Бурлящий котёл подростковых гормонов

Эдди резко открывает глаза, когда его измученное сознание больше не может справляться с тем, что происходит в транслируемом им самим сне. От непроизвольного дерганого поворота головы на подушке, совершенном в бессознательной попытке стряхнуть с себя навязчивые образы, мышцу шеи больно защемляет. В комнате нестерпимо холодно, и даже под теплым одеялом Каспбрак сжимается всем телом. Еще сонный он не может объяснить такое резкое падение температуры за пределами его кровати, но, бросив усталый взгляд на широкое окно в противоположной стене, с раздражением все понимает. На что еще он мог рассчитывать, забыв закрыть его на целую ночь? Преодолевая желание остаться в постели на весь день и еле отрывая собственное тело от мягкой поверхности матраса, он лениво волочится к окну, едва передвигая ватные ноги. С силой закрывает открытую деревянную раму, всматриваясь в окутанную ранним утром улицу. Белый свет режет глаза, но, привыкнув к нему, Эдди различает серое небо, затянутое тяжелыми, свинцовыми тучами, легкую дымку тумана, покрывающую мокрый асфальт, и еле различимый моросящий дождь. - Мерзость – тихо произносит Каспбрак, с отвращением глядя на безобразие снаружи и понимая, что вероятность улучшения погоды недопустимо близка к нулю. Продолжая невидяще пялиться на желтую опавшую листву, беззаботно плавающую в лужах, он чувствует, как внутри грудной клетки бешеными темпами разрастается тревога, которую он испытывает с момента пробуждения. Она почти беспричинная (что раздражает еще больше), но явно как-то связанна с теми воспоминаниями, которые подсознание вытянуло ночью из самых глубин его души. Противное щемящее чувство в легких вызвано моментами сна, старательно блокируемых сознанием, не позволяющем вспомнить их достаточно отчетливо. Зато другие воспоминания из его ночного кошмара мозг даже не пытается забыть, в который раз прокручивая их перед взором Эдди. Начало сновидения было совершенно типичным, похожим на тысячи других уже просмотренных парнем снов. Вот он стоит, объятый табачным дымом прокуренного школьного туалета. Напротив него Тозиер тушит о зеленую шпаклевку стены сигаретный окурок и тянет свою вытянутую ладонь к нему. Нежно обхватывая длинными пальцами его шею, приближается и осторожно целует иссушенными губами. Самыми желанными губами. Дальше все идет по накатанной сознанием Эдди схеме: плотно вжав его тело в холодную стену узкой кабинки, Ричи, совершенно не сдерживая себя, вылизывает все доступные его влажному языку зоны, начиная с широко открытого горячего рта и заканчивая тонкими ключицами, вылезающими из расстегнутой идеально выглаженной рубашки Каспбрака. - Мне так хорошо – срывается с искусанных губ Эдди. И на этом моменте начинается до кома в горле обидное продолжение идеального видения. Воспоминания о нем заставляют мышцы на веснушчатом лице сморщиться от безнадежности испытываемых душевных терзаний. - Ты что, серьезно? – отвечает, отрываясь от гладкой кожи парня, улыбающийся во все зубы, выдуманный Тозиер – Черт! Трейси была права! Она мне все уши прожужжала по поводу того, что ты пускаешь на меня слюни, а я не верил! – продолжает он, почти задыхаясь от разрывающих его грудь раскатов смеха. Каспбрак стоит, прижавшись всем телом к стене так сильно, будто пытается раствориться в ней. Убраться оттуда он точно хочет, но как вырваться из собственного сна? Он сжимает губы в тонкую полоску, сдерживая рвущийся наружу ураган эмоций. Глаза становятся влажными, и это он, к сожалению, контролировать не может. - Трейси! – что есть мочи кричит Ричи – заходи, посмотри на это жалкое создание! Намеренно обрывая поток сознания, Эдди с силой жмурится, отгоняя глупый ночной ужастик. Если он начнет воспроизводить в голове дальнейшие взаимные унижения Тозиера и его ненаглядной, то точно не сможет заставить себя переступить сегодня порог дома. По пути к платяному шкафу, он стягивает с себя пижамную футболку и небрежно бросает ее на край кровати. Подойдя вплотную к висящему на двери зеркалу, он внимательно рассматривает свою мальчишескую угловатую фигуру. Плоская грудь, прямая талия, торчащие ребра – это совершенно не то, на что его Ричи хотел бы взглянуть, не говоря уже о том, чтобы потрогать. Каспбраку противно смотреть на собственное отражение. Он в паршиво ужасном настроении. Такое случается редко, но, если происходит, то до конца дня. И виной всему, парень уверен, не только этот проклятый сон, но и вчерашний вечер. Они, как это обычно бывает, пошли коротать время в центральный парк. Бен ушел на какие-то учения для лидеров команд школ, участвующих в соревнованиях, и по началу Эдди не обратил внимания на то, что почти все в их собравшейся компании разбиты на любовные парочки – Билл и Бев, Ричи со своей Трейси, Майк и его очередная девушка, и даже Стэн с Оди, которые не встречались, но уже не скрывали свой явный интерес друг к другу. Однако, с наступлением сумерек их встреча все больше и больше напоминала массовое групповое свидание. И только они с Уиллом сидя на отдельной лавочке, как два полнейших идиота, смотрели на происходящую перед их глазами бушующую пляску гетеросексуальных флюидов. В очередной раз прогоняя прочь образ мерзких рук блондинки, жадно гладящих худощавое тело Тозиера, Эдди застегивает последнюю пуговицу свежей рубашки. «Главное, ни на кого сегодня не сорваться, и не наговорить лишнего» - требовательно приказывает себе Каспбрак, наконец-то выходя из дома. Открытые участки кожи сразу покрывает липкая пленка крошечных капель, а левая нога умудряется смачно наступить в грязную глубокую лужу, пачкая до блеска вычищенные кеды.

***

В течение учебного дня настроение Каспбрака не только не улучшается, оно даже не сохраняется на прежнем уровне. Кажется, весь мир настроен против парня, предпринимая многочисленные попытки окончательно вывести его из себя. Нескончаемая череда событий сегодняшнего утра: машина, которая забрызгала одежду темными пятнами, внезапная работа по алгебре, к которой он совершенно не был готов, сочинение, которое он в спешке забыл дома и бесконечно прокручивающийся в голове сон – буквально все заставляет его омерзительное настроение стремительно катиться вниз по наклонной. Он идет по школьному коридору, опустив вниз взгляд, стараясь не увидеть что-то, что может еще больше его расстроить. Каждый нерв оголен от раздражения, и его выдержка на пределе, когда до него доносится ненавистный смазливый голос: - Каспбрак, у тебя рубашка справа испачкана – с неподдельным желанием помочь говорит облокотившаяся на своего парня Трейси. Кипящий от бешенства мозг парня совершенно игнорирует нотки искренности в ее голосе и переворачивает все на свой лад. Эдди резко разворачивается к ней, бросает яростный взгляд, теряет чувство реальности и с надрывом произносит: - Трейси, займи свой рот более полезным занятием, чем критика в мою сторону. Думаю, Ричи поможет с этим. Он так много рассказывал нам о твоих горловых умениях! В воздухе моментально возникает гробовая тишина. Только после того, как слова уже слетают с губ, к Эдди приходит осознание их смысла, а также понимание того, что все происходящее совсем не сновидение, в котором девушка унижает Каспбрака, а действительность, в которой она хочет ему помочь. Злость сразу же сменяется всепоглощающим чувством стыда и страха. Ладони буквально пробивает мелкая дрожь от нарастающего с каждым мгновением ужаса. Это конец. Оскорбив девушку Ричи, его любимую, горячо обожаемую им Трейси, он потерял лучшего друга навсегда, даже в качестве знакомого. Эдди никогда не сможет простить себе ошибку, которая вычеркнула из его жизни самого невыносимого балабола на свете. Каспбрак стоит, задержав дыхание и ожидая, когда острые костяшки кулаков Тозиера разобьют нежную кожу его скул. Однако, ничего не происходит. Вытянутое тощее тело замирает напротив, не двигаясь ни единой мышцей, а глаза, увеличенные оптическими линзами, непонимающе уставлены на Эдди. Губы немного приоткрыты, и все слова, так непривычно, застревают в горле. Затянувшуюся паузу разрывает звук сухого шлепка. Оскорбленная бездействием парня Трейси - единственная, кто решается на какие-то действия, оставляя на впалой щеке Ричи краснеющий след от горячей ладони. Уставив на него влажные глаза, полные презрения и разочарования, она медленно произносит: - Никогда. Слышишь? Никогда больше не приближайся ко мне, Тозиер. Повернувшись, она с довольной истеричной улыбкой смотрит на Эдди, который всем своим видом показывает сожаление. - И чтобы ты знал, Каспбрак, я его член даже не видела ни разу! Поэтому, если тебя это так волнует, можешь сам ему отсосать! – почти срываясь на плач, восклицает Трейси и убегает, вытирая тонкими пальцами скатывающиеся слезы. Громкий смех наблюдавшего тяжелую сцену расставания от начала и до конца Билла нарушает вновь повисшую тишину, в которой слышатся только быстро отдаляющиеся шаги девушки. Чёрт, и он искренне переживает за друга, но не может себя контролировать. - Д-д-даже не пр-р-роси, Т-т-тозиер – сквозь смех довольно произносит Денбро, когда ловит на себе умоляющий взгляд Ричи. Почти подпрыгнув от эмоционального перевозбуждения, Билл быстрыми шагами направляется в сторону западного крыла школьного здания, оставляя за спиной остолбеневших друзей, которые до сих пор не могут прийти в себя от произошедшего. Повернув за угол, он срывается на бег, настолько сильно ему хочется поделиться со всеми полученной новостью.

***

Сегодня организаторы турнира должны прислать информацию о первом соревновании, поэтому команда в почти полном составе уже сидит в пустом спортивном зале и ждет остальных, чтобы тщательно продумать план подготовки. Когда обсуждение предполагаемых заданий достигает того этапа, что ребята, не слушая друг друга и постоянно перебивая, выкрикивают собственные догадки, в помещение врывается Денбро, оглушая всех звуком хлопающихся металлических дверей. Грудная клетка быстро вздымается, рот глотает большие порции воздуха, а глаза радостно горят. - Ричи девственник! – сразу кричит Билл так громко, что кажется вся школа может услышать счастливый возглас. Каждый, кто был жертвой шуток Тозиера относительно невинности, и чьи уши были изнасилованы подробными рассказами о его сексуальном опыте, начинает задыхаться от безудержного смеха. Никто не принимал комментарии Ричи близко к сердцу, обижаясь или злясь на него, однако, любое слово влияло на подсознание, заставляя чувствовать себя каждый раз капельку неуверенней. Сейчас все: Стэн, Бен, а особенно Билл – могут вздохнуть с облегчением, понимая, что теперь у них карт-бланш на ответные унижения в адрес несостоятельности Тозиера в личной жизни. Даже настроение Беверли, которая вечно сравнивала собственные отношения с другими, значительно улучшается, как только она понимает, что весь «невообразимо потрясающий постоянный секс» Ричи – его очередная выдумка. - Как он в этом признался? – интересуется Бев, как только смех начинает постепенно стихать. - Ник-к-как, конечн-н-но! Он б-б-бы скорее уд-д-давился, чем р-р-рассказал об-б-б этом. Тр-р-рейси сказала, когд-д-да бросала ег-г-го. Все оставшиеся смешки мгновенно прекращаются, и шесть пар глаз удивленно устремляются на Денбро. - Что делала? – не дождавшись дальнейших объяснений, спрашивает Бен. - Да, она ег-г-го бр-р-росила. Вы, кон-н-нечно, такую сцену пр-р-ропустили – отвечает Билл, и пускается в подробные разъяснения произошедшего инцидента. Хорошее настроение собравшихся плавно сменяется сожалением и волнением за друга, все больше становясь похожим на мрачную погоду на улице. Бьющийся в большие стекла окон дождь, крупными каплями выбивающий угнетающий ритм, идеально аккомпанирует трагичности сложившейся ситуации. Наконец, двери холодного спортивного зала вновь открываются, и главные герои дня медленно заходят внутрь. Ричи идёт с опущенной вниз головой, тупо уставившись на зеленые шнурки черных кед, а Эдди шагает рядом, незримо смотря перед собой. Пустые взгляды обоих парней - лучшее решение в попытке скрыть разрывающее изнутри безусловное счастье. - Ричи, ты как? – обеспокоенно спрашивает Бев, как только видит их. «Просто охренительно хорошо» думает Тозиер, заставляя мышцы на лице не складываться в широкую ликующую улыбку. Однако, трудно сказать, кто из парней больше рад разрыву невыносимых отношений, так как Эдди хочется орать во все горло, когда он думает, что омерзительные губы Трейси так и не целовали желанное им тело, а самое главное, что теперь никогда и не поцелуют даже острых скул Ричи. - Нормально – сухо бросает Тозиер, не поднимая головы. - Эдди, какого собственно хрена? – задает очередной вопрос возмущенная Марш. - Ребят, закроем тему. У всех бывают плохие дни, и Эдди не виноват. В конце концов, Трейси бросила меня не из-за его слов – твердость, с которой говорит Ричи, ошеломляет каждого – Поэтому перейдем к тому, что действительно важно, а не будем обмусоливать наше расставание. Каждый считал, что ни в одной из всех возможных вселенных не существует серьезного Тозиера, но сейчас он стоит прямо перед ними, и этот факт выбивает каждого из колеи, разрушая привычную реальность. - Билл, ты получил задание? – прерывает паузу Ричи, давая всем ясно понять, что обсуждать он будет только предстоящий турнир. - Д-д-да. Зд-д-десь просто д-д-долбан-н-ная куча всего – быстро отвечает парень, доставая из рюкзака бумаги с информацией о соревновании. Пока Денбро зачитывает им все условия, Эдди благодарно смотрит прямо в карие глаза за линзами очков и одними губами беззвучно произносит «Спасибо».

***

Ночное небо совсем не радует жителей Дерри яркими звездами, ведь оно плотно затянуто грозовыми тучами. Под конец дня дождь усиливается, и теперь воздух сотрясают раскаты грома, в окнах домов блистают вспышки молний. Вся семья Байерсов сидит в гостиной перед телевизором, несмотря на поздний час. Завтра выходной, а это значит, что можно смотреть фильмы, пока глаза не будут слипаться от желания уснуть. Уилл обожает «Сияние», но никак не может сосредоточиться на фильме. Он знает, что они с Оди сейчас думают об одном и том же. Дата первого соревнования, которое, как и предполагало большинство, оказалось спортивным, назначена на 28 октября. Предварительный прогон испытаний, на котором должна присутствовать команда в полном составе, состоится за неделю до него. Значит, ребята приедут из Хоукинса примерно через полтора месяца. Они увидят Майка намного раньше, чем предполагали во время отъезда, и безумно рады этому, но и также безумно взволнованы. Особенно Оди, на которую переезд оказал больше влияния, чем на Уилла. А если точнее, то на ее чувства к Уилеру. Совершенно неожиданно раздается звонок во входную дверь. - Кто это? – удивленно спрашивает Джойс, ища ответа у своих детей. - Я открою – быстро говорит Джонатан, направляясь в коридор. На пороге дома стоит полностью промокший почтовый курьер, держа посылку продрогшими от холода руками. - Мне оплатили срочную доставку – говорит, как гласит бейджик на его желтой форме, Гарри, передавая огромную коробку стоящему в теплой прихожей парню– и еще здесь письмо для Уилла Байерса, оно не оплачено срочной доставкой, но оно по вашему же адресу, поэтому я захватил его из отделения. Дрожащей рукой Гарри кладет большой конверт из плотной бумаги поверх коробки и быстро мчится к припаркованной машине, желая поскорее укрыться от ливня. — Это почта – кричит Джонатан из коридора, и, замечая аккуратно выведенную на картоне надпись «для Оди» и подпись под ней, продолжает – Оди, тут какой-то Стэн прислал тебе тяжеленную коробку. Я отнесу ее в твою комнату. Уилл, для тебя есть письмо. Отправитель не указан. Мам, для нас с тобой ничего нет. Младший Байерс моментально подрывается с дивана, хватает предназначенный для него конверт и уходит на кухню. Сидя в круге желтого света, отбрасываемого висящей прямо над большим столом лампой, парень нервно рассматривает конверт. Влажными ладонями он разрывает плотную бумагу и видит совершенно новый комикс под названием «Поколение Икс» и приложенный к нему обрывок клетчатой бумаги. Уилл вдыхает непередаваемый запах нетронутых глянцевых страниц и раскрывает записку. Он сразу узнает почерк, и у него перехватывает дыхание. «Лишнее напоминание, чтобы ты меня не забыл! Твой, надеюсь, все еще лучший друг, Майк Уилер.» гласят темно-синие чернила. «Чтобы я тебя не забыл» повторяет про себя Байерс и с ухмылкой на губах тихо произносит: — Это невозможно.