Бурлящий котёл подростковых гормонов

«Машина смерти» - фильм, который друзья сегодня смотрят на большом экране, и который, согласно названию, пробирает до мурашек каждого сидящего в душном зале. Билл не любит ужастики, и, соглашаясь пойти с ребятами на фильм, он прекрасно осознавал, как ему будет не комфортно смотреть его. Так и произошло. Только причины его волнения и беспокойства никак не связаны с резкими поворотами сюжетных линий. Он не может найти себе место, нервно ёрзая на мягком сидении, и постоянно меняя позы. Каждая кажется неудобной. Он понятия не имеет, куда ему деть свои руки, как удобно сложить ноги, как будто в миг разучился пользоваться своим телом. Мозг совершенно не воспринимает информацию с огромного белого полотна и транслирующихся на нем, сменяющих друг друга кадров. Взгляд беспорядочно мечется, скользя с экрана на макушки сидящих перед ним людей и дальше на собственные ноги, не в силах найти хотя бы одну точку, на которой мог бы задержаться. Мысли в хаотичном порядке бешено носятся внутри черепной коробки, и при каждом их столкновении с костяной стенкой перед глазами Денбро яркой вспышкой возникает задымленный образ незнакомца. Ему просто необходимо отвлечься прямо сейчас, ведь он прекрасно понимает, что находится на грани сумасшествия. Самым верным способом было бы вслушиваться в раздражающие комментарии Ричи, которые обычно вызывают такую злость, что думать ни о чем другом не получается. Но сегодня Тозиер невероятно тих и молчалив, за первые 15 минут фильма, он отпустил только две шутки, да и те были смешными. Билл бросает на него быстрый взгляд, и где-то краем подсознания отмечает, с какой жадностью тот смотрит в сторону острых коленок Эдди, и какая счастливая улыбка освещает его худое лицо. Однако, сознание Денбро совершенно никак не воспринимает эту информацию, а лишь продолжает подкидывать картинки с окровавленными пальцами, держащими тлеющую сигарету. Ко всему спектру испытываемых эмоций мгновенно подключается раздражение на Тозиера за такое нетипичное для него спокойствие. Успокоить нервы, потушить разбушевавшийся в груди пожар, привести мысли в порядок не удается. Билл решает, что пришло время для второго метода, который должен помочь сменить вектор мыслей в более правильном направлении. Бев сидит рядом с ним, и он может почувствовать тепло ее тела. Короткая юбка оголяет большую часть стройных ног, оставляя значительное пространство для маневра, чем Билл немедленно пользуется. Он кладет чуть вспотевшую ладонь на внутреннюю поверхность ее бедра, и начинает медленно гладить нежную кожу. Губы тянутся к тонкой шее, чтобы немного прикусить ее, ощутив сладко-солоноватый, всегда такой возбуждающий, вкус его девушки. Нос зарывается в рыжие кудряшки, он вдыхает обвораживающий запах шампуня и не чувствует ничего. Абсолютно ничего. - Я на ул-л-лицу. Мне д-д-душно. Подышу и вернусь, я б-б-быстро – шепчет Билл на ухо Марш и, не дожидаясь какого-либо ответа, резко встает со своего места и на ощупь направляется к выходу. Почти бегом парень доходит до входной двери, наваливается на нее всей тяжестью своего тела, выкидывая его на улицу. Прохладный ночной ветер сразу обдувает разгоряченное лицо и дышать становится гораздо легче. Билл идет по мокрому асфальту вдоль здания кинотеатра, мрачно опустив голову, и сосредоточенно рассматривая белые шнурки кед, пытаясь уничтожить навязчивый образ в своей голове. Плавно поворачивая за угол, он тянется рукой в карман джинс, чтобы достать пачку сигарет. Табачный дым убивает не только здоровье, но и тревожные, ненужные мысли. Денбро надеется, что он способен испепелить и этот липкий, противный, но до дрожи в коленках привлекательный образ курящего парня из холла кинотеатра. - Ты можешь прикурить мою. Я знаю, сигареты нынче дорогие – тяжелый, грубый голос разрывает вязкую ночную тишину. Билл моментально поднимает голову, несмотря на обуревавший его страх, смешанный со смущением, и видит в нескольких метрах перед собой облокотившегося на бетонную стену здания парня. Того парня. Уже не окровавленными, но все еще изящными и длинными пальцами он сжимает дымящуюся сигарету. Тот же взгляд, который прожигает Билла насквозь, вызывая болезненное, ненормальное желание, разливающееся внутри живота. Сейчас самое время, чтобы развернуться и пойти назад в душный кинозал, сжать бедро своей девушки и забыть любые мысли об этом недоразумении. Но тело парня, не подчиняясь голосу разума, направляется точно в обратном от правильного направлении. Он молча подходит к незнакомому парню, дрожащей ладонью аккуратно берет из неподвижных рук горящую сигарету, подносит ее к высохшему рту и вдыхает едкий дым, ощущая на своих губах соленый железный вкус крови. - Я никогда раньше тебя здесь не видел – произносит Денбро, выдыхая облако сигаретного дыма в усмехающееся лицо напротив. - Ты ошибаешься – слышится тихий ответ. Взгляд Билла прикован к шевелящимся окровавленным губам, и он не замечает, как быстро набирает обороты разрастающееся внутри возбуждение. - Меня зовут Уильям Денбро. - Я знаю, Билли. Я уже имел дело с твоей семьей – парень приближается вплотную, сильно хватает его хрупкое запястье, подносит руку к своему лицу и затягивается, сжатой в тонких пальцах, сигаретой – Меня зовут Роберт. Дурманящий низкий голос окутывает сознание Билла, заставляя его постепенно отключаться. Парня манит, непреодолимо тянет к себе этот, совершенно незнакомый ему, Роберт. Худое тело ощущает только голое дикое возбуждение, когда он смотрит на мускулистые руки и широкие плечи, плотно обтянутые мягкой тканью черного свитера. Каждая мышца в теле ноет от жажды именно его прикосновений, так будто никогда не испытывала ласки до этого. - Приятно познакомиться – с трудом выдавливает из себя Билл. - Я же сказал, мы знакомы – многозначительно улыбается Роберт. Сознание Денбро плотно окутано алой пеленой невыносимого влечения, и оно не придает ни малейшего значения факту их уже состоявшегося ранее знакомства. Все мысли крутятся только вокруг того удовольствия, которое принесут сильные руки парня, если наконец-то дотронутся до него. - Почему ты ушел из кино? Скучный фильм? – ладони быстро нащупывают худую талию Билла, сжимают ее длинными пальцами, и притягивают расслабленное тело ближе, сокращая расстояние между ними до недопустимого минимума – Или решил, что можешь найти занятие получше? После заданного в пустоту вопроса, так как мозг Денбро больше не способен генерировать внятные ответы, Роберт резко вжимает покорное тело в стену, наваливаясь на него всей тяжестью. Ладони перемещаются на выступающие бедренные косточки, надавливают на них, и в этот момент до ушей доносится сиплый всхлип. - Думаешь твоя девушка не будет против? – хрипло шепчет Роберт, обжигая своим дыханием кожу, и выбивая тихий молящий стон. Он прекрасно видит, что мальчишка хочет большего, буквально чувствует его желание крепким бедром, так настойчиво расположенным между чуть расставленных худых ног. Тепло разливается внутри кипяченым молоком от осознания того, что он может сейчас дать ему то, что подростковое тело так отчаянно просит. - Девушка? – в беспамятстве шепчет Билл. Для него больше не существует ничего кроме больших завораживающих глаз напротив. Он ничего не желает так сильно, как почувствовать кровяной вкус влажного рта. Расстояние между их лицами стремительно сокращается, но Биллу это ожидание кажется тягучей вечностью. Когда Роб требовательно целует его сухие приоткрытые губы, почти сразу проникая в горячий рот языком, все оставшиеся тормоза под названием «благоразумие» срываются напрочь с тонких петель. Денбро дрожащими руками обнимает в ответ крепкое тело, забираясь ледяными руками под темную ткань и оглаживая теплую кожу широкой спины, слегка царапая ее короткими ногтями. Билл плавится под обжигающими прикосновениями, он никогда в жизни не испытывал такой страсти, такого желания, он даже не представлял, что его тело вообще способно испытывать такое. Влажные губы Роберта перемещаются ниже, грубо целуя тончайшую кожу длинной шеи. Безжалостно втягивая ее внутрь, он на всей поверхности оставляет синие следы. Ладони оглаживают каждый миллиметр под кофтой Билла, то сильно сжимая ребра и выбивая из хилого тела весь воздух, то почти нежно проводя по плоскому животу, но не решаясь спуститься ниже. Тихие, несдержанные стоны срываются с опухших губ Билла каждый раз, когда чужой язык, сильно надавливая, проходится вверх по сонной артерии. Мурашки не уходят с кожи по всему телу, а невыносимое всепоглощающее желание сладко тянет внизу живота, заставляя изнывающий член твердеть еще больше. - Ты можешь стонать сколько угодно, мой Билли – тихо, еле слышно, шипит Роб прямо в раскрытый от удовольствия рот – но я слишком долго этого ждал, чтобы пойти дальше без прямой просьбы. - Пожалуйста – бессознательно умоляет распаленный мозг. - Что именно, пожалуйста? Громкий стон разочарования вырывается из охрипшего горла, наполненный немой мольбой, но Билл берет себя в руки, заставляя прерывисто произнести: - Я хочу тебя. Я очень хочу тебя. Пожалуйста. - Сойдет – слышится быстрый краткий ответ. Роберт обвивает сильными руками податливое тело Денбро, хватая его так, будто он давно уже был его собственностью. С легкостью чуть приподняв подростка, он проходит около двух метров, дотрагивается до холодной ручки, открывающей проход в узкую небольшую кладовку. Резко открывая металлическую дверь, он буквально забрасывает туда оба тела, свое и Билла, которые больше не могут оторваться друг от друга, прикованные желанием намертво. Маленькое помещение наполняется мокрыми звуками их беспрерывных поцелуев, и, кажется, можно буквально услышать треск икр, разрывающих пространство вокруг парней. Не в силах больше сдерживать рвущийся изнутри порыв, Роберт снова с силой сжимает прямую талию, и резко разворачивает мальчишку спиной к себе. Все, что он хочет – это незамедлительно разорвать на Денбро всю одежду и сделать с ним то, о чем мечтал с первого дня их встречи, но останавливает себя от торопливых действий, ведь хочет слышать стоны его удовольствия, а не его страха и возмущения. Широкая ладонь больно сжимает мягкие волосы на макушке Билла, оттягивая голову назад, а крепкое тело прижимает его сзади, буквально впечатывая худую грудь к шатающимся стеллажам в комнате. Роберт не собирался этого делать, но сладкий запах, исходивший от чуть взмокшей кожи парня, сносит ему крышу. Пухлые губы вновь приближаются к шее Денбро, рот приоткрывается, оголяя зубы с не человечески длинными клыками, и он впивается ими в мягкую кожу, разрывая множество капилляров под ней. Чуть оторвавшись, Роб слизывает выступившую кровь широким шершавым языком. Зажатый между полками с краской и горячим телом парня, которого Билл почти не знал, подросток теряет всякую связь с реальностью, превращаясь в вибрирующий комок ощущений. Каждый болезненный укус разливается еще более сильной волной возбуждения по всему трепещущему телу, разбиваясь о крепко стоящий, уже готовый кончить, член. Умоляющие стоны вырываются из сорванного горла, прося большего. И он получает большее. Сегодня Роберт готов уступать ему. Он быстро стягивает с Денбро зеленую кофту, мимолетом промокая ей кровоточащие от укусов раны на угловатых плечах, откидывает ее в сторону, и ловкими пальцами расстёгивает пуговицу и ширинку узких джинс, проникая рукой под резинку белья. Когда правая ладонь сжимает пульсирующий член, а левая ладонь гладит плоский живот, плавно перемещаясь вверх до выступающих ключиц и обхватывая тонкую шею грубыми пальцами, слегка пережимая артерии, глаза Билла закатываются под дрожащие веки, а с его искусанных губ срывается высокий оглушающий стон. Ладонь продолжает двигаться, размазывая обильно выступившую смазку по всей длине напряженной плоти, окровавленные губы терзают измученную кожу, а сознание Денбро отключается окончательно. Под этими жаркими прикосновениями, под тяжестью мощного тела, под влажными напористыми поцелуями он забывает свое имя. Он забывает все. Точнее, он никогда и не знал ничего. В голове звенит абсолютная пустота. Даже самые врожденные глубинные инстинкты сводятся на нет. Больше не существует Уильяма Денбро. Есть только его худое тело, полностью покорившиеся рукам самого дьявола. И сейчас, эти самые руки стягивают джинсы вместе с бельем вниз по его аккуратным длинным ногам, невыносимо нежно оглаживая их. Внезапно, остатки разума с задворок сознания предпринимают тщетные попытки прорваться сквозь плотную оболочку животной низменной похоти. Дело приобретает серьезные решительные обороты, и страх перед неизведанным лишь слегка, но все-таки остро колит под самые ребра. Роберт чувствует пробравшиеся в мозг мальчишки сомнения, он слышит, как участилось и без того бешеное сердцебиение, доносившиеся из тяжело вздымающийся узкой груди. Он хватает костлявыми пальцами острый подбородок, сжимает его, и поворачивает красивое в своем смущении лицо. Влажные пряди волос прилипают к взмокшему лбу, щеки залиты пылающей краской стыда, раскрасневшиеся губы жадно глотают воздух, а глаза плотно зажмурены. - Посмотри на меня – приказывает грубый голос. Билл осторожно приоткрывает веки, и этого более чем достаточно, чтобы обрести уверенность в правильности происходящего. Под этим жадным звериным взглядом он готов пойти на любые, даже самые неприемлемые поступки. Под ним он готов пойти до конца, каким бы он ни был. - Я не сделаю тебе больно – шипит сквозь испачканные в крови белые зубы Роб – Обещаю. И Денбро верит ему, жадно внимает низкому хриплому голосу и отдается ему во власть. Умелые, длинные, обильно смазанные так удачно оказавшимся на полке стеллажа вазелином, пальцы мгновенно находят нужную цель, и, начиная слабо массировать выступающую простату, заставляют худую вытянутую спину прогибаться от наслаждения. Мурашки бегают под коленками, заставляя их подгибаться, а желание распаленными иглами бурлит в грудной клетке. Билл так отчаянно хочет почувствовать парня внутри себя, но, к сожалению, не может внятно этого попросить, захлебываясь в собственных стонах и криках. Роберт почти не выдерживает открывающегося перед ним вида. Молодая свежая никем не тронутая подростковая плоть невероятно завораживает все его сознание, а желание обладать ею болезненно стучит в разрывающемся члене. Капельки пота, стекающие вдоль позвоночника, неприлично широко открытый рот, пальцы, вцепившиеся в стеллажные полки и пытающиеся удержать тело на дрожащих ногах, узкие бедра, просяще насаживающиеся на его собственные пальцы и взгляд – мутный и застланный – все это побуждает незанятую руку расстегнуть собственные брюки. Первый толчок резкий, Роберт сразу входит на всю длину, а покорное тело подростка лишь жадно дёргается ему навстречу. Он двигается медленно, заставляя Денбро постепенно таять и погибать от нечеловеческого удовольствия. Член мягко скользит внутри, ощущая как плотно прилегают к нему теплые узкие мокрые стенки. За тысячи лет существования именно этот чертов мальчишка оказывается самым желанным объектом его развращенных фантазий, и он прижимается к нему всем телом, не позволяя губам оторваться от бледной кожи хоть на мгновение. Сжимая до синяков бедра Билла, он насаживает их на каменный член, ускоряя темп. Маленькое пространство кладовки наполнено пошлыми звуками мокрых шлепков, раздающихся от соприкосновения тел, громких стонов Билла, тяжелого дыхания Роба, опаляющего выгнутую перед ним спину, и трясущихся стеллажей. Роберт недопустимо хорошо чувствует расплавленное тело парня, каждый раз проводя членом по напряженной простате, вызывая пронизывающие насквозь молнии блаженства. У Билла постепенно начинает темнеть в глазах, а желание кончить становится невыносимым. Он отрывает правую руку от стеллажа, в который вцепился для поддержания неуловимого равновесия, и опускает ее вниз, когда влажная ладонь сзади резко перехватывает его запястье, заводя за спину. - Никаких рук, Денбро. Ты кончишь только тогда, когда я скажу тебе сделать это – рычит в самое ухо Роберт, и проводит языком вдоль шеи, слизывая с нее пот и вновь проступившую кровь из прокусанных мест. Перехватив вторую руку и закрепив его запястья в сильном кулаке, тем самым, полностью обездвижив парня, он продолжает неистово вбиваться в изнеможенное тело подростка. Он доводит Билла до пика, до максимума человеческих возможностей, до отчаянного состояния. И когда Роберт, всем своим существом, чувствует, как по венам Денбро вместо красных кровяных телец течет чистое удовольствие, он наклоняется вплотную к нему и тихо говорит: - Ты можешь кончить, Билли. И Билли кончает. Сразу после сказанных томным приказным тоном слов. Он задыхается, погребая себя под волнами сумасшедших ощущений, которые затапливают каждую обострённую клеточку удовлетворённого тела.

***

Билл сидит на холодном дереве лавочки, стоящей напротив входа в здание кинотеатра, и закуривает очередную сигарету. Разрозненные обрывки слов постепенно выстраиваются в осмысленный поток мыслей, однако тело все еще ломит от заполняющего каждую мышцу тянущего наслаждения. Он невидяще смотрит перед собой, пытаясь осознать произошедшее. Он позволил какому-то незнакомому парню трахнуть себя. Хотя почему незнакомому? Он знает его имя – Роберт, но напрочь забывает свое собственное. - Билл – раздается возмущенный голос откуда-то издалека. - Билл, где тебя черти носят? - Куда ты пропал? Мы переживаем! Толпа людей окружает его, и только спустя несколько минут их беспрерывных разговоров, восклицаний и ругательств, до его сознания доходит, что ребята вокруг – его друзья, а Билл – его имя. - Билл, тебя не было весь сеанс – трясет его за плечо веснушчатая рука, а зеленые глаза беспокойно смотрят на него – что случилось? То, что случилось невозможно описать словами, даже если владеть в совершенстве всеми языками мира. В ответ на свой вопрос девушка получает лишь молчание и безучастный пустой взгляд. -Билл, да что, черт возьми, с тобой не так? Почему ты так выглядишь? – на удивление обеспокоенным тоном спрашивает Тозиер. - К-к-как? – Денбро моментально вспоминает все глубокие поцелуи, засосы, укусы на его коже, и тревога охватывает с головой. «Что я им скажу? Что я скажу Беверли?» - набатом гремит в висках. - Можешь посмотреть. У меня есть зеркальце – тихо произносит Оди, достает из кармана джинс маленькое складное зеркало и протягивает его остолбеневшему парню. Билл теряет способность дышать, когда видит собственное отражение. Вся поверхность шеи покрыта фиолетовыми, почти черными, пятнами, вдоль левой щеки алой полосой проступает след от коротких ногтей, на острой линии челюсти виднеются синяки от сжимавших нежную кожу пальцев, а кофта на плечах намокает под кровоточащими под ней ранами от сильных укусов. Однако, Денбро еще не знает, что никто, кроме него, не видит ужасающих следов его грехопадения, а беспокоятся друзья лишь за чуть всклокоченные волосы, взмокший лоб и напуганный вид. Как и не знает он того, что летящий мимо неоновой вывески с названием кинотеатра красный воздушный шарик, также открывается только его взору, сковывая сознание привычным, но уже давно забытым страхом.