он совсем не привык испытывать. Нужно срочно прекращать это вопиющее недоразумение! Сон совсем не помогает, словно забыв о Майке на сегодняшнюю ночь.
Его длинная тонкая рука тянется к стоящей на тумбочке рации, и парень в нерешительности смотрит на ее вытянутую металлическую антенну. Вспоминает о позднем времени, которое стремительно приближается к двум часам ночи, и понимает, что Уилл уже спит. А даже, если не спит, то уж точно не думает о нем.
Но как же ошибочны его суждения.
Уилл не просто не спит. Не просто думает о Майке Уилере. В глубокой ночной темноте он лежит, самозабвенно закрыв глаза и рисуя в сознании такие образы, от которых сам начинает постепенно краснеть. Темные локоны, нависшего над ним Майка, щекочут нежную кожу его скул, и он ощущает на ней горячее дыхание. Шершавые губы целуют шею, плечи, ключицы, а сильные руки сжимают своими длинными пальцами талию, вжимая его обмякшее тело в кровать.
- Уилл – шепчет Майк его имя своим низким, томным, и на удивление правдоподобным для воображения Байерса голосом. От такой достоверности возбуждение прокатывается новой волной по ноющему телу, заставляя и так перенапряженный член твердеть еще больше. Благодаря ежедневной практике, правая рука и пьянящие фантазии парня работают в хорошо слаженном тандеме и привычном за последние несколько лет ритме.
- Уилл – его имя снова разрывает ночную тишину.
Только теперь он понимает, что это вовсе не его разгоряченное сознание, а реальный голос Майка, раздающийся из покоящейся на столе рации. Моментально вскочив с кровати, он как можно быстрее идет в противоположный угол комнаты. Хотя, признаться честно, со стояком это сделать крайне трудно.
- Майк? – хриплым от перевозбуждения голосом произносит он. Глубоко выдохнув, Уилл сразу прочищает горло.
- Да, это я. Что у тебя с голосом?
- Я просто спал – врет Уилл.
Прислонившись спиной к стене, он старается держать руки, сложенными на груди. И хоть правая рука не занята, он не позволяет ей спуститься ниже. Он и так сгорает от стыда каждую ночь, воображая губы лучшего друга на своем теле, поэтому дрочить во время разговора с ним он точно не будет.
- Извини, не буду мешать – быстро произносит голос из рации.
- Нет, стой – только и может ответить плавящийся мозг парня – ты не мешаешь. Я рад тебя слышать.
Каждая клеточка его измученного тела рада слышать Майка. Каждый оголенный нерв, наэлектризованный до предела, умоляет не прекращать разговор.
- И я рад тебя слышать, Уилл – на глубоком выдохе выдавливает из себя до невозможности смущенный Уилер.
Такими фразами парень никак не помогает Уиллу справиться с нарастающим возбуждением. А ведь он правда старается успокоить свое тело. Очень старается.
- Соскучился? – с нелепой ухмылкой срывается с губ Байерса прежде, чем он успевает обдумать ответ. И даже с учетом того, что данный вопрос звучит вполне закономерно, так как это их первый разговор после отъезда, Уилл все равно стукает себя ладонью по лбу в приступе злости за неуместные и тупые высказывания.
- Тебя здесь не хватает – после томительной паузы тихо откликается Майк.
От услышанного сносит крышу. Сопротивляться бесполезно. Больше не отдавая себе отчета в действиях, Уилл снова закрывает глаза и полностью подчиняется приказам распаленного тела. Нетерпеливая рука скользит под резинку пижамных штанов и нащупывает мокрый, от проступившей во время разговора смазки, член. Размазывая вдоль всей длины прозрачную жидкость, ладонь медленно гладит напряженную плоть.
С закушенных, в попытке сдержать громкие вздохи, губ все же срывается глухой рваный стон.
- Уилл? У тебя там все в порядке? – Майка совершенно точно напрягают странные звуки, доносящиеся сквозь шипящие помехи, однако тело неожиданно реагирует на них. Легкая щекотка, ощущаемая под ребрами, вынуждает Уилера на несколько мгновений задержать дыхание.
- Да, да… – Байерс еле заставляет свое горло воспроизводить хоть какие-то звуки – У меня просто мышцу на ноге свело. Сейчас пройдет. Расскажи пока, как твой учебный день прошел, как школа, ребята, Хоукинс …
Пока Уилер увлеченно и во всех подробностях рассказывает об обстановке в их родном городе, Уилл, плотно прижавшись к стене, отчаянно представляет его рядом. Представляет тяжесть прижимающегося тела, смелые руки, блуждающие по выступающим ребрам, короткие ногти, легонько царапающие спину. Неровное дыхание, обжигающее кожу, и влажный язык, вырисовывающий мокрые узоры на плоском животе.
Он совершенно не вслушивается в смысл произносимых Майком предложений, лишь жадно впитывает звуки его низкого чуть грубоватого голоса. Рука набирает необходимый темп, грудная клетка вздымается все чаще, красный румянец проступает на теплых щеках. Байерс задерживает дыхание и с громким удовлетворенным стоном кончает себе на ладонь.
Уилер мгновенно замирает в ступоре, прерываясь на полуслове. Внутри живота всё сводит от услышанного. По тонкой коже длинных рук пробегают мурашки.
- Отпустило – с блаженным облегченным придыханием произносит Уилл.
Новая волна мурашек прокатывается уже по всему телу.
Майк никогда не признается в этом даже самому себе, но звуки, издаваемые Байерсом во время его рассказа о Хоукинсе, все сдавленные вздохи, тихие всхлипывания, шумное частое дыхание, финишный довольный стон нравятся ему. Безумно нравятся.
***
- Эй, Уилл, может-т-т вместе б-б-будем делать? – вопрос Денбро вырывает его обратно в реальность. Идет уже 4 урок, и обычно, все, о чем может думать Байерс на нем, – это ноющий голод в желудке и приближающийся обед. Однако, сегодня размышления о еде отходят на второй план.
- А? Ты о чем? Прости, я задумался.
- Ты не слышал? Н-н-ну проект по Первой мир-р-ровой в-в-войне.
Все утро Уилл не слышит абсолютно ничего, кроме собственных мыслей. Находясь в радостном возбуждении, мозг постоянно прокручивает фразы из вчерашнего ночного разговора с Уилером, который завершился, когда небо уже начало заливаться нежно розовыми красками, предвещающими рассвет.
Неожиданно проявленная инициатива Майка заставляет его друга чувствовать себя неоспоримо счастливо. Утопая в неуправляемых эмоциях, ему кажется, что если такого больше не повторится, если они больше никогда не заговорят, если Майк никогда больше даже взгляда не бросит в его сторону, Уиллу все равно хватит этого счастья до самого конца жизни.
- У-у-уилл, так что? С-с-сделаем вместе?
- Да, конечно, было бы здорово – Билл наконец получает долгожданный ответ. Быстро собрав вещи, он плюхается на стул рядом с сонным Байерсом.
- Я п-п-понимаю, что т-т-ты, наверное, х-х-хотел с сестрой делать, так б-б-было бы уд-д-добнее, но я отправил к н-н-ней Стэна. Ух, еще и ел-л-ле заставил – усмехается Денбро. Глаза быстро поднимаются к Уиллу, и губы расплываются в широкой довольной улыбке – Ну, ты с-с-сам все понимаешь.
После этой фразы безусловная радость Байерса все-таки находит причину для того, чтобы перестать быть безоговорочно абсолютной. Он смотрит через плечо на соседнюю парту, и видит, как Урис радостно и беспрерывно что-то объясняет сидящей рядом Оди, которая со смущенной улыбкой на губах смотрит парню прямо в глаза.
«Пора заканчивать этот цирк» угрюмо думает про себя Уилл. Он прекрасно понимает, что сейчас как раз тот самый момент, когда пора сказать, что у Хоппер есть парень, и что со всем неловким флиртом между ней и Стэном пора завязывать. Его уже мучает совесть из-за того, что вчера он даже словом не обмолвился Майку о потенциальной угрозе его отношениям, поэтому сейчас он просто обязан рассказать Биллу о нем. Так поступил бы настоящий друг.
Да, настоящий друг, но не друг, тайно влюбленный в Уилера с самого их знакомства. Ненавидя себя за то, что идет на поводу у собственных чувств, Уилл поворачивается обратно к Денбро и отвечает:
- Конечно, в их случае, очень сложно что-то не понять.
После мгновенной паузы с его губ слетает еще одна непростительная фраза.
- Мне кажется, он тоже ей нравится.
На этой ноте, к счастью для Байерса, разговор уходит в другое русло, и ему больше не приходится заниматься усиленным самобичеванием за некомпетентность в качестве друга Майка.
Быстро обговорив детали будущего проекта, ребята весь оставшийся урок проводят в непринужденной болтовне. Перескакивая с темы на тему, они обсуждают всё, что приходит им в голову, начиная с любимых персонажей комиксов и заканчивая навязчивой подружкой Тозиера. «Билл, да ладно? Я тоже обожаю Чарльза Ксавье!», «У неё хотя б-б-бы шутки пол-л-лучше, чем у Ричи», «Серьез-з-зно? Обязательно п-п-посмотри Гремлинов» только и слышится с их парты.
Наслаждаясь ни на минуту не прекращающимся общением, оба немного разочарованы, когда раздается верещащий звонок.
- Ой, я ж-ж-же забыл тебе рас-с-сказать. Я был сегод-д-дня у директор-р-ра. Меня назначили тр-р-ренером нашей ком-м-манды. Так что, благо, я не б-б-буду участвовать в этом балагане.
- Ага, только со стороны будешь наблюдать, как мы все будем позориться – разражается громким смехом Уилл.
- Так, что за настр-р-рой? Позориться никто не б-б-будет. На следующей нед-д-деле я получу все сведения о пер-р-рвом со-р-р-ревновании, и мы, точнее вы, будете усиленно г-г-готовиться!
- Ох, черт, неужели все так серьезно, тренер? – с наигранным испугом восклицает Байерс.
- Да, но не волн-н-нуйся, в любом случае, ничего ст-т-трашнее разд-д-дражающих комментариев Т-т-тозиера в кино, быть не может! Вы же ид-д-дете с нами на следующей н-н-неделе?
- Конечно! – отвечает Уилл, не имея ни малейшего понятия, о чем идет речь.
***
- Черт! – шепотом ругается Тозиер, когда слышит скрипучий звук, открывая окно в своей комнате.
Он только дождался, когда в доме наконец все полностью стихло, и не хватает, чтобы сейчас кто-то зашел проверять, почему он не спит в такой поздний час. Чиркая спичкой, он поджигает зажатую сухими губами сигарету. Еще один ежедневный ритуал перед сном. Помимо бесконечных мыслей о тонких запястьях Каспбрака.
После первой затяжки приходит привычное, но обманчивое облегчение. Шумно выдыхая, он приступает к тщательному анализу своих действий, чтобы окончательно убедиться в том, что никаким образом за сегодня не выдал истинных чувств.
«Вроде, обошлось» вынесен вердикт. Ричи привык к притворству, но это не значит, что оно не угнетает его. Заполняя легкие табачными смолами, он чувствует себя одиноким в собственных переживаниях.
Но он совершенно в них не одинок. В эту ночь мало, кто из друзей смог сразу погрузиться в сон. Эдди, Бен, Уилл, Оди, Стэн – каждый из них беспокойно лежит под одеялом, мучительно пытаясь справиться со своими чувствами. Однако, они еще не могут даже представить, каким испытаниям в ближайшем будущем будет подвергаться их выдержка.
Ричи сводит брови на переносице, вдыхая едкий дым. Его взгляд блуждает по мертвенно тихой темной улице. Он лениво рассматривает лужи на асфальте, оставшиеся после прошедшего ливня, цветную черепицу соседских домов, сдувшееся колесо брошенного на газоне велосипеда, мокрую листву дуба, растущем на противоположной стороне улице, и вдруг с ужасом замирает.
Что-то блестящее отсвечивает в холодном лунном свете красным оттенком. Легкие забывают, как двигаться, когда Ричи совершенно отчетливо видит за стволом дуба медленно двигающийся воздушный шарик. До боли знакомый ужас парализует каждую мышцу, и Тозиер начинает быстро моргать, пытаясь предотвратить надвигающийся приступ паники.
Когда через несколько мгновений он снова смотрит на влажную кору дуба, с усердием щурясь сквозь толстые линзы, от слабого красного свечения не остается и следа.
«Ну что за бред!» раздраженно проносится в его голове.
Несвойственный для сентября ледяной ветер резко задувает в окно. Покрывшись крупными мурашками от внезапной смены температуры, Ричи тушит окурок и захлопывает окно.
