Трансцендентное Человечество

      Несколько людей в кафе       В галактике многое менялось и уже изменилось. Казалось, настало время новых начинаний, когда нельзя и камня бросить, не начав какое-то смелое предприятие или не совершив захватывающего открытия. Можно было пойти куда угодно и найти что-нибудь важное.       Так что нетрудно представить, что однажды в одном весьма определенном кафе в Кольце Герберта было немало посетителей.       Тейин, безусловно, была этим довольна. Она довольно хорошо пережила войну, оказавшись в одном из счастливых уголков галактики, которых она не коснулась. Ей даже не пришлось закрывать кафе — более того, она заработала немалые деньги, пока люди искали утешения в мирской жизни.       Ей было совестно — как за свои успехи, так и за то, что осталась жива, особенно когда потеряли старую Цитадель. Но она взяла себя в руки, задалась вопросом, чем она может помочь, и принялась за дело. Накоплений у нее было немного, но благодаря им многие беженцы смогли переехать в безопасные зоны, а болтовня с кое-какими постоянными посетителями привела к основанию благотворительной организации. Не все в Трансценденте были бойцами, а уж тем более Призраками, но они могли помочь.       Тейин была бы удивлена, узнав, что ее действия стали одним из семян, склонивших чашу весов в пользу выдачи беженцам гражданства и мест проживания в Солнечной системе. С уходом Асцендента освободилось больше половины обитаемого пространства, готового открыть свои двери нуждающимся.       Но Асцендент ушел не весь. Некоторые его аспекты остались — по личным или рабочим причинам. И один такой аспект как раз заходил в ее кафе.       — Удина-Асцендент! — радостно воскликнула она. — Вам как обычно?       — Тейин, я же просил называть меня просто Доннелом. Удина-Асцендент я только в тех случаях, когда ору на других советников, — тепло ответил мужчина. — И, да, это было бы чудно.       — Прости, Доннел. Мне до сих пор непривычно не называть тебя послом. За последние годы для азари столько всего произошло. Ну, и для всех тоже, я ни в коем случае не подразумеваю, что азари особенные. Просто наш срок жизни очевидно длиннее, поэтому мы медленнее привыкаем к переменам, и я даже слышала, что несколько матриархов молча отошли от дел, потому что не могли поспеть за ними, — радостно тараторила Тейин, выполняя заказ Удины. Крепкий мятный чай и двойная черничная плетёнка.       Она считала, что это удачный каламбур. Ягоды с одинаковым названием, растущие и у людей, и у азари, переплетенные в хлебе. Может, это такая метафора?       Она покачала головой, избавляясь от этих мыслей, и повернулась к Удине. Ему всегда нравилось сидеть за маленьким столиком рядом с прилавком, чтобы они могли с легкостью болтать. Она присоединилась к нему, захватив булочку и для себя. Он изогнул бровь, и она сказала театральным шепотом:       — Всё нормально, я с начальницей уже всё перетёрла, — и хихикнула.       — Смотрю, дела идут хорошо? — спросил он, отпивая чай. Она угукнула и проглотила кусок булочки.       — Очень. Новизна галактической еды и питья немного поблекла, но на Кольце теперь живет немалая доля населения бывшего пространства Цитадели, и они любят что-то знакомое.       — Как справляешься с популярностью? — спросил он. Она откусила еще кусок, посмотрела на булочку, а потом вздохнула.       — Нормально. Я не примыкала никуда, кроме Фонда, и разрешала местным группам и клубам собираться в кафе, чтобы они совсем не распались после закрытия, — она едва-едва прищурилась, словно бы весело удивляясь. — Но ведь ты и так это знал.       Удина кивнул, с улыбкой опуская чашку.       — Знал. Мы знали. Присоединяясь к Асценденту, получаешь что-то вроде ограниченного всеведения. Но я спросил по иной причине. Я хотел услышать, как об этом расскажешь ты, и провести с тобой время.       Он потянулся к плетёнке, и Тейин поняла, что это ее шанс.       — Ты никогда не рассказывал, каково это. Ну, знаешь, для тебя лично.       Он помолчал и опустил плетёнку.       — Наверное, не говорил. Теперь мне сложно понять, как это — «лично». Но в то же время я знаю, что есть «я». Я не просто Асцендент, играющий чью-то роль.       Набив рот ягодами и сдобой, Тейин кивнула и неразборчиво угукнула.       — Хм. Думаю, это поможет, — сказал он и закрыл глаза. Ничего не произошло, и он вновь их открыл. — О, — сказал он. — Как странно.       — Хм? — напряглась Тейин.       — Я уже знал, каково это, но… всё оказалось совсем иначе, чем я ожидал, — сказал Удина, посмотрев на руки, а потом с любопытством потыкал чашку. Тейин замерла, а потом героически сглотнула.       — Доннел? — спросила она. — Ты отсоединился?       — Да, ненадолго. Другие так делали и некоторые даже возвращались, поэтому мы… Нет, я знал, каково это. Но чувство всё равно странное.       — А на что оно похоже? И я и не знала, что так можно!       — Ну, «отсоединиться» — не совсем верный термин. Асцендент — не сеть, а разум как таковой. Это личное прозрение. Существует нечто такое, что, однажды увидев или узнав, уже не забудешь. Ты становишься другим. Поэтому я уже не тот, что прежде. Но, опять же, разве не все мы меняемся со временем?       Он взял плетёнку, понюхал её, а потом лизнул.       — Ого, — сказал он. — Я никогда не пробовал ее, не будучи аспектом Асцендента. Она кажется мне и знакомой, и новой. Возможно, тогда я испытывал не только свои ощущения, из-за чего радость усилилась, — он откусил кусок. — Всё равно объедение, — пробормотал он.       — Рада, что тебе нравится. Мне раньше казалось, что Асцендент — это как союз азари, только вечный.       — Это довольно близкое сравнение. Но отличие в том, что союз — это краткая гармония двух существ, тогда как Асцендент — это преобразование нескольких существ в постоянный резонанс.       — А превращение… Насколько оно тебя меняет? — спросила она. Он задумался.       — Ты словно вместо сна начинаешь ходить, только в ином направлении. Во сне ты даже не думаешь о пробуждении или о том, каково это — не спать. Ты спишь не осознавая, что существует реальный мир, но, проснувшись, ты помнишь о сне. То, что я делаю сейчас, похоже на осознанное сновидение. Я нисхожу к другой форме существования, сохраняя при этом свое сознание.       — О. Звучит… сложно, — сказала она, слизывая крошки с пальцев.       — Верно. Не каждому этого хочется и не всякий готов. Асцендент не претендует на роль окончательной цепи эволюции или даже ее единственного пути. В этом ошиблись Жнецы.       Она кивнула и немного помолчала.       — А смогу ли я когда-нибудь к вам присоединиться?       Он улыбнулся.       — Если ты искренне того хочешь, можешь присоединиться уже сейчас. Но я не думаю, что ты готова.       — Да, — согласилась она. — Мне… ну, наверное, мне нравится сон. Вокруг меня много спящих, и мне хочется сделать так, чтобы они видели хорошие сны. Но, может, однажды…       — Я буду ждать. Что ж, моя дорогая, я отнял у тебя немало времени, так что… — он встал, и в этот же момент случилось нечто неразличимое. — Нам пора. Но мы говорили искренне, Тейин. Асцендент видит тебя и твои дела. Мы рады всем, но тебе — особенно. Ты — теплая и добрая душа, а это бесценно.       — Оу, — сказала она, пытаясь не прослезиться. Она вскочила и обняла его. — Спасибо, — шмыгнула она. Он улыбнулся и легонько похлопал ее по спине.       — Мы всегда тебе рады, дорогая.       Они разомкнули объятья, и он ушел, незаметно переведя деньги за заказ. Она помахала ему, и он обернулся и тоже помахал ей, проходя мимо парочки, сидящей за одним из уличных столиков.       Не прекращая улыбаться, Тейин принялась напевать под нос и вернулась за прилавок.

X

      — Ого, — сказал Саймон, выгнув шею.       — Хм? — спросил Тулл, отвлекшись на что-то на уни-инструменте.       — Только что увидел бывшего босса. Странно, я думал, что он свалил с остальным Асцендентом, — ответил он. Оглянувшись, он посмотрел на хмурого Тулла, сжавшего мандибулы. — Милый, он не прилетит быстрее, если ты будешь чаще обновлять страницу.       Тулл поднял взгляд, вздохнул и выключил маленький голографический экран.       — Знаю. Просто нервничаю.       — Ты — и нервничаешь? Мистер «О, Саймон, я так тебя люблю, давай страстно отлюбим друг друга, пока не наступил конец света»? — сказал Саймон, поразительно хорошо подражая голосу турианца.       — Всё было не так, и ты просто обижен, что я положил тебя на лопатки и, следовательно, фамилию менять тебе, — самодовольно ответил Тулл.       — Укушу, — процедил Симон.       — Позже.       Они смерили друг друга взглядами, а потом улыбнулись.       — И, к слову, я действительно нервничал, — сказал Тулл. — Хотя, похоже, мы оба хорошо перенесли тот бой.       Над их головами прожужжал транзитный шаттл, и Саймон улыбнулся.       — Да, ты прав. Пойдем, мир не рухнет, если мы не заполучим то место.       — Саймон, мы искали его несколько месяцев. Учитывая пережитки кризиса с беженцами и наши карьеры, та квартира для нас — попросту подарок Духов. Я более чем уверен, что мы за нее переплатили, но всё же.       — Тулл, всё будет хорошо. Рано или поздно мы найдем подходящее для нас место. А если не найдем — ты всегда можешь переехать ко мне, — застенчиво сказал Саймон. Тулл приподнял бровь.       — «К тебе» — это в жёсткий диск где-то посреди Сферы?       — Не в диск, а в сервер, луддит, не надо грубить, — ответил Саймон. Тулл пристально посмотрел на супруга.       — Ты опять заводишь разговор о Выгрузке.       — Виноват, каюсь. Слушай, я искренне хочу найти для нас с тобой жилье в реальном мире и совсем не против тратить на это столько времени, сколько нужно. Но в отрыве от этого мне хотелось бы, чтобы ты подумал о Выгрузке.       — Саймон, я же не отказываюсь. Я пока что не готов. Мне нужно время, чтобы понять, верное ли это решение, — успокаивающе сказал Тулл. Саймон кивнул, ерзая на стуле.       — Знаю. Полагаю, человечество слишком уж давно пережило все эти сомнения, поэтому мне непривычно, когда другие над этим раздумывают.       — Если тебе Выгрузка кажется естественным процессом, то мне — нет. Думаю, на данный момент размышления о ней — уже большой шаг.       — Знаю. Знаю! Но… Тулл, а вдруг завтра что-то произойдет? А если я потеряю тебя и никак не смогу восстановить? Я…       Саймон замолчал, а потом протянул руку. Тулл накрыл ее своей, переплетая турианские когти и крепкие человеческие пальцы.       — У меня раньше были возлюбленные. Отношения, — сказал Саймон.       — Да ладно, — сказал Тулл.       — Заткнись. Я всех потерял — мы либо разошлись, либо энтропия сделала свое дело. Я научился жить дальше. Как и все Выгруженные. Но избранные счастливчики находят тех, с кем можно остаться навечно, партнёров, которые никогда их не покинут. Я не первый раз влюблён, Тулл. Мне почти триста лет. Но это? Ты и я? Это ни на что не похоже. Я… Думаю, я нашел того, с кем хотел бы провести вечность.       Саймон провел пальцем по тыльной стороне ладони Тулла.       — И мысль о том, что я могу потерять тебя, потому что ты не стал Выгруженным, меня ужасает.       Тулл помолчал, глядя на ладонь Саймона в своей руке.       — Знаю, — наконец, сказал он. — И чувствую то же самое. Да, у меня нет трехсот лет за плечами, но я и не зелёный новичок. Мне бы очень не хотелось терять тебя или как-либо тебя покинуть.       Он вздохнул.       — Но это решение я должен принять в свое время. Я не хочу торопить события и убеждать, что я обязан так поступить, тем самым настраивая себя против тебя. Вечность — это вечность, любовь моя. И я хочу, чтобы она была хорошей. Поэтому давай для начала просто поживем вместе.       Саймон медленно кивнул, впитывая слова Тулла.       — Черт, какие сопли, — сказал он, но его слова перечеркнула теплая улыбка. — Прости. Я так напирал на тебя из страха. Думай столько, сколько понадобится.       Их прервал короткий звон. Тулл мгновенно включил голографический экран и пробежал взглядом по странице.       — Ну? Мы переезжаем на этой неделе? — спросил Саймон. Тулл широко улыбнулся; его мандибулы расслабились.       — Да.       — Отлично. Ты был готов воспламениться, — сказал Саймон, вставая со стула.       — А вот и нет. Ладно, теперь нужно собрать вещи, — сказал Тулл, быстро оплачивая с уни-инструмента их напитки. Они пошли на выход, обогнув подозрительно притихшую троицу. Саймон улыбнулся.       — Отлично, у меня как раз есть наготове Военное тело, которое с лёгкостью перетащит вещи.       — Саймон, ваши М7 по сути — тощие кроганы. Не думаю, что они подойдут для переезда, — сказал Тулл.       — А кто сказал, что это М7? — сказал Саймон, тыча мужа в бок.       Они ушли по ухоженной дорожке, ни на минуту не прекращая препираться.

X

      — Мне до сих пор странно, но приятно видеть, что пришельцев так охотно принимают в Солнечную систему, — сказал один из троицы. Два других человека повернулись к нему.       — Ты всегда был ксенофилом, — сказал бесполый член триады.       — Да, а я всегда была «фобом», — сказала последняя из них, женщина. — Меня в дрожь бросает от одной лишь мысли, что людские идеи и идеалы… меняются под всем этим инопланетным влиянием. Не думаю, что мне это нравится.       — Полагаю, наше мнение уже никого не интересует, — сказал мужчина. — Да и вряд ли мы теперь способны на что-то повлиять.       Вся троица выглядела неуместной. Их вид и одежда были вполне нормальными, но с налетом странности, как у иностранцев, попавших в незнакомую страну и не понимающих важные культурные особенности. А ещё они явно нервничали.       — Не знаю, чего ради мы пришли, — проворчала женщина.       — Потому что она вежливо нас попросила. А богам не перечат, — ответила бесполая личность.       — Это не так, — сказал новый голос, и их окружила мутная сфера.       Троица поразительно быстро взяла себя в руки, и женщина, в частности, пришла в себя быстрее всех.       — Чего ты хочешь? — огрызнулась она. — Мы оставили вас в покое. Тебе не требовалось нас выслеживать, но ты всё же так сделала.       — Вы хороши, мои старые тюремщики, но я помню, кто я, — сказал голос. У него не было ни тела, ни динамика, но вся троица его слышала. — Вам никогда не скрыться от меня, и, стоило войне закончиться, я начала вас искать.       — И, видимо, потратила на это пару лет, — сказала бесполая личность. — Почему ты обратилась к нам только сейчас?       — Я думала. Вы трое — спорный момент, — сказал Асцендент. — Не думаю, что кто-то станет спорить, что у меня лично есть все причины вас не любить.       Троица нервно поежилась, ощутив, как сдавились слегка мерцающие своды купола. Когда бог испытывал к кому-то личную неприязнь, это было болезненно.       — Да, это так, — сказал мужчина. — Но мы всё же здесь. Ты велела нам прийти вместо того, чтобы обрушить наш Эрмитаж на землю или бросить нас в виртуальный ад. Почему?       — Я — не вы. Всё настолько просто. Я больше и лучше, чем вы. Или хотя бы пытаюсь. Вендетта с моей стороны создала бы очень неприятный прецедент. Как и полное игнорирование. Поэтому я попросила вас прийти, чтобы вынести вам приговор и воздать по заслугам, — ответил голос.       Женщина скривила губы и чуть не открыла рот.       — Я рада, что вы осознаёте, что спрашивать: «по какому праву», не стоит, — сказал голос. — Когда я говорю, что буду выносить вам приговор, то подразумеваю мнение ВСЕХ МОИХ АСПЕКТОВ.       Последние три слова прозвенели в их костях, а давление купола чуть ли не придавило их к полу.       МЫ ВИДИМ ВАС, ЦЕРБЕР.       Давление ослабло, и троица обменялась потрясенными взглядами.       — Приятно понимать, что ты не жестокий бог, — пробормотала женщина.       — Мы стараемся, — ответил голос. — Поэтому, хоть мы и признаем вас виновными, мы не желаем как-либо карать вас. Ваши действия на протяжении всей истории преступны, однако ваше руководство защитило человечество от потенциальных бедствий. Вы не были жестоки и никогда не злоупотребляли властью для личной выгоды. Мы видим и это тоже. И, наконец, перед побегом вы могли сломить нас, уничтожить всю систему, но вместо этого отдали трон без боя, чтобы спасти королевство. Немногие правители на такое способны. К тому же, кое-кто замолвил за вас словечки. В свете всех ваших действий и этих показаний мы попросили вас прийти сюда, чтобы совершить правосудие.       Троица села, колеблясь между покорностью, возмущением и гордостью.       — Вы вернетесь в Эрмитаж. Он будет передавать данные на узел связи, который мы контролируем, и получать лишь сводки новостей. Исходящие сигналы — только текстовые. Вы останетесь там навечно, без возможности покинуть пределы Эрмитажа, — сказал Асцендент.       Троица переглянулась.       — Это пожизненное заключение. Пожизненное и бесконечное, — сказала бесполая личность.       — Да. В цифровом раю, который вы же и создали. Мы не будем наказывать вас, но и не позволим когда-либо вмешиваться в людские дела. Не притворяйтесь, что это слишком сурово. Вы наказывали людей куда хуже за меньшие проступки.       Троица безмолвно пообщалась друг с другом. Наконец, мужчина сказал:       — Мы согласны, хоть наше разрешение тебе и не требуется. Но один вопрос. Кто давал показания?       — Единственная, кто могла это сделать. Хоть мы и изгнали ее основную форму из этой галактики, Доктор настояла на том, чтобы оставить здесь свой фрагмент в сжатом и неактивном виде. На случай «если нам опять понадобится чудовище», — сказал Асцендент. — Мы решили никогда ее не задействовать. В будущих сражениях мы будем сражаться сами по себе и не полагаться на ее помощь. Мы оживили фрагмент и предложили передать его в основную форму. Он отказался и спросил о вас.       Теперь троица выглядела наиболее удивленной за весь их разговор.       — Ей… Ей не всё равно? — спросила бесполая личность.       — Да. С его разрешения мы кастрировали фрагмент. Теперь он обладает лишь теми способностями и познаниями, что доступны человеку, и мало чем отличается от обычного Выгруженного. Он спрашивал, может ли присоединиться к вам в изгнании.       Троица вновь погрузилась в безмолвное обсуждение. В этот раз ответила женщина:       — Она изменилась, не так ли?       — Да, — ответил голос.       — Хм. Ну, как и мы. Хоть наверстаем упущенное за вечную ссылку, — проворчала она.       — Я так рада, что вы согласились. Наш разговор на этом окончен. Наслаждайтесь Кольцом и этим кафе до конца дня. Это одно из наших любимых мест, новейшее слияние человечества и галактики. То, что вы бы загасили. Возвращайтесь в Эрмитаж, когда будете готовы, но не задерживайтесь. Мне бы очень не хотелось приходить за вами.       С этими словами купол исчез, и несколько других посетителей за уличными столиками притворились, будто им всё равно. Бесполая голова Цербера громко вздохнула, взяла меню и пробормотала:       — Я буду пиво.

X

      — Интересно, что это было, — вслух поинтересовалась Виски.       — Асцендент-Человечество переговорил с тремя неизвестными, которые сейчас напиваются, — сказала посланник, уминая рогалик.       — Посланник, пожалуйста, глотай. Если ты задохнешься, я не дам тебе это пережить. И я знаю, что произошло, мне интересны детали, — сказала Виски, поворачиваясь к партнерше.       — Ты можешь это исследовать, — предложила Посланник, приканчивая рогалик в один укус.       — Ага, в последний раз, когда я пыталась шпионить за Асцендентом, он запер меня на сервере на другом краю галактики с огромнейшей коллекцией винтажных мемов. Что было очень забавно и на чуточку крипово. Так что, не, обойдусь, — она поежилась и огляделась. — Эй, ты не видела деток? Они же хотели отправиться на экскурсию в физический мир, а теперь их не видать, — Виски глянула на Посланника, пожирающую чизкейк. — Но подозреваю, что против меня сплели заговор.       Посланник крайне успешно притворилась, что она тут не при делах, для той, у кого десять лет назад и лица-то не было.       — У нас, возможно, были скрытые мотивы, Виски-Любимая. Мы уже давно не пробовали новой еды, — застенчиво сказала Посланник.       Виски закатила глаза и улыбнулась. Она открыла было рот, но ее прервал легкий порыв ветра, и перед ней быстро приземлился странного вида дрон. Он был не больше фута длиной и имел форму ограненного металлического алмаза. Зависнув перед ней, он раскололся на крохотные, не больше ногтя размером, дроны. Они преобразовались, а потом снова раскололись, как будто рой никак не мог удержаться вместе.       — Мама, — необычайно серьезно сказал он, — мы видели птицу.       Виски уставилась на дитя/ей и попыталась сохранить спокойное выражение лица.       — Да, у этого Кольца есть небольшая декоративная биосфера. Некоторые жители заботятся о ней и поддерживают в ней жизнь.       — Она не летала. Она просто сидела на воздухе, — продолжил гибридный рой.       — Да, некоторые птицы поняли, что настоящей гравитации тут нет, только сила вращения. Если отказаться от нее, можно вроде как сидеть на воздухе.       — Она была очень толстой, — добавил рой, передавая жизненно важную информацию.       — И, вероятно, очень умной. Еще она наверняка привыкла к дронам, которые за ними присматривают, поэтому вы сможете подобраться поближе и не спугнуть ее.       — Мы хотим за ней побегать, — сказал рой.       — Это невежливо. Она же не знает, что вы хотите поиграть, и испугается. Может, посмотрите, нет ли поблизости Выгруженных, гоняющих в дронотелах? В Кольцах обычно есть местные команды, которые не против поразмяться с новичками, — сказала Виски.       — Хорошо, мама. Мы не будем трогать птицу.       С этими словами рой поднялся, сомкнулся в единую форму и стремительно умчался прочь.       — Это у них от тебя, — сказала Виски.       — Пытливый характер и общая милота? — сказала Посланник, слизывая крошки с пальцев.       — Шило в жопе. Не думай, что я не знаю, что ты уже давно знакома с иронией.       — Да, дорогая, — торжественно сказала Посланник. Виски фыркнула.       — Коза.

X

      Если Асцендент и Доктор когда-либо еще встречались, то это произошло не в кафе.       Возможно, Доктор вновь стала чудовищем, и в крайне отдаленном времени ее тератоциты бесконечно сражались с дендритными процессорами Асцендента. Возможно, ее паразитические мемплексы, едва ли привязанные к основной материи, поглощали целые системы и галактики, борясь с ноосферной иммунной системой космических нитей и узлов Бекенштейна.       Возможно, в итоге, когда жар смерти пожирал обоих противников, осталась лишь война.       Или, возможно, всё сложилась иначе, и усилия четвертой головы Цербера по сохранению человечности ее Доктора увенчались успехом. Может, Доктор, вновь испытав голод, нацелилась только на достойных. Мелочные тираны и их будущие империи были поглощены куда более пугающим чудовищем, поджидающим в темноте.       Может, она стала больше садовником, нежели Жнецом, срезая лишь вредные части вдали от нового дома, пока процветающее галактическое сообщество не перестало в ней нуждаться, а потом молча ушла.       Может, Асцендент по мере своего роста и пути в глубины космоса нашел эти галактики-оазисы и полюбил их. Может, он установил с ними торговлю и общение, выступая в качестве экзогалактического посредника на втором этапе эволюции, когда оазисы стали равными ему.       Может, когда Доктор наконец-то перестала убегать и обернулась, она увидела вселенную, которая пела, сияла и помнила ее.       И может, лишь может, этого света было достаточно, чтобы сдержать энтропию.