Мы будем вместе! (Однажды во Вселенной - 2)

Эмме становилось зябко, и чтобы как-то согреться, она начала разминку. Белокурый лейтенант прокручивала в голове все варианты того, почему и как она тут оказалась. Как, было понятно: её схватили, обездвижили и лишили сознания. И пришла она в себя уже в этом склепе. Но вот зачем это кому-то было нужно? Что в ней такого, за что её нужно было лишать свободы. А ещё, она не может же вечно отжиматься или приседать, чтобы не замёрзнуть. И от того, что в камере было влажно, холод казался сильнее. Даже её костюм не спасал уже от зябкости. Да и парадная форма была изготовлена чуть из другого материала, чем обычная, рабочая. Тут что-то заскрежетало и полумрак прорезал небольшой, но яркий луч света. Свон обернулась: это открылось небольшое окошечко двери, и женщина увидела металлическую посуду с едой, от которой шёл пар. Ну, хотя бы голодом её не собираются морить, уже какой-то плюс! Свон выглянула в проём и встретилась взглядом с длинноволосым мужчиной, похоже индейцем. - Привет, - сказала Эмма, - Не скажешь, где я? Индеец показал взглядом на еду, но ничего не сказал. - Ну и пошёл на хуй тогда! – Свон взяла тарелку и кружку, и окошко тут же резко закрылась. - Мудак! – пробормотала лейтенант и поставила посуду на пол, так как стола в камере не было, да и держать долго горячее было трудновато. Сидя на вонючем матрасе, блондинка взяла в руки ложку и с опаской поднесла её ко рту. Пахло, вроде, сносно. А на вкус это оказалась очень жидкая гороховая каша и совсем немного шкварок. Есть можно, но только пока блюдо было горячим. А так как в камере было холодно, еда быстро остывала и под конец, когда Свон уже почти доела кашу, она была холодная, жирная и противная. До такой степени, что последние несколько ложек женщина не доела. В кружке оказалась бурда, отдалённо напоминающая кофе. Поев, женщина немного согрелась и её мысли повернулись к Реджине. Наверное, не находит себе места, где она и что с ней. Чёрт! Если хотя бы знать, почему она угодила в эту долбанную темницу, и кто в этом виноват? И сколько, интересно, прошло времени, как она здесь находится? Судя по тому, что небо немного стало светлеть, получалось, что это были предрассветные сумерки и сейчас утро. Чёрт возьми, она провалялась тут несколько часов без сознания! Эмма подняла свой взор на экран, над которым уже проглядывалась камера, которую до этого было не видно. Если бы её вдруг приспичило сходить на гальюн, то это мог бы наблюдать тот, кто находился по ту сторону. Свон поморщилась: было как-то противно от такого извращения. Неожиданно экран загорелся, и Эмма увидела мужчину в военной форме планеты. - Позвольте поприветствовать вас на планете Гера, лейтенант Свон. Меня зовут Грэм Хамберт. Я – Криминалкоммиссар. (прим. Похожее звание было в Третьем Рейхе в тайной полиции – гестапо) Простите, за то, что вам пришлось провести ночь не в вашем номере, но на то были кое-какие причины. Сейчас я вас освобожу и провожу на разговор с Его Превосходительством Президентом Геры мистером Голдом. Я попрошу вас вести себя подобающе. Реджина находилась в совмещённом номере Ноланов. Генри был оставлен под присмотром няни в другой его половине. Женщина стояла возле окна и смотрела на два светила, не желая оборачиваться к капитану и старпому. Она переживала из-за отсутствия сообщений от Эммы. Да, её родители тоже были все на нервах, но ей было на них наплевать. Ей было важно, что решит капитан: с кем останется Генри? Ей было одиноко. Тем более сейчас, когда блондинка странным образом пропала и не выходила на связь. - Реджина, - услышала Миллс голос капитана. Ноланы сидели диване, на кофейном столике стояла бутылка виски, но брюнетка даже не прикоснулась к предложенному ей стакану. Она не обернулась, но плечи её напряглись. Она уже знала, что скажет Дэвид. – Мы тоже очень переживаем из-за Эммы. Поверь. Женщина саркастично дёрнулась, но не обернулась, продолжая смотреть в окно. У капитана и старпома они есть друг у друга. У неё же на данный момент никого. Дэвид сделал глоток «Сайгона» и откашлялся. Они полночи говорили с Мэри-Маргарет, рассуждая как поступить, и жена убедила его, что Генри лучше быть с ними. До тех пор, пока Эмма не объявится. А она найдётся, была уверена старпом. Но их внук должен быть с ними, в отсутствии дочери. - Я знаю, что наша дочь в скором времени будет с нами. Но если вдруг, Дэвид… Вдруг… - женщина не хотела это произносить. – мальчику нужно быть с кровными родственниками. Реджина его воспитала, она любит его и сможет всегда общаться. - Земля и Гера очень далеко друг от друга, - с сомнением сказал капитан. - Есть почта! – пожала плечами Мэри-Маргарет. И в конце концов, мы столько с тобой упустили! С Генри. И с Эммой тоже. Я не могу допустить, чтобы мой внук был от меня далеко. К тому же он хочет поступить в Академию, а где как не на Земле это можно сделать? Миллс же не может разорвать контракт? Ей в любом случае пришлось бы согласиться на это. Дэвид встал и подойдя к брюнетке попытался положить руку ей на плечо, но та, скинув её, посмотрела в серые глаза капитана. Она сильная, она это выдержит. Ей не привыкать терять близких людей: Рони, Сэм, Эмма, вот теперь Генри. Нолан видел едва сдерживаемые слёзы, которым только усилием воли Миллс не позволяла пролиться. И он уже немного начал сомневаться в правильности их решения. - Можете ничего не говорить, капитан, - холодно сказала Реджина. – Я всё поняла. Передайте Генри, что я его люблю. И не дав произнести ни слова, Реджина вышла из номера, а потом и из резиденции, где расположился высший состав. У неё уже была машина и ключи от особняка, куда с утра доставили её багаж. Она будет ждать вестей и надеяться на лучшее. Мистер Голд заверил, что сделает всё возможное, чтобы отыскать лейтенанта Свон. - Ты уверена в том, как мы поступили? – спросил Дэвид, присаживаясь на диван рядом с женой. Мэри-Маргарет кивнула. Она не хотела лишаться внука. Эмма, чуть скованная энергетическим лучом, стояла у двери, за которой её ждал президент. Через некоторое время она открылась и, стоящий на пороге Хамберт кивнул, как бы говоря, что она может войти. Движения давались ей с трудом, как будто она пробиралась сквозь желе. Но хоть и на том спасибо: её не заволокли под руки в кабинет. Голд сидел за массивным деревянным столом, в таком же массивном кресле, чем-то напоминавшем трон. Одет был мужчина наподобие римского императора: его одежда напоминала белую шерстяную тунику с длинными рукавами, поверх которой было что-то подобие тоги тёмно-вишнёвого цвета, скрепленной на плече массивной золотой брошью с красным бриллиантом. Мужчина сидел, откинувшись в кресле, опираясь руками о дорогую трость. Эмме было странно, почему с нынешними достижениями медицины президент планеты не исправил свою внешность: лицо его было обезображено шрамами, а наличие трости говорило о хромоте. Но Свон догадывалась в чём причина всего этого: вид диктатора, а в том, что Голд именно диктатор сомневаться не приходилось, призывал к страху. Он напоминал дьявола. - Здравствуйте, лейтенант Свон, - мужчина поднялся и, опираясь на трость, подошёл к Эмме. – Как провели ночь? Тон Голда был издевательским. Губы Эммы скривились в усмешке. - Бывало и хуже. Президент хмыкнул. - Вы, наверное, гадаете, к чему такая честь, не так ли, дорогуша? А причина есть. Вы присаживайтесь, - Голд указал на стул, обитый бархатом. И так как лейтенант продолжала стоять, он кивнул своему криминалкоммиссару и тот силой заставил женщину сесть. Голд обошёл стул и, встав сзади, наклонился к самому уху блондинки. – Реджина Миллс. Вам это имя о чём-то говорит? – спина Эммы напряглась. – Вижу, что да. Это хорошо. Мне нужна эта женщина. Я знаю, что вам она тоже нужна, лейтенант. – Голд выпрямился и, подойдя к бару, налил себе коньяк. Вдохнув аромат, он сделал небольшой глоток, прикрыв глаза сказал, - «Курвуазье». Божественный коньяк, привезённый лично для меня с Земли. Выдержка – более двухсот лет. Хотите попробовать? – Голд сделал ещё глоток и поставил бокал на кофейный столик. – Я хочу предложить вам сделку, Эмма, - мужчина медленно растянул имя блондинки и повернувшись к ней, посмотрел в зелёные глаза. – Очень выгодную для вас сделку. - Я не заключаю сделок, - покачала головой блондинка. Голд стоял, оперевшись о трость и смотрел на женщину. Он улыбался. А в глазах читалось превосходство. И презрение. Такой человек, видела Свон, способен на многое, если не на всё. И выкинуть женщину в открытый космос ему ничего не стоит. - Эту вы заключите. Так как она касается мисс Миллс. Вы же хотите, чтобы эта женщина оставалась живой и встретила свою давно потерянную сестру? Эмма было дёрнулась, но луч сдавил её тело сильнее и только благодаря какой-то удаче, она не грохнулась унизительно вниз со стула. - Не стоит, мисс Свон. Вы мне ничего не сможете сделать. А вот я спокойно могу сделать с вами всё, что угодно, - президент поднял трость и ударил блондинку в грудь. Больно, наотмашь. Так, что стул упал на спинку и она вместе с ним. Эмма попыталась встать, но Голд поставил ей на грудь ногу, обутую в сапог из очень тонкой кожи. - Не дёргайтесь и выслушайте меня. – спокойным повседневным тоном продолжил мужчина. – Я вас сейчас освобожу и вас проводят в вашу комнату, где сможете привести себя в порядок. Потом вас отвезут к мисс Миллс. Вы ей скажете, что в вашей комнате странным образом заклинило дверь и лишь поэтому вы не смогли присутствовать на приёме. Если посмеете только заикнуться о том, что с вами на самом деле произошло, то мисс Миллс придётся продолжить свой контракт, но уже в менее комфортабельных условиях, вы уж мне поверьте. А её сестра… - Её сестра умерла. - Вовсе нет. Рони Миллс сейчас находится на одном из спутников. Она жива и здорова. Поверьте мне на слово. Да, несколько лет она провела в жутком рабстве являясь маткой для производства хороших сильных особей. Но те дни для неё, к счастью закончились. Благодаря мне. Но всё может вернуться обратно. И только вам решать, как поступить, Эмма. – Нога Голда сильнее надавила на грудь, - Что скажете? - Я буду молчать. - Отлично. А теперь к самой сути, лейтенант Свон, - Голд убрал ногу и кивнул Хамберту. Тот понял всё без слов и склонившись, грубо поставил блондинку обратно на ноги. – Вы должны оставить мисс Миллс. Забудете о ней. Навсегда! Через месяц улетите на Землю. И порвёте все связи. Вы меня поняли? – Голд снова поднял трость и с помощью неё заставил Эмму приподнять подбородок. – Если же вы нарушите соглашение, то в первую очередь пострадает ваша любимая женщина, - при этих словах президент поморщился, - извращенка! Но если вы выполните свою часть контракт, то я сделаю вам подарок… Какой, вы ещё узнаете. Чуть позже. Эмма с тяжёлым и сильно бьющимся сердцем нажала на звонок. Час назад её доставили в номер и провели чёрным ходом к её номеру, для того, чтобы она случайно ни на кого не наткнулась. Там она приняла душ, переоделась в гражданское и Хамберт отвёз её к особняку Миллс. Дверь открылась почти сразу. На пороге стояла осунувшаяся брюнетка с тёмными кругами под глазами. Казалось, женщина недавно плакала. - Эмма! – воскликнула Реджина надломленным голосом. – Ты… Ты вернулась? - Ага, - Свон переминалась с ноги на ногу. Брюнетка, схватив женщину за руку втащила в дом и, захлопнув дверь, припала к ней поцелуем. – Ты меня так перепугала. Лейтенант не смогла сопротивляться и ответила на поцелуй. Когда он закончился, Миллс посмотрела на Эмму и упавшим голосом прошептала: - Твои родители забрали Генри. Лейтенант с недоумением посмотрела на любимую женщину. Она не ослышалась? Они всё же решились на это? - Что они сделали? – всё же, ещё не веря, переспросила блондинка. - Она забрали Генри. Нашего сына. - Блять! – в сердцах воскликнула женщина. Она взяла брюнетку за плечи и посмотрела в карие глаза. – Я верну тебе сына. Обещаю. Жди. - Эмма, я люблю тебя… - Свон лишь вздохнула и вышла из особняка.