Трансцендентное Человечество

      В отличие от других примархов, Герон постоянно находился на борту одного из дредноутов, вечно стоящих на защите Палавена. Вид родной планеты, окруженной оборонительным флотом, из раза в раз наполнял его гордостью за Иерархию и ее военную мощь. Пускай теперь он зачастую лишь просматривал отчеты, ему нравилось, что он командует именно «Щитом Сипритина» — живым напоминанием о его юности, ныне списанным в резерв.       — Примарх, ЦГПЧ вернулась к Палавену, — объявил адъютант. Герон оторвался от экрана на столе.       — В каком это смысле — «вернулась»? Они только что сообщили, что входят в родной мир этой новой расы.       — Да, сэр, но они вернулись. Потери минимальные — только пара фрегатов и крейсер. На остальных кораблях повреждений не видно.       — Свяжи меня с адмиралом Верактусом.       — Корабли не отвечают на позывные, сэр. Нам не удалось связаться ни с одним судном. Еще нам пришлось отражать несколько кибератак, но они были очень слабыми.       Герон нахмурился. Ситуация была беспрецедентной, а такие по его опыту никогда ничем хорошим не заканчивались.       — Стыкуемся с дредноутом адмирала. Я хочу получить ответы.       Адъютант спешно удалился, а Герон вернулся к работе. Но сконцентрироваться на ней ему не удавалось, и вскоре он запросил данные по состоянию ЦГПЧ. Как и сказал адъютант, в ее рядах недоставало всего нескольких кораблей, а на оставшихся не виднелось ни царапинки. Будь это флот другой расы или любого другого адмирала, Герон заподозрил бы трусость или предательство, но Верактус почти десять лет служил правой рукой Герона на «Щите Сипритина». Он знал его, как облупленного. Ничто не могло в полной мере объяснить, почему адмирал так поступил. Спустя почти час мучительного ожидания дверь со звоном раскрылась, и в кабинет вошел адъютант, за которым следовал Верактус.       Герон уставился на старого друга. Верактус был сер, как Палавен, и пребывал в глубоком шоке. Адъютант кивнул и вышел. Герон не успел даже предложить Верактусу сесть, как тот плюхнулся на ближайший стул. Такое незначительное нарушение дисциплины уже настораживало.       — Адмирал Верактус, — сказал он, понимая, что их разговор будет прослушиваться. — Что произошло?       — Мы больше не главная военная сила галактики, — последовал сухой ответ.       Герон вскинул голову. Эти слова, произнесенные старым другом, поражали сильнее, чем если бы тот вдруг его укусил. Он задал вопрос, на который боялся услышать ответ:       — Адмирал, нам грозит новое восстание кроганов? Новая война с рахни?       — Не знаю, но вряд ли они на нас нападут.       — Адмирал, это несколько противоречит вашему предыдущему заявлению.       — Я к тому, что они даже не рассматривают нас в качестве противников. Они взломали каждый наш корабль, хотя им того и не требовалось. Сэр, они в десять раз превосходят нас числом, во всех смыслах — от дредноутов до фрегатов.       — Вы можете чем-то подкрепить свои слова, адмирал? Мне лично сложно поверить в подобное.       — В системах моего судна есть тьма записей о них.       Герон посмотрел на последний отчет, присланный ему адъютантом.       — Ваш корабль пуст. В системах оставлена лишь та информация, которая поддерживает вас на плаву. Записей ни о каких других кораблях нет. Даже черные ящики чисты.       — Но память была переполнена! Да, нам отрезали все пути к действию, но фиксировать информацию мы по-прежнему могли! Я даже видео на уни-инструмент снял! — воскликнул Верактус.       — Так покажите, — сказал Герон, с беспокойством подмечая изменения в обычно спокойном друге.       Верактус несколько минут рылся в уни-инструменте, но так ничего и не нашел.       — Тут… ничего нет. Пусто. Но почему они удалили всё уже после того, как мы ушли? Почему не запретили это с самого начала?       — Эта раса взломала каждое устройство на ваших кораблях, но записи решила стереть только на подлетах к Палавену?       — Видимо, да, примарх.       Верактус никогда не обращался к нему по титулу. Старый друг выпрямился и вроде как успокоился, но Герона этим было не провести. Верактус был сломлен, но ему удастся держать себя в руках до конца этого разговора. Как только адмирал выйдет за дверь его каюты, Герон сразу же пошлет за лучшими докторами. Без медицинского вмешательства Верактус попросту не выживет.       — Примарх, я не могу предоставить вам весомые доказательства, но могу доложить о том, что видел собственными глазами.       — Я слушаю.       — Это много времени не займет. Мы прошли через ретранслятор 314 и вышли из ранее неизвестного первичного ретранслятора. Я послал небольшие патрули во все направления, которые он вел. Когда мы потеряли связь с одной из групп, я приказал флоту выдвинуться в том же направлении. Выйдя из ретранслятора, мы… мы застыли, примарх. Мы потеряли дар речи от того, что нас ждало. Их оборонительный флот крупнее любого из существующих — предположу, что только Мигрирующему флоту по силам тягаться с ними. Но больше всего нас поразило другое. Они закрыли свое солнце некой оболочкой. И, пока мы смотрели на нее, они нас атаковали.       — Они начали обстрел?       — Нет. Они пробили все наши файерволы. Взломали все компьютерные системы, а потом начали транслировать голос, говоривший на нашем языке: «Это Солнечная система, дом человечества. Вам тут не рады.»       — А потом?       — А потом — ничего. Больше часа мы пытались вернуть управление судном. Из окна мостика я видел, как к ЦГПЧ приблизились несколько кораблей и состыковались с нашими. Я приказал морпехам бежать к шлюзам, но в них оказались лишь спящие экипажи пропавшего патруля. Как только мы подхватили их, с человеческого корабля раздался голос — он опять же на нашем языке сообщил, что у нас есть пять минут, чтобы покинуть шлюзы, или же корабли взорвутся. Я приказал солдатам отступать, и ровно спустя пять минут человеческие корабли отстыковались и улетели. Сразу после этого весь наш флот развернулся и направился домой.       — И этому не остались ни записей, ни подтверждений, ни логов?       — Нет, сэр, но я не понимаю, почему. Мои инженеры уверяли, что наши компьютеры полны доказательствами. Забиты до отказа. Они даже боялись, что это какая-то кибератака, что нашу память заполнили мусором, чтобы вывести системы из строя.       — Мусор, который самоуничтожился аккурат перед Палавеном, — сказал Герон, просматривая последний отчет, присланный адъютантом.       — Да, примарх.       — Вы в курсе, что ваши корабли совершили несколько кибератак, приближаясь к Палавену? И что они прекратились как раз после того, как ваши инженеры обнаружили, что «мусор» пропал?       — Нет, примарх. Что бы это могло значить?       И тут Герона озарило. Догадка была невероятной, но она почти идеально подходила под имеющиеся данные. Он набрал сообщение адъютанту и посмотрел на Верактуса.       — Адмирал, вы успели заметить хоть одного представителя этой расы? Вживую или на видео?       — Нет, примарх. А почему вы спрашиваете?       — Семнадцатый патруль, уничтоживший первое «человеческое» судно, не засек ни одной спасательной капсулы. Проведенное ими сканирование не обнаружило тел в обломках корабля. Добавьте к этому количество увиденного вами флота и кибератаки, способные легко пробить любые файерволы, и придете к очень пугающему выводу.       Герон встал и повернулся лицом к окну. Из него открывался вид на знаменитый могущественный турианский флот, но примарху впервые подумалось, что его может ждать поражение.       — Адмирал, похоже, мы столкнулись с расой воинственных ИИ.