Непокорённый

— Нам нужно поговорить с Дамблдором, Гарри! — Не думаю, что это самая хорошая идея, Гермиона, — едко отозвался Гарри, прикрываясь от слепящей глаза лампы рукой. Девушка, до этого нервно расхаживающая по небольшому номеру в дешёвом мотеле едва ли не на отшибе Лондона, остановилась. Она медленно вдохнула и выдохнула, кинув взгляд в окно, где уже давно стемнело. — Я уверена, что Дамблдор не знал об этом. — А я нет! — нервно крикнул Гарри. Девушка поморщилась, Рон, сидящий на кровати, закашлялся. — Господи, Гарри, ты невыносим, — вздохнула гриффиндорка. Поттер снял очки и потёр переносицу. Он не должен сомневаться в Дамблдоре, не должен, он обещал себе! Его сомнения в единственном человеке, который всю жизнь направлял его и помогал, до сегодняшнего дня ни к чему хорошему не приводили. Но сейчас Гарри вновь метался. Потому что Дамблдор, очевидно, не мог не знать того, о чём они прочли в, чёрт побери, маггловской книжке! — Фламель был другом Дамблдора, — медленно начал Гарри. — Это ещё вовсе не значит, что он знал… — начала была Гермиона, но мальчик прервал её движением руки. Книга, которую они нашли в библиотеке была обычным сводником исторический хроники с некоторой долей романтического флёра, привнесённого автором. Из текста одной из глав выходило, что в четырнадцатом веке, во время правления короля Эдуарда II, при дворе появился примечательный человек — некий Николас Фламель. И возник он при английском дворе как нельзя вовремя. Именно в тот год придворное общество потрясла новость — у короля появился фаворит. И не абы кто, а Пирс Гавестон — крайне пронырливый и предприимчивый молодой человек, совершенно невыгодный баронству. Но всё было бы не так плохо, и интрижка короля не была бы проблемой, если бы не один единственный факт. Пирс Гавестон оказался родственной душой Эдуарда. Во всей книге этой истории были посвящено едва ли две страницы. Выходило, что Гавестона отравили и тот скоропостижно скончался, а Эдуард вскоре успешно женился и, на радость двора, заделал наследников. Казалось бы, всё хорошо, но не складно. Как мог король после убийства своей родственной души так быстро жениться, да ещё и детей заделать? Это совершенно противоречило всякому здравому смыслу. Король, который должен был буквально умирать от горя, так просто простил всем свою убитую родственную душу? Бред. Что-то не сходилось. И вот тут-то они и наткнулись на упоминание придворного алхимика, к услугам которого так часто прибегали все придворные. Николас Фламель. Слишком знакомое Гарри имя. Болезненно знакомое, известное всему магическому миру. И явно не просто так он в этой истории появился. — Фламель, очевидно, знал как разорвать узы. А если знал он, то наверняка должен был знать и Дамблдор, — продолжил Поттер. Рон завозился на постели и напряжённо заметил: — Гарри, вполне возможно, что профессор действительно мог об этом и не знать, в конце концов эта история произошла с Фламелем в шестнадцатом веке. Да Дамблдора тогда даже в планах не было! Мальчик прикрыл глаза. У него опять начинала болеть голова. — Может, не знал. А может и знал, — прошептал он. Он снова чувствовал странное опустошение. Мерлин, да что с ним творится вообще? Как будто все силы резко покинули его тело. Совсем недавно ему казалось, что он снова в норме. После той погони он чувствовал себя почти живым, но вот опять мерзкое чувство апатии поглощало его. Гарри медленно встал и направился к неприметной двери в узком коридорчике. — Я в душ. Гермиона, ты, наверное, права, завтра мы свяжемся с Дамблдором и всё проясним, — рассеянно пробормотал мальчик, нашаривая выключатель. Друзья обеспокоенно смотрели ему вслед. — Гарри, ты в порядке? — крикнула Гермиона. Он покачал головой, наконец, включив свет. — Всё нормально, — он слабо улыбнулся. Дверь захлопнулась. Мальчик с тихим стуком облокотился об неё, сползая вниз. Из его тела как будто все кости вынули. Что за чёрт… Он прикрыл глаза, откидываясь, чувствуя под пальцами холодный кафель. Если Дамблдор действительно знал, что способ есть — он не мог не сказать ему. Ведь он же знает, что для Гарри связать свою жизнь с этим… существом — смерти подобно. Он не знал о способе. Конечно, не знал. «А что, если знал. Знал, и не сказал?» — тихий шёпот почти на грани сознания. Гарри зажмурился до ярких вспышек перед глазами. Не знал. Не знал! Нельзя снова сомневаться в директоре. Он уже сделал это однажды — и вот к чему это привело. Он сам себя едва ли не обвязал ленточкой, преподнеся на блюде Реддлу. Он скользнул рукой по холодной плитке, ощущая, как пальцы, подрагивая, ведут линию вдоль шва, соединяющего плитки. Пальцы зацепились за какую-то шероховатость, поранив тонкую кожу. Скол? Мальчик открыл глаза и поднял ладонь на уровень лица. Красная капля, медленно набухающая на белой коже казалось ему невероятно яркой. Гарри сглотнул, ощущая подкатывающую тошноту. Ему было плохо — ужасно плохо. Почувствовав очередной позыв, он рванул к унитазу, но ничего не произошло. Он просто задыхался, сжимая руки в кулаки и бессильно скользя ими по полу, когда очередной спазм в пустом желудке охватывал его. Наконец, когда его немного отпустило, он привалился к стене, пытаясь отдышаться. Медленно поднялся, держась рукой за стоящую рядом раковину и, включив холодную воду на полную, сунул под струю голову. На секунду он словно оглох, но в сознании немного прояснилось. Гарри поднял лицо к зеркалу, отфыркиваясь от воды и медленно смаргивая с ресниц холодные капли. Он встряхнул головой, а в следующую секунду, когда его взгляд снова сфокусировался на собственном отражении, едва не заорал, увидев за спиной мрачно возвышающуюся фигуру. Тело дёрнулось в сторону, он больно ударился о змеевик и выругался, судорожно пытаясь нащупать палочку дрожащими, скользкими от воды пальцами. Он чувствовал, как комната заполняется тьмой, как вязкое ощущение ужаса накрывает его с головой. — Не уйдёшь, — прошипели почти над самым ухом, скользнув холодными, трупно-бледными пальцами по открытой шее. У Гарри горло свело спазмом, он вскинул голову, заорав прямо в лицо своему кошмару: — Не трогай меня! И понял, что в комнате никого не было. Сердце билось в груди, как загнанная птица, он тяжело дышал и едва мог сфокусировать зрение. Кажется, он до сих пор ощущал холод прикосновения на коже. Но он точно был в комнате один. Волдеморта здесь не было. В дверь постучали. Сначала тихо, потом всё сильнее: — Гарри! Гарри Поттер, чёрт возьми, ты в порядке? — раздался обеспокоенный голос Гермионы. Поттер сглотнул ком в горле и зарылся рукой в волосы. — Нет, Гермиона, кажется, я не в порядке…

***

План был прост и гениален. Они должны были пробраться в дырявый котёл незаметно (первая ошибка), связаться с Дамблдором через камин (ошибка номер два) и столь же незаметно уйти, получив ответы (ошибка три, четыре, пять, сто!). Что могло пойти не так? Да всё! Гермиона покосилась на нервно жующего губу друга, осторожно положив руку на его плечо. — Гарри, ты выглядишь не очень хорошо, — тихо произнесла она, поглядывая на Рона, который стоял у стойки регистрации и выяснял, как им лучше добраться до пункта назначения. Поттер пожал плечами. Кажется, он начинал ловить очень и очень неприятные галлюцинации. Он не был уверен в том, что это был плод его воображения, но и не мог утверждать, что Тёмный Лорд действительно пробрался в его ванную комнату, чтобы напугать героя, которого, по идее, вообще не должен был найти. Но говорить об этом Гермионе он почему-то не хотел. Возможно, потому что она и так волновалась сверх меры. Ещё один пунктик в её голове, подтверждающий, насколько бесполезным и беззащитным был Гарри — вот что появилось бы, расскажи он ей о том, что Реддл мерещиться ему не только во снах, но и наяву. О том, что эту ночь он и вовсе почти не спал и теперь выглядел не лучше дементора, он тоже не говорил, но в огласке это и не нуждалось. И Гермиона, совсем не глупая волшебница, конечно, догадывалась, что с другом творится что-то не то. Но выпытывать у него что-то казалось ей плохой идеей. Гарри Поттер был упрямцем, каких свет не видел уже давно и кому, как не ей, знать это лучше всех? Гермиона вздохнула. И тем не менее, Гарри Поттер в последнее время был… нестабилен. И это мягко сказано. — Так, готово, — к ним подошёл бодрый Рон, жующий очередную, взявшуюся непонятно откуда шоколадку. Гермиона кивнула и они дружно двинулись к выходу. Добравшись на метро до Чаринг-Кросс-Роуд, компания прошла в ближайшее кафе, где все они незаметно скользнули в женский («Тихо, Рональд») туалет. — Итак, повторяем план, — зашептала Гермиона, когда кабинка за ними закрылась. Гарри поморщился от тесноты, но внимательно слушал подругу. — Сейчас я изменю вашу внешность, но помните, что малейшее подозрение — и нас всех раскроют! Потом мы идём в Дырявый котёл, где я отправлю весточку директору Дамблдору. Гарри, твоя задача сидеть и не высовываться! — Понял, — кивнул герой. Девушка удовлетворённо кивнула и достала палочку. — Не думаю, что у нас будет много времени, за директором Дамблдором наверняка ведётся слежка, поэтому нужно поторопиться, — продолжала Гермиона, палочкой изменяя цвет волос Рона на тёмный, меняя немного форму носа, убирая веснушки. Гарри заворожённо наблюдал за работой подруги. Сам он не то чтобы был плох в трансфигурации, но и не владел этим искусством в такой мере. Для Гермионы колдовство было естественным, чем-то сродни дыханию. Мальчик не мог сказать того же о себе, он всегда чувствовал некую… скованность. — И ещё, — девушка на секунду замерла и внимательно посмотрела на друзей. — Если что-то случится, нам нужно будет бежать в Косой переулок. Нельзя допустить, чтобы по нашей вине пострадали обычные люди. Они серьёзно кивнули, признавая правоту девушки и та улыбнулась, берясь за Гарри. Из женского туалета вышли два помятых мужчины средних лет и строгая высокая блондинка. Ждущие своей очереди девушки взвизгнули и вся компания прибавила ходу, едва унося ноги от рассерженных женщин.

***

Дырявый котёл ничуть не изменился. Гарри окинул мрачный зал взглядом, подмечая, что сегодня в заведении было непривычно безлюдно. Не то чтобы Гарри был завсегдатаем Дырявого котла, но за всё время посещения это был первый раз, когда паб был таким… пустым. Поттер дёрнул Рона за рукав и головой указал на столик в самом углу, куда они и направились, в то время как замаскированная Гермиона о чём-то переговаривалась с барменом Томом. Улыбнувшись ему, девушка направилась к камину и, взяв немного летучего пороха, что-то произнесла. Гарри не слышал, видимо, девушка наложила чары. Да, в отличии от неё, они с Роном были полными профанами. Гарри улыбнулся. — Гарри, — Рон тронул его за руку, отчего мальчик вздрогнул. Переведя взгляд на обеспокоенно Уизли, Гарри приподнял одну бровь. — Знаешь, я много думал, — Рон почесал затылок, — ты знаешь, что это вообще не про меня. Поттер нервно усмехнулся. — Я не хочу ничего утверждать, но если Дамблдор чего-то не сказал тебе, на это наверняка есть веская причина. Гарри сглотнул. Они уже говорили об этом, но всё это — пустое, потому что когда на чаше весов оказывались жизнь мальчика-который-выжил и благополучие всего остального магического мира ничего не могло быть однозначным. — Рон… — начал было Гарри, но тот оборвал его, подняв руку. Мальчик покачал головой. — Подожди, Гарри, я знаю, о чём ты думаешь. И я, и Гермиона, мы знаем и чувствуем то же, что и ты. «О, это вряд ли». — Но единственное, что нам остаётся — это верить директору. Он часто недоговаривает, но он никогда не врал нам, Гарри! Просто мы многого не понимаем… — Именно этого я и хочу, Рон, — отвернувшись и сверля взглядом дальний столик, за которым сидел сгорбленный старик, читающий газету, устало произнёс Гарри, — я просто хочу понять то, что творится вокруг меня. В этой ситуации я точно не могу биться с закрытыми глазами. «…как делал это всю свою жизнь» — хотелось сказать ему, но он промолчал. Рон натянуто улыбнулся, в его глазах читалось сочувствие к другу. — Я понимаю, друг. Уверен, скоро всё решится, как и всегда! Гарри не был так уверен, но сказать об этом не мог. Только не друзьям, которые свято верили в то, что они обязательно победят. Гарри тоже, кажется, когда-то верил, когда от победы зависела всего лишь его жизнь. Поттеру казалось сейчас, что не так страшно умереть, сколько потерять свою свободу. А именно этого хотели все вокруг — отнять у него свободу. Он всегда действовал по чей-то указке, всегда следовал за директором и свято верил в него. Он хотел верить и сейчас. Но эта вера слишком дорого стоила, он и так почти шагнул на эту тропу — послушного кролика, который должен был посвятить свою жизнь сдерживанию монстра. Не так страшна была Авада — это лишь миг и пустота. Не страшно. Гарри чувствовал как его снова затягивает в это страшное состояние безысходности, бессильной ярости. Он не хотел погружаться в это вязкое болото. С каждым разом выплывать на поверхность, к солнцу, к друзьям, становилось всё сложнее. Он должен верить. Должен. «Кому?» — тихий шёпот. — Гарри? — голос сквозь толщу воды. Его потрясли за плечо и вакуум, образовавшийся вокруг лопнул. Поттер вскинул голову, глядя прямо в видоизменённые, наполненные страхом глаза подруги, что стояла прямо над ним. — Гарри, ты… — она протянула руку, намереваясь коснуться его лица, но он не дал. — Всё в порядке. Он улыбнулся, встал и, не глядя на ошарашенных друзей, направился в сторону лестницы, ведущей наверх, в комнаты. Именно там, по их планам, они и должны были обсудить с Дамблдором сложившуюся ситуацию. Рон и Гермиона обеспокоенно переглянулись и последовали следом. Бармен Том, до этого молчаливо протиравший бокалы, вскинулся и подошёл к двери. Накинув на неё чары и тяжело сглотнув, он также резко вернулся за стойку. Его пальцы мелко подрагивали.